РИМСКИЕ КУЛЬТЫ И ИХ МЕСТО В РЕЛИГИОЗНОМ МИРОВОЗЗРЕНИИ

Но город жил во власти солдатни, Терпел лишенья и сносил обиды. За что с лихвой отмеряны они Ему весами гневной Немесиды?

Л. Фирсов

Включение античных государств Северного Причерноморья в орбиту римской политики привело к определенной трансформации религиозной жизни и появлению в Херсонесе новых культов.

Культ, римских императоров. Во время правления Августа императорская власть объединила в составе единого государства различные народы. Это потребовало единой связывающей политической идеи, которая могла бы укрепить тот государственный строй, представителями которого были римские императоры. Огромная держава требовала единой идеологии, которой вплоть до III в. и стал императорский культ. Причем этот культ эволюционизировал в сторону создания теологического обоснования императорской власти.

Объединение в руках императора не только высшей политической и военной, но и религиозной власти (император был Великим Понтификом) требовало преклонения перед первыми

64

лицами империи и принесения жертв богу-императору наравне с другими божествами официального пантеона Римского государства. Участие в таких жертвоприношениях и других формах императорского культа свидетельствовало о лояльности как граждан и царей, так и городов зависимых территорий к высшей римской власти. В связи с этим не только в Римской империи, но и на территории зависимых и союзных государств (как это, например, было в Боспоре) возводились алтари и храмы августов, создавались коллегии императорского культа, члены которых являлись опорой и проводником римской политики на местах.

Северное Причерноморье не было исключением из этого правила. В Боспоре отправление императорского культа известно с довольно раннего времени, а со времени правления Котиса I (45/46 - 62/63 гг.) и вплоть до Рескупорида III (233/234 - 234/235 гг.) боспорские цари носили титул пожизненного первосвященника (архиерея) Августов. Учитывая, что Херсонес с первой половины I в. находился в орбите римской политики, а позднее был основным опорным пунктом империи в регионе, и здесь культ римских императоров должен был носить официальный характер и свидетельствовать о лояльности к империи этого центра.

Ранее считалось, что отправление культа римских императоров надежно засвидетельствовано в Херсонесе. Этот вывод, помимо косвенных данных, базировался на упоминании архиерея - жреца императорского культа в надписи конца II в., видимо, на постаменте статуи, которая представляла собой копию аналогичного памятника гражданину Херсонеса, некому сыну Папия, поставленного в г. Тие. Однако с таким выводом не согла-

65

В. М. Зубаръ. Боги и герои античного Херсонеса

сился В.И. Кадеев, заключив, что сейчас нет никаких оснований говорить об отправлении этого культа в Херсонесе.

В дальнейшем, несмотря на то, что его мнение было подвергнуто аргументированной критике, он вновь вернулся к рассмотрению этого вопроса, отстаивая сделанный ранее вывод. Причем аргументируя невозможность видеть в сыне Папия жреца императорского культа, В.И Кадеев ссылается на греческую структуру его имени и на то, что в Херсонесе до сих пор не найдены памятники, свидетельствующие об отправлении здесь этого культа.

Действительно, можно согласиться с тем, что, основываясь только на титулатуре римских императоров, имеющейся в некоторых Переписка гражданской херсонесских надписях, нельзя го- общины Херсонеса ворить о распространении их культа с наместником провинции

в городе. Однако нельзя так безого- Нижняя Мезия по поводу

проститиционной подати. ворочно отрицать связь должности ^ Конец Ив н э

66 43?

архиерея в первые века н. э. с этим культом лишь на том основании, что в надписи конца II в. этот титул приведен без соответствующих дополнений, указывающих именно на императорский культ. В первые века н. э., в отличие от более раннего времени, архиереи повсеместно выступали верховными жрецами именно культа императоров. Более того, в надписи этого времени, если имелся в виду архиерей культа иного божества, это должно было быть специально оговорено жителями Тия.

Что касается того, что до нас в надписи дошло не полное имя этого жреца, а только имя его отца или, как считает

В.И. Кадеев, деда, и он не мог быть римским гражданином и выполнять обязанности жреца культа римских императоров в Херсонесе, то сам же исследователь опровергает это свое утверждение. В качестве примера он приводит имя первого херсонесского архонта Т. Флавия Аристона, сына Флавия Аристона, внука Агеполиса, который, без сомнений, был римским гражданином. Причем то, что этот архонт, упомянутый в надписи 129/130 г., не был жрецом императорского культа, еще не говорит об отсутствии культа римских императоров в Херсонесе в более позднее время.

Вместе с этим, незначительное количество памятников, связанных с культом римских императоров в Херсонесе, как, впрочем, в Ольвии и Тире, объясняется не столько отсутствием факта его отправления, сколько самим его характером. Дело в том, что культ римских императоров в античных центрах Северного Причерноморья носил исключительно официальный характер и не оказал значительного влияния на религиозную жизнь населения. Если на территории Малой Азии императорский культ был инкорпорирован в систему религиозных воззрений

67

и нашел отражение в различных аспектах жизни населения, то в Северном Приченоморье отправление этого культа было подчинено сугубо политическим целям, которые преследовала социальная верхушка населения.

Попав в орбиту римской политики, античные государства региона посредством учреждения культа императоров и отправления в их честь определенных обрядов стремились засвидетельствовать не только свою лояльность, но и верноподданнические чувства к империи. Это было необходимо в условиях, когда Рим стал мировой державой, от администрации которой во многом зависело само существование этих центров, находившихся на далекой периферии античного мира. Но культ императоров был чрезвычайно далек от религиозных устремлений основной массы населения, в силу чего он не пользовался популярностью. Несмотря на новые тенденции в религиозной жизни, которые становятся особенно заметными во П-Ш вв., культ римских императоров не стал составной частью религиозных ценностей. А это в свою очередь свидетельствует не столько о невосприимчивости именно этого культа населением региона, сколько о слабой степени романизации в целом греческого населения античных государств Северного Причерноморья.

О религиозной жизни римских военнослужащих в Таврике. На протяжении второй половины II - третьей четверти III вв. в Херсонесе, его окрестностях, а также на территории Харакса и в некоторых других пунктах Юго-Западной части Таврики дислоцировались римские войска из состава Мезийской армии империи. В составе населения того времени римские военнослужащие представляли не только достаточно компактную, но и инородную группу населения. Они были носителями иной культуры и традиций. Следовательно, формы их религиозных представлений отличались от религии причерноморских греков.

Солдаты римских воинских подразделений, которые входили в состав вексилляций и дислоцировались в различных пунктах Таврики, были неотъемлемой составной частью рим-

68

ского мира, его культуры и идеологии. Поэтому, как и все население империи, в местах своей постоянной дислокации должны были отправлять культы божеств официального пантеона, во главе которого стоял Юпитер Лучший Величайший, а также римских императоров. Несмотря на то, что пока отправление римскими военнослужащими в Северном Причерноморье культа императора источниками не зафиксировано, являясь частью вооруженных сил империи, они были просто обязаны приносить жертвы и исполнять необходимые ритуальные действия, связанные с этим культом.

Участие в культовых действиях, связанных с почитанием указанных божеств, было гражданской обязанностью подданных Римского государства и свидетельствовало о лояльности к существующим порядкам. Но в области религиозных представлений римляне были достаточно терпимы к культам неримского происхождения и нередко становились их адептами. Причем неоднородный этнический состав населения империи, а со времени Адриана (117-138 гг.), когда в состав римских воинских подразделений стали в значительном количестве набираться уроженцы провинций, - и римской армии, привел к тому, что, наряду с божествами традиционно римского пантеона, повсеместно стали почитаться неримские божества.

В Херсонесе, а также поблизости от оборонительных стен Харакса, обнаружены алтари с посвящениями Юпитеру Лучшему Величайшему, в том числе и с достаточно редкой эпикле- зой «Хранитель», от имени не только должностных лиц римской армии, но и простых солдат и моряков. Юпитер Лучший Величайший являлся верховным божеством римлян и вместе с Юноной и Минервой входил в состав Капитолийской триады. Поэтому алтари с посвящениями этому божеству свидетельствуют о почитании не только Юпитера Лучшего Величайшего, но и всей триады. Во всяком случае, наличие памятников, связанных с почитанием Юпитера Лучшего Величайшего в местах дислокации римских вексилляций, свидетельствует о том, что

в римской военной среде Тав- рики, как и во всем римском мире, он рассматривался военнослужащими в качестве покровителя и защитника. Помимо посвящений Юпитеру Лучшему Величайшему, в Херсонесе найдены памятники с фрагментированными надписями, в которых исследователи считают возможным восстанавливать имена римских божеств Геркулеса и Меркурия.

