4. Почему они не голосовали?

По словам М.Вишняка, «день выборов в деревнях и провинциальных городах был днем праздника и гражданского торжества. Далеко разносился церковный благовест, и, опуская свою избирательную записку в ящик, крестьяне часто осеняли себя крестным знамением»186.

В поисках более выразительных средств обратимся к рассказам очевидцев. Вот как протекал первый день выборов в Тифлисе, своего рода столице Закавказья, в описании газеты «Кавказское слово» за 14 ноября.

«7 часов утра. Синеют горы. Легкая дымка тумана сползает с вершин, расползается, тает. На деревьях и иссохшей траве легкий иней. Ясное, ясное небо. Слышится характерное гудение мотора: летит аэроплан. Спускается ниже, и словно стая белых серебристых голубей окружает гондолу аэроплана. Летчик сбрасывает прокламации. Летучки большевистские с № 5. Голосующим за № 5 обещают мир, хлеб, землю и еще много

7 Протасов Л. Г.

1     Л.Г.Протасов Всероссийское Учредительное собрание

чего. Аэроплан делает круги, листки летят, летят. Накануне тоже летал аэроплан, бросал № 2 (кадетский. — Л.П.). Но все же веселье внизу, на земле. Чувствуется праздник. Великий праздник. Лица как-то просветлели. И невольно злобствуешь, слыша брюзжанье старика-чиновника: одной очередью больше — избирательной.

А очередь, действительно, не маленькая, особенно на окраинах. На Вере, Сабуртало, Чугуретах и других окраинах народ с утра валом валит... Бюллетеней почти не спрашивают, хотя у входа в каждый избирательный участок дежурит стая агитаторов, предлагающих "свой" товар. — Возьмите № 3, — предлагает один юный гимназистик и поясняет: "Землю и волю".

Весь тротуар и улица вблизи избирательного участка усеяны лоскутьями бумаги.

Свидетельства современников дают мозаичную картину выборов. Многие из них перекликаются с тифлисскими впечатлениями. В Баку, в районе Сабунчи, настроение в день выборов было приподнятое. Рабочие шли к участкам с песнями, целыми вереницами, по дороге останавливались послушать агитаторов187. В ряде городов и поселков рабочие шли к участкам с оркестром. В Шуе, как писала местная газета, предвыборной агитации не было совершенно, «и тем не менее население идет с охотой, с серьезной сознательностью. Как идет рабочий, солдат, обыватель к урне!»188

Однако уже первый день разочаровал многих. По мрачной газетной информации можно изучать географию страны. С монотонностью повторялось, что выборы идут вяло. «Выборы в Хабаровске среди гражданского населения прошли вяло. По всей вероятности, виной этому события в Петрограде». Из Красноярска: «Выборная кампания в городе проходит до пора-зительности вяло. В первый день участвовало не более 20% избирателей... Город же производит впечатление пораженного моровой язвой». Из Воронежа: «Выборы прошли спокойно при самой будничной обстановке. Агитации на улицах не было». Из Карачева (Орловская губерния): «Ожидалось, что это будет молебен, светлый праздник. Не торжество, а • грусть». «Крайне вяло» шли выборы в казачьем Новочеркасске и рабочей Туле, в Одессе. В Киеве «особенного оживления не наблюдалось»189. В Актюбинске выборы шли «чрезвычайно вяло при преступном равнодушии граждан»: из 10 тыс. избирателей явилось всего 1300190.

Подытожим эту подборку выдержкой из «Свободной Бессарабии» за 2 декабря: «Рядом донесений избирательных комис-

Глава 3. Первые общенациональные выборы 1

сий констатируется весьма печальный факт упадка интереса к огромной важности государственному делу... Ни в избирательных помещениях, ни на улицах не было никакого оживления.

Впечатления современников об атмосфере выборов так противоречивы и порой контрастны, что кажется, будто речь идет о разных выборах. Это особенно удивляет, когда описывается голосование в одной и той же местности. Харьковская «Жизнь» 26 ноября сообщала, что выборы в Изюмском уезде не имели никакой организованности: «Поразительный абсентеизм. Людей тащили чуть ли не силком». В иных красках рисовал эту картину 6 декабря «Южный край»: «Первое, что поражает — огромный процент голосовавших», голосовало по губернии 66%, а в Изюмском уезде — 76% избирателей.

