II ОТКРЫТИЕ БРАЗИЛИИ

Педру Алвариш Кабрал. — Открытие Бразилии. — Буря.—Диогу Диаш на острове Мадагаскар. — Берег Африки. — События в Каликуте. — Кочин и Каннанур.— Возвращение Кабрала.— Жуан да Нова.

— Остров Святой Елены.— Вторая экспедиция Васко да Гамы.— Зверства португальцев в Индии — Осада Кочина. — Начало деятельности Аффонсу д Албукерки. — Триштан дг Кунья.— Франсишку д Алмейда, первый виие-король Индии.— Открытие Цейлона.— Морские бои. — Осада Ормуза.—Взятие Гоа. — Назначение Албукерки вице-королем. — Осада и взятие Малакки. — Острова пряностей.— Вторая экспедиция в Ормуз.— Смерть д Албукерки.— Судьба португальского

владычества в Индии.

Как только Васко да Гама вернулся в Лиссабон, король Ма- нуэл приказал готовить новую экспедицию, чтобы укрепиться на Индийском побережье.

9 марта 1500 года флотилия из тринадцати хорошо вооруженных судов, под начальством Педру Алвариша Кабрала, покинув устье Тежу (Тахо), взяла курс на юго-запад.

Капитанами кораблей были назначены самые испытанные моряки, такие, как Дуарти Пашеку, Николау Коэлью, Диогу Диаш, Бартоломеу Диаш и др. Что касается последнего, то ему предстояло после завоевания золотых приисков Софалы на восточном берегу Африки возглавить гарнизон новой крепости и наладить пересылку золота в Португалию.

О начальнике экспедиции Кабрале известно очень мало; мы не знаем даже, каким образом ему удалось получить назначение на такой важный пост. Кабрал принадлежал к одной из аристократических португальских семей. В юности он служил пажом при дворе Жуана II, позднее стал членом королевского совета и вступил в орден Христа. Ни один историк не сохранил о Кабрале никаких сведений, которые давали бы основания считать его опытным моряком. Неизвестно также, совершил ли он когда-либо второе плавание. Впрочем, трудно допустить, чтобы он обязан был своим назначением исключительно одной только благосклонности короля, когда среди офицерского состава флотилии находились такие первоклассные моряки.

Правда, Кабрал был человеком мужественным и решительным. Но почему, спрашивается, командиром армады не был назначен Васко да Гама? Ведь уже прошло полгода после того, как он вернулся из своей экспедиции. Не естественнее ли было бы передать начальство человеку, уже знакомому с этими отдаленными странами и нравами жителей? Быть может, Васко да Гама не успел еще отдохнуть после своего путешествия? Или на него так сильно подействовала смерть брата, что он не пожелал отправиться в новое плавание? Но не вернее ли будет предположить, что король Мануэл, ревнивый к чужой славе, не пожелал предоставить Васко да Гаме случай еще раз отличиться?.. Все эти догадки, вероятно, так и останутся навсегда догадками.

Любое желание кажется легче выполнимым, когда в него страстно веришь. Король Мануэл вообразил, что саморин не воспротивится основанию в своих владениях португальских факторий и контор, и Кабрал, снабженный подарками, великолепие которых должно было заставить каликутского властителя забыть о жалких подношениях Гамы, был уполномочен добиться от саморина запрещения арабам всякой торговли в Каликуте. Впрочем, самым убедительным аргументом Кабрала было хорошее вооружение его эскадры. По пути новый капитан-командир должен был остановиться в Малинди и преподнести дружелюбно настроенному шейху богатые подарки. Король Мануэл не забыл и о своих миссионерских задачах. С экспедицией Кабрала отправились в Индию восемь монахов-францисканцев, чтобы обращать язычников в христианскую веру.

В письме португальского короля, которое Кабрал вез саморину, содержались не только дружеские предложения, но и прикрытые пышными фразами угрозы: «Наша твердая цель, — писал Мануэл I, — следовать скорее воле бога, чем людей, не прекращать, несмотря на любое сопротивление, это предприятие и продолжать наше мореплавание, торговлю и общение с этими странами, которым господь бог снова хочет оказать услугу нашими руками, не желая, чтобы наши труды по служению ему оказались напрасными».

После тринадцатидневного плавания флотилия миновала острова Зеленого мыса, и тут было замечено исчезновение одного корабля.

Суда легли в дрейф, но ожидание оказалось тщетным: пропавший корабль не вернулся. Куда делось это судно, так и не удалось выяснить. Затем остальные двенадцать судов возобновили плавание, направившись, по примеру Васко да Гамы, в открытое море, а не вдоль побережья Африки от мыса к мысу, как это делали раньше португальские капитаны.

Желая подойти к мысу Доброй Надежды более безопасным путем, Кабрал забрался так далеко на юго-запад, что оказался во власти экваториального течения, вынесшего его к берегам неизвестной земли. 22 апреля 1500 года матросы увидели на горизонте высокую гору; вскоре показался обширный берег, поросший прекрасной тропической растительностью. Это была восточная часть Южной Америк». Но португальцы приняли эту землю за остров и назвали ее сначала Вера-Круш (Истинный крест), а несколько позже—Санта-Круш (Святой крест).

Однако Кабрала нельзя считать первым европейцем, высадившимся в Бразилии. Висенте Пинсон, спутник Колумба по первому путешествию, открыл эту часть Южной Америки четырьмя месяцами раньше. Но об этом открытии Кабрал не имел никаких сведений, так как Пинсон и его спутники вернулись в Испанию только 30 сентября 1500 года.

Наутро Кабрал послал на берег Николау Коэлью, встретившего здесь почти совершенно голых темнокожих людей с длинными гладкими волосами. Туземцы не проявили никакого испуга и ни малейших признаков враждебности. Тогда Кабрал разрешил высадиться всему экипажу. Португальский монах Энрики отслужил первую обедню на берегу Нового света, и, пока португальцы молились, вокруг них собралась большая толпа индейцев, с любопытством разглядывавших белых людей.

Хижины этих дикарей построены были на сваях и покрыты большими пальмовыми листьями. В очагах постоянно тлел огонь для защиты ог сырости и москитов. Туземцы не знали ни золота, ни серебра, но, когда им показали медные вещи, они пришли в неописуемый восторг и тотчас же принесли свои изделия из этого металла — наконечники для стрел и украшения. Больше всего португальцев поразил обычай туземцев прорезывать нос, уши и губы и вставлять в образовавшиеся отверстия косточки и палочки.

Потому бразильские индейцы и были названы ботокудами (от португальского botoque — затычка).

