Социальная аффилиация

Поразительным в обеих этих историях является отсутствие вертикально организованной системы вербовки и промывания мозгов заговорщиков, предполагаемой в рамках концепций, являвшихся основой традиционного объяснения терроризма «Аль-Каиды».

В течение инкубационного периода, длившегося почти два года, сила их веры все возрастала, как итог их очевидного стремления превзойти друг друга. При этом все это происходило в месте, которое, как они надеялись, было их тайным убежищем, однако за ним следила полиция. «Группа ребят» — определение, данное им полицией Канады, вполне адекватно. Кай Нем, федеральный прокурор Германии, заметил: «Все члены этой ячейки имели одинаковые религиозные убеждения, исповедовали исламский образ жизни, разделяли чувство неприкаянности в окружении чуждой культуры, к которой они не привыкли.

Аналогичная эскалация воинственной риторики и обвинений в адрес Запада в группе, состоявшей из близких друзей, наблюдалась и в Милане, где итальянские власти прослушивали квартиру сети «Аль-Каиды» в Варе- незе, отслеживая их разговоры на протяжении многих лет. Итальянский прокурор Стефано Дамбруозо предположил, что их «болтовня» по поводу уничтожения мира была необходима им для того, чтобы поддерживать свой дух и подбадривать друг друга. «Это люди с массой проблем. Приспособление к жизни этой страны оказывается для них опустошительным. В радикальной религиозной деятельности они нашли правила, структуру. Проблема не только в религии, но также в психологии и личностных характеристиках. Беседы помогают им поддерживать в себе фанатизм, сохранять взгляды и никогда не смягчать свои позиции» (Rotella, 2002b).

В какой-то момент друзья оказались готовы к вступлению в глобальный салафитский джихад. Как показывает канадский пример, причиной тому были не только набожность и преданность. Несмотря на то, что монреальская группа была относительно религиозной, ее религиозность не была столь же сильной, как у гамбургской. Подозреваю, что в данном случае присутствовала сильная тяга к приключениям в сочетании с религиозными и политическими убеждениями. Однако наиболее интересным является тот факт, что, по-видимому, эта группа друзей сама выступила с инициативой установления связей с джихадом.

Абдул Басит Карим (Рамзи Юзеф) попытался завербовать Иштиака Паркера, студента из Южной Африки, учившегося в Исламабадском исламском университете. Родственник Карима, студент того же университета, познакомился с Паркером случайно и заинтересовался его южно-африканским гражданством. Два дня спустя он познакомил Паркера с Каримом, который источал обаяние и выразил желание жениться на южно-африканской девушке, чтобы получить паспорт ЮАР. Карим встречался с ним еще два или три раза и вел беседы на безобидные темы. В декабре 1994 г. Карим сбросил маску и рассказал ему о своем участии в теракте в Международном торговом центре в 1993 г. и о некоторых других терактах. Он попросил Паркера перевезти для него за океан портфель за вознаграждение в 10 тысяч долларов и сказал, что позже снабдит его специальными инструкциями. Карим полетел на Филиппины и внезапно вернулся после того, как пожар в Маниле сорвал его планы, связанные с заговором «Боджинка»[33]. Он позвонил Паркеру, который к тому

времени уже стал бояться Карима. Они вместе полетели в Бангкок, где Карим упаковал взрывчатку в чемоданы и отправил Паркера в аэропорт, для того чтобы отослать их в багаже американского самолета. Паркер поехал, но вернулся; он солгал, заявив, что из-за повышенной бдительности таможни не смог осуществить план. Они оба вернулись в Исламабад. По возвращении Карим сказал Паркеру, что его компьютер в Маниле попал в руки полиции и в нем было имя Паркера. Это еще больше напугало Паркера. На следующий день Карим попросил Паркера отнести маленький сверток в шиитскую мечеть. Вместо этого Паркер позвонил в посольство США и рассказал все, что знал. На основе этой информации Карим был 7 февраля 1995 г. арестован совместным американо-пакистанским отрядом (Reeve, 1999).

Вышеизложенное демонстрирует опасность преждевременной вербовки незнакомых людей. Во многом Карим был человеком, от которого можно было ожидать чего угодно.

Опыт Мескини в планировании теракта, приуроченного к празднованию нового тысячелетия, скорее является типичным. После многих лет, прожитых в качестве мелкого вора, Мескини попросил своего друга детства Хау- ари помочь ему вступить в джихад и сражаться вместе с другими мусульманами в Чечне или Афганистане (Adams, 2001). Хауари познакомил его с Рессамом, который обратился к Махлулифу за визой. Хауари поручился за своего друга детства, а Рессам поручился за Хауари (Ressam, 2001: 565).

