ЭКОНОМИКА СОЦИАЛИЗМА В МИРАЖАХ ФАЛЬСИФИКАТОРСКОЙ ШИЗОФРЕНИИ
'Буржуазная идеологическая машина по-прежнему продолжает нападать на плановую социалистическую экономику, на централизованное экономическое планирование, утверждая, что они якобы подрывают экономические потенции народного хозяйства, сковывают экономическую, трудовую и социальную активность, инициативу трудящихся. Об этом и именно в таком духе пишут многие западные обществоведы. Среди них и доктор философских наук из Федерального института восточноевропейских исследований в городе Кёльне Хёманн. В книге «Экономика стран Восточной Европы», изданной в Лондоне в 1982 году, он проводит идею, что централизованное планирование сдерживает развитие советского народного хозяйства особенно в условиях необходимости перевода на путь интенсификации и растущего дефицита рабочей силы 49. К этому мнению присоединяются и другие западные авторы 50. Что можно сказать по поводу данных положений идеологов империалистической буржуазии? Плановая экономика и централизованное планирование в условиях реального социалистического общества дают огромный простор для развития всех производительных сил, особенно рабочего класса, всех разновидностей его активности: экономиче ской, производственной, социальной, духовной, нравственной, идеологической. Не будем утомлять читателя длинным перечнем цифр и фактов. Напомним лишь недавнюю героическую историю нашего народа и наиболее свежие цифры и факты из области активной жизненной позиции советского труженика. Итак — недавняя история... В 60—70-е годы в моде был термин «японское экономическое чудо». Оно заключается в том, что японский монополистический капитализм смог в достаточно короткий срок составить серьезную конкуренцию по ряду направлений промышленного производства не только развитым капстранам Европы, но и Соединенным Штатам Америки. Но «японское экономическое чудо» — ничто по сравнению с тем, что совершил в экономическом развитии советский народ. Дело в том, что Япония вступила в спор с экономической мощью Запада и США, будучи высоко развитой капиталистической страной, находясь на гребне экономического взлета. Страна Великой Октябрьской социалистической революции вступила в спор со всем миром капитализма, будучи разоренной и нищей, голодной и малограмотной. За исторически короткий срок, всего 68 лет, перенеся невиданные испытания — войны и разруху,— она стала в один ряд с самыми могущественными державами и по экономической, и по военной мощи. Гитлеровская военная машина, по тем временам самая сильная в мире, даже прибрав к рукам экономические мощности всей буржуазной Западной и Восточной Европы, не смогла справиться с Советским Союзом. Она не смогла одолеть СССР прежде всего экономически. Экономика первой страны реального социализма оказалась тем поистине неведомым, несокрушимым чудом, на котором подорвал становой хребет гитлеровский фашистский империализм. После Великой Отечественной войны западные прорицатели злорадствовали: одни из них милостиво выделили нам для возрождения из пепла, руин и крови 50 лет последующей истории, другие 100 и более. Но буквально на наших глазах из разрухи вновь восстала великая страна, возрожденная великим народом. С 1922 по 1982 год национальный доход СССР вырос в 173 раза, а валовая продукция промышленности — в 537 раз. По отношению к довоенному 1940 году национальный доход возрос в 15 раз, а основные производственные фонды увеличились в 18 раз. За то же время продукция промышленности увеличилась в 23 раза, производительность труда возросла в 8, реальные доходы населения — в 6, а объем розничного товарооборота — в 11 раз. Наша страна обгоняет по всем показателям развития экономики почти все развитые капиталистические страны мира. По сравнению с США в 1981 году в Советском Союзе производилось почти в 1,5 раза больше нефти (включая газовый конденсат), стали — в 1,33, минеральных удобрений — в 1,12, цемента — в 1,67, хлопчатобумажных тканей — в 1,79 раза п. Вот почему мы вправе говорить о «социально- экономическом чуде социализма», о «советском экономическом феномене», равного которому не было и нет ни в далекой, ни в близкой истории. Все это стало возможным благодаря удивительной экономической и трудовой активности советских людей, патриотическим движениям, трудовым починам рабочих, крестьян, интеллигенции. Возьмем, к примеру, такое замечательное явление, как рационализаторская и изобретательская деятельность. Только в Белоруссии работает сегодня 160 тысяч