1 мая Ка.брал торжественно присоединил эту страну к португальским владениям. На береговом холме был поставлен боль- шой крест с надписью. Чтобы закрепить за Португалией новые земли, Кабрал направил один из своих кораблей с радостным известием в Лиссабон; наскоро соорудив небольшой форт и назвав его Порту Сигуру (Безопасная гавань), он оставил при нем в качестве первых португальских колонистов двух преступников, поручив им собрать как можно больше сведений об этой стране.

Позже, когда на Земле святого креста было найдено ценное красильное дерево, которое под названием бразильского дерева прежде вывозилось из Индии, новую страну стали именовать Бразилией.

2 мая одиннадцать кораблей Кабрала взяли курс к мысу Доброй Надежды. Экипаж, ободренный счастливым началом путешествия, верил в легкий и быстрый успех предприятия. Но когда внезапно появилась комета с длинным огненным хвостом, поразившая ужасом эти простодушные и невежественные умы, она была принята за дурное предзнаменование. И должно же было так случиться, что события насей раз подтвердили суеверие!

24 мая поднялась страшная буря — явление обычное для Южной Атлантики. Волны, словно высокие горы, обрушивались на корабли, грохотал гром, ветер обрывал снасти, дождь лил не переставая. Сквозь густые тучи, как будто навсегда похоронившие солнце, изредка прорывался слабый луч, и то лишь для того, чтобы осветить на мгновение эту мрачную картину. Море стало мутным и черным, зловещие багровые пятна выступали на поверхности вздувшихся от пены гребней, делая их похожими на мрамор; бушующее море блестело фосфорическим светом; за кораблями тянулся извилистый огненный след.

Двадцать два дня не утихала буря. Корабли разметало в разные стороны. Португальцы уже перестали надеяться на спасение. Когда, наконец, показался свет и разъяренные стихии стали умиротворяться, экипаж каждого уцелевшего корабля, полагая, что только он один пощажен этой страшной бурей, тревожно всматривался вдаль.

Три корабля поспешили навстречу друг другу. Но радость скоро была уничтожена печальной действительностью: не хватало восьми судов.

Четыре корабля вместе со всеми людьми были потоплены гигантским смерчем. Одним из этих кораблей командовал Бартоло- меу Диаш, не даром назвавший Бурным открытый им мыс Доброй Надежды. По словам Камоэнса, смертоносные волны охраняли здесь восточную империю от народов Запада, которые уже столько веков зарились на ее удивительные богатства. . .

Флагманский корабль и два присоединившихся к нему судна преодолели мыс Доброй Надежды и пристали к африканскому берегу севернее Софалы. Оттуда они направились в Мозамбик и встретили там еще три судна. Все шесть кораблей были в довольно плачевном состоянии — с поврежденным рангоутом и разорванными парусами. Седьмой корабль, которым командовал Диогу Диаш, зашел так далеко к северо-востоку, что открыл остров Мадагаскар. На обратном пути в Португалию почти весь экипаж был перебит арабами. Через три месяца с величайшим трудом Диогу Диаш достиг островов Зеленого мыса, имея на борту только тринадцать человек. Здесь он дождался возвращения Кабрала из Индии. Диогу Диаш был первым португальцем, обогнувшим Африку от Красного моря до Гибралтарского пролива.

Правитель Мозамбика, снова увидев португальские корабли, испугался и на этот раз выказал дружелюбие. Потратив десять дней на ремонт кораблей и запасшись всем необходимым, Кабрал повел свою флотилию дальше и 26 июля достиг Килвы (Килва- Кивиндже). Местный правитель отнесся к португальцам неприязненно. Кабрал, желая поскорее прибыть в Каликут, решил отложить до другого раза карательные действия против строптивого мавританского царька. Но зато в Малинди, куда корабли прибыли 1 августа, португальцы были встречены с тем гостеприимством, какое они заранее предвкушали. Здесь их ждали бесчисленные празднества и пиры. Шейх предоставил в распоряжение Кабрала опытных лоцманов и снабдил его свежими припасами.

13 сентября 1500 года флотилия бросила якорь у Каликута.

Благодаря хорошему вооружению флотилии, которое было продемонстрировано по прибытии приветственным залпом из всех орудий, и богатым подаркам, приглянувшимся с-аморину, каликутский правитель заверил португальцев в своих дружеских чувствах и согласился на все требования Кабрала: послал ему иа борт заложников, выдал охранную грамоту для ведения торговли и предоставил право конфисковать арабские корабли, которые посмели бы нарушить эту привилегию.

Арабские купцы заняли выжидательную позицию, исподволь подстрекая население против португальцев, которые стали хозяйничать в Каликуте, как у себя дома. Португальские миссионеры грубо навязывали индийцам новую веру, моряки и солдаты грабили арабские суда и обращались с местными жителями как с побежденными. Наконец терпение арабов иссякло.

Ночью 16 декабря, в условленный час огромная толпа окружила португальскую факторию, которой управлял видный королевский чиновник Айриш Коррейа. Персонал фактории состоял из восьмидесяти человек. Нападение было настолько неожиданным, что спаслось только тридцать португальцев. Айриш Коррейа был убит одним из первых. Кабрал вступает во владение Бразилией. Ответственность за эту зверскую резню Кабрал возложил на саморина. Дружба оказалась непрочной. В отместку Кабрал приказал захватить, разграбить и сжечь десять арабских кораблей, только что подошедших к берегу, после чего беззащитный Каликут был подвергнут длительной бомбардировке. Деревянные дома загорелись, и половина города была превращена в дымящиеся развалины. Во время обстрела и пожаров погибли сотни ни в чем не повинных людей.

Увенчав себя этой бесславной победой, Кабрал направился с флотилией к югу, на поиски другого города, с которым можно было бы установить торговые отношения. Плывя вдоль Малабар- ского берега, Кабрал вскоре достиг Кочина. Правитель этого города был в зависимости от каликутского саморина и завидовал своему богатому соседу. Поэтому раджа Кочина, надеясь с помощью португальцев получить независимость, охотно заключил с ними союз и продал им по дешевке много пряностей, мускуса, фарфора и шелка.

Хотя корабли были уже полностью нагружены, но Кабрал решил посетить еще Каннанур, где также заключил торговый союз с раджей, дополнительно нагрузив корабли корицей. 16 января 1501 года флотилия Кабрала тронулась в обратный путь.

Возле Мозамбика одно из судов село на мель и дало течь. Правда, все припасы и снаряжение удалось спасти, но корабль пришел в полную негодность и был сожжен. Во время стоянки в Мозамбике один из кораблей был послан Кабралом в Софалу за золотом. И здесь португальцам посчастливилось: доверчивые туземцы охотно отдавали им тяжелые слитки золота за стеклянные бусы и медные погремушки.

У мыса Доброй Надежды Кабралу пришлось выдержать еще одну сильную бурю. Только 31 июля 1501 года флотилия, сократившаяся более чем на половину, поднялась по Тежу (Тахо) в Лиссабон.