Если в Херсонесе все эпиграфические памятники с упоминанием божеств римского пантеона обнаружены вне четкого археологического контекста, то при раскопках римского опорного пункта на территории Балаклавы в 1996- 1997 гг. в одном комплексе были обнаружены надписи с упоминанием Юпитера Лучшего Величайшего Долихена, in situ постамент с посвящением Геркулесу и алтарь, поставленный в честь Вулкана, а также фрагменты статуи и известняковых рельефов. Юпитер Лучший Величайший Долихен, Геркулес и Вулкан, упоминающиеся в этих памятниках, являлись покровителями императоров и почитались как гражданским населением, так и римской армией. Культы этих богов хорошо известны на территории Римской империи. Это позволяет не только существенно дополнить данные

Культовый комплекс на территории

О              римском воєн              современной Балаклавы. Фото 1996 г.

ном пантеоне в Таврике, но и получить определенное представление о религиозной жизни и этническом составе одного из римских гарнизонов, расквартированных в окрестностях Херсонеса - главной штаб-квар-

присутствия в регионе.

Упоминание Юпитера Лучшего Величайшего До-

лихена в надписи и наличие имени этого божества на плитах свидетельствуют о том, что на территории современной Балаклавы отправлялся культ этого божества. Юпитер Долихен был местным божеством области Долихии в Северной Сирии (Киммагене). Причем там он не получил сколько-нибудь широкого распространения, а посвящения ему на территории Сирии немногочисленны. Особую популярность этот культ получил лишь во II в. на территории Римской империи, где он отождествлялся с главным божеством римского пантеона - Юпитером Лучшим Величайшим. Этш.:у культу, который организационно оформился также в римской среде, были присущи мистериальные черты. Обычно Юпитер Долихен изображался стоящим на быке, иногда с орлом, в воинском доспехе полководца и островерхом фригийском колпаке. В правой руке он обычно держал двойной топор, а в левой - пучок молний.

Культ Юпитера Долихена, в том числе и в Подунавье, был тесно связан с римскими легионерами и уроженцами или выходцами из восточных провинций империи, среди которых были не только военные, но и гражданские лица. В армейскую среду, в частности императорскую гвардию, культ Юпитера Долихена проник уже в первой половине II в. и был распространен в высшем командном звене, среди центурионов и декурионов вспомогательных войск, а также рядовых солдат. Следовательно, культовый комплекс, ос1 атки которого открыты на

71

территории Балаклавы, - это не только первый в Северном Причерноморье, но и один из наиболее ранних известных сейчас памятников, связанный с почитанием этого божества в римской армии.

Вторым чрезвычайно интересным памятником, зафиксированным в балаклавском культовом комплексе, является постамент статуи с латинским посвящением в честь Геркулеса. Культ этого божества, близкий греческому Гераклу, отправлялся повсеместно в Италии и римских провинциях. Геркулес выступал как воинственный бог, «победитель», «непобедимый», что предопределило его популярность в солдатской среде.

Постамент статуи Геркулеса обнаружен в культовом комплексе, наряду с памятниками, посвященными Юпитеру

Долихену, что не позволяет в данном случае безоговорочно связывать это божество с почитанием традиционно римского культа и требует своего объяснения. Дело в том, что Юпитер Долихен имел свой пантеон, божества которого играли в его культе определенную роль. В числе этих богов был и Геркулес. Исходя из этого, можно заключить, что в данном случае Геркулес, являвшийся спутником Юпитера Доли- * • Тп~'хена, был по своим функциям Постамент статуи ближе к иранскому прототипу этого с посвящением Геркулесу божества - Веретрагне, являвшему- из культового комплекса на территории Балаклавы

ся богом воины, победы и прекрасным воином, - чем традиционному римскому типу.

О правильности того, что в культовом комплексе на территории Балаклавы, помимо Юпитера Долихена, были представлены и другие божества из его окружения, свидетельствуют и фрагменты известняковых скульптур и рельефов. В первую очередь это фрагментированная статуя, изготовленная из местного сарматского известняка, от которой сохранился торс. Он напоминает статуарный тип классического времени, который часто копировался в первые века н. э. и представлял Аполлона. Наряду с Дианой он входил в пантеон Юпитера Долихена. Аполлон - многофункциональное божество, однако какую роль он и Диана играли в культе Юпитера Долихена, пока не до конца ясно. Но не ис ключе но, что они как-то были связаны с солнечным и лунным началами, которые занимали значительное место в идеологии и культе этого божества.

Таким образом, содержание эпиграфических памятников и фрагментированная скульптура свидетельствуют, что здесь уже около середины II в. функционировал культовый комплекс,

посвященный Юпитеру Лучшему Величайшему Долихену, который украшали статуи, вотивные колонны и рельефы. Именно здесь отправлялись культовые действия римскими военнослужащими рагк вартированного на территории современной Балаклавы гарнизона. Следует обратить внимание и на то, что в этом комплексе четко прослеживается синкретизм верховного божества римского пантеона - Юпитера Лучшего Величайшего - с культами восточного происхождения, что было характерно для мировоззрения армейской среди на территории всей Римской империи. Это, помимо всего прочего, позво

ляет говорить не только о новых явлениях в идеологических воззрениях, но и об определенном разнообразии религиозных представлений в среде военнослужащих, дислоцировавшихся в это время на территории современной Балаклавы.

Археологический материал свидетельствует, что, видимо, на рубеже третьей и четвертой четверти II в. культовый комплекс, посвященный Юпитеру Лучшему Величайыему Доли- хену, был разрушен, но через некоторое время восстановлен. К этому второму строительному периоду относится алтарь с посвящением Вулкану, поставленный Антонием Проклом, центурионом XI Клавдиева легиона, по обету.

Вулкан является божеством традиционного римского пантеона, культ которого известен с очень раннего времени. Он охранял от пожаров. В мифологии был божеством разрушительного и очистительного пламени. Отсюда и происходит древний обычай, когда захваченное у побежденного врага оружие очищалось сожжением в честь бога огня Вулкана. Вулкану приписывались и определенные магические функции. Он, например, мог на десять льт отстрочить веления судьбы.

Ввиду крайней лаконичности посвящения неясно, по какому именно случаю центурион XI Кл_г.диева легиона поставил алтарь этому божеству. Но не исключено, что алтарь Вулкану был поставлен на месте разрушенного культового комплекса Юпитера Долихена, который, очевидно, был восстановлен после победы над варварами в окрестностях Херсонеса около 174 г.

Вполне возможно, что это как-то было связано с функциями Вулкана как божества очистительного и разрушительного пламени. В римских провинциях Нижнего Подунавья посвящения Ьулкану встречаются довольно редко. Это с известной долей риска позволяет говорить, что

Антоний Прокл был приверженцем римских культов и выходцем с территории распространения традиционной римской культуры и идеологии.

Среди латинских эпиграфических памятников, найденных в Херсонесе, обращает на себя внимание алтарь с посвящением Немесиде Хранительнице, поставленный бенефициарием кон- суляра XI Клавдиева легиона Титом Флавием Цельсином. Немесида - греческая богиня, которая под своим именем вошла в римский пантеон, но в первые века н. э. превратилась из греческой богини возмездия в богиню судьбы, всякой борьбы, кровавой и бескровной. Культ Немесиды был синкретическим, объединивший черты как многих восточных, так и божеств греко-римского пантеона - таких как Кибела, Исида, Тюхе, Ника, Диана, Фортуна. Н .ряду с этим, в первые века н. э. Немесида была покровительницей гладиаторов и солдат. Вследствие этого ее культ был очень широко распространен в римском мире, в том числе и армии, где она почиталась как Фортуна. Поэтому неудивительно, что алтарь с посвящением этой богине от

имени бенефициария был обнаружен в районе античного театра, где мог располагаться либо в специальном Неме- сейоне, либо в специальной нише, оборудованной в театре.