рабочих-рационализаторов и изобретателей. Сумма экономии от внедрения их изобретений и предложений в народное хозяйство составляет более 280 миллионов рублей в год. Далеко за пределами республики известно имя заслуженного рационализатора Белорусской ССР, председателя совета новаторов Минской области, строгальщика Минского производственного объединения по выпуску автоматических линий Л. М. По- таповича. За четверть века работы на заводе он сумел внедрить 180 технических и технологических новшеств, использование которых в производстве позволило сэкономить около 100 тысяч рублей. Заботясь о том, чтобы сокровищница рабочей мудрости стала достоянием широких масс, он активно участвует в пропаганде изобретений и рационали- 51 заторских предложений. Л. М. Потапович побывал более чем на трехстах предприятиях сорока четырех городов страны, где выступил более чем с 1400 лекциями-показами новых разработок. А некоторые его приспособления вошли в учебники по строгальному делу. Л. М. Потапович удостоен высшей награды Всесоюзного общества «Знание» — медали имени академика С. И. Вавилова. И таких рационализаторов в составе рабочего класса немало, они есть почти в каждом трудовом коллективе. Попробуйте найти что-либо подобное в любой развитой капиталистической стране, на заводах Форда или Пежо, например?! Разумеется, в штаб- квартирах современного монополистического капитализма делается сегодня все возможное, чтобы «интегрировать» все лучшие, так сказать социально-генетические, порывы рабочего класса: стремление к творчеству, огромные возможности современного рабочего по совмещению профессий, его стремление к высокой профессиональной грамотности, склонность трудящихся к самостоятельности в производственном процессе, к участию в управлении производством и т. д. Но не для социального и духовно-нравственного возвышения рабочего. Цель здесь одна: максимальная привязка рабочего класса к колеснице монополистического капитализма и всемерное повышение производительности труда для достижения максимальной прибыли. На этой основе патроны капитала и их штатные социологи пытаются создать на своих предприятиях некоторое подобие движений трудового и социального творчества. Но это лишь жалкая «перелицовка» того, что в массовом масштабе имеет место в социалистическом обществе 52. Вы здесь не найдете ни одного массового движения трудящихся, ни одного коллективного трудового почина, ничего достойного сравнения с движением рационализаторов, которые были бы направлены на улучшение дел на предприятиях монополии. Такого никогда в этом мире не было и не будет. С точки зрения логики эксплуататорского частнособственнического общества, подобное явление немыслимо. А вот забастовок и иных выступлений протеста, порой основательно подрывающих конкретные участки капиталистического производства и экономики, здесь предостаточно. Ежедневно, ежечасно они сотрясают устои нынешнего эксплуататорского общества во всех странах капитала без исключения. Рост этой борьбы с небольшими колебаниями нарастает. В Великобритании, например, в 1984 году бастовало 1,3 миллиона человек, т. е. вдвое больше, чем в предыдущем году. В делом же среднегодовое число участников забастовок и других акций массового социально-политического протеста в зоне индустриального развитого капитализма неуклонно росло с 50 миллионов человек в 70-х годах до более чем 70 миллионов в первой половине 80-х годов 53. Буржуазные фальсификаторы социализма пытаются убедить .всех и вся, что экономическое планирование в СССР подавляет активность и инициативу трудящихся. Да, плановая социалистическая экономика, централизованное экономическое планирование наносят серьезный удар по всякой деятельности, выходящей за пределы социалистического производства и социалистического образа жизни, т. е. по всякой активности, родственной капиталистическому частнособственническому предпринимательству, по зачисляемым Хёманнами, Кербле, Но- увами и другими в так называемую «параллельную экономику» хищениям социалистической собственности, спекуляции, взяточничеству, злоупотреблениям в области торговли и материального потребления, которые иногда создают нам отдельные проблемы. Интересны в этом плане размышления советолога Румера. В статье «Структурный дисбаланс советской экономики», опубликованной в антикоммунистическом издании «Проблемы коммунизма», он отмечает наличие в СССР наряду с централизованно планируемой экономикой так называемой «второй экономики», которая «реагирует на неудовлетворенные