Конечно, рассказы очевидцев нуждаются в строгой критической проверке, тем более газетные сообщения. В них проявлялись первые и непосредственные ощущения наблюдателей исторического события, их политические симпатии и антипатии, сбывшиеся и несбывшиеся ожидания. Вообще, эпитеты «вялый», «безразличный» применительно к голосованию в Учредительное собрание так же мало передают его реальный смысл, как и эпитеты противоположного смысла. Безусловно, не мог не сказаться контраст между возвышенно-романтическим образом «Хозяина Земли Русской» и той прозаической формой, в которой это событие происходило.

Учредительное собрание ожидали так долго, что простое соприкосновение этой идеи с прозой жизни у многих вызвало разочарование. Разочарованы были прежде всего те, кто ожидал всенародного единения и братания на выборах, — им пришлось столкнуться скорее с нетерпимостью и непримиримостью. Интеллигентская публика была глубоко шокирована разнузданностью солдат на участках, широким уклонением от голосования горожан, политической дремучестью основной крестьянской массы.

Конечно, ход всероссийских выборов в различных местах протекал со значительными вариациями. На него часто влияли факторы, не поддающиеся строгому учету, например, ненастная погода. На большей части территории России природа в

7*

1     Л.Г.Протасов Всероссийское Учредительное собрание

дни выборов не способствовала праздничному настроению — дожди, снег, слякоть...

За всем этим стоит реальная проблема избирательной активности населения страны, явки граждан на выборы, иными словами, абсентеизма (absentia — отсутствие). Эта проблема почти не изучена, поскольку в фокусе внимания всегда находится голосующая часть электората, остальная — в тени, а то и вне поля зрения историков. Между тем, если по своей политической определенности эта часть избирателей уступала первой, то по сложности мотивации поведения превосходила ее.

Вопрос о том, какова будет явка на голосование, волновал общественность задолго до выборов. Социалисты считали абсентеизм масс важнейшим врагом революции, проявлением безразличия народа к политике. Если для большевиков борьба за избирателя сводилась прежде всего к желанию завоевать больше мест в будущем законодательном органе, то для эсеров, энесов, меньшевиков это был, главным образом, вопрос судьбы самого Учредительного собрания. Они не уставали повторять, что в случае высокого абсентеизма Корнилов справа и Ленин слева будут оспаривать правомочность Учредительного собрания решать коренные вопросы русской жизни.

Симптомы высокого абсентеизма на будущих выборах были налицо. Выборы волостных земств прошли при полном равнодушии крестьян. Абсентеизм угадывался и по муниципальным выборам в городах. Он ожидался, наконец, и по тому, как неохотно люди шли сверять избирательные списки.

Всероссийская комиссия по выборам также ожидала пассивности при голосовании. На одном из ее заседаний Л.М.Брамсон поделился тягостными впечатлениями о поездке в Подолию: «Интерес к выборам не проник в народную толщу, а ограничивается верхами»19V Столь же тревожная информация шла во Всевыборы с мест.

Каких-либо официальных сведений о размерах абсентеизма на выборах в Учредительное собрание нет. В исторической литературе есть две версии. По одной, голосовало менее половины всех избирателей192, по другой — немногим более 50%193. Различие, на первый взгляд, несущественное, но оно таит массу смысловых оттенков, вместившихся в дилемму «больше или меньше» половины электората.

Наши наблюдения за целым рядом избирательных округов опровергают обе версии, и минимальную, и максимальную. Воспользовавшись имеющимися данными о списочном контингенте избирателей по ряду округов и явившихся на голосование, вычислим уровень явки граждан на выборы. От 55 до 60%  избирателей  голосовали  в  Киевской,  Оренбургской,

Глава 3.  Первые общенациональные выборы

1

Псковской, Самарской, Харьковской губерниях, от 61 до 70% — в Москве и Петрограде, в Архангельской, Витебской, Воронежской, Казанской, Курской, Московской, Пензенской, Петроградской, Тверской губерниях, в округах Приамурском, КВЖД и Закавказском, от 71 до 80% — в Алтайской, Уфимской, Тамбовской, Полтавской, Томской, Черниговской губерниях. На Северном фронте к урнам пришли 72% избирателей, на Румынском — 79%.