Как считает Э.И. Соломоник, культ Немесиды был принесен в Херсонес с территории провинции Нижняя Мезия, где он получил чрезвычайно широкое распространение, в том числе и среди римских военнослужащих, которые участвовали в перестройке херсонесского -геагра. В связи с этим интересно, что здесь же был найден

вряд ли его посвятил богине грек- херсонесит. Скорее, это был выходец

75 42?

с территории Нижней Мезии, живший в городе в это время, а возможно, и солдат одного из подразделений вспомогательных войск римской армии, военнослужащие которого были включены в состав херсонесской вексилляции. В этом отношении показательно, что на территории Харакса была обнаружена вотивная плитка о изображением Диониса и надписью на греческом языке. Вместе с выходцами из этого же района или Малой Азии в Херсонес могли попасть и геммы с изображением статуи этой богини в Смирне, а также памятники с посвящениями Зевсу Диберанскому.

Но сейчас вряд ли есть достаточные основания безоговорочно связывать их только с военнослужащими римского гарнизона.

Весьма примечательно, что Тит Флавий Цельсин, бенефициарий консуляра XI Клавдиева легиона, поставил алтарь не только Немесиде в Херсонесе, но и Юпитеру Лучшему Величайшему в Хараксе. Это позволяет сделать вывод о том, что, наряду с официальными божествами римского пантеона, которым, вне всякого сомнения, являлся Юпитер Лучший Величайший, римскими военнослужащими, и не только рядовыми солдатами, чтились синкретические божества, которые также рассматривались в качестве покровителей римской армии. Об этом, как уже говорилось, достаточно ярко свидетельствует культовый комплекс, исследованныи на территории современной Балаклавы.

О неоднородности и многообразии религиозных представлений римских военнослужащих, расквартированных в Таврике, свидетельствуют вотивные мраморные плитки, обнаруженные при раскопках Херсонеса и поблизости оборонительных стен Харакса. Памятники этой категории, в своем подавляющем оолыпингтвр привозившиеся из центров Западного Понта,

представлены отполированными прямоугольными или плитками трапециевидной формы, иногда с закругленным верхом. На лицевой поверхности, как правило, окаймленной рамкой, имелись изображения божеств, исполненные в низком барельефе. Иногда такие плитки, в частности, в Херсонесе, делались из известняка, что свидетельствует об их изготовлении на заказ на месте, видимо, по привозным образцам. В этом отношении показательно, что два рельефа, обнаруженные при раскопках в Портовом районе Херсонеса, не имели по периметру обычной для таких памятников рамки, что, возможно, также косвенно свидетельствует об изготовлении их местными мастерами.

Такие мраморные плитки обычно крепились на стенах святилищ, связанных с религиозными представлениями фракийского населения Подунавья, и в своей массе датируются П-Ш вв. Поэтому находки аналогичных памятников в античных центрах Северного Причерноморья обычно связываются исследователями с присутствием здесь римских гарнизонов, в состав которых входили уроженцы Подунавья.

Следует обратить внимание на изображения божеств, которые имелись на таких плитках, которые обнаружены в местах дислокации римских войск на территории Таврики. В настоящее время в Херсонесе и его окрестностях известно 11 целых и фрагментированных таких памятников с изображением Фрь кийского всадника, Диоскуров, Артемиды, Диониса, Гекаты, Митры и Геры. Из Харакса происходят изображения Фракийского всадника, Диониса, Митры, Гермеса, Артемиды и трехликой Гекаты. Из сборов на Сакской пересыпи происходит девять фрагментов рельефов с изображением фракийского всадника, а также фрагменты с изображениями Геры, Кибелы, Артемиды,

Рельеф с изображением              Рельеф с изображением Артемиды

Фракийского всадника              из культового комплекса

с территории Харакса              у стен Харакса

а предположительно - Юпитера Лучшего Величайшего, Митры- Тавроктона и Асклепия. Аналогичные вотивные плитки обнаружены не только на территории Таврики, но и в других античных центрах Северного Причерноморья. В Ольвии известны памятники с изображением фракийского всадника, Митры-Тавро- ктона, бородатых богов, Деметры и Коры. А из Тиры происходят плитки, на которых представлены фракийские всадники и изображение Артемиды.

Из приведенного перечня следует, что все божества, изображения которых имеются на вотиьных плитках, можно разделить на несколько групп. К первой относятся рельефы с изображением фракийского всадника. В количественном отношении их подавляющее большинство. В образе всадника на территории Мезии и Фракии в первые века н. э. почитался не только Герой, но и Асклепий, Дионис, Зевс, Плутон, Аполлон, Митра, Серапис, Сильван, Артемида и д же Артемида-Бендида. Вполне возможно, что и сами дедиканты не имели единого и устоявшегося представления о роли и функциях своего конного бога. Но его связь с борьбой разных начал (земного и небесного, жизни и смерти, римлян и варваров) становится особенно характерной для аналогичных памятников середины III в., и фракийское происхождение этого изображения несомненно. Они отражают

верования и религиозные представления выходцев с территории Мезии и Фракии, уроженцы которых составляли значительный процент римских военнослужащих, особенно подразделений вспомогательных войск Мезийской армии. Именно из ее состава выделялись солдаты для несения службы в античных городах Северного Причерноморья. Поэтому рельефы с изображением фракийского всадника могут быть отнесены к категории памятников, свидетельствующих о почитании римскими военнослужащими богов своей родины.

Ко второй группе принадлежат божества восточного происхождения, представленные в рассматриваемой группе памятников изображениями Митры. Культ этого солнечного иранского божества в первые века н. э. был чрезвычайно распространен на территории Римской империи, и в частности в Подунавье, в первую очередь среди солдат Римской армии. Объясняется это тем, что Митра был многофункциональным божеством, хранителем договора и союза, борцом со злом и его победителем, дававшим людям свет и добро. Такие мраморные рельефы, происходящие из Херсонеса и Харакса, а также находка в районе херсонесской цитадели фрагментированного алтаря с латинским посвящением, видимо, Митре от имени римского военнослужащего, и незначительное количество памятников, связанных с этим божеством в Таврике, вообще позволяют связывать их с идеологией расквартированных здесь солдат. Хотя Э.И. Соломоник не исключала и возможности того, что адептами этого культа были не только солдаты, но и какая-то часть населения Херсонеса.

И, наконец, в третью группу могут быть объединены изображения, адекватные божествам греческого пантеона, образы которых в первые века н. э. претерпели определенную модификацию в результате кризиса полисной идеологии и религиозного синкретизма. Одним из следствий этого процесса в Херсонесе было расширение в сравнении с предшествующим временем круга частных культов, которые отправлялись семьями в домашних святилищах. Учитывая, что подавляющее большинство рельефов рассматриваемого типа с изображениями божеств греческого пантеона было обнаружено при раскопках жилых

кварталов этого центра, есть все основания предполагать, что рельефы с изображениями греческих божеств, по крайней мере, частично, первоначально стояли не в культовых помещениях исключительно римских военнослужащих, а в домашних святилищах херсонеситов.

Все сказанное позволяет прийти к заключению о том, что тип вотивного рельефа так называемого фракийского круга вне зависимости от характера изображения не может рассматриваться в качестве показателя принадлежности памятника исключительно римским военнослужащим - выходцам из Подунавья. Только в тех случаях, когда на таких памятниках имелись изображения фракийского всадника, об этом можно говорить более или менее уверенно.

Сейчас общепризнанным является факт, что мраморные плитки рассматриваемого типа были широко распространены на территории Дунайских провинций Римской империи не только среди военнослужащих, но и среди гражданского населения. Именно это позволило сделать вывод, что и в Херсонесе аналогичная форма посвятительного памятника использовалась не только римскими солдатами, но и херсонеситами, о чем, в частности, свидетельствует, известняковый фрагмент с изображением Партенос. Следовательно, распространение такого типа памятников в Северном Причерноморье не следует связывать исключительно с присутствием в составе их населения этнических фракийцев, в том числе и солдат. Скорее, это явление следует объяснять в более общем плане: тесными связями с Подунавьем, которые привели к определенным заимствованиям, и присутствием в античных центрах региона групп выходцев с территории Мезии и Фракии. Сказанное, с одной стороны, хорошо согласуется с данными о присутствии в составе населения Херсонеса и Харакса гражданского населения, связанного с римскими гарнизонами, а с другой - с провинциально-римским культурным влиянием, которое наиболее заметно проявилось в материальной культуре, в том числе и в распространении весьма специфичных плиток так называемого фракийского типа с изображениями божеств традиционного греческого пантеона. Справедливость сделанно-

80

го вывода подтверждает и терракотовая рельефная плаке гка из Херсонеса, связанная с культом дунайского всадника, который получил наиболее широкое распространение в конце III в., когда стационарного римского гарнизона в Херсонесе уже не было.