Король Мануэл мог отпраздновать с легким сердцем эту новую удачу. Богатый груз, привезенный Кабралом, не только полностью покрыл огромные издержки на снаряжение экспедиции, но и дал сверх того стопроцентную прибыль. Вызвав к себе венецианского посла, Мануэл I «Счастливый» заявил ему, что венециацы, генуэзцы и флорентинцы должны теперь посылать свои корабли за пряностями не к арабам в Северную Африку, а в Лиссабон, к португальцам.

Что касается Педру Алвариша Кабрала, то его дальнейшая жизнь и судьба неизвестны. Спустя много-много лет в Сантарене была найдена его могила. Надгробная надпись дала возможность установить, что в награду за свои заслуги Кабрал получил титул «дона» и что умер он в 1526 году.

Незадолго до возвращения Кабрала в Лиссабон король Ма- нуэл послал в Индию небольшую флотилию из четырех кораблей под командой Жуана да Нова. Эта экспедиция благополучно обогнула мыс Доброй Надежды и открыла между Мозамбиком и Килвой незнакомый остров, названный именем флотоводца (остров Жуан да Нова). Прибыв в Малинди, португальцы узнали о иедавних событиях в Каликуте. Не желая ставить под угрозу репутацию португальского оружия, Жуан да Нова направился прямо к Кочину и затем к Каннануру, где нагрузил свои корабли перцем, имбирем, корицей и другими пряностями. Перед отплытием в Европу Жуан да Нова получил сведения, что со стороны Калику та приближается большой неприятельский флот. Несмотря на численное превосходство вражеских судов, Жуан да Нова решил принять бой с арабами и индийцами. Благодаря маневренным преимуществам португальских кораблей и наличию артиллерии Жуан да Нова одержал полную победу: несколько кораблей были потоплены, часть индийских судов была захвачена в плен, а остальные обратились в бегство.

На обратном пути в Португалию Жуан да Нова открыл в Атлантическом океане небольшой остров, названный им островом Святой Елены.

По преданию, остров Святой Елены является первым пунктом в южном полушарии, где началась европейская колонизация. Согласно легенде, португальский матрос Фернан Лопиш, участник первой экспедиции Васко да Гамы, влюбился в Каликуте в индианку и решил жениться на ней. Для этого ему пришлось перейти в мусульманскую веру. Когда через два года в Кочине остановились корабли Жуана да Новы, Лопиш покинул свою жену и, добравшись до Кочина, упросил взять его обратно на родину и разрешить вернуться в христианскую веру. Чтобы искупить свои грехи, он захотел остаться в одиночестве на острове Святой Елены. Жуан да Нова снабдил отшельника припасами, дал ему некоторые орудия, семена овощей и хлебных злаков. Фернан Лопиш, оставленный на необитаемом острове, так усердно работал, что через четыре года в состоянии был снабжать пшеницей и овощами португальские корабли, пристававшие к острову Святой Елены во время длинного перехода из Европы до мыса Доброй Надежды.

Экспедиции Васко да Гамы, Педру Алвариша Кабрала и Жуана да Новы показали, что португальцам нельзя было1 рассчитывать на установление бесперебойной торговли с народами Ма- лабарского берега, пока индийские раджи оставались в своих странах полновластными государями. Надо было их поставить в зависимость от португальской короны. Поэтому португальцы решили построить в разных частях Индии постоянные военные укрепления и опорные пункты, чтобы в конце концов покорить эту богатую страну и держать ее в страхе и повиновении.

Король Мануэл приказал послать в Индию новую экспедицию с большим отрядом хорошо вооруженных солдат. После некоторых колебаний руководство четвертой индийской армадой король передал в сильные руки дона Васко да Гамы, адмирала индийских морей.

Экспедиция состояла на этот раз из двадцати судов. Флотилию решено было разделить на три части. Под непосредственное начальство самого Васко да Гамы было отдано десять судов. Ви- сенти Судрё, дядя адмирала, получил пять кораблей. Он должен был крейсировать в Индийском океане и всячески препятствовать арабской морской торговле. Третьей группой, тоже из пяти судов, командовал Иштаваи да Гама, племянник адмирала. Эти корабли должны были остаться в индийских водах и охранять фактории.

30 января 1502 года в лиссабонском соборе состоялась торжественная месса. Мануэл I произнес тронную речь, призывая благословение неба на эту военную экспедицию, и вручил Васко да Гаме обнаженный меч.

10 февраля эскадра покинула Лиссабон.

Первая остановка была сделана у Канарских островов, вторая в Порту-Дала на африканском берегу, недалеко от Зеленого мыса. Здесь Васко да Гама встретил груженную золотом каравеллу, возвращавшуюся в Лиссабон из Сан-Жоржи-да-Мина. Воспользовавшись . этим случаем, адмирал показал индийским послам, которых вез обратно в Кочин и Каннанур, какими богатствами располагает Португальское королевство. Послы пришли в изумление: им никогда не приходилось видеть такого огромного количества золота.

Плавание через Атлантический океан в обход ветрам гвинейского побережья прошло благополучно. В Софале и Мозамбике были основаны форты и фактории. В Килве Васко да Гама покорил арабского эмира и наложил на него дань.

Покидая этот порт, адмирал оставил своему намесгнику инструкцию для отставших в пути португальских кораблей, в которой сообщал, что наложил дань на властителя Килвы в полторы тысячи золотых миткалов ежегодно, и предписывал капитанам, не задерживаясь в Килве, следовать в Каннанур.

Когда корабли Васко да Гамы достигли уже Малабарского берега, в море было замечено арабское судно. Оно возвращалось из Мекки в Каликут. Помимо различных товаров, на нем было более трехсот паломников — мужчин, женщин и детей. И здесь Васко да Гама совершил ни с чем не сравнимое по своей жестокости преступление, которое навеки запятнало позором имя этого великого мореплавателя. Ограбив судно, он приказал затем сжечь его вместе со всеми находившимися на нем людьми. Подплыв на лодке к пылающему кораблю, адмирал с каменным лицом взирал на это ужасное зрелище и равнодушно слушал душераздирающие вопли и стоны несчастных мусульман. Так португальцы начали осуществлять свой план уничтожения арабского судоходства в Индийском океане.

3 октября 1502 года Васко да Гама прибыл в Каннанур. Местный раджа устроил ему торжественную встречу и подарил двух слонов. Нагрузив корабли пряностями и договорившись с раджей о постройке в Каннануре большой фактории, адмирал отправился в Каликут, чтобы, как он говорил, «передать саморину богатые подарки за хороший прием, оказанный Кабралу».

