<<
>>

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ «ПОЛЬСКОГО КРЕСТЬЯНИНА»

Теоретическую схему, лежащую в основе «Польского крестьянина», можно наилучшим образом понять и как попытку выхода за рамки чисто индивидуалистического и субъективистского подхода к изучению социологических данных, и как попытку обобщенной «объективистской» интерпретации социальной действительности и социального изменения.

Они также старались не попасть в ловушку психологической интерпретации, которую можно отметить в трудах их современника Ф. Гиддингса, рассматривавшего деятельность человечества, главным образом, как результат сознания рода (consciousness of kind) и аналогичных психологических конструктов. Однако они также стремились избежать и определенного позитивистского теоретизирования, исходившего из того, что основополагающее влияние на поведение человека имеют такие факторы, как география, климат или раса, или же толкований в духе вульгарного марксизма. Короче говоря, они возражали против того, чтобы рассматривать людей как игрушки, подверженные влиянию сил, которыми они не в состоянии управлять.

В стремлении оценить должным образом как объективные, так и субъективные факторы, они разработали свою теоретическую схему, согласно которой только объединенное взаимодействие индивидуальных установок и объективных культурных ценностей можно рассматривать как адекватное для объяснения человеческого поведения. Под установкой они понимали «процесс формирования индивидуального сознания, которым определяются реальные или возможные действия индивида в социальном мире»561. Установка — это предрасположение к действию по отношению к какому-то социальному объекту; она не является чисто психическим внутренним состоянием. «Социальная ценность» — с другой стороны — понимается как «некий заданный ориентир, обладающий эмпирическим содержанием, доступным всем членам определенной социальной группы, и значением, в силу которого он является или может стать объектом действий»562.

Далее авторы уточнили, что только определенные категории ценностей, а именно те, которые включены в нормы и правила поведения, находятся в сфере внимания социологического исследования. Эти ценности представлены «...более или менее точными и формализованными правилами поведения, посредством которых группа стремится поддерживать, регулировать и делать общими и постоянными соответствующие виды действий между членами группы. Эти правила представляют собой... обычаи и ритуалы, правовые и воспитательные нормы, обязательные убеждения и цели и т. д.»563.

Основное внимание их исследования сосредоточено на фе- ] номене социального изменения. Авторы стремятся показать, ] что социальное изменение всегда является результатом взаимо- \ связи между установками и ценностями: «Основанием'какого- i либо социального или индивидуального феномена никогда не i является другой социальный или индивидуальный феномен, взятый в отдельности, но всегда сочетание социального и индивидуального феноменов. Или же, выражаясь более точно: основанием ценности или установки никогда не является только одна сама установка или же ценность, но всегда сочетание установки и ценности»564.

Томас и Знанецкий многократно и по-разному формулировали этот свой основополагающий постулат, в том числе когда говорили, например, о «взаимозависимости между социальной организацией и организацией жизни отдельного индивида»565.

Но их основной акцент на необходимости "совместного исследования объективных и субъективных параметров социального поведения остается неизменным на протяжении всего их творчества. Стоит напомнить, что эта их общая ориентация тесно связана с социальной психологией и социологией Кули и Парка и что корни ее уходят а прагматическую философию Джеймса, Мида и Дьюи. Что, по-видимому, проявляется в их подходе менее явно, так это его тесная связь с положением Маркса о том, что люди сами творят собственную историю, но делают ее не так, как они хотят; они подвержены воздействию социальных сил, с которыми сталкиваются в процессе своей деятельности.

Можно в их подходе усмотреть также и близость к утвер-

ждению Мертона о том, что социальные действия всегда следует объяснять, исходя из выбора индивидуумами между различными социально структурированными альтернативами566.

Согласно Томасу и Знанецкому, влияние внешних или объективных факторов на человеческое поведение оказывается существенным лишь в той мере, насколько они были субъективно пережиты людьми. Отсюда, задача аналитика состоит в том, чтобы постараться показать, каким образом субъективные предрасположения или установки, сформированные опытом, определяют реакцию индивидов на те объективные факторы, которые на них воздействуют. Таким образом, не социальная дезорганизация городских трущоб определяет девиантное поведение недавних иммигрантов, но познанное ими на опыте ослабление нормативных ограничений в трущобах приводит к девиантным реакциям отдельных жителей трущоб.

