Ссылка

Примечательно, как шло редактирование этого варианта указа, в работе над которым, возможно, принимал участие и Бестужев[§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§ : «Указ нашей Тайной канцелярии. Всемилостивейше указали Мы содержащихся в Тайной канцелярии [далее зачеркнуто: Ту става Румберха] по известному Нам делу Густава Румберха [далее зачеркнуто: порутчика Ревельского драгунского полку Андрея Чернышева, Кексголмского пехотного полку Василия Неелова, пажей Дмитрия Олсуфьева, Василия Лаврова, кофишенка Ивана Елагина [на полях зачеркнуто, кроме первого: камер пажа Ава Воинова, кофигиенкского помощника Алексея Шишкарева, та- фелдекарского помощника Семена Шигикарева] за вины их послать [далее зачеркнуто: а именно Румберха] его в Камчатку [приписано неизвестной рукой], производить ему в год по *F, Чернышева в Оренбурх [приписано той же рукой], Неелова в Астраханский гарнизон [далее зачеркнуто: Елагина в Астраханский гарнизон и велеть их тамо определить в гарнизонные полки] теми же чинами [далее зачеркнуто: Олсуф., пажей Олсуфьева, Лаврова] кофишенка Елагина [далее надписано: камер ^

пажа Воинова в полки] [далее зачеркнуто: в напольные полки, которы состоят, кроме Санктпетербурха, порутчиками] и повелеваем Нашей Тайной канцелярии по сему нашему указу...

В это же время А.И. Шувалов готовил для Елизаветы Петровны «экстракт» по делу Рунберга, в котором говорилось: «Оной Румберх по имянным Вашего Императорскаго Величества указом в Тайной канцелярии и по подъеме на дыбу распрашиван был в том: Его Императорскому Высочеству о том, чтоб от двора Вашего Императорскаго Величества российской нации людей отрешить, а определить чюжестранных, и что он представлениями своими у Его Императорскаго Высочества совершенно ненависть к российской нации возбудить хотел и о том Его Императорскому Высочеству внушал и представлял также и в других некоторых веема до него непристойных поступках и разеуждениях о чем Вашему Императорскому Величеству при произведении о нем следствия всеподданнейше и донесено. Но он, Румберх, ни в чем не винился. Сверх же того показывал он, Румберх, якобы о бывшем ему сновидении о бытии Его Императорскому Высочеству Великим государем, и то свое сновидение уверяя разглашал он Его Императорскому Высочеству и обретающемуся в Голштиндии этатс рату Тревалду, в чем також и по протчим явно видимым в деле обстоятельствам и что он Его Императорскаго Высочества шарф и знак на себе носил от караульного скрытно и по усмотрению того от Тайной канцелярии упрямством своим не отдавал, не толко подозрителен, но и виновен остаетца.

По всенижайшему Тайной канцелярии мнению, разсуждается онаго Румберха з женою и з детми по вышепоказанным многовидным ево подо- зрительствам и дабы он в резиденции Вашего Императорскаго Величества не находился, послать в Астрахань, где содержать ево в пристойном месте под наикрепчайшим присмотром, дабы он оттуда утечки куда учинить не смог. Смотреть же того накрепко, чтоб он и писем никаких ни к кому ни о чем не писал. А для пропитания ево з женою и з детми велеть ему, Румбер- ху, из Астраханской губернской канцелярии выдавать по пятидесяти рублев на год. Однако же все сие всеподданнейше [на] высочайшее соизволение предается Вашему Императорскому Величеству» (л.

Нои эта точка зрения, вероятно, не нашла одобрения у императрицы. Где Рунберг находился до 1754 года, трудно сказать. Известно только, что в 1753 году его дело затребовали в Тайную канцелярию (л. 40 об.). Скорее всего, для перемещения арестанта в Оренбург. Это следует из сохранившегося указа от 20 мая 1754 года. В нем сказано: «По указу Ея Императорскаго Величества и по определению Тайной канцелярии велено содержавшегося в Тайной канцелярии иноземца Густава Румберха по некоторому ево подозрителству з женою и з детми[**********************************************************] ево послать в объявленную губернскую канцелярию при указе, в котором написать, чтоб ево, Румберха, з женою и з детми, не давая о имени ево ни на словах, ни на писме никуда и никому знать, в Оренбурге содержать в пристойном доме под наикрепчайшим присмотром, дабы он из Оренбурга куда утечки учинить не мог. Смотреть же накрепко, чтоб он и писем никаких ни х кому ни о чем не писал, и для того бумаги, чернил, пера и протчаго, чем можно написать, отнюдь при нем не было. А для пропитания ево з женою и з детми велеть ему, Румберху, из доходов Оренбургской губернской канцелярии производить в год по сту рублев. А в каком состоянии он, Румберх, находитца будет, о том Оребургской губернской канцелярии репортовать в Тайную канцелярию. Чего ради оной Румберх з женою и з детми ис Тайной канцелярии в означенную губернскую канцелярию посланы при сем за караулом лейб гвардии Московского баталиона фурьера Ивана Филиппова на ямских десяти подводах» (л. 160—160 об.; курсив наш. — О. И.).

В марте 1758 года в Тайной канцелярии о Рунберге вспомнили вновь: туда пришел рапорт из Оренбургской губернской канцелярии. В нем говорилось: «Указом Ея Императорскаго Величества ис Канцелярии тайных розыскных дел от 10 мая, в Оренбургской губернской канцелярии полученным 17 июня 1754 году, велено о присланном при том сюда для содержания под наикрепчайшим присмотром з женою и з детми иноземце Густаве Румберхе, которой здесь для прикрытия ево назван и имянуется Карлом Ивановым сыном Ааухом, в Канцелярию тайных розыскных дел о том, в каком он состоянии находится будет, репортовать.

будет. Оренбург. Генваря 15 дня 1758 года» (л. 174—174 об.; курсив наш. — О. И.). По этому рапорту 12 июня 1758 года в Тайной канцелярии было решено дать Рунбергу по 200 рублей в год (л. 175 об. — 176).

Последние сохранившиеся документы по делу Рунберга относятся к 1762 году. 7 февраля Тайная канцелярия по повелению Петра III запросила у своей московской Конторы копию с дела Рунберга, которую требовала прислать «в самой крайней скорости». Получив 13 февраля этот указ, Тайная контора в тот же день сообщала, что «с означенного дела копия списывается, толко за множеством того дела еще не списана, зачем на сей четвертой почте та копия и не послана, а на будущей поне- делник по почте оная копия в Тайную канцелярию прислана быть имеет неотменно» (л. 178).

Последним документом дела является челобитная полковника Рунберга в Правительствующий Сенат, поданная в апреле 1762 года (л. 179). Так завершилось это дело. Кроме того, нам удалось обнаружить указ Петра III от 16 февраля 1762 года, в котором говорилось: «Камердинера Румберга за долговременную и усердную службу [жалуем] в полковники. Жить [ему], где похочет; [а платить ему] по 1000 рулей в год по смерть его»571. Что стало потом с Рунбергом, нам неизвестно.