Несмотря на то, что саморин предложил на этот раз португальцам богатый выкуп в возмещение понесенных ими убытков и сообщил, что все зачинщики нападения на факторию Кабрала обнаружены и арестованы, Васко да Гама немедленно захватил суда, стоявшие в гавани Каликута, и, подогнав свои корабли ближе к берегу, весь день и всю ночь обстреливал беззащитный город. Затем адмирал приказал повесить на реях тридцать восемь захваченных индийцев; с наступлением ночи у повешенных были отрублены руки, ноги и головы и переправлены на берег с издевательским письмом, в котором адмирал советовал саморину приготовить из всего этого его любимое кушанье «керри». Но и эта жестокость показалась Васко да Гаме недостаточной. Он велел выбросить в море туловища мертвецов, чтобы прилив принес их к стенам Каликута. Жители города всю ночь ходили с факелами по берегу, собирая обрубки тел своих близких. До кораблей доносились жалобные крики и погребальные песнопения.

Через два дня Васко да Гама еще раз обстрелял Каликут, потом выбросил на берег новую партию пленных — еще живых, обливающихся кровью людей, с отрубленными руками, носами и ушами — и, удовлетворенный своей зверской расправой, отправился в Кочин за пряностями. Для блокады каликутского побережья было оставлено семь кораблей под командованием Висенти Судрё.

Каликут превратился в груду дымящихся развалин. Под обломками зданий разлагались сотни трупов. Саморин, пылая жаждой мести, бежал со своими приближенными из разрушенного города...

В Кочине Васко да Гама закончил погрузку судов и, оставив в построенной крепости несколько десятков солдат, отправился обратно в Европу. К тому времени саморину удалось

? Жю.іь Верн

с помощью арабских купцов собрать довольно большую флотилию. 12 февраля она двинулась навстречу кораблям Васко да Гамы, снова приближавшимся к Каликуту.

Португальцы одержали легкую победу. Арабские корабли, встреченные сокрушительным артиллерийским огнем, обратились в бегство.

11 октября 1503 года Васко да Гама вернулся в Лиссабон, где его ждали новые почести. Король Мануэл остался доволен богатой добычей и одобрил карательные действия адмирала индийских морей. Он повысил Васко да Гаме пенсию, но, несмотря на упорные хлопоты честолюбивого адмирала, только в 1519 году предоставил ему земельные угодья и присвоил графский титул. В то же время завистливый король предпочитал держать прославленного мореплавателя не у дел. Нового назначения Васко да Гама от Мануэла I так и не дождался.

Между тем события в Индии продолжали развиваться с лихорадочной быстротой. Португальцам пришлось положить еще немало усилий и пролить целые реки крови, прежде чем им удалось закрепиться на Малабарском побережье.

Как только флотилия Васко да Гамы покинула индийские воды, саморин Каликута, подстрекаемый арабскими купцами, снова собрался с силами и повел свое войско на Кочин, чтобы отомстить непокорному радже и уничтожить засевших в городе португальцев.

Саморин обещал даровать прощение кочинскому радже при условии выдачи всех «неверных», но раджа, зная вероломство каликутского властителя, предпочел опереться на своих новых союзников и отказался выполнить это требование. Однако раджа жестоко просчитался. В критическую минуту Висенти Судрё, убоявшись пятидесятитысячного войска саморина, повел свою флотилию в Аденский залив (у входа в Красное море) в расчете на то, что возвращающиеся из Мекки корабли с богомольцами дадут ему богатую добычу.

После короткой осады Кочин был взят приступом, а раджа с остатками своей разбитой армии и немногими уцелевшими португальцами переправился на один из островков в океане.

Положение кочинского раджи было отчаянным. Саморин не только завладел всеми его богатствами и захватил португальские товары, но и готовился к нападению на его последнее убежище. Тем временем флотилия Висенти Судрё была захвачена страшной бурей в Баб-эль-Мандебском проливе. Сам Судрё погиб вместе с флагманским кораблем, а уцелевшие суда пошли обратно к Ко- чину, но были задержаны ветрами у Лаккадивских островов. Там они встретили новую португальскую эскадру и вместе с нею прибыли в Кочин. Как только на горизонте показались португальские корабли, войска саморина обратились в бегство и португальцы вошли без боя в опустевший, разграбленный город.

Капитаном одного из кораблей этой эскадры был А ф ф о н с у д Албукерки, смелый, предприимчивый завоеватель, впоследствии значительно расширивший колониальные владения Португалии. Бартоломеу Диаш, Педру Алвариш Кабрал и Васко да Гама подготовили почву, которую суждено было возделать Албукерки.

Он родился в 1453 году в родовитой дворянской семье и получил хорошее по тому времени образование. После нескольких лет пребывания в Арсиле на атлантическом побережье Северо- Западной Африки, он вернулся в Лиссабон и был назначен главным шталмейстером при дворе Жуана II. Позже он принимал участие в экспедиции, отправленной на помощь неаполитанскому королю, защищавшемуся от вторжения турок, и в 1489 году был назначен капитаном одной нз португальских крепостей.

Таким образом, Албукерки прибыл в Индию с установившейся репутацией храброго воина и опытного моряка. Ему достаточно было немного времени, чтобы правильно понять и оценить сложившуюся в Индии обстановку. Он считал, что португальцы смогут укрепиться на Востоке и вести успешную торговлю только в том случае, если будут опираться на завоеванные территории. Для этого нужно было создать прочные крепости с сильными гарнизонами во многих местах побережья, а также у выходов из Красного моря и Персидского залива. По мнению Албукерки, правота которого вскоре полностью подтвердилась, крейсирование и пиратские набеги португальских кораблей в индийских водах могли обеспечить лишь временный, преходящий успех.

Аффонсу д'Албукерки начал свою деятельность в Индии, располагая незначительными силами. Он принял участие в усмирении непокорных вассалов кочинского раджи и на двух кораблях прошел с боями вдоль Малабарского берега. После этого Албукерки с богатой добычей вернулся в июле 1504 года в Лиссабон, спеша добиться более значительных средств и согласия короля на проведение в жизнь нового стратегического плана.

А в Индии события продолжали развиваться своим чередом. Каликутский саморин в союзе с подвластными ему раджами Малабарского берега снова осадил Кочин, на этот раз не только с суши, но и с моря. В распоряжении саморина было сорок шесть тысяч бойцов и флот из двухсот восьмидесяти кораблей.

Гарнизон заново отстроенной португальской крепости, которой командовал Дуарти Пашеку Пирейра, проявил большую смелость и находчивость. После пятимесячных боев саморин вынужден был отказаться от дальнейшей осады Кочина и отвести свои

н*

войска в Каликут. После этого многие раджи отмежевались от каликутского властителя и вступили в переговоры с Пи- рейрой.

Дальнейший шаг к укреплению португальского могущества в Индии был сделан в 1505 году, когда король Мануэл, по совету Васко да Гамы, учредил должность вице-короля Индии с трехгодичным сроком полномочий.