потребности и использует свои собственные меновые эквиваленты и цены, является значительной и расширяющейся, составляя в настоящее время значительную (пусть даже официально и не регистрируемую) часть валового национального продукта Советского Союза» 54. По мнению Румера, «вторая экономика» тесно связана с коррупцией, свойственной, по утверждению этого злобного антисоветчика, всей стране, всем сферам ее деятельности. Более того, по Румеру выходит, что без этой странной «второй экономики», без неразрывно связанных с ней рыночных сил немыслимы, оказывается, длительность существования и гибкость советской экономической системы. В этих высказываниях что ни мысль, то нелепость... Как не вспомнить здесь слова великого русского писателя Салтыкова-Щедрина: «Всякое безобразие должно свое приличие иметь». Не правы фальсификаторы социализма в главном, принципиальном: негативные, чуждые социализму явления не есть проявление природы его строя и экономики. Это, скорее, те сферы жизнедеятельности, которые имеют прямое отношение к социалистическому уголовному праву и антиподам социалистической морали. Но если они хотят быть честными в своих логичных построениях, им следовало бы взять для размышления и обсуждения из банков данных своих автоматизированных информационных систем тот факт, что экономическое планирование в условиях социализма не однозначно, точнее, не однонаправ- лено. Оно идет не только сверху вниз, т. е. не только централизованно. Оно идет и снизу вверх — оно, если можно так сказать, и центробежно и центростремительно. Иначе говоря, социалистическое экономическое планирование — это живое диалектическое противоречие встречных переплетающихся инициатив, активностей, потоков: планирования «сверху» и пла нирования «снизу». Как это выглядит в реальной жизни? Трудящиеся на своих предприятиях, как правило, «корректируют» результаты центрального планирования. Во-первых, всенародно обсуждая проекты пятилетних планов. Во-вторых, принимая социалистические обязательства. В-третьих, принимая личные, повышенные обязательства и так называемые «встречные планы». В-четвертых, перевыполняя как планы и социалистические обязательства трудового коллектива, так и личные повышенные обязательства и «встречные планы» цехов и бригад. Всевозрастающая экономическая и социальная активность советского человека очевидна при анализе деятельности хозрасчетных бригад и реализации новейших трудовых починов. Деятельность бригад направлена на укрепление плановой дисциплины, внедрение непрерывного планирования, сквозного бригадного подряда, технологической документации/ экономию материальных ресурсов, повышение качества труда, вытеснение ручного труда, внедрение передового опыта, повышение культуры рабочего места, организацию социалистического соревнования, охрану труда, развитие рационализаторства, применение коэффициента трудового участия и многое другое. Центральный Комитет КПСС в последнее время одобрил ряд весьма показательных, с точки зрения обсуждаемой проблемы, починов: москвичей «На один процент больше — на один день раньше», ленинградцев — «От высокого качества работы каждого— к высокой эффективности труда коллектива», свердловчан — «Пятилетнее задание бригады— меньшим составом». Отмеченные явления отражают, с одной стороны, неуемную нарастающую экономическую и политическую активность трудящихся, по поводу якобы отсутствия которой так озабочены идеологи буржуазии; с другой — коренную особенность социалистического экономического планирования: оно не только централизованное, но и в высшей степени демократичное. Оно вовлекает в экономическую деятельность государства и общества миллионы тружеников. Конечно, не всегда и не по всем направлениям удается решить проблемы рационального, всемерно развивающего активность трудящихся всеохватывающего планирования. Мешает рациональности наших планов и ручной труд, и случающаяся их несбалансированность, и нарушения договорной дисциплины, и многое другое. Все это следует признать хотя бы потому, что никто иной, как мы сами поднимаем эти проблемы для всенародного обсуждения и решаем их. Антикоммунистические оппоненты нередко переписывают критические материалы из нашей печати, добавляя от себя лишь антинаучные, тенденциозные выводы. Из всего сказанного напрашивается один вывод: именно социализму принадлежит честь передачи и закрепления за рабочим классом, колхозным крестьянством, за всеми трудящимися отобранной у него эксплуататорами экономической деятельности в масштабе