В этом перечне представлены самые густонаселенные территории страны, европейские и азиатские, где проживало свыше половины всего электората.

В отдельных местах, правда, абсентеизм заметно возрастал. В горном Закатальском округе на Кавказе, как и в Джизак-ском уезде, где Голодная степь переходила в пески Кызыл-Кума, явка составила лишь 30%. Сравнительно невысока — на уровне 50% — была она в Минской, Подольской, Волынской губерниях.

В целом же, по нашим подсчетам, в 35 из 75 избирательных округов, с общей численностью в 41 млн избирателей, явка на выборы с учетом голосов, признанных недействительными, достигала 67%. Новые цифры требуют иной их интерпретации. Уместно заметить, что даже самые демократические страны не в состоянии обеспечить голосование хотя бы большинства граждан.

Где выше была активность избирателей — в городе или селе? Казалось очевидным, что жители городов, где пульс политической жизни бился интенсивнее, должны стать примером исполнения гражданского долга. Действительность оказалась иной. Как писали «Русские ведомости», «городское население проявило гораздо больший абсентеизм на выборах, чем сельское. В то время, как в городах процент явившихся на выборы избирателей лишь в редких случаях поднимался до 70, обыкновенно же не превышал 50, а иногда опускался и до 30, в деревнях обыкновенно голосовало 60—80% общего числа избирателей, а иногда процент голосующих поднимался и до 90»194.

Высокая явка на избирательные участки сельских жителей определила и общероссийский ее показатель, поскольку сельское население, по расчетам Всевыборов, составляло 82,8% населения страны195. Эта тенденция была к тому же почти повсеместной, судя по сопоставимым данным. Например, в Тамбовской губернии в городах голосовали 50,2% избирателей, тогда как в сельской местности — 74,5.

Вот как выглядит в сопоставлении явка избирателей по городам ряда округов и по округам в целом (в процентах)196:

1     Л.Г.Протасов Всероссийское Учредительное собрание

Диапазон, в котором колебалась явка горожан на выборы, поражает своей величиной: от 13% в Актюбинске и 21% в Бу-гульме и Верном до 98% в Лудском посаде и 85% в Серпейске. В сельской местности эти различия выглядели более сглаженными.

По нашим данным, в 336 городах России с общей численностью избирателей в 8,7 млн в голосовании участвовали 4,9 млн человек, или 56,6%. Но если из этого уравнения исключить Петроград и Москву с их огромной величиной и повышенной активностью электората, то процент голосовавших в провинциальных городах снизится до 52. Это и есть близкий к действительности показатель.

Но не означает ли это, что сельское население отличалось более развитым правосознанием или большей политизированностью, чем горожане? Нет и нет. Данный избирательный парадокс побуждает искать объяснение в других мотивах поведения. Прежде всего это глубокая заинтересованность крестьян в решении Учредительным собранием земельного вопроса. В немалой степени сказывались и факторы, прямо с политикой не связанные: традиции общинной психологии (голосовать всем «миром»), привычное послушание государственным и начальственным предписаниям. Сказывался и семейный патернализм, власть главы патриархальной крестьянской семьи. В одном из сел Челябинского уезда произошел прямо-таки курьезный случай. На выборы пришли все избиратели, кроме одного, о котором был составлен особый протокол с объявленным «нетчи

Алтайский Воронежский

Екатеринославский (5 городов)

Казанский

Курский

Московский

Рязанский

Самарский (5 городов)

Тверской

Томский

Харьковский

Черниговский

Эстляндский

Округ 81,2 62,7 67,0 63,5 62,0 66,9 63,4 54,9 67,9 74,6 55,1 75,4 56,6

Глава 3.  Первые общенациональные выборы 1

ку» выговором197. Бывало, что сельские сходы принимали решение об обязательном голосовании.

Среди историков нет единого мнения о том, какие слои населения и почему уклонялись от голосования. С точки зрения одних, активность избирателей являлась показателем их революционной организованности й сознательности, другие объясняют абсентеизм масс охлаждением к Учредительдому собранию, поскольку основные вопросы революции разрешались советской властью.

