СОЦИАЛЬНАЯ СТРАТИФИКАЦИЯ И МОБИЛЬНОСТЬ

Сорокину принадлежит особое (единственное в своем роде) место в изучении социальной стратификации и мобильности. Мы обязаны ему созданием или четким определением множества понятий, которые стали общепринятыми в этой области.

«Установить положение человека или какого-либо социального явления в социальном пространстве, — прежде всйго, утверждал Сорокин, — означает определить его (их) отн<мпение к другим людям или другим социальным явлениям, выбранным в качестве таких «точек отсчета»520. Методы, пригодные для изучения мобильности, в чем-то напоминают систему координат, используемую для определения положения объекта в геометрическом пространстве. Но задача исследования не будет выполненной до конца, если мы установим лишь отношения индивида к определенным группам. Необходимо дальнейшее исследование «отношения этих групп друг к другу внутри социальной общности и отношения ее к другим общностям»521. Иными словами, хотя изучение социальной мобильности и предполагает интерес к перемещениям индивидов, оно требует также самого пристального внимания к последствиям этих перемещений для социальных групп и структур в целом, которые заключают в себе эти отдельные перемещения. Прежде чем приступить к рассмотрению социальной мобильности, мы должны хорошо представлять себе стратификацию, в которой такие перемещения происходят.

По определению Сорокина, «социальная стратификация — это дифференциация данной общности на иерархически расположенные слои»522. Такая стратификация, утверждает он, является постоянной характеристикой любой организованной социальной группы. Стратификация может определяться экономическими критериями, например, когда внимание сосредоточивается на различиях между богатыми и бедными. Но общества или группы также стратифицированы политически, когда их социальные ранги иерархически структурируются в зависимости от авторитета и власти. Если же члены общества дифференцируются по различным профессиональным группам, и некоторые из этих профессий считаются более почетными, чем другие, или же профессии внутри групп разделяются по принципу принадлежности к тем, кто отдает приказы, и к тем, кто эти приказы получает, то в данном случае речь идет о профессиональной стратификации1. Хотя могут существовать и другие конкретные формы стратификации, самыми социологически значимыми являются экономическая, политическая и профессиональная.

Социологическое исследование должно уделять внимание таким параметрам, как высота и профиль стратификационной пирамиды. Из скольких слоев (уровней) она состоит? Является ли ее профиль крутым, или же он постепенно становится пологим?

Занимаемся ли мы изучением экономической, политической или профессиональной стратификации, утверждал Сорокин, мы всегда должны обращать внимание на два различных явления: на восхождение или упадок группы в целом, а также на увеличение и уменьшение стратификации внутри группы. В первом случае мы имеем дело с ростом благосостояния, ВЛИЯНИЯ ИЛИ профессиональной репутации социальных групп, как, например, тогда, когда мы говорим об упадке аристократии и возвышении буржуазии. Во втором случае мы обращаем внимание на увеличение или уменьшение высоты и крутизны стратификационной пирамиды в зависимости от благосостояния, влияния или профессионального престижа внутри группы среди ее членов, как, например, в том случае, когда мы говорим, что в настоящее время стратификационный профиль негритянского населения Америки является более ярко выраженным, чем в начале XX столетия.

Описав в общих чертах внешние особенности построения социальных структур, Сорокин переходит к обобщению особенностей их внутренней конструкции, рассматривая Характер и расположение этажей, подъемные механизмы и стуяени, которые ведут с одного этажа на другой, лестницы и приспособления, позволяющие взбираться вверх и спускаться вниз с эта^ жа на этаж1. Это позволяет ему далее подробно изучить процесс социальной мобильности.

Под социальной мобильностью понимается переход людей из одной социальной позиции в другую. Существуют два типа социальной мобильности: горизонтальная и вертикальная. Первая подразумевает перемещения из одной социальной позиции в другую, расположенную на том же уровне, например, как переход от баптизма к методизму, или же уход с работы в качестве мастера у Форда на аналогичное место у Крайслера. Вторая касается перемещений людей из одного социального слоя в другой, расположенный выше или ниже по социальной шкале, как это происходит, например, при движении вверх от состояния бедности к богатству или наблюдается при нисходящей тенденции от талантливых родителей к неспособным детям. Восходящие и нисходящие перемещения осуществляются в двух основных формах: проникновение индивидов из нижнего социального слоя в существующий более высокий слой и спуск индивидов с более высокой социальной позиции на более низкую по социальной шкале; или же коллективное восхождение или падение целых групп относительно других групп, существующих в социальной пирамиде.