Первым вице-королем был назначен Триштан да Кунья. Незадолго до отплытия его постигла временная слепота и вместо него должность вице-короля получил испытанный воин ДОН Франсишку д'Алмейда. В марте 1505 года он отплыл из Португалии с флотилией из двадцати двух кораблей. Кроме экипажа на кораблях было тысяча пятьсот солдат. В это время в Португалии уже ощущался недостаток в опытных моряках. Чтобы укомплектовать экипаж, Алмейда вынужден был превратить в матросов молодых крестьян. На одной каравелле новоиспеченные моряки даже не в состоянии были отличить правого борта от левого. Рассказывают, что капитан каравеллы вышел из затруднительного положения довольно оригинальным способом. Приказав подвесить к одному борту связку луковиц, а к другому связку чесноку, он командовал: «Руль на лук! Руль на чеснок!»

Алмейда поставил своей задачей окончательно преградить путь в индийские моря арабским купцам, направить всю торговлю с Индией через мыс Доброй Надежды, усилить старые фактории и крепости и построить ряд новых.

Прежде всего Алмейда «навел порядок» в Килве: изгнав старого шейха, он посадил на его место своего ставленника и основа л форт. Встретив сопротивление в Момбасе, Алмейда разграбил и сжег этот город, а затем построил новые крепости в Мозамбике, Софале и на острове Анджидив, везде оставляя сильные гарнизоны и по одному — два корабля. В Кочине Алмейда короновал привезенной из Португалии короной молодого раджу, унаследовавшего престол недавно умершего старого раджи, который служил португальцам верой и правдой.

Затем вице-король, продолжая грабить и истреблять мусульманских купцов на суше и на море, заключил союз с раджей могущественного южно-индийского царства Виджаянагара и отправил экспедицию на поиски богатых пряностями Мальдивских островов. Флотилию отнесло ветром к востоку, и вместо Мальдивских островов португальцы открыли остров Цейлон, в изобилии поставлявший корицу.

Но больше всего Алмейда рассчитывал на морское могущество Португалии и придавал главное значение пиратским набегам на арабские торговые суда. Действительно, ему удалось расстроить торговые связи Египта и Венецианской республики с Индией, благодаря чему оба государства стали терпеть огромные убытки.

В 1508 году египетский султан, опираясь на помощь своих союзников — Венеции и Турции, — построил большой флот и внезапно напал у Чаула на португальские корабли. На этот раз португальцы потерпели сокрушительное поражение, причем среди убитых оказался единственный сын вице-короля Индии, дон Лауренсу д'Алмейда. Личное горе удвоило энергию и мужество вице-короля. 2 февраля 1509 года он подошел к Диу и, не задумываясь, двинул свою эскадру против соединенного флота египетского султана, каликутского саморина и еще некоторых государств Малабарского побережья. Несмотря на то, что вражеский флот состоял из двухсот кораблей, Алмейда выиграл сражение. Его выручило превосходство в артиллерии и богатый опыт ведения морского боя. Разграбив и предав огню большую часть кораблей противника, Алмейда тем самым обеспечил до поры до времени господство Португалии в индийских морях.

Вскоре после этой победы истек трехгодичный срок полномочий первого вице-короля Индии, но Алмейда очень неохотно и под большим давлением уступил место своему сопернику, Аффонсу д'Албукерки. Дальнейшая судьба Алмейды сложилась весьма плачевно. На обратном пути в Португалию его корабли сделали остановку у мыса Доброй Надежды. Когда португальцы попытались захватить в плен нескольких бушменов, то встретили с их стороны яростный отпор. Спутники Алмейды посоветовали ему хорошенько проучить этих дикарей. И тогда бушмены показали чужеземцам, на что они способны. Как только Алмейда со своим отрядом отошел от берега, бушмены пригнали к морю огромное стадо и, отрезав противнику путь к отступлению, перебили одного за другим всех португальцев; при этом туземцы были вооружены только деревянными копьями. Так бесславно погиб грозный и непобедимый вице-король Индии, дон Франсишку д'Алмейда.

Пока происходили описанные события, Аффонсу д'Албукерки тоже не бездействовал. 6 марта 1506 года он вторично отправился на Малабарское побережье с эскадрой из шестнадцати кораблей, которой командовал выздоровевший Триштан да Кунья.

После стоянки у островов Зеленого мыса и мыса Аугусту в Бразилии флотилию Триштана да Куньи отнесло ветром далеко на юг, где под 37°8' южной широты и 14°2' западной долготы были открыты три необитаемых острова, которые и поныне носят имя командира этой эскадры (острова Тристан-да-Кунья). Внезапно налетевшая буря не только помешала произвести высадку на вновь открытые острова, но и рассеяла корабли; снова соединиться им удалось только в Мозамбике. Следуя затем вдоль восточного берега Африки, Триштан да Кунья исследовал берег острова Мадагаскар, открытого еще в 1500 году Диогу Диашем.

Перезимовав в Мозамбике, Триштан да Кунья потом остановился в Малинди, где высадил трех человек, поручив им проникнуть через внутренние области материка в Абиссинию. После неудачной попытки овладеть городом Могадишо, Триштан да Кунья повернул свое оружие против арабской крепости на острове Сокотра у входа в Аденский залив и овладел крепостью. Весь гарнизон был безжалостно перебит. Случайно уцелел лишь один старый слепой солдат, спрятавшийся в колодец. Когда его потом спросили, как он сумел туда спуститься, он ответил: «Слепые видят только ту дорогу, которая ведет к свободе».

В Сокотре да Кунья и Албукерки создали новые укрепления и оставили гарнизон, который должен был обеспечить господство португальцев в Аденском заливе и контролировать выход в Красное море через Баб-эль-Мандебский пролив. Тем самым прерывался важнейший торговый путь между Венецией и Индией.

В Сокотре Триштан да Кунья и Албукерки расстались. Первый направился в Кочин, чтобы взять там груз пряностей, а второй, мечтая поскорее осуществить свой замысел, повел корабли к Ормузу, богатому городу на берегу Персидского залива.

В поисках Ормуза Албукерки последовательно задерживался у разных городов на берегу Аравийского моря и предавал их огню и мечу. Так были уничтожены три цветущих города — Кольят, Курьят и Маскат. В Маскате Албукерки приказал истребить все население, а немногим пощаженным отрезать носы и уши.

К Ормузу португальцы продвигались наугад, так как не знали его географического положения. Албукерки было известно, что Ормуз служил перевалочным пунктом почти для всех товаров, направлявшихся из Азии в Европу. Богатство, могущество и многолюдность этого персидского города, красота его зданий славились на Есем Востоке. Существовала даже поговорка: «Если мир — перстень, то Ормуз — его драгоценный камень».