предприятия, государства и общества. Право на эту деятельность закреплено в Основном Законе страны — Конституции СССР и Законе СССР о трудовых коллективах. «Трудовые коллективы,— гласит ст. 8 Конституции СССР,— участвуют в обсуждении и решении государственных и общественных дел, в планировании производства и социального развития, в подготовке и расстановке кадров, в обсуждении и решении вопросов управления предприятиями и учреждениями, улучшения условий труда и быта, использования средств, предназначенных для развития производства, а также на социально-культурные мероприятия и материальное поощрение» 55. Это одно из наиболее замечательных завоеваний социализма. Именно экономическая активность трудящихся, связанная с участием в планировании производства, принятием, выполнением и перевыполнением планов и обязательств, с экономией и бережливостью, охраной народного добра,— свидетельство того, что человек становится хозяином социалистического производства. А попробуйте на минутку представить, что во Франции, например, одной из наиболее демократичных стран буржуазной Европы, на заводах авиационного мультимиллионера Дассо рабочие обсуждают и корректируют планы, составленные штабом экономистов монополии. Такое и представить невозможно! Ведь капиталистическое общество базируется на частной собственности, а значит, и на частном планировании. Именно частнособственническая экономическая система, которая противится единому планированию даже в рамках собственного буржуазного государства и вместе с тем жестко централизованно планирует и реализует экономические и производственные процессы в рамках единой монополии, не допуская рабочие массы к планированию и управлению экономическими и производственными процессами, подавляет социально-экономическую активность и инициативу трудящихся. Частная собственность на средства производства, капиталистическая эксплуатация и социально- экономическая активность больших масс трудящихся — взаимоисключающие друг друга явления и понятия. Экономическая деятельность — это классовая привилегия капиталистов и их подручных. И пока они удерживают монополию на эту деятельность — они хозяева в обществе, хозяева во всех смыслах: экономическом, политическом, идеологическом. На долю рабочего класса капиталист оставляет лишь покорную, безропотную, сведенную до безмолвного автоматизма трудовую, производственную деятельность. Когда же рабочие, руководимые своими профсоюзами и партиями, настойчиво проявляют желание принять участие в других областях деятельности, не соглашаясь, например, с закрытием угольных шахт в ФРГ или в Англии, на них обрушиваются полицейские репрессии. И все это давно никого не удивляет. Но беспредельна наглость идеологов империализма. Пытаясь свести социальную деятельность и активность трудящихся своих стран лишь к производственной, они обвиняют нас, а не себя, что не их, а наша экономическая система сковывает активность и инициативу трудящихся. При этом выдают себя чуть ли не за радетелей экономического развития социализма. Нет, господа, есть пределы и у психологической войны с ее неизменной деформацией истины, с ее беспрецедентной наглостью и коварством. Выдать себя за радетелей социалистической экономики и борцов за активность трудящихся соцстран вам все же не удастся. Слушая идеологического противника, вчитываясь в строки его писаний, так и хочется задать вопрос: а почему, собственно говоря, такая трогательная забота о социалистической экономике и об инициативе советских трудящихся?.. Делается это для того, чтобы затем психологически оправданным был следующий, главный вывод: для процветания социалистической экономики, реализации всех ее потенций, в том числе всех видов социальной активности трудящихся, необходимо ликвидировать социалистическое, централизованное, единое государственное планирование. Так, в работе «Пределы роста, пределы перемен», изданной в Кёльне в 1981 году, доктор философских наук, сотрудник Федерального института восточноевропейских и международных исследований Хёманн приписывает нашей экономике «кризис», обвиняя во всех грехах «централизованное планирование» 56. Эту же идею он проводит в книге «Экономика стран Восточной Европы», изданной в. Лондоне в 1982 году. Централизованное планирование, по его мнению, сдерживает развитие советского народного хозяйства особенно в условиях интенсификации производства и растущего дефицита рабочей силы. В этой же книге один из ее авторов, некто Ноув, просто мечтает о ликвидации централизованного