Попытки выявить некий единый и всеохватный критерий голосования заведомо бесперспективны. Слишком много разных факторов, объективных и субъективных, явных и скрытых, порой случайных и неуловимых, пересекалось при этом. Можно считать правилом, что наиболее активно среди горожан голосовали рабочие и солдаты, наиболее пассивны были средние слои города. Но самый низкий абсентеизм наблюдался в непромышленных городках, подобно Верхнеуральску, Перекопу, Орехову, Луху, Якутску, Яренску, Чухломе. Здесь, в захолустье, политическая жизнь вовсе не била ключом, не успела, возможно, породить усталости и апатии населения, а вера в Учредительное собрание была почти мистической. Как сообщали из Дубоссар (Бессарабия), «смутно знают здесь об Учредительном собрании, но все ждут его с нетерпением»198. В небогатой событиями провинциальной повседневности выборы интриговали городского обывателя. Особенно, если здесь не было крупных воинских гарнизонов, чья политическая агрессивность пугала, побуждая отсидеться дома.

Небольшевистская пресса возмущалась и негодовала по поводу широкого уклонения интеллигенции, мещан, служащих и других категорий городского среднего класса, столь не соответствовавшего значимости момента. Газеты были полны сентенциями о «возмутительном абсентеизме», «премудром пескаре», глубоко зарывшемся в ил. «Партийная борьба не давала мещанину спать спокойно, и он предпочел отойти от политики», — писала одна из газет199. Однако раздражение по поводу потерянных голосов мешало увидеть более глубокие мотивы, чем просто обывательский страх перед неизвестностью, — разочарование в политике и партиях вообще, в их способности выполнить свои обещания. «К черту! Все равно ни хлеба, ни обуви эти выборы не дадут», — так образно выразила настроения горожан газета «Приазовский край»200. За образностью скрывались вполне реальные житейские ситуации: в Житомире, например, в дни выборов было куда оживленнее возле хлебных и керосинных лавок, чем на избирательных участках, где голосовало лишь 40% горожан201.

1     Л.Г.Протасов Всероссийское Учредительное собрание

Политическое разочарование (именно оно, а не традиционный аполитизм) было особенно сильно в интеллигентской среде. Средний городской интеллигент, разуверившийся в многословии и необязательности правосоциалистических лидеров, был вместе с тем глубоко оскорблен насилием большевиков над «волей народа». Но он не мог в силу убеждений голосовать и за правые партии, безнадежно скомпрометированные с царских времен. В таких условиях отказ от голосования был его индивидуальной формой политического протеста. Его разочарование в революции переносилось и на ее учреждения, Учредительное собрание в их числе.

Весьма распространенной причиной абсентеизма горожан была боязнь эксцессов на улицах и в избирательных участках. Основанием для этого были всевозможные слухи и общая тревожная атмосфера. В Кашине (Тверская губерния) холодное отношение жителей к выборам связывали с длившимся несколько дней погромом винного склада солдатами: «многие боялись даже выйти из дома, прислушиваясь к ружейной и пулеметной стрельбе со стороны склада»202. В Ирбите невыясненные темные личности сеяли слухи о предстоящих погромах, возможно, с целью сорвать выборы203. То же было в Карачеве и Бендерах. В Елисаветграде черносотенцы, прикрываясь слухами о большевистском выступлении, в дни выборов пытались устроить еврейский погром, но были разогнаны милицией204. Этот факт довольно типичен. Во многих случаях под именем большевиков орудовали обычные уголовники.

Как источник повышенной опасности горожане воспринимали агрессивное поведение солдат местных гарнизонов, чей левый радикализм легко переходил в экстремизм. Оно многих удержало от участия в голосовании. Так, в Бахмуте в первый день выборов, 12 ноября, на улице двумя солдатами был убит городской голова Флейшер. Это бессмысленное убийство повергло горожан в шоковое состояние, «многие верные голоса не были поданы»205.

В тревожной обстановке проходили выборы в Нижнем Новгороде. Здесь была свежа память о солдатском бунте в начале июля, когда город на несколько дней оказалсся во власти солдат. В конце октября большевики с помощью солдат совершили в городе переворот. Были разоружены юнкера, арестованы местные власти. Перед выборами в городской думе звучали голоса, что нижегородский обыватель запуган и к урнам едва ли пойдет. Прогноз во многом подтвердился: свыше половины жителей не приняли участия в выборах206.

