«Отдача»?

Глобальный салафитский джихад, без сомнения, есть косвенное следствие причастности США к советско-афганской войне. Без американской поддержки джихада Советский союз, вероятно, не покинул бы Афганистан. Американская секретная операция поддерживала традиционный джихад, участие в котором принимали иностранные добровольцы-мусульмане. К концу войны египетские салафиты ниспровергли «Мактаб аль-Хидамат», организацию, поддерживающую участие иностранных моджахедов традиционного типа, и, возможно, убили их лидера Аззама, который стоял на пути салафитов. Они создали свои собственные организации, на работу в которых приняли немногих иностранных добровольцев — и ни одного из тех афганских моджахедов, которые в действительности получали американскую поддержку. Только после их возвращения из суданского изгнания, спустя многие годы после окончания американской поддержки афганскому джихаду, возникла сущность мирового салафитского джихада.

Ни во время афганской войны, ни после нее США не оказывали прямой поддержки иностранным моджахедам. Американское правительство через ЦРУ направляло всю помощь в Директорат пакистанской Межведомственной разведки (ISID). Американское правительство осуществляло обучение пакистанцев, которым предстояло обучать моджахедов. Пакистанцы настаивали на том, чтобы оружие и деньги проходили через них. Это было справедливым требованием, поскольку они не хотели, чтобы на их территории бесконтрольно появлялись потенциально опасные лица, подготовленные иностранными правительствами.

сульманские добровольцы получали поддержку от афганских моджахедов, а не от ISID, что еще более отдаляло их от любой формы прямой американской помощи. Бин Ладен и Аз-Завахири (al-Zawahiri, 2001: part 2) отказывались принимать любую американскую помощь, поддержку или обучение.

Питер Берген, автор биографии Бин Ладена, справедливо указывает на то, что пакистанцы покровительствовали моджахедам-фундаменталистам, но нет доказательств того, что они позже экспортировали джихад и терроризм по всему миру. Эти афганские моджахеды сильно отличались от иностранных добровольцев. Я не знаю ни одного афганца — высокопоставленного члена мирового салафитского джихада, за исключением Вали Хана Амина Шаха, личного друга Усамы бин Ладена. «Аль-Каида», ЕИД и их союзники в глобальном салафитском джихаде принимали в свои ряды исключительно иностранных добровольцев: за исключением Шаха, ни один афганец, который обучался или получал поддержку пакистанской Межведомственной разведки, не присоединился к «Аль-Каиде», каким бы фундаменталистом он ни был. Действительно, отсутствие афганцев в мировом салафитском джихаде выглядит подозрительно и еще более удивительно с учетом того, что более десятилетия «Аль-Каида» содержала тренировочные лагеря в Афганистане. К концу советско-афганской войны между афганскими моджахедами и экспатриантами, которых афганцы назвали Ихван (арабск. «братья», как в организации Братьев-мусульман) или ваххабиты (унизительное с их точки зрения слово), существовал большой взаимный антагонизм. Афганцы с негодованием относились к иностранцам, которые говорили им, что они не являются хорошими мусульманами.

Ни один американский чиновник никогда не сталкивался с иностранными добровольцами. Они просто вращались в разных кругах и никогда не попадали в поле зрения американцев. У них были свои собственные источники денег и свои собственные контакты с пакистанцами, представителями властей Саудовской Аравии и с другими сторонами, поддерживающими мусульман; они заключали свои собственные сделки с различными афганскими лидерами сопротивления. В Афганистане их было очень мало, и они не участвовали ни в одной серьезной битве (al-Shafii, 2001; Bearden, 2001; Бирден, М., Райзен, Дж. 2004: С. 236). О них даже не упоминается в военных отчетах тех лет. Многие несерьезно относились к войне. Некоторые саудовские туристы приезжали, чтобы заслужить лавры джихада. Их поездка была организована так, чтобы они могли ступить на афганскую землю, сделать фотографию, как они стреляют из автомата, и быстро вернуться домой как герои Афганистана. Главный вклад добровольцев, настроенных более серьезно, заключался в гуманитарной помощи, создании больниц вокруг Пешавара и Кветты и предоставлении средств для снабжения караванов, направляющихся вглубь страны.