В стремлении осмыслить и представить в виде завершенной концепции совокупность основных положений, которую затем можно было бы применить при рассмотрении взаимосвязи установок и ценностей, авторы разработали свою знаменитую классификацию четырех основных желаний человека: желания нового опыта; желания признания; желания господства и желания безопасности567. Хотя эта классификация и упоминается чаще, чем любая другая проблема, рассматриваемая в «Польском крестьянине», она представляется наименее ценной частью работы. По-видимому, устанавливать такой перечень основных желаний или побуждений является бесплодным предприятием. Другие авторы составили подобные же списки, включающие десять или более таких основных предрасположений, которые в равной мере правдоподобны и в равной степени бессильны объяснить сложный мотивационный багаж человеческого существа (в самом деле, и Томас и Знанецкий стали на более позднем этапе своей творческой карьеры весьма скептически относиться к этому аспекту своей методологии в «Польском крестьянине»)568.

Таким образом, попытка Томаса и Знанецкого проникнуть в сферу общей психологии посредством так называемой теории четырех желаний закончилась неудачей.

С другой стороны, разработка ими начал социальной психологии принесла обильные плоды. Они резко отделяли психические состояния от установок, относя изучение первых к компетенции общей психологии, а вторых — социальной психологии. «По своему отношению к действиям, — утверждали они, — и, тем самым, к социальной действительности, установка отличается от психического состояния... Психологический процесс... рассматривается как объект сам по себе, ограниченный рефлексивным актом внимания, и рассматриваемый, прежде всего, в связи с другими состояниями того же индивида. Установка — это психологический процесс, проявляющийся, прежде всего, в его отношении к социальному миру, и рассматриваемый в его связи с определенной социальной ценностью. Психологический процесс всегда остается в своей основе состоянием кого-то, установка же всегда остается в своей основе отношением к чему-то»569.

Если рассматривать социальную психологию как науку о социальных установках, то можно было бы ограничить свое внимание лишь установками отдельных индивидов. Однако Томас и Знанецкий придерживались другой точки зрения. По их мнению, «как правило, определенную установку разделяют члены данной социальной группы, и чем большую роль она играет в жизни каждого ее члена,' тем сильнее интерес, который она вызывает у социального психолога... Таким образом, сфера интересов социальной психологии, в сущности, включает, прежде всего, установки, которые в большей или меньшей степени разделяются членами социальной группы, обладают реальной значимостью в организации жизни индивидов, их выработавших, и проявляются в социальны^ действиях этих индивидов»570. Иначе говоря, авторов интересуют не сугубо личные, идиосинкратические реакции отдельных индивидов, а позиции, которые эти индивиды разделяют в большей или меньшей степени с другими членами групп, в которых они занимают разное положение. Социальная психология в этом ее понимании — это «наука, изучающая субъективную сторону социальной культуры»571.

С другой стороны, объективный аспект культуры, исследование социальных ценностей — это область собственно социологии.

Социальные ценности — это объективные культурные данные, которые предстают перед индивидом такими, какими они сложились и существуют вовне. «Эти ценности не могут быть объектом изучения социальной психологии; они представляют собой особую группу объективных культурных данных... правил поведения. Действия, оцениваемые как соответствующие и не соответствующие этим правилам, образуют, принимая во внимание их объективную значимость, ряд более или менее связанных и гармоничных систем, которые в широком смысле могут быть названы социальными институтами. А вся совокупность институтов, установленных в конкретной социальной группе, представляет социальную организацию этой группы. И изучая социальную организацию как таковую, мы должны установки располагать в зависимости от ценностей»572.

Благодаря особому таланту, Томас и Знанецкий сумели сочетать, приведя в равновесие, субъективно определяемые значения и общий опыт со столь же четко выраженным значением объективных характеристик культурных ценностей и их воплощением в определенных институтах. Вот почему их анализ в «Польском крестьянине» развивается от частного к общему; начавшись с рассмотрения микросоциологических организационных единиц, таких как первичные группы и семейные структуры, он переходит далее к более широким институциональным образованиям, включающим эти более мелкие структурные единицы. Связывая изучение первичных групп с более широким институциональным контекстом, Томас и Знанецкий изучали ту общинную среду, в которой главенствовали первичные группы, в том числе семейные и объединенные по признаку родства; затем они переходили к изучению уже более широкой структуры социальной организации, включавшей систему образования, прессу, добровольные организации и т. п. Хотя каждая из них, утверждали они, и не может быть исследована изолированно, тем не менее, каждая обеспечивает особую упорядоченность социальных ценностей и выделяет в различной и меняющейся степени их характерную особенность в качестве объектов, на которые ориентированы установки, даже если они сами сформировали эти установки.

