Социальная природа массовой коммуникации

Научные парадигмы, как известно, не исчезают бесследно даже в тех случаях, когда их этическая и логическая уязвимость ставится на вид научной революцией. При относительно „покойной, эволюционной их смене шансы на сохранение некогда укорененных в профессиональном сознании Г'глядов повышаются.

Любой социологический словарь определит массовую коммуникацию как институционализированный макропроцесс производства, распространения и обмена информацией (трансмиссии информации), осуществляемый с помощью особых устройств и технологий. Контроль за средствами массовой коммуникации, суть которых простирается за пределы инструментал, ных представлений, но состоит ч конституиро- вании самого процесса, в воспроизводстве его субстанциональных характеристик, — одна из обязательных функций общественных систем. Несмотря на регламентированность массовой коммуникации, в бол! шей или меньшей степени свойственную различным социальным образованиям, и процесс, и институт достаточно автономны.

Опосредованная многосложными э; эномическими, социальными и культурными воздействиями, массовая коммуникация, в свою очередь, формирует повседневность, социум и алгоритмы его познания. Безусловно, последнее не ограничено сферой собственно символического, репрезентирующего самое себя; оно расширено до мира объективных сущностей и сужено к субъективно реальности интерпретатора. Интенсивно проникая во все зазоры социальной структуры, массовая коммуникации дает основание представить ее как универсальный механизм, связующий культуру с иными институциями. Не будучи независимой переменной, как эго видится К. Розенгрену, массовая коммуникация все же не вмещается в желоба, расположенные вдоль осей «большого колеса культуры \ которыми социальное пространство разграничивается на экономику, технологию, науку, образование, литературу, искусство, религию и политику, отлаживая тем самым лишь меж.ерриториальные контакты. Она пронизывает социальный организм целиком, дифференцируя и соединяя различные его глубины, доступные обыденному и научному наблюдению на уровне объективном, уровне символическом л уровне действий .

Аналогиями «всеобщей» связи представления о могуществе массовой кс шуннкации не исчерпываются. Она мыслится, мы помним, и современней культурой как таковой, что отчетливо прочитывается в концепции Моля, сторонников когнитивного подхода к ее анализу или критике Ж. Бодри й я ром «информационного общества», в кото* ром множатся не похожие друг на друга образы некогда единственной реальности, а истина ускользает, растворяясь в разнообразии вариантов . Очишснныс до идеализации обе — взаимодополняющие ли, противостоящие ли — аналогии предоставляют случай концептуализировать массовую коммуникацию не только как оформителя общественного согласия, но и как тотального опосредователя социального и культурного контекста.

Подобно всем макромасштабным феноменам о массовой коммуникации нетрудно разглядеть и струящуюся социальную ткань, и ее сетчатую канву, т. е.

Обоснование массовой коммуняка!, ж по схемам анализа социальных процессов (идеологнчских, информационных), а функционирование СМК — по схемам анализа социальных структур (социального института массовой информации), не элиминирует возможность рассматривать общественные функции коммуникативных феномешя л ином ракурсе. Массовая коммугчкация может быть понята как качественно определенное состоя .ие общесть*, котор.; наряДУ с необходимостью бесстрастной исследовательской регистрации до проявлений и Параметров вызывает то или иное ценностное отношение. Обычно, если исследователю не удается застраховать себя ОТ оценок предлагаемых идеальных конструкций в терминах желаемого, он рискует прослыт1 творцом социальных утопий, что нееди- ножды случалось в истории и происходит сегодня Скажем, идея К). Хабермаса о рациональном общественном дискурсе как приемлемом и обоснованном пути движения к свободному общест ву довольно часто представляется его критикам наивной и романтической 3. Между тем увиденную сквозь призму этой идеи массовую коммуникацию можно бьыо бы обозначить особым качественным состоянием общества, в котором в противовес позиции «вс ; против всех» все вступают в коммуникацию со всеми, т. с. взаимодействуют, реализуют внутреннюю интенцию на другого и в конечном счете соотносят себя со всем социальным миром. Нет оснований сомневаться в том. что эта утопическая картинка покоится на некоем глубинном смысле.

В ситуации постмодерна этот образ вполне объясним напряженным движением общественной мысли в сторону тех форм к способов человеческого су шествования, которые дапали бы гарантии или, по крайней мере, сокращали вер* 1тность летаг.ных исходов и крушения не идеалов, но судсб социальных общностей и индивидов.

Однако поиски эталонной меры взаимообусловленности объективного и субъективного компонента в познании — извечное занятие гуманитарной науки. Поэтому, заявляя об изучении содержания массовой коммуникации, шире — содержания культуры, создаваемой и транслируемой СМК, мы всякий раз оказываемся перед выбором адекватной, на наш взгляд, методологии. В общем все многообразие вариантов, предлагаемых теми или иными концептами коммуникации, по законам познания или как-либо еще, формируется в некую дихотомию, распадаясь на дилеммы, требующие осознанного решения исследователя. Так или иначе они достаточно подробно освещены научной литературой, между тем сведение их воедино представляется нам самостоятельной задачей.

Дилемма /. С1 особы исследования содержания культуры принципиально отличны от способов изучения естественнонаучных явлений. Методология анализа определяется ориентированностью познающего субч»екта иа тот или иной мето” познания.

Дилемма 2. Механизмы и правила конструирования значений и смыслов интерсубъективной коммуникации приниципиально не совпадают с механизмам., и правилами конструирования массовой коммуникации. Если в первом случае атомарной структурой являйся коммутативное действие по достижению понимания субъектов, то во втором - стратегическое действие, направленное на успех. Тип социального действия неизбежно воспроизводится символическим образом в содержании коммуникации. Ориентированность исследователя в данной дилемме позволяет уточнить предмет анализа.

Дилемма 3. Текст и речевой дискурс в качестве объектов социологического исследования несводимы друг к другу. Если со/тержанме элементарного коммуникативного акта выявляется в дискурсе, то содержание массовой коммуникации — преимущественно в тексте. Последний сохраняет ценностную одухотворенность дискурса, одиако ее репрезентация в условиях многозначного истолкования текста значительно усложнена.

Изучение правил и регламентаций, лежащих в основании макро- коммуникативных движений, которые вовлекают в свою орбиту социальные ценности, символы, мифологемы и интерпретационные схемы, представляется ..ам последовательной и поступательной расшифровкой обозначенных дилем*..