Охота на кабанов.

Дикий кабан

и изредка лает; подошел я к кабану на такое расстояние, что можно стрелять, и увидел, что зверь поворачивает мордой, передвигает передние ноги то в ту, то в другую сторону, но с места не двигается. Несмотря на это, я все- таки близко не подошел, а выстрелил, после чего кабан свалился на бок; я подошел, и когда увидел, что зверь в предсмертной агонии, но все еще скрежещет зубами и поднимает голову, взял топор и ударил его по голове, разрезал его на части и все-таки не заметил отчего он был в си- дячем положении, и только на третий день, когда приехал мои товарищ и мы начали навьючивать мясо на лошадей, заметили, что сухие жилы выше колена порваны. Кабан и в сидячем положении очень опасен и подходить к нему, для того, чтобы зарезать, нужно крайне осторожно: когда воткнешь нож, он употребит все усилие, чтобы подскочить или упасть моментально на бок, и тогда свободно можно попасть ему на зуб.

постель, а на кабана — гроб». Он не мнет костей, как медведь, а ткнет клыком — и человека не стало на свете.

На хорька, лисицу и кабаргу охотились тоже с собаками: зверей первых двух пород загоняли в норы или давили, а последних убивали из ружья на отстое.

Кроме перечисленных способов охоты зверей ловили в особые ловушки. Для изюбрей, лосей и кабанов вырывали ямы до 4 аршин глубиною, 11/2 арш. шириною и до 3 арш. длиною; для устройства ям этих выбирают места, где звери переходят из одной местности в другую, и места эти огораживают городьбой вроде поскотины; где устроена яма, оставляют отверстие для прохода, самую яму закладывают тонким хворостом из древесных сучьев, сверху накладывают старые древесные листья или траву. В местности, где водятся козы и кабарга, вместо ям устраивали ловушки, называемые пасти. При таких городьбах настраивали луки и убивали и мелкого и крупного зверя; для большого зверя эти луки ставят так, чтобы стрела непременно попала сзади передних лопаток по брюшине, чтоб миновать костей, для малого зверя этого не соблюдали, так как стрела пробивала и кости его. Зайцев ловили кулемами, тоже вроде пастей, которые ставят без городьбы на тропах.

Кабарга

Легко описывать былое, а каково-то было все это исполнять. Что это была за жизнь?

Действительно, как Божьи птички, не сеяли и не пахали, а сыты бывали, да порой еще считали себя счастливыми

и довольными.