Основной тезис, к которому Томас и Знанецкий постоянно привлекали внимание, — это взаимосвязь между установками и ценностями, между организацией индивидуальной и социальной, между поведением отдельного индивида и социальными нормами, предусмотренными для управления им. Это означает, что между ними существует постоянное взаимодействие, предполагающее не только индивидуальную адаптацию, но также и дезинтеграцию социального порядка. Подобно их современнику Парку они полагали, что равновесие между индивидуальными желаниями и социальными требованиями является, в лучшем случае, предельным и исключительным условием. Вообще же, рычаги социального контроля и социальные нормы никогда не достигали цели полного подавления индивидуальных попыток разбить узы, налагаемые социальной организацией. Диалектика социального изменения предполагает, с одной стороны, усилия группы, направленные на то, чтобы подчинить своих членов групповым требованиям, и, с другой стороны, попытки этих индивидов разрушить навязанные группой ограничения, чтобы реализовать свои устремления, не допускаемые групповыми нормами.

Томас и Знанецкий настойчиво стремились также противостоять серьезным моралистическим высказываниям по поводу таких важных социальных проблем, как преступления и правонарушения, считая, что корни этих проблем следует искать в общественных условиях, а не в индивидуальных недостатках. Поэтому, вводя понятие «социальная дезорганизация», они определили его как «ослабление влияния существующих социальных правил поведения на отдельных членов группы»573. Но они также старались подчеркнуть, что это понятие «относится прежде всего к институтам, а затем уже к людям»574. То есть, аналогично введенному Дюркгеймом понятию «аномия», их концепция социальной дезорганизации относится, прежде всего, к расстроенному состоянию общества, а не к положению индивидов. Кроме того, они подчеркивали также, что не существует однонаправленной связи между дезинтеграцией социальной и индивидуальной. Поэтому даже в дезорганизованных сферах городской жизни (там, где отсутствует порядок), например, можно надеяться найти достаточное число индивидов, которым удается организовать свою жизнь удовлетворительным образом. «Характер взаимного влияния организации жизни индивидов и социальной организации в каждом отдельном случае — это проблема, которую следует изучать, а не догма, которую следует принять заранее»575. Согласно Томасу и Знанецкому, социальную дезорганизацию никогда не следует рассматривать как некое статическое состояние, но как социальный процесс, подверженный во многом изменению как в силе воздействия, так и в экстенсивности.

<< | >>
Источник: Козер Льюис А.. Мастера социологической мысли. Идеи в историческом и социальном контексте / Пер. с англ. Т. И. Шумилиной; Под ред. д. ф. н., проф. И. Б. Орловой. — М.: Норма. — 528 с.. 2006

Еще по теме ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ «ПОЛЬСКОГО КРЕСТЬЯНИНА»:

  1. «ПОЛЬСКИЙ КРЕСТЬЯНИН» - ЭТАПНАЯ РАБОТА
  2. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРАКТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ КЛИНИЧЕСКОЙ НЕЙРОПСИХОЛОГИИ
  3. Дж. Андерсон, Р. Л. Солсо Теоретические основания когнитивной психологии
  4. План польского командования и стратегическое развертывание польских вооруженных сил
  5. № 5 Запись беседы И.В. Сталина и В.М. Молотова с американским католическим священником польского происхождения Ст. Орлеманьским о перспективах развития католической церкви в Польше, будущем польском правительстве и др.
  6. Хитрый крестьянин
  7. Черт и крестьянин
  8. 12. Современное положение Польской Православной Церкви: отношения между Церковью и государством; епархии; органы церковного управления; благочиния, приходы; духовное просвещение; миссия; печать; храмы и монастыри. Переход Православной Церкви в Португалии в юрисдикцию Польской Православной Церкви
  9. Что общего в семье английского аристократа и русского крестьянина
  10. Благоденствие Французского королевства. Сельский пейзаж и земледельческая техника. Состояние земель. Жизнь крестьянина и деревни
  11. РАЗДЕЛ ВТОРОЙ О ПРИНЦИПЕ ОПРЕДЕЛЯЮЩЕГО ОСНОВАНИЯ, КОТОРЫЙ ОБЫЧНО НАЗЫВАЕТСЯ ПРИНЦИПОМ ДОСТАТОЧНОГО ОСНОВАНИЯ
  12. 1. Польская кампания
  13. Глава VIII. Польская Православная Церковь
  14. ПОЛЬСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ
  15. ПОЛЬСКОЕ КОРОЛЕВСТВО ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XV ВЕКА
  16. Уничтожение польской армии
  17. Действия УПА против польского населения
  18. ПОЛЬСКО-СОВЕТСКАЯ ВОЙНА
  19. Исторический очерк Польской Православной Церкви