Говоря о религиозных воззрениях римских военнослужащих, расквартированных в Таврике, нельзя пройти мимо такой категории памятников, как надгробия с эпитафиями. Целый ряд таких эпитафий, обнаруженных в Херсонесе, начинается формулой 0(1$) М(атЬиз) или М(атЬиз) з(асгит). Такая формула в эпитафиях в Риме в конце I в. до н. э., а в провинциях впервые фиксируется не ранее правления Флавиев и широко распространяется со второй половины II в. Она свидетельствует о том, что эпитафии в своей массе постепенно принимают форму посвятительных надписей богам Манам.

Маны - это добрые божества, духи умерших и загробного мира. Они, согласно верованиям римлян, пребывали не на земле, а в сфере эфира или даже солнца, то есть были связаны с небом. Маны как бы заполняли пространство между сферой Луны и Землей. Поэтому распространение такой формулы в эпитафиях позьоляет достаточно уверенно говорить об определенной трансформации римских религиозных представлений, связанных с загробным миром, об обожествлении или апофеозе умерших и вере в бессмертие, что было одной из наиболее характерных черт мировоззрения поздней античности. Сказанное хорошо согласуется с рядом изображений на надгробных памятниках римских военное 1ужащгх, найденных в Херсонесе.

Наиболее показательно в этим отношении надгробие Г. Юлия Валента. Оно представляло собой прямоугольную стелу, верхняя часть которой была выполнена в виде фронтона с акротериями. В тимпане был помещен схематически выполненный бюст безбородого молодого мужчины, в котором, видимо, можно видеть схематическое изображение по-

гребе иного. Под тимпаном на надгробии изображены две шестилепестковые и одна трехлепестковая розетки, а сама эпитафия вырезана в поле, расположенном под аркой, опиравшейся на каннели- рованные колонны с капителью.

Эпитафия умершего начинается посвящением богам Манам. Причем колонны и фронтон, изображенные на надгробии, нельзя рассматривать в качестве только элементов декора. Они несут в себе определенную смысловую нагрузку и должны были символизировать храм, что, как и формула Dis Manibus, самым тесным образом связано с апофеозом умершего и развитием верований, связанных с бессмертием души. Это хорошо согласуемся с изображением в тимпане бюста безбородого мужчины, скорее всего, умершего, который представлен в виде героя или даже божества. Причем интересно, что в данном случае умерший изображен не под треугольным фронтоном, как это имело место, например, на херсонесских стелах с изображением загробной трапезы, также связанной с героизацией умершего, а именно в тимпане, над аркой.

В связи с этим следует обратить внимание на две шестилепестковые и одну трехлепестковую розетки, вырезанные под фронтоном в поле надгробия. Э.И. Соломоник отмечала, что такие рьзетки на надгробных памятниках могли носить не только декоративный характер, но и были связаны с учениями о бессмертии души, как это имело место на стеле Парфенокла из Херсонеса. Изображение умершего в тимпане на надгробии Г. Юлия Валента и близость стилистического исполнения розеток на нем с шестилучеьыми розетками на стеле Парфенокла убеждают, что в данном случае они являлись астральными символами и были связаны с учениями о бессмертии души. Согласно верованиям, быстро распространявшимся

в конце П-Ш вв. на территории Римской империи, звезды определяли срок жизни всякого человека на земле, а после смерти на звезды, ввысь, возвращалась бессмертная душа умершего для продолжения жизни. Где-то там, в эфире или на солнце, по представлениям римлян, обитали и боги Маны, которым посвящались надгробные эпитафии.

Рассмотренное латинское солдатское надгробие - не единственный в Херсонесе памятник, связанный с аналогичным кругом религиозных представлений. Уже давно известно с астральными символами надГробие Марка Мецилия, солдата из Херсонеса              | КОГОрТЫ Бракаров, с изображением

серпа луны в тимпане, где умерший представлен в пространстве, ограниченном колоннами и увенчанном треугольным фронтоном. Следует также обратить внимание на надгробие, поставленное Аврелием Виатором сыну, где изображение умершего располагалось внутри профилированной рамки, под треугольным фронтоном с круглой розеткой, надгробие солдата, сооруженное наследником Публием Лукосом, на котором изображены символические врата неба, а также изображение всадника в эдикуле на надгробном памятнике Юлия Валента из Балаклавы в момент прощания с товарищами. Перечисленные памятники датируются концом II - первой половиной III вв. А к несколько более раннему времени, ви- Надгробие Марка ДИМ01 относятся надгробия Элия Максима Мецилия, солдата              -

.              ’              и вольноотпущенников, убитых таврами,

1. когорты Бракаров

из Херсонеса

верхние части которых украшены фронтонами с акротериями.

Все эти надгробия свидетельствуют о распространении в армейской среде сложных, порой непоследовательных, синкретических представлений, связан ных с бессмертием души. Такие учения на территории Римской империи в первую очередь выразились в широком распространении на протяжении Д—III вв. веры в апофеоз простых людей и бессмертия души, в том числе, как свидетельствуют указанные херсонесские надгробия, и рядовых солдат, дислоцировавшихся в Таврике. С аналогичным кругом представлений связано и фрагментированное надгробие ветерана римской армии Аврелия Демаса, погребенного в Херсонесе. Но интересно, что, будучи греком по происхождению, но римским гражданином, ветеран пожелал еще при жизни украсить свое надгробие изображением «загробной трапезы», связанным с воззрениями на потусторонний мир именно греческой части населения.

Для религиозной жизни римских военнослужащих в Таврике были характерны те же явления, которые прослежены на материалах других регионов, где дислоцировались войска империи. Здесь почитались не только божества официального римского пантеона, но и тех районов, откуда происходили солдаты, набранные на службу в подраз-

84

деления римской армии. Это свидетельствует о том, что среди военнослужащих римских гарнизонов, дислоцировавшихся в Таврике, не было единства взглядов и идеологии. По сути дела, их религиозные представления были синтезом разных национальных религий, носители которых тем или иным путем попадали в армию.

Отсутствие в херсонесском пантеоне и у населения Таврики божеств, происхождение которых может быть безусловно связано с римским влиянием, убеждает в правильности вывода

о              том, что официальная римская религия не оказала сколько- нибудь существенного влияния на политеистическую религию греческого в своей основе населения Херсонеса. Хотя наиболее общие тенденции развития религиозных представлений прослеживаются как в среде римских военнослужащих, так и местного населения. Наиболее показательным в этом отношении являются надгробия римских солдат, обнаруженные в Херсонесе, где четко фиксируется распространение веры в бессмертие души, характерное для всего античного мира в это время.

Кчему холодные сомненья? Я верю, здесь был грозный храм, Где крови жаждущим богам Дымились жертвоприношенья.

А. Пушкин

Сакральные действия в честь богов-покровителей гражданской общины происходили публично перед храмами, которые считались жилищами богов, где они присутствовали в виде скульптурных изображений, и специально отведенных для этого местах. Эти действия заключались в определенных обрядах, включавших молитвы и жертвоприношения, которые происходили под открытым небом на алтарях, так как их дым должен был быть направлен вверх, в обитель богов. Классическое греческое жертвоприношение, красочно описанное в эпических поэмах Гомера, практически не претерпело изменений на протяжении всей античной эпохи. Во время таких жертвоприношений божество получало внутренности жертвенного животного, а его мясо съедалось всеми присутствующими. Ведь совместная трапеза была одной из основных форм культовой деятельности эллинов. В честь наиболее почитаемых богов устраивались специальные празднества. Обусловлено это было тем, что греческая религия являлась не религией слова или убеждения, а религией действия, так как греки верили в прямую связь между сакральным ритуалом и расположением божества. Без совершения таких обрядовых действий гражданская община и отдельно взятый ее член оставался без покровительства богов особенно той местности, где был расположен полис.