Не лишен интереса вопрос о том, как сказались на явке избирателей обстоятельства, связанные со сменой власти на местах. Наши наблюдения не позволяют говорить о решающем

Глава 3. Первые общенациональные выборы 1

влиянии этого фактора. В большинстве мест выборы проходили под эгидой органов Временного правительства. В тех городах, где смена власти произошла, явка была чаще высокой, чем низкой. По-видимому, более весомым было влияние общеполитической ситуации в стране.

Электоральная активность колебалась в зависимости от возраста избирателей. На это указывают сводные данные по городам Московской губернии. Вот как выглядела эта картина, по сведениям окружной комиссии207:

Самый низкий показатель явки оказался у молодежи (у 20-летних он составлял 45,5%), и это ставит знак вопроса над расчетами левых партий, прежде всего большевиков, на свойственный молодости максимализм. С другой стороны, диапазон возрастных колебаний явки неширок, по крайней мере в данной группе городов.

Участие женщин составляло колоритную и доселе неизвестную сторону выборов в Учредительное собрание. Еще на стадии разработки избирательного закона было сломано много копий по вопросу о том, допускать ли их к голосованию. Возможно, более всего российский революционный мессианизм проявился именно в избирательном праве для женщин, которого тогда не было ни в одной стране классической европейской демократии. Это была своего рода революция в революции, где ниспровергать приходилось не отжившие структуры, а глубоко укоренившиеся вековые традиции и предрассудки.

Выборы местного самоуправления летом—осенью 1917 г. показали, что женщинам предстоит преодолевать домостроевские привычки, в том числе и в себе. Их участие было весьма пассивным, а в ряде мест их просто не допускали к избирательным урнам. Того же следовало ожидать и на всероссийских выборах. Так, сход с.Тихвинское (Тобольская губерния) заявил: «Нам это равноправие женщин кажется чем-то странным, и мы

1     Л.Г.Протасов Всероссийское Учредительное собрание

ни в каком виде не допускаем женщин к выборам. Просим Временное правительство нам в вину этого не ставить, что мы женскому полу равноправия не даем, в чем и подписуемся»208. Не были допущены к выборам женщины Исакогорской волости под Архангельском209, в других местах.

Тем не менее в целом их участие в общенациональных выборах превзошло смелые ожидания. Обычно оно было более активным, чем у мужчин, о чем свидетельствуют сохранившиеся в фонде Всевыборов (ГАРФ, ф. 1810) ведомости участковых избирательных комиссий, порознь фиксировавших явку на выборы мужчин и женщин. В Уральске в первый день голосования на участках преобладали женщины. Почти во всех городах Подмосковья абсентеизм среди них был ниже, чем среди мужчин: если в целом здесь явка на выборы у мужчин составила 50%, то у женщин она была на 6% выше210. Похожая картина была и в ряде других городов (Рязань, Баку, Петропавловск). В Тамбовской губернии, при общей явке в 72%, у мужчин она составляла 68, а у женщин — 75%. При этом в городах она была соответственно 54 и 47%, а в сельской местности — 70 и 77%211. Но и там, где явка женщин была ниже мужской, это не бросалось в глаза.

Надев свои лучшие одежды, оживленно переговариваясь и лузгая семечки, женщины шли к избирательным участкам. По-видимому, неординарность, новизна события были для них неким импульсом, но к этому дело не сводилось. Главным были повышенные социальные ожидания, связанные у женщин с Учредительным собранием. Наблюдатели отмечали их особую серьезность, ответственность при голосовании и сопутствовавшие этим чувствам волнение и неуверенность. На женщин магически действовали лозунги «немедленный мир», «хлеб», но в то же время подчеркивалось предпочтение, отдаваемое ими умеренным партиям. Не зафиксировано ни одного случая сознательного нарушения женщинами избирательного закона.