Группы и целые общества, согласно Сорокину, следует разделять в соответствии с имеющимися различиями в интенсивности и всеобщности социальной мобильности. Могут существовать такие стратифицированные общества, в которых вертикальная мобильность практически отсутствует, и такие, где она велика. Поэтому мы должны быть особенно внимательны при установлении различия между уровнями стратификации или при рассмотрении распространения или отсутствия социальной мобильности. В обществах с сильно выраженной стратификацией, где «мембраны» между слоями очень тонкие, социальная мобильность очень высока. Напротив, другие общества почти никогда не имеют никаких «ступенек» и «подъемных механизмов», которые бы позволили их членам перейти с одного уровня на другой; тем самым такие страты являются преимущественно закрытыми, строго изолированными, неподвижными и фактически недоступными. Исходя из того, что не существует таких обществ, в которых страты являются абсолютно закрытыми, и таких, где социальная мобильность была бы абсолютно беспрепятственной, мы должны признать, что установленные Сорокиным различия, хотя и выраженные слишком метафорически, обладают большой эвристической значимостью. Что касается степени открытости и замкнутости страт, то здесь Сорокин придерживается своей обычной позиции: все, что можно заметить в ходе развития человеческой истории, — это то, что никакой постоянной тенденции в направлении либо возрастания, либо ослабления социальной мобильности обнаружить нельзя; это изменения в географическом пространстве и флуктуации в историческом времени.

Определяя каналы вертикальной мобильности и механизмы социального отбора и распределения индивидов внутри различных социальных страт, Сорокин говорит об армии, церкви, школе, а также о различных политических, экономических и профессиональных организациях. Они являются своего рода «фильтрами», которые «просеивают» индивидов, добивающихся доступа к различным социальным стратам и позициям. Все эти институты используются для осуществления социальной селекции и распределения членов общества. Они определяют, кто возвысится, а кто упадет; они приписывают людей к различным стратам; они либо открывают проход для потока индивидов, либо создают препятствия для их движения523.

Не вдаваясь в подробное рассмотрение многочисленных и разнообразных примеров того, каким образом Сорокин иллюстрирует действие этих институтов, или того метода, ифюльзуя который он показывает, почему в данный исторический момент некоторые стратификационные профили требовали специфических механизмов селекции, мы должны, тем не менее, обратить внимание на то, что он рассматривает в качестве «постоянной и универсальной» основы профессиональной стратификации, именно «важность профессии для выживания и существования группы как единого целого». Профессии, которые считаются наиболее важными (и логически обусловленными) в каком-либо обществе, утверждает Сорокин, это такие, которые «связаны с функциями организации и контроля какой-либо группы»524.

Рассматривая воздействие современных*темпов социальной мобильности, а также идеологии социальной мобильности на современные общества, мы обнаруживаем, что Сорокин предлагает здесь новый оригинальный подход, оценивая его в свете современного опыта. Не испытывая энтузиазма по поводу высокого уровня социальной мобильности, Сорокин, подобно Дюркгейму, прилагал все усилия, чтобы выявить ее аспекты, как лишенные функциональной значимости, так и функциональные. Наряду с прочими, он подчеркивал такие имеющие серьезные последствия ее проявления, как умственное напряжение, душевные болезни, цинизм, социальная изоляция и одиночество индивидов, порвавших со своей исконной социальной средой.

Исследователь социальной стратификации, социальной мобильности и связанных с ними научных проблем может проигнорировать труды Сорокина только себе в ущерб. Они по- прежнему остаются подлинным кладезем идей. Прежде всего, нам необходимо следовать советам Сорокина, когда он призывает нас рассматривать социальную мобильность как форму социального обмена. Подобно тому, как Леви-Строс произвел переворот в изучении проблемы родства (подчеркивая, что брак следует рассматривать как обмен между первичными семьями), так же и Сорокин выдвигает новаторскую идею о том, что социальная мобильность рассматривает в первую очередь не положение индивидов (их место) в обществе, но обмен между социальными группами. Способствуя циркуляции индивидов в социальном пространстве, такой обмен увеличивает или снижает удельный вес и силу тех групп и страт, между которыми они перемещаются. Если более полно разработать эту его основную идею, то она могла бы послужить исходным импульсом для многих исследований в области социальной стратификации.