Но важными религиозными актами, которые совершались от имени всей гражданской общины, руководили не профес-

86

сиональные жрецы, а специальные должностные лица. Судя по эпиграфическим памя гникам, с рубежа 1У-Ш вв. до н. э. эти функции в Херсонесе выполнял «царь», который, как и в других дорийских центрах, являлся верховным жрецом главной покровительницы полиса - Партенос и эпонимом, именем которого датировались государственные документы. Причем его сакральная функция была главной

Храмы и святилища. К сожалению, в результате активной строительной деятельности по сооружению христианских храмов в период раннего средневековья, которые, видимо, возводились не. месте наиболее чтимых языческих святынь, на территории Херсонеса не зафиксировано пока каких-либо остатков античных храмов или полисных святилищ. Но в результате проведенного недавно специального археологическо-архитек- турного исследования установлено, что к рубежу 1У-Ш - началу

3. вв. до н. э. в северо-восточной части Херсонесского городища завершается архитектурное оформление священного участка - теменоса, отделенного от жилых кварталов магистральной

План священного участка - теменоса в Северо-Восточном районе Херсонеса (по АЛ. Буйских и МЛ. Золотареву )

87 45?

улицей, предназначавшейся для процессий, и оградой. Границей участка на северо-востоке был морской обрыв. Центральный вход, находившийся с противоположной стороны и решенный, скорее всего, в виде небольших пропилей, располагался в створе Главной улицы, а второй мог быть сооружен в его северо-западной части и выходить еще на одну продольную улицу.

В пределах теменоса, площадь которого была замощена известняковыми плитами, был сооружен центральный храм дорического ордера с шестиколонным портиком по главному фасаду, который имел пристальную или амфипростильную объемно-планировочную композицию. К западу от него был выстроен храм меньших размеров в ионическом ордере. На этом участке, как предполагается, стояла статут Афины конца IV в. до н. э. работы скульптора Поликрата, высотой до пяти метров, от которой сохранился уже упоминавшийся постамент с надписью, вставная колонна, увенчанная дорической капителью с посвящением богине Партенос, и располагался монументальный алтарь, украшенный метопами с изображениями круглых щитов. Здесь же для всеобщего обозрения могли быть выставлены тексты важнейших государственных документов. В непосредственной близости от теменоса в 1888 г. открыты остатки мастерской коропласта, где изготовлялись вотивные терракоты и другие предметы, которые херсонеситы приносили в дар богам.

На основании находки постамента статуи, поставленной Бионом или Дионом Афине Спасительнице в честь жены и дочери, Э.И. Соломоник полагала, что эта статуя была установлена на площади у одноименного храма. Поэтому главное культовое сооружение на территории теменоса в северо-восточной части Херсонеса, решенное в дорическом ордере, атрибутировалось как храм Афины Но это только

СевероВостовный район Хероснеса. Вид с юга. Фото М.И Золотарева. 1 - тайное; 2 - Главная улица

фам богини Партенос с ксоаноном - древнейшей антропоморф- юй статуей богини, а рядом располагались алтари. За пре- (елами собственно городской территории, на мысе Нарфений, соторый находился в*в 17,5 км от Херсонеса, находилось святи- іище или еще один храм этой богини. На этом месте, связы- іавшемся с мифом об Ифигении и Артемиде, вероятно, проводи- шсь очистительные ритуалы.

A.C. и М.В. Русяевы предполагают, что загородное святили- це Партенос нагодилось на Хер- юнесском йысу

і              лишь позднее, юсле освоения іемель на Герак- іейском полуост- эове, в районе мыса Фиолент, где на сакральной герритории. было /строено святилище богини Но

ипяп ПИ чтп тяи              Собор св. Владимира и колокол, построенные

DU/ІД ЛИ J1U LCUV*              .              v

на месте nt ополагаемого акрополя Херсонеса. Возведение двух              Фото начала XX в.

Северо-Востовный район Хероснеса. Вид с юга. Фото М.И. Золотарева. 1 - теменос; 2 - Главная улица

храм богини Партенос с ксоаноном - древнейшей антропоморфной статуей богини, а рядом располагались алтари. За пределами собственно городской территории, на мысе Парфений, который находился в’в 17,5 км от Херсонеса, находилось святилище или еще один храм этой богини. На этом месте, связывавшемся с мифом об Ифигении и Артемиде, вероятно, проводились очистительные ритуалы.

A.C. и М.В. Русяевы предполагают, что загородное святилище Партенос на-

ходилось на Хер- сонесском мысу и лишь позднее, после освоения земель на Герак- лейском полуострове, в районе мыса Фиолент, где на сакральной территории, было устроено святилище богини. Но вряд ли это так. Возведение двух

План Гераклейского полуострова с указанием районов древнейшей размежевки земли: а - поселения кизил-/сабинской культуры; б - Херсонес: в - границы размежеванных греками территорий.

I - Маячный полуостров; 2 - Размежёвка в районе мыса Фиолент и Мраморной балки. Составитель ЭА. Кравченко

стен на перешейке Маячного полуострсва в первой полоьине

4. в. до н. э. в связи с угрозой с юго-востока, со стороны Гераклейского полуострова и с северо-запада делало святилище на Херсонесском мысу совершенно беззащитным в случае нападения с моря, на что вряд ли пошли бы греки. К тому же равнинный рельеф местности в районе Херсонесского мыса плохо согласуется с представлениями греков, сложившимся под влиянием Еьрипида, о том, что такое святилище должно было находиться на мысе, нависавшем над морем.

Вряд ли остатки святилища Партенос в окрестностях Херсонеса когда-либо будут найдены, и вопрос о его местонахождении будет окончательно решен на основе археологических данных. Но, тем не менее, самого при( тального внимания заслуживает наблюдение Ф. Дюбуа де Монпере, который в 1834 г. во время своего путешествия посетил Гераклейский полуостров. Он обратил внимание на остатки четырехугольного в плане сооружения, которое располагалось на мысу в верховьях Мраморной балки. На вершине мыса находилась ровная площадка, нависавшая над морем. «Если бы храм таврической богини был не здесь, - писал он, - то я не знаю, куда бы я его поместил».

Следует также отметить, что в районе верховьев Мраморной балки отмечены поселения и могильники до греческого населения, свидетельствующие о том, что здесь могло находиться какое-то святилище туземной богини, которое впоследствии было связано херсонеситами с мифом об Ифигении и Партенос. На территории, расположенной севернее мыса Фиолент и верховьев Мраморной балки, наряду с ближайшими окрестностями Херсонеса, северным побережьем Гераклейского полуострова и Маячным полуостровом, были зафиксированы следы древнейшей размежевки и открыты остатки раннего херсонесского укрепления. Вряд ли такое значительное удаление этого места от основного массива земель, освоенных херсонеситами на начальном этапе существования полиса, можно объяснять простой случайностью. Это обстоятельство является наиболее весомым аргументом в пользу предположения о том, что именно здесь, на южной обрывистой оконечности Гераклейского полуострова, и мог находиться сакральный участок со святилищем или храмом Партенос. Да и по рельефу местности этот район наиболее подходит тем описаниям, которые даны в трудах древних авторов. Сказанное хорошо согласуется с практикой строительством святилищ и храмов на границах территории ранних греческих городов-государств, что, по мнению греков, давало законные основания интегрировать близлежащие земли в состав владений полиса.

Весьма интересна попытка, недавно предпринятая A.C. и М.В. Русяевыми, решить вопрос о значении термина «састер» присяги граждан Херсонеса, которому посвящена огромная литература. Но следует признать, что предложенная новая интерпретация этого термина как священной местности, связанной с культом Партенос, и параллель между «састер» херсонесской присяги и «зостер» являются лишь очередной попыткой решить эту проблему, хотя и на основании весьма оригинального подхода к ней. Интерпретация термина «састер» продолжает оставаться проблемой perpetuum mobile и вряд ли может быть сколько-нибудь убедительно решена без появления новых источников. Объяснить термин «састер» можно не логическими построениями, а только на основании содержания новых эпиграфических памятников, которые пока еще не найдены. Но его связь с сакральной жизнью Херсонесского полиса вполне вероятна, так как до настоящего времени остается неясным не только этот термин, но и, например, главный объект поклонения участников элевсинских мистерий, надежно скрытый от современных исследователей прошедшими веками.