Албукерки стремился завоевать Ормуз не только ради его несметных богатств, но прежде всего из-за господства этого города над Персидским заливом, который служил второй торговой дорогой между Востоком и Западом. Захватить Ормуз — это значило окончательно отрезать для Венеции и Египта морской путь в Индию. Не говоря ничего о своих планах капитанам флотилии, которые не рискнули бы напасть на Ормуз небольшими силами, Албукерки вошел в Оманский залив, и вскоре огромный город, построенный на скалистом острове, предстал

Албукерки перед Ормудем.

перед португальцами во всем своем великолепии. Гавань Ормуза была переполнена многочисленными судами, причем многие из них были снабжены орудиями. Судя по всему, Ормуз располагал большим и хорошо подготовленным гарнизоном.

Капитаны кораблей попытались было отговорить Албукерки нападать на этот укрепленный город и советовали ему не рисковать престижем португальского оружия. Но Албукерки ответил, что действительно «дело очень серьезное, но отступать уже поздно и теперь ему нужна решительность, а не добрые советы».

Как только якорь коснулся дна, Албукерки послал ормузскому шаху ультиматум, требуя, чтобы Ормуз признал верховную власть португальского короля и подчинился бы его наместнику, если не желает подвергнуться участи Маската.

Шах Сейф-Эд-дин, царствовавший тогда в Ормуэе, не достиг еще совершеннолетия, и от его имени правил первый министр Ходжа-Атар, искусный и хитрый дипломат.

Не отвергая окончательно требований Албукерки, Ходжа- Атар просил его подождать несколько дней, решив таким образом выиграть время и собраться с силами. Но Албукерки легко разгадал его замысел и по истечении трех дней внезапно напал со своими шестью судами на ормузский флот. Бой продолжался несколько дней, и в конце концов перевес перешел на сторону португальцев. И на этот раз их выручило превосходство в артиллерии. Когда персы увидели, что счастье им изменяет, они покинули свои корабли и бросились вплавь к берегу. Преследуя противника, португальцы проникли в город, подожгли его в нескольких местах и устроил» Аестокую резню.

Убедившись в невозможности дальнейшего сопротивления, Ходжа-Атар поспешил принять все условия Албукерки: ормузский шах признавал себя вассалом Португалии и обязывался выплачивать ежегодно победителям большую дань. Кроме того, португальцы получили право построить в Ормузе крепость и основать факторию.

Но Албукерки оказался не в состоянии удержать за собой Ормуз. Среди португальцев начались разногласия. Некоторые капитаны, в том числе и Жуан да Нова, считавшие, что Албукерки нарушил инструкции короля Мануэла, самовольно отделились от капитан-командира и отправились на своих кораблях в Индию. После их измены Албукерки вынужден был покинуть Ормуз и отказаться от важнейшего опорного пункта, завоеванного у входа в Персидский залив.

Пока Албукерки продолжал крейсировать в Аравийском море, Жуан да Нова и стоявшие на его стороне капитаны присоединились у Кочина к эскадре Алмейды. Чтобы оправдать свою измену, они обвинили Албукерки в серьезных злоупотреблениях

Желая устранить соперника, властолюбивый Алмейда поручил своим приближенным заняться сбором улик против Албукерки. Но в это время из Лиссабона был получен приказ о назначении Албукерки вице-королем. Тем не менее Алмейда отказался передать ему власть и, как только Албукерки прибыл в Кочин, приказал заковать его в кандалы. Трудно сказать, чем бы кончилось это дело, если бы из Португалии не прибыл с чрезвычайными полномочиями маршал Фернан да Коутаньо. Он подтвердил назначение Албукерки вице-королем и сообщил, что явился с поручением разрушить Каликут и окончательно обезвредить саморина. Поскольку каликутского властителя не было тогда в столице, маршал распорядился немедленно приступить к карательной операции.

Албукерки, зная, что португальцы сильны только на море, старался отговорить Коутаньо от этого безумного шага, но уговоры не подействовали, и он вынужден был скрепя сердце подчиниться королевскому приказу.

Португальцы ворвались в Каликут и проникли во дворец саморина. Пока они грабили дворец, радуясь своей легкой победе, их со всех сторон окружили арабы и индийцы, заставившие португальских солдат сражаться в узких проходах. Одним из первых погиб в этом бою маршал Коутаньо, а тяжело раненного Албукерки с большим трудом удалось доставить на корабль.

Оправившись после ранения, новый вице-король приступил к осуществлению своих планов завоевания Индии и прилегающих территорий с выгодными стратегическими позициями. Узнав о том, что город Гоа, столица могущественного царства, стал ареной политической и религиозной борьбы, Албукерки решил овладеть этим богатым торговым центром, расположенным на острове, немного выше Малабарского берега. Из Гоа шли торговые пути в Декан и другие индийские государства. Это было самое удобное место для основания колонии. В январе 1510 года Албукерки остановился возле Гоа с флотилией из двадцати трех кораблей. Город сдался почти без всякого сопротивления. Вице- король сделал его своей столицей, крепостью и центром торговли Португальской империи с Индией.

Но торжество Албукерки было недолгим. Всего через два месяца после взятия города его прежний правитель Адиль-Хан осадил Гоа с шестидесятитысячной армией и вынудил португальцев искать спасения на кораблях. В это время дули муссоны, и корабли Албукерки не могли обогнуть отмель и выбраться в открытое море. Корабли превратились в форты. Запасы вскоре иссякли, и португальцы, находясь близ цветущего берега, голодали и болели цингой.

В августе, когда муссоны прекратились, корабли Албукерки покинули Гоа, но только для того, чтобы вернуться сюда в ноябре с большими силами и снова захватить город. В течение трех дней в Гоа не прекращались убийства и грабежи. Португальцы вырезали всех мусульман без различия пола и возраста. Торжествующий Албукерки сообщил в своем донесении королю Ма- нуэлу, что за эти три дня в Гоа было убито шесть тысяч мужчин, женщин и детей.

Вторично завоевав город, Албукерки решил прочно здесь обосноваться. Он приказал построить крепость, церковь, судостроительную верфь, чеканил монету, выделял португальским поселенцам лучшие дома и рекомендовал жениться на местных женщинах, надеясь таким образом усилить влияние португальцев в Индии.

Энергичная деятельность Албукерки встречала упорное сопротивление со стороны его многочисленных завистников и недоброжелателей, которые делали все возможное, чтобы очернить его перед королем Мануэлом.

