СОЗДАНИЕ ПЕРВОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛА

Великие перемены произошли в 1863 г. В этом году делегация французских рабочих получила разрешение побывать на открытии Лондонской Выставки современной промышленности, чтобы познакомиться с промышленным развитием Англии и установить контакты со своими английскими собратьями.

тановить постоянное экономическое и политическое сотрудничество, пригласить представителей других стран континента присоединиться к ним и создать международную федерацию рабочих, чтобы положить конец существующей экономической системе и заменить ее какой-либо формой коллективной собственности. Интернационал, как он должен был называться, состоял из представителей многих различных партий, работавших бок о бок: среди французов в большинстве были прудонисты и бланкисты; среди итальянцев — представители несоциалистического крыла, радикальные демократы, последователи Мадзи- ни; среди англичан — представители неполитических тред- юнионов и радикальные реформаторы, некоторые из них были последователями Конта.

Маркс, вопреки прежней отчужденности от организаций, которые не разделяли целиком его позиции, осознал важность этого объединения и решил не только присоединиться к нему, но стать его лидером. Немецкие ремесленники, проживавшие в Лондоне, избрали его своим представителем, и вскоре после первого собрания Маркс стал его полным руководителем. Торжественный текст «Интернационала», подготовленный Марксом и принятый организацией, является не менее важным историческим документом в списке марксистских канонов, чем «Коммунистический манифест», написанный 15 годами ранее.

В течение последующих 10 лет жизни Маркс отдавал большую часть своей энергии Интернационалу. Он отстаивал свою теоретическую позицию в борьбе с буржуазными реформаторами, а также анархистами-бакунинцами; вел постоянную борьбу со сторонниками Бланки и Прудона во Франции и с лассальянцами в Германии.

Интернационал вскоре стал мощным движением, внушающим страх защитникам существующего порядка. Отделения Интернационала были созданы во всех основных странах Европы. Отныне Маркс как глава Генерального Совета Интернационала реально руководил движением и настоятельно требовал строго следовать линии, которую он определил. Призрак коммунизма, увиденный Марксом в Европе в 1847 г., оказался для власть имущих в конце 60-х гг. намного реальнее, чем это было 20 лет тому назад. Незаметный ученый из Британского музея внезапно стал объектом пристального внимания различных разведывательных служб, которые прочесывали круги лондонских революционеров в поисках информации о подрывной деятельности.

Когда в 1867 г. был опубликован первый том «Капитала», Маркс уже находился в центре внимания как лидер Интернационала. Хотя книга и не привлекла к себе сразу того внимания, на которое он, несомненно, рассчитывал, она скоро завоевала себе аудиторию, особенно среди социалистов стран континента. В Англии же появился всего один критический обзор, в котором забавно отмечалось, что «изложение предмета сообщает сухим экономическим вопросам несомненную своеобразную привлекательность»; но на континенте (в Европе) реакция была более адекватная. Ряд друзей Маркса широко пропагандировали книгу, а некоторые из его старых немецких друзей прислали ему хвалебные отзывы. В России в особенности отзывы были более благоприятными и более глубокими, чем где бы то ни было. В большинстве случаев, если отвлечься от ее научных достоинств, книгу широко читали сами члены Интернационала. Предыдущие же работы Маркса не пользовались вниманием даже в странах, говорящих по-немецки. Первый том «Капитала» был переведен на русский, французский, английский и итальянский языки в течение 10 лет после его опубликования.

В конце 60-х гг. Маркс как руководитель Интернационала и автор книги, призванной раскрыть «экономический закон развития современного общества», должен был почувствовать, что, наконец, добился соединения социалистической теории и революционной практики, к чему он стремился уже с 1847 г. Он обеспечил идеологическую основу социалистическому движению, над которым осуществлял полный организационный контроль. Однако эта эйфория вскоре была развеяна.

Как ни парадоксально, Парижская Коммуна 1871 г. — первый яркий пример завоевания рабочим классом власти для себя и тем самым доказывающий справедливость предвидения Маркса — оказалась также и причиной гибели Интернационала. Несмотря на то что в Парижской Коммуне преобладающее влияние имели не марксисты, а прудонисты и новые якобинцы, Маркс выступил в ее защиту в красноречивом обращении, опубликованном под заглавием «Гражданская война во Франции». Но вскоре после того, как Коммуна была потоплена в крови, дремавшие в рядах Интернационала разногласия оживились. Английские тред-юнионисты испугались; они боялись, как бы в представлении мирных английских рабочих их не объединили с «красными террористами Парижа». Французское движение было разгромлено, а его изгнанные лидеры, как это обычно случается с политическими эмигрантами, перессорились между собой. Последователи Бакунина теперь попытались использовать благоприятную возможность, чтобы вырвать руководство из рук Маркса. Для того чтобы обеспечить свое постоянное преобладающее влияние в Интернационале, Марксу удалось перенести его штаб-квартиру в Соединенные Штаты, где все руководство в нем принадлежало* его сторонникам. Это оказалось роковым ударом для организации. Интернационал в конце концов закончил свои дни в Филадельфии в 1876 г.

В оставшиеся годы Маркс, терзаемый болезнями, не создал ни одной значительной работы. Когда в 1875 г. на конгрессе в Готе его приверженцы, чтобы создать объединенную социалистическую партию, сплотились со сторонниками Лассаля, он написал серию острых критических заметок о программе партии.

К концу жизни Маркс наконец достиг достаточно приличного материального уровня. Энгельс, ставший теперь вполне состоятельным и преуспевающим, установил для него ежегодную ренту, позволившую ему провести последние несколько лет в относительном благополучии. Он стал знаменитым человеком, и социалисты всей Европы обращались к нему за советом в письмах или лично. А в особенности, к удивлению Маркса, русские радикалы, которые в течение 30 лет нападали на Россию, называя ее «покойницкой» Европы, теперь стекались к нему и просили совета. Кроме того, молодые руководители объединенного теперь Немецкого социал-демократического движения — А. Бебель, Э. Бернштейн и К. Каутский — посещали его и обсуждали все важнейшие вопросы. Немецкое движение успешно развивалось, а один из лидеров возрожденного французского социал-демократического движения, Жюль Гед, советовался с Марксом по поводу принятия программы.

Постепенно влияние бакунинцев в Швейцарии и Италии было оттеснено марксистскими лидерами, с которыми Маркс также вел длительную переписку.

Глубоко почитаемый в растущем социалистическом движении, Маркс, наконец, обрел аудиторию и роль, доставлявшую ему удовлетворение. Но его творческие силы ослабели. Он по- прежнему жадно читал; он даже самостоятельно изучил новые языки: русский и турецкий, но, к огорчению Энгельса, писал он все меньше и меньше и все более непонятно, чем когда- либо.

В 1881 г. его жена скончалась от рака. Год спустя его старшая дочь, жена французского социалистического лидера Жана Лонге, также умерла. Маркс так никогда и не оправился от этих ударов. Он умер, сидя в кресле в своем кабинете, 14 марта 1883 г. Лишь немногие друзья и социалистические представители, прибывшие из-за границы, сопровождали его гроб на Хай- гейтское кладбище. Его смерть едва ли была замечена широкой публикой.