экономического планирования в странах социализма57. ‘ Но ведь вслед за этим они могут потребовать и ликвидации социалистической общественной собственности, на которой зиждется социалистическое планирование, социализм вообще! Именно этого хотят политики и идеологи монополистического капитализма. Именно в этом весь смысл шумных приветствий буржуазных экономистов и социологов в адрес якобы существующих в Советском Союзе так называемых «второй экономики», «второго сельского хозяйства», или, обобщенно, «параллельной экономики». Именно в этом весь смысл массированных бур^ жуазных «подсказок» экономической системе социализма о необходимости введения в стране «рыночной экономики», «рыночного социализма» капиталистического типа. Совершенно неправомерно вводя в понятия «вторая экономика», «второе сельское хозяйство» дополнительный труд (санкционированный профсоюзами) отдельных рабочих, приусадебные участки колхозников, отождествляя мифическую «параллельную экономику» с возрождением частной собственности и частнособственнического предпринимательства капиталистического типа в условиях социализма, идеологи современной империалистической буржуазии «грезят» сегодня о перерождении социализма, особенно в СССР, в капитализм «мирным путем». Любому трезво анализирующему события в СССР человеку подобные «прожекты» должны показаться чудовищными в своей бессмысленности. Но вместе с тем они все же имеют место. В парижском журнале «Экономические проблемы» появилась статья «Параллельная экономика в Советском Союзе». Ее автор, некто Дюшен, пишет: «Вторая экономика — это то, к чему объективно и неизбежно приводит плановая экономика в социалистических странах: к перерождению в экономику капиталистического типа» 18. Ф. Кушнирский, доцент кафедры экономики Филадельфийского университета (США), более осто- 18 Duchene I. L’economie parallele en Union Sovietique.— Problemes economiques, 1981, N 1720, p. 3. ЭЗ рожен в выводах, но суть их от этого не меняется. В статье «Ограниченность советской экономической реформы», неправомерно отождествляя «тенденцию к децентрализации советской экономики» с «рыночным социализмом», он «скромно» мечтает о «возможной конвергенции (схождении.— Л. Е.) экономических систем»58. Имеется в виду, конечно, конвергенция социалистической и капиталистической систем, направленная в сторону последней. Что это, как не элемент ярко выраженной глубокой и безнадежной социально-экономической шизофрении!? Так и хочется высказать соболезнование политикам и патронам капитала: далеко же вы, господа, уйдете с подобными советниками!!! С ними вас ожидают только политические тупики и безвыходные экономические лабиринты. Но есть еще (к счастью, для них и для истины) более-менее трезвые люди и среди воителей идеологического «крестового похода» империализма. Упоминавшийся ранее господин Ноув в книге «Экономика стран Восточной Европы», упорно предлагая социализму «рыночные отношения» капиталистического типа, советуя ликвидировать «централизованное планирование», с грустью констатирует, что в будущем никаких серьезных изменений «в функционировании системы» не предвидится, ибо «основополагающие принципы» остаются неизменными. Мечтающий о перерождении советской экономиче- ческой системы Кушнирский вынужден также с некоторой грустью констатировать: «В настоящее время я не могу себе представить, что советские руководители станут заниматься таким рискованным делом, как пересмотр собственности в советской экономической системе»59. Есть у нас, конечно, нерешенные еще проблемы и трудности и в области развития отношений собственности, и в области экономического планирования, и в области дальнейшего развития всех видов социальной активности трудящихся. Об этом наш народ, руководители государства говорили и на ноябрьском (1982 г.) Пленуме ЦК КПСС, и на Всесоюзном экономическом совещании по проблемам агропромышленного комплекса. Именно поэтому на апрельском (1985 г.) Пленуме ЦК КПСС отмечалось: «Жизнь, ее динамизм диктуют необходимость дальнейших изменений и преобразований, достижения нового качественного состояния общества, причем в самом широком смысле слова».60 Прав господин Ноув, пожалуй, лишь в одном: желаемых ими изменений в нашей системе, несмотря на все ее проблемы и трудности, не предвидится, ибо «основополагающие принципы» незыблемы: Советская власть, общественная собственность на средства производства, верность советского народа делу построения коммунизма, его самоотверженная работа во имя этой цели.