В условиях широкого распространения даосизма и буддизма в VI—XII вв., конфуцианство вступило в полосу своего нового цикла развития, вылившись впоследствии в неоконфуцианство. У его истоков стоял Ван Тун (584?—617), сохранявший преемственность с древней традицией. В условиях идеологического натиска буддизма и даосизма Ван Тун закрепил положение конфуцианства, создав теорию сущностного единства «трех учений». Хотя конфуцианство выступало лишь «одним из трех», Ван Туна по праву можно назвать правоверным конфуцианцем. Об этом, в частности, свидетельствует его главное и единственное сохранившееся произведение «Чжун шо» (Речи о середине), созданное в подражание «Лунь юю» как диалог с учениками, а также 415 «Канон начала» (Юань цзин) как подражание летописи «Чуньцю», созданной по традиции самим Конфуцием. После того, как суйский император Вэнь-ди отверг представленный Ван Туном проект достижения «Великого равновесия» (тай пин), он всецело отдался преподавательской деятельности. Среди его учеников были крупные государственные деятели, жившие уже в танскую эпоху. Именно они наследовали его учение цзин цзи (управление [государством] ради вспомоществования [народу]), в котором конфуцианская древность была сочленена со средневековьем. Тем самым Ван Тун основал политико-утилитарное направление в неоконфуцианстве, разделяемое впоследствии многими учениками, в том числе Ли Гоу (XI в.), Е Ши (XIII в:) и Чэнь Ляном. Вслед за Ван Туном, реабилитирующем конфуцианство (в период его кризиса) как важный аспект «трех учений», танский философ и литератор Хань Юй (768—824) активно встал на защиту конфуцианства, доказывая историческое первенство и преимущества конфуцианства перед даосизмом и буддизмом. Заслугу конфуцианства Хань Юй усматривал прежде всего в непрерывной «передаче традиции» (дао тун) от совершенномудрых правителей полумифической древности, а сам исторический процесс рассматривал как результат творчества этих культурных героев и учителей человечества. Именно они привили человечеству высшие нормы нравственного поведения (прежде всего ритуал), даровали принципы управления (музыку, систему наказания и поучения), и наконец, сам институт государства. Совершенномудрые также научили людей и практическим навыкам, необходимым для сохранения и поддержания жизни: способам добывания и приготовления пищи, строительства жилья, изготовлению орудий труда и лекарств. В сфере мировоззренческой главным направлением деятельности Хань Юя стало «возрождение древности», начавшейся по его представлениям с легендарного правителя Яо и закончившегося с падением Ханьской империи (III в. н. э.). Хань Юй призывал следовать пути, который «Яо передал Юю, Юй передал Чэн Тану, Чэн Тан передал его Вэнь-вану, У-вану и Чжоу-гуну, Вэнь-ван, У-ван и Чжоу-гун передали его Конфуцию, Конфуций передал его Мэн-цзы». Сетуя, что после смерти Мэн-цзы «никто его учения не принял», Хань Юй взял на себя смелость продолжить эту традицию, и тем самым утвердил Мэн-цзы как одного из главных классиков конфуцианства, а себя как его преемника. Переосмысление и развитие основ древнего конфуцианства выразилось и в представлениях Хань Юя на природу человека, которые он связывал с его эмоциональной характеристикой, деля всех людей на три категории. К высшей он относил тех, кто добр от рождения и чьи чувст- 416 ва и эмоции (согласно китайской традиции, семь эмоций — это радость, гнев, печаль, страх, любовь, ненависть, вожделение) пребывают в состоянии «срединности» (чжун) и полностью уравновешены. В связи с этим они способны соблюдать все пять добродетелей (гуманность, долг-справедливость, доверие, ритуал, разумность-знание). Среднюю категорию составляют те, чьи эмоции-чувства отклоняются от идеальной нормы, им присуще лишь некоторые аспекты добродетели, а их природе равно свойственны и добро, и зло. Наконец, природа третьей категории людей зла. Они не владеют своими эмоциями, и потому аморальны по своей сути. Рассматривая учение Конфуция как учение о мудрости, он полагал, что к ней должен стремиться каждый, кто добр по природе. Сущность приобщения к конфуцианской мудрости он видел в постижении прежде всего гуманности (жэнь), этой всеохватной любви ко всем (боай), идущей на пользу всей Поднебесной. Но гуманность может быть реализована только в адекватном с ней действием, представленном дол- гом-справедливостью (и), подобно тому, как причина всего сущего в мире — дао — реализует свою самодостаточность во внешнем проявлении благой силы дэ. Возрождение конфуцианских ценностей и стремление Хань Юя восстановить общественный порядок «золотого века» было направлено против принципов даосизма и буддизма, по мнению Хань Юя, несоответствующих вселенским истокам конфуцианской морали. Так проповедь ими «естественного состояния» (цзыжань), направленная против культуры, отрицала культурный вклад совершенномудрых древности на благо всему человечеству. Хань Юй в своих страстных памфлетах пытался воздействовать на общественное мнение страны и саму особу императора. В памфлете «О кости Будды», он доказал, что частицы мощей, торжественно выставленные во дворцовом храме, всего лишь сгнившая кость, и выступал против самих культов Будды и Лао-цзы. Хань Юй разработал целую ан- тибуддийскую программу, требуя запретить проповеди черных (даосских) и желтых (буддистских) монахов, их священные тексты сжечь, а храмы и монастыри сравнять с землей, либо превратить в обычные жилища. В своей критике даосизма и буддизма Хань Юй исходил из того, что они равно наносят неисчислимый вред народу и государству («обманывают мирян» и отвлекают средства от казны- тем, что не трудятся и не пополняют ее). Как идеолог конфуцианского государства Хань Юй утверждал этот институт как средство гармонизации общества. Само же общество* созданное по мысли Хань Юя людьми, мыслилось им как живой организм, состоящий из отцов и детей, старших и младших. За- 27 — 3404 417 лог социальной стабильности, необходимый для процветания жизни — выполнение каждым своих обязанностей: В связи с этим деление на тех, кто управляет (правитель) и его слуг (сановников, чиновников) и тех, кем управляют — народ, справедливо, целесообразно, как справедлива природная иерархия, по аналогии с шторой и устраивается общественная жизнь.