Может ли гнев быть добродетельным?

«Здесь есть одно отличие, — сказал Далай-Лама. — В тибетском языке существуют два очень близких по значению слова — кхонгдро и шеданг. Шеданг чаще всего переводится как „ненависть", кхонгдро часто переводят как „гнев".

«Следовательно, такой гнев является позитивным и не мешает воспринимать реальность такой, какова она есть», — заметил Франсиско Варела.

Алан повернулся к Далай-Ламе и перевел это замечание Варела на тибетский как «вид правомерного гнева, который вызывается состраданием, основанным на правильном восприятии реальности», после чего спросил: «Разве такое возможно?»

Далай-Лама задумчиво посмотрел в потолок и ответил: «Я не уверен, что мы можем так сказать. Однако наверняка существует нечто такое, что можно назвать „загрязняющим состраданием"». После этих слов у кого- то в аудитории вырвался вздох изумления: «Сострадание — это одна из классических добродетелей, но даже оно может быть загрязняющим?»

«При каких обстоятельствах?» — с удивлением спросил я.

«Я столкнулся с этим в „Праманаварттике" — классическом каноне об эпистемологии индо-тибетской традиции, но там не приводится никаких примеров[††††††††]. Там просто говорится, что подобное существует. В нормальных условиях сострадание считается добродетельным, или полезным, состоянием разума. Такую же долю привязанности может заключать в себе любовь. Аналогичное сочетание сострадания и привязанности, вероятно, и может сделать сострадание загрязняющим.

Но если есть однозначные указания на существование загрязняющего сострадания, то, возможно, что существует и добродетельный гнев!» Высказав такое предположение, Далай-Лама расхохотался, поскольку в буддийской школе мысли выражение «добродетельный гнев» может восприниматься только как оксюморон[‡‡‡‡‡‡‡‡].

Затем Далай-Лама выступил с предложением: «На мой взгляд, мы решим эту проблему, если в списке заменим гнев на ненависть, то есть шеданг».

«Все зависит от мотивации, — заметил Маттье Рикар. — Если кто-то приближается к обрыву и вот-вот упадет, а когда вы говорите ему: „Стой!“, он вас не слушает, то вы можете рассердиться и крикнуть: „Эй, ты, придурок, остановись!" В таком случае ваша мотивация окажется исключительно альтруистской. Вы даете волю гневу, потому что обычные способы воздействия не помогают остановить человека, подвергающего себя риску получить увечье».

Как часто бывает, когда ученые-тибетцы спорят о тонкостях буддийской философии, между присутствующими ламами вспыхнула жаркая дискуссия. Буддийская точка зрения Далай-Ламы не позволяла ему согласиться со сделанным Маттье предположением о возможности

существования добродетельного гнева, то есть таких случаев, когда гнев не является загрязняющим. Он считал, что если гнев является искренним, то он загрязняющий по определению, даже если он проявляет себя в сострадательном поступке. С другой стороны, можно посчитать, что этот поступок совершен в состоянии притворного гнева, когда человек не испытывает гнева на самом деле. Подобный притворный гнев вполне может быть вызван состраданием, как в примере Маттье. Но все же Далай-Лама не хотел давать повода ставить под сомнение классическое буддийское определение гнева как ментального загрязнения.

Наконец Алан сообщил нам результат: «Маттье отметил, что иногда проявления гнева или грубые слова — „Эй ты, придурок, остановись!" — могут оказаться самым действенным или даже единственным способом удержать человека от падения с обрыва. Однако вопрос заключается в том, должны ли вы находиться в состоянии настоящего гнева, чтобы продемонстрировать его проявления?»

Далай-Лама предложил компромиссный вариант: «Если посмотреть на это с точки зрения континуума когниций, то на каком-то из начальных его этапов вашей мотивации может стать сострадание. Затем, на последующих этапах оценки ситуации, в вас может пробудиться гнев, вызванный состраданием. Такое вполне возможно».

Далее Далай-Лама указал на то, что в ваджраяне, ведущей тибетской школе буддизма, существуют специальные духовные практики для преобразования ненависти и агрессивности (а также вожделения и привязанности), а не просто их нейтрализации или подавления, как это делается в других школах буддийской практики. Меди- таторы непосредственно воздействуют на ментальные загрязнения таким образом, что это в конце концов позволяет освободиться от их мертвой хватки. У тех, кому

удалось таким способом освободиться от загрязнений, заключил Далай-Лама, «бывают моменты, когда самой эффективной процедурой, самым результативным средством воздействия на других становится демонстрация гнева — посредством слов и поступков» — но сам человек не испытывает никакого гнева в момент его внешнего проявления[§§§§§§§§].