Голосование женщин вообще являло собой трудно постижимый феномен, запутанный узел установок и мотивов: привычка к повиновению, ожидание чудесных перемен. Несомненна зависимость их политического выбора от социального положения женщины. «Гимназистки разносят кадетскую литературу, работницы — большевистскую»212, — сообщали из Москвы. Определенно можно утверждать, что в рабочих кварталах и шахтерских поселках женщины отдавали предпочтение большевикам, как и солдатки. В женской гимназии Владивостока среди старшеклассниц была распространена анкета «За кого бы Вы голосовали в Учредительное собрание?» 67 гимназисток из 91 высказались за кадетов, 6 — за меньшевиков, 2 —

Глава 3.  Первые общенациональные выборы 1

за большевиков, 1 — за эсеров, остальные поддержали беспартийные списки213. В Воронеже за кадетов голосовал весь женский монастырь214, что легко связать с призывом Всероссийского поместного собора поддержать партии государственности и порядка.

В мусульманских районах страны для женщин были образованы особые избирательные участки, где также была высокая явка. В Баку, например, голосовали 77% мусульманок. В подавляющем большинстве они голосовали за Мусават и за список «мусульмане России»215. Восхищаясь их активностью, местные газеты, очевидно, несколько ее преувеличивали. В Темир-Хан-Шуре, например, картина была иной: на выборы пришли лишь 15% избирательниц, отдавших голоса в основном кадетам и эсерам216.

По-видимому, среди причин высокой явки женщин на выборы были их внушаемость, усиленное давление на них. Прежде всего это касалось замкнутых национальных, социальных, религиозных общностей (староверы, казаки, мусульмане, кочевники и др.). Из Симферополя сообщали: «Те древние старики и старухи, молчаливые женщины, которых приводили за руку мужья, давали список, приказывали заклеить и отнести к урне, врял ли они сознавали, что делают»217.

Приведем несколько типичных зарисовок «с натуры». На участке в Народном доме Усть-Сысольска. Преобладают солдатки. Говорят о мире, земле, скором возвращении мужей и голосуют за список № 1 (эсеры). Подходит пожилой мужчина. «Голосуй, голосуй за номер первый, отведаешь, как Вильгельм будет распоряжаться в России. Да и голодная насидишься». Разговор умолкает. На некоторых лицах появляется растерянность. Несколько женщин, не голосуя, уходит по домам218.

Другая сценка в Харькове. «Скажите, пожалуйста, где здесь голосуют за список № 5?», — с таким вопросом обратилась к комиссии молодая женщина. Какая-то растерянность и беспомощность, пишет очевидец, чувствовалась в лице и во всей фигуре этой темной безграмотной пролетарки, державшей в одной руке конверт, а в другой — сумку с продуктами. Когда председатель комиссии разъяснил ей, как голосовать, она стала искать входную дверь. Оказалось, что ей какой-то услужливый гражданин вместо просимого № 5 (список эсеров) дал № 6 — кадетский список. В другой кабине шум и крики: муж агитирует жену голосовать за большевиков и, когда она не соглашается, пускает в ход кулаки219.

Вероятно, и здесь надо учитывать свойства женской натуры, ее склонность к умеренности и терпимости в политике, как и в жизни. Даже голосуя за крайние партии, они не разделяли экстремизма. В еще большей степени, чем мужчинами, женщи-

1     Л.Г.Протасов Всероссийское Учредительное собрание

нами двигало нетерпение чувств, а не основанный на опыте трезвый политический расчет. Но и это было одно из проявлений их пробуждения к активной общественной жизни, важный социокультурный сдвиг. Остается сожалеть, что женское влияние на реальную политику в 1917 г. было ничтожным и не могло предотвратить сползания общества к гражданской войне.

Подведем некоторые итоги. Многомерность общественного сознания электората проявлялась не только через голосование, но и через отказ от него. Различия в составе населения, многообразие местных условий, противоречивость внутренних установок — все это объясняет чрезвычайно сложную природу абсентеизма.

Но абсентеизм граждан не был так велик, как ожидалось, как полагают те, кто готов видеть в этом равнодушие масс к Учредительному собранию. В целом активность избирателей была высока. Вектором электоральных побуждений была готовность к мирным средствам решения жгучих общественных проблем через Всероссийское Учредительное собрание. Со стороны уклонившихся от выборов это было в большей мере неверие в такой путь, чем его неприятие.