П о состоянию дел на февраль 2001 года половина россиян склонялась к тому, что в Чечне надо начать мирные переговоры (50%), за продолжение военных операций выступали 38%. Это средние по всему населению данные. (Здесь и далее приводятся результаты февральского и предыдущих опросов ВЦИОМа по всей России, выборка 1600 человек 18 лет и старше.) Каковы различия в мнениях отдельных групп и категорий населения? Кем и чем надо быть, чтобы занимать ту или иную позицию в вопросе о войне? Гйпотез на этот счет у меня было несколько. Первая из возрастной социологии. На войну забирают молодых. Молодые идти не хотят, потому среди молодежи, прежде всего среди мужского пола, должны быть особенно сильны антивоенные настроения, особенно велико стремление перейти к переговорам. Проверяю. Действительно, у парней призывного возраста (18—24) чуть выше тяга к переговорам, чем у их старших братьев (25—39 лет), а именно 36 против 31. Но у мужчин в возрасте дедов (55 и старше) это стремление к переговорам выражено куда сильнее (43%). К тому же молодые люди 18—24 лет оказались куда менее пацифичны, чем их ровесницы. Гипотеза не подтвердилась. 'Опубликовано в журнале «Неприкосновенный запас». 2001. №2(16). Выдвигаю следующую, в духе социологии образования. Ни трудно представить, что темная масса находится в милитаристическом угаре, а люди образованные понимают, что война — это преступление, что худой мир лучше и т.п. Проверил. Среди людей с высшим образованием пропорция «за войну» и «за переговоры» не в пользу вторых — 47:38. Долголетнее учение, оказывается, лишь добавляет военного духу, а краткосрочное (менее 8 лет) ведет к прямо противоположным результатам. В среде мало учившегося населения пропорция смещена в пользу переговоров — 36:53- Образовательная гипотеза, выходит, тоже не подтвердилась. Высчитал на всякий случай разницу в долях: на 53% пацифистов без аттестата приходится 38% пацифистов с дипломом вуза. Разница составляет 1,4 раза. Тогда, может быть, с позиций теории стратификации выдвинуть гипотезу о том, что войну против «черных» поддерживают бедные? Они — в силу известного нам советского эгалитаризма и нивилляторства — должны завидовать зажиточности непрошеных гостей с Кавказа и т.д. А кто и сам с деньгами, не завидует и не желает им смерти. Проверяю. В низкодоходных группах соотношение «за» и «против» военных операций — 30:61. Наиболее бедные (доход до 500 руб. на чел.) — не опора милитаристов. Им лучше уж идти к богатым (свыше 1500 руб. на чел.), там перевес хоть и малый, но на их стороне — 47:45. Гипотеза и здесь провалилась. Разница в долях пацифистов составила те же 1,4 раза. Испробую классовый подход. Рабочий класс, предполагаю я в этом случае, не любит торгашей. Он будет за войну А вот предприниматели — они понимают, что без налаженной южанами торговли нам никуда. Проверка этой идеи показывает следующее. Среди рабочих соотношение 41:48, то есть преобладает настроение «за переговоры». Среди предпринимателей соотношение 39:36. Если и есть дисбаланс, то в пользу военных действий (способ истреблять конкурентов, что ли?). Промахнулся опять, но ничего. За гипотезами дело не станет. Теперь какурбанолог строю предположение, что жители мегаполисов больше должны бояться террористов из Чечни. Все сообщения о терактах всегда повествуют только о событиях в городах, притом крупных. На селе же жизнь беззаботная, кому они нужны? Проверял. Среди жителей больших городов соотношение голосов за войну либо за переговоры 41:48, а на селе — 35:57. И эта гипотеза нехороша. А разница в долях пацифистов в 1,2 раза. Не в географической ли детерминации дело? На юге, где чеченская угроза рядом, должны, предполагаю, преобладать настроения «добить!». А в центре, далеком от горячей зоны, — мирные настроения. Проверено: в южных областях страны изучаемое соотношение 39:46, побеждают пацифисты. А вот в самом центре центрального района, в Москве, — 47:40, воинственности не занимать (или страха?). Ладно, в конце концов, вопрос об отношении к войне — вопрос в известном смысле идеологический. Можно, решил я, выстроить гипотезу на этом основании. У нас есть известная партия, чей лидер еще когда призывал к походу на Индийский океан. Под ее знаменами, надо думать, собрались самые воинственные избиратели. С другой стороны, есть партия, к которой тянутся люди, коим нужна не война, а реформы, демократизация. Проверка. Среди тех, кто голосовал в 1999 году на выборах в Думу за партию Жириновского, искомое соотношение 30:41. Среди тех, кто голосовал за Союз правых сил, — 42:38. То есть пацифисты образуют большинство в первом, а не во втором электорате. Пролетели и с этой гипотезой. Видать, жириновцы хорошо понимают, когда их вождь говорит правду, а когда шутит. А некогда высказанная А. Чубайсом провоенная позиция действительно привлекла к этой партии людей с такими взглядами. Тем более, замечу попутно, что позиция Г. Явлинского, которой противопоставлялся А. Чубайс в достопамятном споре, рельефно отразилась в настроениях его электората. Среди голосовавших за «Яблоко» соотношение 37:55.