Между тем покой португальского короля смущали рассказы мореплавателей о полулегендарных островах пряностей, расположенных где-то к востоку от Цейлона. Владея факториями на Малабарском берегу, португальцы находились, однако, еще далеко от тех стран, где растут мускатный орех, гвоздика, перец, корица и другие специи, ценившиеся в то время в Европе чуть ли не на вес золота. В Индии эти пряности доставались португальцам из вторых и третьих рук. Поэтому Мануэлу не терпелось найти дорогу к этим вожделенным Islas de la especeri (Островам пряностей). Ради этого была снаряжена экспедиция во главе с Диогу Лопишем да Секейрой, вышедшая 5 апреля 1508 года с четырьмя кораблями из Лиссабона. Среди спутников Секейры был молодой офицер Фернан де Магальянш, тот самый великий Магеллан, которому суждено было впоследствии совершить первое кругосветное плавание.

Прибыв в августе 1509 года в Кочин, Секейра направился отсюда в Бенгальский залив, а затем прошел мимо Никобарских островов. 11 сентября португальцы вошли в малаккскую гавань, заполненную бенгальскими, малайскими, яванскими, китайскими, японскими, сиамскими лодками, ладьями, яликами и джонками. В этом крупнейшем торговом центре Востока португальцы встретили настоящее вавилонское столпотворение рас, племен и наречий. Огромный город был разделен рекою на две части. В северной половине находились кварталы иностранных купцов, в южной — каменные особняки богачей и малайской знати, белый дворец султана и главная мечеть.

В то время в Малакке насчитывалось свыше ста тысяч жи- телей. Индия. Китай, острова Зондского архипелага и многие другие страны вели с Малаккой оживленную торговлю. Отсюда товары развозились извилистыми путями во все страны Азии, в Африку, Египет и Европу.

Султан Махмуд, много слышавший о португальских зверствах в Индии, встретил непрошеных гостей с притворным радушием и торжественно заключил с Секейрой торговый договор, дававший предпочтение португальским судам перед всеми другими. Через несколько дней, когда большая часть команды была на берегу, флотилию окружили маленькие джонки с купцами, предлагавшими свои товары. Палуба флагманского корабля скоро была переполнена малайцами. Гарсиа де Суса, капитан маленькой каравеллы, сопровождавшей флотилию, заподозрив недоброе, предупредил Секейру об опасности. Секейра велел одному из матросов посмотреть с мачты, не возвращаются ли с берега португальские лодки, посланные за товарами. Матрос, увидев, как над дворцом султана взвился столб дыма — условный знак нападения, — поднял тревогу. Но не успели матросы выскочить из кают, как все малайцы разбежались по своим джонкам и стали быстро удаляться от кораблей. На берегу в это время было совершено нападение на португальских матросов. Многие из них были убиты на месте и человек тридцать захвачено в плен. Несмотря на настойчивые требования Секейры, султан Махмуд отказался освободить пленных. Секейре не оставалось ничего другого, как спешно вернуться в Индию и сообщить обо всем случившемся вице-королю.

Албукерки снарядил девятнадцать кораблей и собрал около тысячи двухсот солдат, причем среди них было только шестьсот португальцев. В июне 1511 года флотилия остановилась у Малакки. Султан тотчас же прислал к Албукерки своего сановника, который сообщил, что министр, виновный в задержании португальцев, казнен и пленники скоро будут отпущены. Однако время шло, а пленники не возвращались. Тогда Албукерки еще раз потребовал немедленного освобождения португальцев, но султан не торопился сдержать свое слово, рассчитывая на то, что скоро задует встречный муссон и Албукерки, пока еще есть попутный ветер, волей-неволей поспешит сняться с якоря. Если же португальцы почему-либо задержатся в Малакке, то флотилия вице-короля достанется ему, султану Махмуду, так как Албукерки не в состоянии будет содержать на кораблях в течение нескольких месяцев такой большой отряд. Хорошо понимая трудность своего положения, Албукерки нашел иной выход: он решил как можно скорее произвести нападение на Малакку, несмотря на то, что в гарнизоне насчитывалось двадцать тысяч бойцов.

25 июня 1511 года Албукерки начал штурм города. После длительной бомбардировки с кораблей и кровавых уличных боев Малакка была взята. Но эта победа досталась португальцам недешево. Узкие улицы были залиты кровью не только защитников города, но и нападающих. Сам Албукерки едва не сложил здесь голову. Когда он был уже окружен малайцами, на выручку ему подоспели один из офицеров и несколько солдат. Султан Махмуд бежал со своими приверженцами в горы.

Захватив Малакку, Албукерки отдал приказ разграбить малайские кварталы, но кварталы, заселенные яванцами, сиамцами, китайцами и индийцами, были пощажены, так как иностранные купцы еще до падения города направили к Албукерки своих эмиссаров.

Вице-король собрал в Малакке громадную добычу для казны, не считая тех богатств, которые были награблены португальскими солдатами. Лично для себя Албукерки удержал только шесть бронзовых львов, которые должны были после смерти вице-короля украсить его гробницу в память об этой исторической победе.

После взятия Малакки Албукерки приказал построить на берегу крепость. Чтобы показать, что хозяином этой страны теперь является португальский король, он изъял из обращения малайские деньги и велел начеканить новую монету с изображением Мануэла I.

Не теряя времени, Албукерки завязал торговые отношения с Явой, Сиамом и Бирмой и отправил небольшую флотилию на поиски Молуккских островов. Португальцы исследовали весь Зондский архипелаг, Суматру, Яву, Целебес; затем, находясь недалеко от берегов Австралии, поднялись к северу и достигли островов Буру и Амбоина, входящих в группу Молуккских островов. Нагрузив свои суда гвоздикой, мускатным орехом, сандаловым деревом и жемчугом, португальцы в 1512 году вернулись в Малакку.

Таким образом, взятие Малакки повлекло за собой открытие теперь уже настоящей страны пряностей. Португальцы поспешили основать там фактории и вступить во владение этими новыми землями.

Отныне перед португальскими кораблями были открыты ворота, которые вели из Индийских морей в Океанию и в восточную Азию. Множество дотоле неизвестных народов вошли в соприкосновение с европейцами. Чужеземные нравы, полумифологические предания многих племен развернулись теперь перед изумленным Западом. С открытием португальцами Индии и Ма- лаккского полуострова наступила новая эра, которая всем своим громадным значением обязана предприимчивости и отваге небольшого народа, чье государство едва заметно на карте мира-

В отличие от других португальских завоевателей, Албукерки был разумным политиком. Он дал возможность Малакке в кратчайший срок оправиться от разгрома. На рейде снова появились многочисленные торговые суда. Новые властители города набивали свои склады пряностями, слоновой костью, фарфором, шелковыми тканями, и о недавних трагических событиях напоминали только португальские флаги, развевавшиеся над цитаделью и факторией.

