1870 ГОД.

В 1870 году, в мае месяце, в Петербурге было совещание под председательством Его Императорского Высочества генерал-адмирала Константина Николаевича по поводу донесения генерала Сколкова об Амурском войске, коим, между прочим, постановлено было, что «ни Амурские, ни Уссурийские казаки не приносят для охраны никакой пользы, наилучшею мерою было бы изъять их из военного сословия и обратить их в поселян с тем, чтобы из этих последних образовать для полицейских и административных целей стражу, которой выдать на руки казенное оружие».

Мрачно писал генерал Сколков про войско, не привел никаких доводов в пользу казаков, как защитников границы, и даже словом не обмолвился о подвиге подполковника Маркова, когда он в 1868 г. с горстью уссурийцев храбро разбил шайку манзов и тем спас пост Камень-Рыболов, где сосредоточены были провиант, порох, свинец, оружие и куда сбежались от страха крестьяне трех деревень и особенно сожженой манзами Никольской.

Сам Корсаков, донося об этом деле, свидетельствовал, что это первая наша победа неприятеля вдвое сильнейшего и хорошо владеющего оружием.

1871 ГОД.

Проект Сколкова разделил сам генерал-губернатор Корсаков, выехавший в Петербург для поддержания его. Мысль свою об обращении казаков в крестьян генерал Корсаков высказывал еще в 1863 году. Но как тогда, так и теперь сильным защитником казаков выступил сам военный министр гене- Отстреливающийсяказак.              рал-адъютант              Милю-

тин.* Он писал в Сибирский комитет: «Во всем неизмеримом крае Восточной Сибири вся военная сила наша почти исключительно заключается в казачестве и уничтожить его значит — оставить огромный этот край без всякой вооруженной силы». Далее он говорит, что проект генерала Корсакова он не осмелился представить на Высочайшее усмотрение, так как «трудно было дать себе отчет в целях и намерениях генерал-губернатора, предлагающего обратить казаков в крестьян и дать им гражданское управление и в то же время оставить им звание казаков, применив к ним ландверную (ополченцы) систему отбывания военной службы». Но Михаилу Сергеевичу не суждено было дождаться, чем окончится этот вопрос: он 16 марта 1871 года скончался в Петербурге от тифа.

глава II