Как и в других античных полисах, часть земельного фонда, находившегося под контролем гражданской общины Херсонеса, принадлежала храмам. Такие земельные участки сдавались в аренду, а доход от ее эксплуатации шел на нужды храмов и отправление культовых действий. Судя по сообщению Фукидида, земельный фонд храмов мог составлять десятую часть всех земель, но в эллинистический период, как правило, землевладения храмов были невелики. В Херсонесе какие-то земельные участки должны были принадлежать храму и святилищам верховной богини Херсонеса Партенос. Но, к сожалению, имеющиеся источники не позволяют сказать ничего конкретного о том, где были расположены эти земли. Однако, говоря о возможной локализации храма или святилища Партенос на южной оконечности Гераклейского полуострова, можно предполагать, что именно здесь находилась, по крайней мере, часть земель, которыми «владела» эта богиня, но, естественно, настаивать на этом рискованно.

Религия в античном обществе, так или иначе, отражалась на всех сторонах жизни полиса. Официальные богослужения, в которых принимала участие вся или почти вся гражданская община, отправлялись жрецами у храмов, располагавшихся на территории специальных теменосов и являвшихся домами богов. Но этим религиозные церемонии не ограничивались. Греки отправляли религиозные культы своих богов-покровите- лей и в домашних условиях, в рамках семьи, которая была основной ячейкой социально-политической структуры полиса. Для этого в жилых домах отводились специальные помещения

либо какая-то их часть, где устанавливались алтари и совершались сакральные действия не только в честь общеполисных божеств, но и покровителей семьи, живших, по представлениям греков, рядом со смертными. Огромное значение религии в повседневной жизни греков свидетельствует о том, что эти культовые действия в домах были не менее важны, чем официальное отправление культов в храмах. Ведь в ранней Греции жилище рассматривалось в качестве святилища. К сожалению, многовековая строительная деятельность на территории Херсонесского городища привела к тому, что о них можно говорить только на основании косвенных данных. Хотя в ряде случаев такие домашние святилища, датирующиеся эллинистическим периодом, зафиксированы и археологически.

Г.Д. Белов считал, что домашние святилища открыты в двух помещениях домов на территории XIX квартала на Северном берегу Херсонеса. Здесь в домах, один из которых получил условное наименование «дом Аполлония», открыты каменные прямоугольные площадки, располагавшиеся в центре поме-

Я

9«

План XIX квартала Херсонеса эллинистического периода (по Г Д. Белову): А - помещение с предполагаемым алтарем

94

щений. На поверхности зафиксирован слой золы. Аналогичное сооружение было открыто при раскопках жилых кварталов на Северном берегу в доме квартала XIV.

Но с такой атрибуцией не согласилась A.B. Буйс- ких. На основании аналогий она указала, что эти конструкции были не алтарями, а остатками стационарных очагов, которые, как и в Керкинитиде, располагались в самых больших помещениях домов, называвшихся ойкосами. Находки в помещениях с очагами терракот и других предметов культового назначения позволяют достаточно уверенно говорить, что именно здесь, рядом с очагом, чтились Гестия и другие божества, которые рассматривались херсонеситами в качестве их домашних покровителей. Ведь домашний очаг был священен и являлся центром всех домашних культовых действий. Именно в таких святилищах широко использовались терракотовые статуэтки, представлявшие изображения богов и любимых мифологических персонажей, которые находят в процессе раскопок Херсонесского городища.

Одно из домашних святилищ раскопано в жилом полуподвальном помещении одного из домов Северо-Восточной части Херсонеса, стены которого были украшены росписью в виде разноцветных квадратов с прямоугольниками мраморировки в центре. В углу одного из помещений к стене была пристроена каменная площадка. Ее поверхность была выложена хорошо подогнанными плитами, на которых сохранились следы действия огня. На этой ппощадке зафиксирована часть известнякового алтаря, а в восточном углу помещения - зольная яма, куда

План домашнего святилища ч Северо-Восточном районе Херсонеса и находки из него (по М.И. Золотареву)

сбрасывалась разбитая после ритуальных пиршеств посуда и амфоры. Причем наличие алтаря в закрытом помещении позволяет предполагать, что здесь приносились жертвы хтоническим божествам которые были направлены вниз, в землю.

В процессе раскопок в таких святилищах были обнаружены не только остатки алтарей, но и весьма показательный материал - обломки терракотовых статуэток, которые стояли рядом с алтарями, и фрагменты сосудов, использовавшихся в обрядах, которые позволяют датировать эти святилища Ш-П в. до н. э. В домашнем святилище Северо-Восточного района, судя по граффити, почитали Аполлона, Артемиду и Латону, которые рассматривались в качестве заступников.

В херсонесских домашних святилищах, как и в других античных центрах, находились и известняковые алтари (арулы) небольших размеров, обнаруженные в процессе раскопок слоев эллинистического времени в разных частях Херсонесского городища, а также миниатюрные терракотовые алтарики прямоугольной формы с карнизом и акротериями, на боковых стенках которых имелись рельефные изображения мифологических сцен и персонажей. На них атрибутированы изображения

Аполлона, Артемиды, Диониса и менады. Такие терракотовые алтарики хо- ришо известны в Ольвии и, по мнению A.C. Ругяевой, изготовлялись в III в. до н. э. на месте по образцам, привозившимся с о. Делос.

Говоря о домашних святилищах, нельзя не обратить внимание на чашки цилиндрической формы на высокой ножке, изготовленные из херсонесской глины, с сильно профилированными подставками. На поверхность одного из них тусклой красновато-коричневой краской была нанесена роспись, состоявшая из семи горизонтальных поясов.

На другом - роспись, выполненная по ангобу коричневой краской, состояла из мелких листьев и огибала стенки сосуда. В ее центре было прочерчено граффити с посвящением Гераклу. Сверху, на ободке нижней части стенок, имелись следы изображения ов. Аналогичные сосуды найдены не только в Херсонесе, но и на ант ичных поселениях в Северо-Западной Таврике.

К И. Зайцева, проанализировавшая оолыпую группу чашек на высокой ножке, обнаруженных в различных пунктах Северного Причерноморья, полагает, что их тип был хорошо известен в Греции, где такие сосуды относятся к VI—II вв. до н. э. Чашки на еыгокой ножке служили алтаргкаыи, связанными с культом очага,

и использовались в домашних святилищах. В них воскурял« я фимиам покровителям догла и семьи, плодородия и т. п., могли тлеть угли, символизировавшие огонь, а также сжигаться сера, которая являлась в античном мире действенным очистительным средством и широко применялась в различных обрядах. Такой вывод подтверждается и тем, что на Северном берегу Херсонеса в подвальном помещении был найден известняковый алтарь цилиндрической формы, датирующийся 1У-Н вв. до н. э., который полностью повторяет форму керамических чашек на высокой ножке.

Алтарики, находившиеся в домашних святилищах или у очагов в жилых помещениях, не занимали много места. С их помощью, выполняя обрядовые действия, все домочадцы могли обратиться к богам-покровителям с молитвой или просьбой, гак как религия пронизывала жизнь и быт всякого эллина и такие культовые места, видимо, были в к.-ждом херсонесском доме. Домашние святилища зафиксированы и в других пунктах Херсонесского государства: в Керкинитиде и на усадьбе № 6 поселения Панское I в Северо-Западном Крыму, где также найдены аналогичные чаши на высокой ножке херсонесского производства.

Повседневная жизнь подавляющего большинства херсонеситов была связана с сельским хозяйством, успешное ведение которого требовало помощи и заступничества богов. Поэтому святилища сооружались в помещениях сельскохозяйственных усадеб на Гераклейском полуострове. Наиболее показательное такое святилище было раскопано Н И Печенкиным на западном берегу Маячного полуострова. В одном из боль-

„              „ терракотовый

ших по размерам помещении расположенной алтарик ш херсонеса

здесь усадьбы был обнаружен известняковый алтарь кубической формы с профилированными карнизом и базой, на верхней поверхности которого сохранилось четырехугольное углубление для жертвоприношений. Помимо многочисленных фрагментов керамики Ш-Н вв. до н. э., в том числе и с граффити, в помещении найдены обломки терракоторых статуэток местного производства. Среди них особого внимания заслуживает терракотовый торс достаточно большой статуи богини Партенос. Аналогичные терракотовые статуи хорошо известны в Греции. Видимо, более дешевую и доступную глиняную скульптуру, как и архитектурные украшения, особенно часто изготовляли там, где не было собственного мрамора.