Очень немногие действительно воевали. Большую часть войны они были рассеянны среди афганских групп, связанных с четырьмя афганскими фундаменталистскими партиями. Таким борцами были Эссам аль-Риди, Аль-Рашиди и Абдалла Анас. По большей части, афганцы приветствовали их. Но со временем появилось больше добровольцев-сектантов (салафитов и ваххабитов). Они держались в стороне от афганцев и обвиняли хозяев в том, что те не были хорошими мусульманами. Афганцы традиционно практиковали суфийский ислам, который ваххабиты и сафалисты считали мерзостью. Афганцы использовали унизительное слово «ваххабит» для обозначения этих вновь прибывших моджахедов и стали избегать их.

После вывода советских войск из Афганистана иностранцы ненамеренно продлили афганскую гражданскую войну, отсрочив падение Кабула на три года. Когда советские войска ушли, традиционные моджахеды вернулись домой, а салафиты остались. Два их лагеря расположились около Джелалабада, в марте 1989 г. они приняли участие в сражении за город. Для моджахедов кампания началась хорошо, им удалось захватить несколько стратегических пунктов. Силы коммунистического правительства уже вели переговоры о капитуляции и гарантиях безопасности согласно обычной афганской традиции. Предвидя обычное решение этих проблем, часть правительственных подразделений сдалась моджахедам после символического сопротивления. Эти заключенные были разделены среди различных групп. Приблизительно шестьдесят человек были переданы контингенту иностранцев, которые быстро их казнили, разрубив на мелкие куски, и отправили останки в осажденный город в грузовике с сообщением, что такова будет участь неверных (Akram 1996: 272—277). Это положило конец переговорам о сдаче города, несмотря на извинения и гарантии безопасности от афганских лидеров сопротивления. Событие подняло дух борьбы осажденных и привело к первой серьезной победе правительственных сил. Данный успех привел к полному преодолению состояния деморализации правительства из-за вывода советских сил и упрочил его стремление бороться далее, что позволило правительству продержаться еще три года.

Отвод войск советских «неверных» лишил силы фетву, призывающую к традиционному джихаду (al-Banyan, 2001). Новые же группы добровольцев отвечали салафитским требованиям. На ранней стадии салафитского джихада подготовка состояла из обучения обычной партизанской тактике — использованию винтовок, противопехотных мин и средств поражения воздушных целей (см. al-Fadl, 2001; Kherchtou, 2001) — полезной для того, чтобы вести боевые действия в условиях восстания.

тых веществ, изучение объекта теракта и анализ степени его уязвимости — стала преподаваться намного позже, приблизительно в 1992 г. (Mohamed, 2000; Kherchtou, 2001). К тому времени, новые члены «Аль-Каиды» уже сильно отличались от прежних добровольцев, которые приезжали, чтобы участвовать в традиционном джихаде.

Подводя краткий итог вышесказанному, отмечу, что Соединенные Штаты косвенно поддерживали афганских моджахедов, которые осуществляли все военные акции, дорого заплатили за это и заслужили все лавры победы над советскими войсками. Вклад экспатриантов в эту победу был в лучшем случае минимален, поскольку они распространяли в рядах мусульман разногласия. Обычно историю пишут победители. Но афганская точка зрения на советско-афганскую войну не представлена, возможно, по причине широко распространенной в стране неграмотности или же из-за последующих событий в Афганистане. Вместо этого, историю стали писать иностранцы, бывшие просто наблюдателями. Эти иностранцы приписали себе победу афганцев над Советским союзом, породив миф о том, что они сокрушили сверхдержаву одной только верой и, заявив, что та же участь ждет и единственную оставшуюся сверхдержаву (al-Zawahiri, 2001: part 2). Таким образом, мировой салафитский джихад для собственных целей смог присвоить себе победу афганских моджахедов.