Ни в одном из случаев не прослеживается вербовщик в традиционном понимании этого слова. Более всего на эту роль подходят Ханначи и, предположительно, Заммар. В соответствии с показаниями Рессама, Ханначи обеспечил Лабзи и Рессаму возможность приехать в тренировочный лагерь «Аль-Каиды» в Афганистане, обратившись с просьбой к Хуссейну (Абу Зу- байда) в Пешаваре. О Заммаре много писали в мировой прессе как о «вербовщике» гамбургской группировки, как о человеке, способствовавшем их присоединению к «Аль-Каиде». Однако близко знакомые с ним люди не верят этой гипотезе по причине его низкого интеллекта и болтливости. «Говорить, что Заммар завербовал Атгу, все равно, что утверждать, что студент за-

лышанное у советских солдат в Афганистане (видимо, русское «Боженька»). — Прим. перев.

вербовал профессора» (Hendawi, 2002).

Формальное вступление в ряды джихада, судя по всему, тоже являлось групповым феноменом. Друзья решили вступить в джихад группой, а не по отдельности. Основатели «Аль-Каиды», конечно, встречали друг друга на полях сражений в Афганистане и скрепили свою дружбу в борьбе против Советов. По завершении войны они решили создать «Аль-Каиду». Этот групповой феномен является существенным фактором в формировании феномена международного салафитского моджахеда в целом. Абдул Басит Карим (Рамзи Юзеф) участвовал в планировании и исполнении многих терактов вместе со своим дядей Халидом Шейхом Мухаммедом и друзьями своего детства Абдулом Хакимом Мурадом и Абдулом Шакуром. На суде по делу терактов в посольствах в Восточной Африке Эль-Хуссейн Херктоу показал, что он вступил в джихад вместе с четырьмя друзьями из Милана (Kherchtou, 2001: 1107). Группа «Келкал» состояла из друзей детства, участвовавших вместе в терактах лета 1995 г. Члены группировки Рубе познакомились в мечети и группой же поехали воевать в Боснию. Члены группировки, планировавшей неудавшиеся теракты в 2001 г. против посольств в Париже, также начинали как группа друзей. Существуют намеки на то, что саудовские моджахеды, принимавшие участие в терактах 11 сентября, также прибыли группами. Несмотря на сложность получения информации из Саудовской Аравии, которая не допускает в страну журналистов, сообщалось, что четверо друзей (Вайль аль-Шехри, Валид аль-Шехри, Ахмед аль- Нами и Саид аль-Гамди), ставшие угонщиками самолета, познакомились в мечети «Аль-Секли» в городе Хамис-Мушайт в провинции Асир и принесли клятву на верность джихаду весной 2000 г.

С практической точки зрения сложно утверждать, что дружеские узы предваряют присоединение к глобальному джихаду. Люди, рассказывавшие

о том, как они вступили в возрожденческие группировки, стремятся сделать больший акцент на идеологических факторах в качестве объяснения своего обращения или присоединения. Они редко упоминали о решающей роли дружбы в этих процессах. Только изучение состава участников с точки зрения перспектив динамики показывает важность межличностных связей в деле вербовки в культы и секты (Lofland and Stark, 1965; Stark and Bainbridge, . Эта проблема усугубляется тем фактом, что исходные данные берутся из судебных показаний или журналистских интервью, в которых важность социальных уз в биографии подсудимого обычно не изучается.

Моя выборка включает 150 субъектов, в отношении которых я получил некоторую информацию об их социальных связях, предшествовавших официальному присоединению к джихаду, или же об их связях с людьми, которые вступали в глобальный джихад. Уже существовавшие узы дружбы играли важную роль в формальном присоединении к джихаду 68% моджахедов, в отношении которых имелась соответствующая информация. Большинство вступало в джихад небольшими сообществами друзей. Основатели «Аль- Каиды» установили подобные связи во времена общей борьбы против советских войск. О многих, например, об Ахмеде аль-Калайла (он же Абу Мусаб аз-Заркауи37) и Валиде Тауфике бин Атташе (он же Халлад) просто нет необходимой информации. В двух случаях есть данные о религиозном обращении без упоминания дружеских связей. Лишь в случае с Ахмедом Омаром Шейхом не было никакого намека на друзей, семью или религиозную реаффи- лиацию, которые могли бы объяснить его вступление в джихад.