Между тем слух о завоевании Малакки распространился по всему Малабарскому побережью и достиг Ормуза. Жестокость Албукерки и удача, сопутствовавшая всем его предприятиям, внушили такой страх ормузскому шаху, что, не дожидаясь нового разгрома, он сам послал вице-королю часть дани, наложенной на Ормуз еще в 1506 году. Не придавая никакого значения этим лицемерным изъявлениям дружеских чувств, Албукерки все-таки принял послов ормузского шаха, решив при первой же возможности заняться окончательным покорением этого города.

Такая возможность представилась только в 1513 году. Задумав осуществить грандиозный план захвата Адена, Мекки, Медины и покорения Египта, Албукерки направил свою эскадру в Красное морг. Однако штурм Адена не удался, и вице-король на обратном пути снова остановился у Ормуза. Прежде всего Албукерки занял и укрепил форт, построенный им в 1506 году, и ввел туда сильный гарнизон. Шах Ормуза беспрекословно подчинился всем требованиям Албукерки, и теперь португальцы полностью завладели этим важнейшим в стратегическом отношении городом.

К тому времени поступили благоприятные известия и с Мала- барского берега. Непримиримый враг португальцев каликутский саморин умер, отравленный своим братом. Новый саморин тотчас же заключил с португальцами мирный договор, позволив им построить в Каликуте крепость и факторию.

Таким образом, Португалия овладела на Востоке важнейшими опорными пунктами на всем огромном пространстве Индийского океана, от Ормуза до Малакки, и превратила Гоа в столицу своей колониальной империи.

Последние дни Албукерки были омрачены королевской опалой. Многочисленные доносы, которые посылали недруги вице- короля из Индии в Лиссабон, поколебали в конце концов у короля Мануэла доверие к Албукерки. Арестованные и высланные в 1514 году из Индии за неповиновение вице-королю Лопу Суа- риш ди Албиргария и Диогу Мендиш не только вышли сухими из воды, но и сумели убедить Мануэла, что Албукерки стремится основать в Индии независимое государство со столицей в Гоа. Особенно подозрительной показалась королю просьба Албукерки присвоить ему в награду за заслуги звание герцога Гоа. Воспользовавшись тем, что срок полномочий Албукерки давно уже истек, Мануэл назначил вице-королем Индии Лопу Суариша ди Албир- гарию, постоянно интриговавшего против своего могущественного соперника.

Известие о назначении нового вице-короля было получено Албукерки в то время, когда он выходил из Ормузского пролива. Глубоко пораженный такой несправедливостью, основатель португальского господства в Индии продиктовал свое последнее письмо королю:

«Государь, я пишу вашему величеству не собственной рукой, потому что она очень дрожит, а это предвещает смерть... Что касается индийских дел. .. все улажено... Итак, я сделал то, что вы мне поручили... Я советую вам... если вы хотите прочно владеть Индией, по-прежнему действуйте так, чтобы она могла сама себя поддерживать».

Будучи уже смертельно больным, Албукерки направился из Ормуза в Гоа, где и умер 15 декабря 1515 года, не успев даже сойти с корабля.

После смерти Албукерки в Индии началась полоса неслыханных злоупотреблений и мошенничества. Начиная от очередного вице-короля и кончая простым солдатом, португальцы соперничали друг с другом в грабежах и хищениях. Нет такой жестокости, которою не запятнали бы себя португальцы в Индии.

Преемник Албукерки Лопу Суариш ди Албиргария был его полной противоположностью. При нем была утрачена всякая дисциплина и широко открылись двери для всевозможных злоупотреблений.

Следующий вине-король, Диогу Лопиш да Сикейра (1518 — 1522), проявил себя как самый алчный и бессовестный хищник и стяжатель, не брезговавший никакими средствами ради того, чтобы набить себе карманы.

Еще более позорными делами заклеймил себя пятый вице-король, дон Дуарти да Минезиш, затмивший своей алчностью и распутством всех предшественников.

Преемник Мануэла I, новый португальский король Жуан III, видя, что колонии в Индии с каждым годом приносят казне все меньше дохода, и зная о чудовищных злоупотреблениях своих чиновников, решил назначить вице-королем сурового и неподкупного Васко да Гаму. Шестидесятичетырехлетний «адмирал индийских морей», дождавшийся, наконец, назначения на высокий пост, покинул Португалию 9 апреля 1524 года. Прибыв в Индию, он начал проводить крутые меры против злоупотреблений и стяжательства колониальной администрации, но вскоре тяжело Албукерки в Ормуяе. заболел и умер 24 декабря того же 1524 года, так и не успев довести дело до конца.

Но если бы даже Васко да Гаме и удалось установить некоторый порядок в португальских колониях, то все равно это была бы только временная мера. Причины упадка португальского могущества заключались, разумеется, не в одних только злоупотреблениях.

В числе других причин, вызвавших быстрый упадок и раздробление этой огромной колониальной империи, созданной Ал- букерки и оставившей в Индии даже после своего распада глубокие следы, французский историк Мишле считает отдаленность и разбросанность фортов и факторий, малочисленность португальского населения, огромные территории захваченных стран, разнузданные грабежи и незаконные поборы, невыносимые для населения колоний, скверную систему управления и, наконец, неукротимое национальное высокомерие португальцев, которое помешало тесному контакту победителей с побежденными.

Но есть еще одна, более существенная причина упадка португальской колониальной системы — ненависть побежденных народов. Уже в середине XVI века индийцы стали объединяться для совместного отпора: в 1567 году против португальцев выступил союз всех раджей Малабарского берега, а в 1578 году вспыхнули восстания на островах Цейлон и Амбоина.

В том же XVI веке ослабевшая Португалия попала в зависимость к испанским королям и находилась в подчинении свыше шестидесяти лет (с 1580 по 164С год). В это время в португальских колониях энергично хозяйничали испанцы. Затем на португальские владения в Индии наложила свою руку Голландия, но тоже не смогла их удержать и вынуждена была уступить первенство еще более сильному сопернику — Англии.

<< | >>

↑

Источник: Верн Ж.. История великих путешествий: В трех книгах. Книга первая: Открытие земли/Пер. с фр. Е. Брандиса. — М.: ТЕРРА,.— 576 е.: ил.. 1993

Еще по теме II ОТКРЫТИЕ БРАЗИЛИИ:

- Жюль Верн - Камю Альбер -

- Безопасность жизнедеятельности и охрана труда - Химические науки - Бизнес и заработок - Горно-геологическая отрасль - Домашнему мастеру - Естественные науки‎ - Зарубежная литература - Информатика, вычислительная техника и управление - Искусство. Культура - История - Литературоведение. Фольклор - Международные отношения и политические дисциплины - Науки о Земле - Общеобразовательные дисциплины - Педагогика, образование, воспитание - Промышленность - Психология - Религиоведение - Социология - Строительство - Техника - Транспорт - Филология - Философские науки - Экология - Экономика - Юридические дисциплины -