Судя по обнаруженным фрагментам терракот, в этом святилище почитались главные божества Херсонеса - Партенос, Геракл и Дионис. Причем не исключено, что периодически в этом святилище собирались не только члены семьи хозяина усадьбы и их родственники, но и владельцы соседних

наделов для отправления культо- Терракотовый торс статуи вых действий в честь своих богов. богини Партенос (по Н.И. Печенкину) покровителей.

Аналогичные культовые помещения или святилища, вероятно, имелись и в других усадьбах, о чем можно говорить на основании находок сравнительно небольших известняковых алтарей эллинистического времени, обнаруженных при раскопках памятников Гераклейского полуострова. Но, к сожалению, плохая сохранность строительных остатков усадеб не позволяет сказать что-либо определенное о структуре таких святилищ, но их наличие и важная роль в повседневной жизни владельцев усадеб в эллинистический период бесспорны. В этой связи весьма показательны археологические свидетельства наличия домашнего святилища Ш-И вв. до н. э., связанного с почитанием Диониса, в усадьбе земельного участка № 151(226) на Гера- клбйском полуострове.

Среди культовых комплексов, которые могут быть отнесены к разряду домашних святилищ, нельзя не отметить помещение 12 усадьбы 6 поселения Панское I в Северо-Западной Таврике. Здесь в процессе раскопок была обнаружена серия весьма показательного материала, который позволяет атрибутировать его в качестве святилища и связывать с почитанием божеств элевсинско-дионисийского круга. Причем интересно, что на территории комплекса было открыто несколько помещений, где отправлялись сакральные действия. Это свидетельствует о неоднородном характере религиозных представлений его обитателей и подтверждает вывод о том, что культовые действия в домашних святилищах преимущественно отправлялись членами отдельных семей или их объединениями.

Сейчас трудно сказать, как выглядели окрестности Херсонеса в классический и эллинистический период. Но вполне вероятно, что в окрестностях как самого города, так и античных поселений на территории Северо-Западной Таврики также располагались какие-то культовые постройки и священные для херсонеситов местности. В связи с этим следует привести слова Страбона, который так описывает район вблизи устья реки Алфей, недалеко от Олимпии: «Вся страна наполнена храмами Артемиды, Афродиты и нимф, расположенными в священных рощах, где обычно много цветов вследствие изобилия воды. Много святилищ Гермеса находится на дорогах и храмов

Комплекс У 6 на поселении Панское I (по Л. Ханнес- тад, В.Ф. Столбе и АН. Щеглову ): 12- помещение где размещалось святилище

Посидона на мысах». Приблизительно так могли выглядеть и окрестности Херсонеса в античную эпоху.

Сакральные действия в честь богов, которые чтились от имени гражданской общины, отправлялись у храмов жрецами публично и не могли удовлетворить духовные запросы всех слоев и социальных групп общества. Это хорошо сознавал уже Платон, который, говоря об идеальном государстве, считал, что полисная религия должна была слиться с религией отдельных индивидуумов. Но реального их совпадения в античном обществе никогда не было. «Религия, - пигал М. Нильссон, - находится в зависимости от условий жизни. Когда эти условия меняются, возникают новые потребности, а старые формы исчезают, и, таким образом, народная религия претерпевает соответствующие изменения*. Постепенная ее трансформация вела к определенным изменениям шкалы религиозных ценностей и к появлению адептов иных религиозных течений, что было вполне естественно в условиях политеизма. Кризис полисных религиозных ценностей неизбежно приводил к постепенному ослабле

'Ш' id "О1

нию традиций. Человек начинал осознавать, что он не только гражданин полиса, но и личность, которая среди сонма греческих богов могла выбрать объект поклонения, наиболее отвечавший ее духовным запросам. Поэтому для почитания богов, не входивших в полисный пантеон и не чтившихся публично, создавались религиозные объединения, которые рассматривали определенное божество или героя в качестве своего покровителя.

Такие сакральные организации или религиозные союзы назывались фиасами и были достаточно широко распространены в античном мире. В этом следует видеть одно из проявлений определенной индивидуализации социальной психологии, которая вела к корпоратизации отправления религиозных культов. Появление таких религиозных объединений как одной из форм общественной организации античного общества, получившей широкое распространение с эллинистической эпохи, следует связывать с углублением кризиса полисной идеологии и отстранения основной массы населения от активного участия в государственном управлении. В эпоху возникновения и развития обширных территориальных государств, в отличие от более раннего времени, гражданин перестал быть ведущей силой общества. На первый план выступили представители зажиточных слоев населения, которые занимали ключевые посты в государственном аппарате, а широкие слои общества вынуждены были довольствоваться созданием своих сугубо частных объединений вокруг тех или иных божеств, в честь которых отправлялись культовые действия. Такие религиозные объединения хоть и не определяли политическую организацию общества, но играли в его жизни довольно заметную роль, а также служили поддержкой для своих членов в повседневной жизни. В эллинистический период и первые века н. э. фиасы создавались и для почитания иноземных, в частности, восточных божеств, которые постепенно приобретали популярность в самых широких слоях населения, включая представителей неполноправных и даже социально зависимых слоев.

Эти объединения, как правило, не носили общеполисного характера, а были своеобразными общественными организация

ми, преследовавшими религиозно-культовые цели. Поэтому внутренний их устав и организационные принципы вырабатывались совместно членами таких объединений. Вступление в такой союз накладывало на его члена определенные обязанности, которые, помимо участия в культовых действиях в честь того или иного иожества, заключались в выполнении ряда условий и норм. Помимо отправления религиозных обрядов в честь того или иного божества, такие объединения поддерживали своих членов в повседневной жизни, отстаивали профессиональные интересы определенных групп в обществе и заботились о достойном погребении своих членов.

К сожалению, прямые источники о существовании фиасов в Херсонесе отсутствуют, но аналогичная практика', имевшая место в Ольвии и Боспоре, позволяет с высокой степенью вероятности предполагать их наличие. Косвенно это подтверждается наличием в Херсонесе и в усадьбах на Гераклеиском полуострове домашних святилищ, где сакральные действия в честь богов отправлялись количественно небольшими коллективами. С другой стороны, следует обратить внимание на то, что если в монетной чеканке Хсрсинеса на протяжении всего IV в. до н. э.,

безусловно, преобтадали изображения Партенос и атрибутов Геракла, то с III в. до н. э. на монетах все чаще стали изображаться и другие мифологические персонажи. Как представляется, это явление следует рассматривать в качестве показателя не совсем ясной пока в деталях трансформации религиозных представлений херсонеситов, которая может быть объяснена влиянием целого ряда факторов и в первую очередь кризисом традиционной полисной идеологии. Это было характерно для религиозного мировоззрения периода эллинизма в целом, когда прослеживается тенденция изменения содер-

жания верований при сохранении традиционной внешней формы почитания божеств греческого пантеона. Создавшиеся условия создавали предпосылки для определенной индивидуализации религиозного мировоззрения, что, в свою очередь, вело к возникновению в Херсонесе, как и в других античных центрах, культовых союзов. Члены таких объединений в определенные дни собирались для совместных жертвоприношений, после чего устраивались культовая трапеза, на которой съедалось мясо жертвенного животного. Обычно такие объединения были небольшими и насчитывали несколько десятков человек.

Известны в Херсонесе и домашние святилища первых веков н. э. Одно из них открыто в большом двухэтажном доме, который получил условное название «дом винодела». Здесь возле входа в подвальное помещение был установлен алтарь в виде каменного блока с круглым продольным отверстием, предназначенным для возлияний. На нем обнаружены остатки красной краски, обычно применявшейся для ритуальных целей. Кроме того, этот алтарь служил одновременно и для жертвоприношений барана, гусей и кур. Поскольку обряд совершался в подвале, немаловажное значение в нем имели светильники, постоянно стоявшие на алтаре. Расположение алтаря в подвале, продольное отверстие в нем, которое символически соединяло его с подземным миром, очевидно, указывает в данном случае, с учетом занятий виноделием хозяина дома, на связь с хтони- ческим Дионисом, воздействующим на плодородие полей и на возрождение жизни после смерти.

Характерной особенностью домашних святилищ первых веков были небольшие известняковые алтари разных типов, найденные при раскопках жилых кварталов. Вследствие сильных разрушений домов не всегда не удается установить, в каком домашнем святилище они стояли. Как и в эллинистическое время, судя по выемкам со следами горения на верхней плоскости, на них производился обряд жертвоприношения, в котором немаловажное значение играл огонь. Поэтому в помещениях, где были обнаружены такие алтари, как правило, фиксируется значительное количество светильников, которые использовались в обрядовых действиях и были связаны с сакральной ролью

104

огня в античной религии. На алтарях сжигались не только чагти жертвенного животного ИЛИ ПТИЦЫ, НО И ПЛОДЫ, зерна, другие приношения. Поскольку алтари были небольшими и находились внутри помещений или во дворах, то в общем религиозный ритуал носил символический характер. Достаточно было бросить несколько зерен пшеницы или кусочек кяса, произнести соответствующие молитвы, чтобы считалось, что обряд произвел воздействие на божество и дал надежду на исполнение просьбы.

В первые века н. э. характерной особенностью сакральной жизни херсо* неситов были известняковые алтари, обвитые змеями, голова которых располагалась рядом с углублением на верхней его плоскости. Нет сомнений в том, что такие алтари были необходимыми атрибутами домашних святилищ, где отправлялись ри1 уальные действия, связанные с почитанием божеств подземного мира. Хотя не исключено, что часть таких алтарей была

связана с культом Асклепия, непременным атрибутом которого было это пресмыкающееся.

Крайне ограниченное количество источников не дает возможности достоверно считать, что абсолютно все жители Херсонеса устраивали домашние святилища, где стояли алтари. Но определенная индивидуализация религиозного мировоззрения, характерная для первых веков, позволяет предполагать, что в до- Известняковый алтарь. машних святилищах в основном

обвитый змеями, отправлялись культы покровителей из Херсонеса.              „

первые века н.э. семей И владык подземного мира,

а также божеств, которые официально не отправлялись от имени всей гражданской общины. Но, к сожалению, пока об этом можно говорить лишь гипотетически.

Мести отправления культа римскими военнослужащими. В связи со специфическим характером идеологии римского гарнизона, которая отличалась от верований и религиозных представлений в целом греческого населения, следует остановиться на тех постройках, в которых могли отправляться культовые действия римскими военнослужащими в Херсонесе и его окрестностях. Причем после раскопок римского опорного пункта на территории современной Балаклавы о таких комплексах можно говорить достаточно определенно.

К северу от Балаклавской бухты в 1996 -1997 гг. были открыты остатки культового комплекса, в одном из помещений которого in situ обнаружены памятники, связанные с почитани ем божеств римскими военнослужащими дислоцировавшегося здесь гарнизона. Анализ планировки и строительных остатков раскопанного комплекса свидетельствует, что его нельзя интерпретировать как храм. Более того, сейчас установлено, что это была достаточно большая постройка и только два ее помещения были культовыми.

По своему принципиальному архитектурно-планировочно- му решению и сделанным находкам балаклавский комплекс достаточно близок схолам принципалов, хорошо известным на территории римских военных лагерей, где они, как правило, встроены в комплексы принципий. В данном случае, как и в других местах огромного римского мира,балаклавская схола не имела изолированного объемно-про- странственного выражения, тем более в виде антового храма. Причем небольшие размеры балаклавского комплек

са в первую очередь зависели от тех функций, для которых он предназначался, и количества людей, обычно собиравшихся здесь. Как известно, разного рода сооружения, связанные с римской военной архитектурно-строительной традицией, отличались в Северном Причерноморье от других районов дислокации римских войск сравнительно скромными размерами. Достаточно в связи с этим напомнить, например, термы, раскопанные на территории римской цитадели Херсонеса и Харакса.

Первоначально схолой (от греческого - досуг, отдых, место встречи учителя с учениками) назывались полукруглые каменные скамьи или небольшие комнаты со скамейками для сидения, а позднее - небольшие помещения в принципиях римских военных лагерей, располагавшиеся, как правило, недалеко от офицерских казарм. Такие помещения выполняли роль своеобразных клубов и одновременно являлись святилищами младших офицеров. Они украшались стенной росписью, алтарями и статуями, в том числе и надписями, воздвигнутыми членами такого клуба различным божествам.

Все такие клубы младших офицеров были построены по самым различным планам, но очень часто они имели апсидальные ниши, стенные росписи, были снабжены скамьями, статуями и алтарями, то есть всеми теми атрибутами, которые располагали к отправлению сакральных действий и досугу. Эти характерные признаки сближают схолы римских военных лагерей с культовым помещением, открытым в процессе раскопок на территории современной Балаклавы. Такая атрибуция раскопанного комплекса хорошо согласуется с тем, что эпиграфически наличие схолы принципалов зафиксировано в близлежащем Херсонесе, где также могли отправляться культовые действия римскими военнослужащими.

Наличие на территории современной Балаклавы римского опорного пункта, где дислоцировался сравнительно многочисленный гарнизон, делает высказанные соображения относительно интерпретации раскопанных построек в качестве схолы вполне оправданными. А то, что эти постройки в упомянутой надписи пышно названы храмом, не должно вводить в заблуждение. Возведение постройки, где впоследствии были

установлены алтари и статуи богов, было значительным событием в жизни римского гарнизона на территории Балаклавы, и желание возвеличить сделанное в надписи следует признап вполне естественным.

Все сказанное позволяет заключить, что военнослужащие римского гарнизона, расквартированного на территории современной Балаклавы, как, вероятно, и в Херсонесе, отправляли культовые действия в специальных помещениях, которые были включены в комплекс здания причципии и которые выполняли роль схолы младших офицеров. Здесь в середине - второй половине II в. наряду с культом Юпитера Лучшего Величайшего Долихена почитались и традиционно-римские божества, что свидетельствует о неоднородности идеологических воззрений младших офицеров дислоцировавшегося здесь римского гарнизона.

Помимо указанных комплексов, в верховьях Казачьей бухты в 1890 г. при раскопках культового сооружения наряду с другим * материалом был найден извеlt; тнякизый рельеф с изображением фракийского всадника. Эта находка позволила А.Н. Щеглову достаточно уверенно заключить, что здесь во Н-Ш вв., как и на территории римских провинций, располагался пункт римской дорожной стражи, с которой и был связан это культовый комплекс, посвященный фракийским богам. Однако на основании имеющегося материала вряд ли можно категорически на этом настаивать, так как данные, полученные в ходе раскопок этого культового комплекса, не позволяют делать столь однозначный вывод. К тому же на плите, являвшейся приношением в этот храмик, имелось имя дедиканта - Дионисий в греческой

юз

транскрипции, что также косвенно противоречит сделанному А.Н. Щегловым выводу.

Если есть основания предполагать, что в Херсонесе и Балаклаве культовые действия римскими военнослужащими отправлялись в специальных помещениях, входивших в комплексы принципий, то с Хараксом вопрос обстоит сложнее. Здесь за пределами нижней оборонительной стены были открыты остатки двух святилищ.

В 1907 г. у северных ворот в нижней оборонительной стене среди нагромождения камней были открыты остатки небольшого, но сильно разрушенного здания, а также обнаружены известняковые алтари с посвящениями от имени бенефициариев и фрагментированные рельефы фракийского круга. К сожалению, в ходе раскопок этого интереснейшего памятника не удалось проследить даже его план. Поэтому в настоящее время об этом святилище можно судить лишь по эпиграфическим памятникам и рельефам. Второе аналогичное святилище, видимо, располагалось за крайним западным кольцом нижней оборонительной стены. Раскопки его не производились, однако находка здесь фрагментов трех рельефов фракийского круга позволила предполагать наличие здесь культового комплекса, связанного с почитанием, скорее всего, Артемиды.

М.И. Ростовцев полагал, что на месте этих находок в первые века существовали святилища. Они были связаны со специальными постами бенефициариев, которые, как и в других районах Римской империи, располагались вне пределов римских лагерей и использовались для наблюдения за движением по дороге; проходившей мимо крепости. Однако следует обратить внимание на то, что оба святилища находились на незначительном удалении от ворот в нижней оборонительной стене крепости. Если эти святилища и были связаны с военными постами, то они контролировали не дороги, а подходы и подъезды к крепости. Не исключено и то, что эти культовые места были связаны не с римской военной дорогой, а с какими-то особо почитаемыми в солдатской среде местными святынями, вследствие чего здесь были установлены алтари и вотивные плитки не только рядовыми военнослужащими, но и бенефициариями. Косвенно в пользу этого свидетельствуют два рельефа с изображением Артемиды, найденные к западу от нижней оборонительной стены Харакса.

С другой стороны, здесь, за пределами крепости, могли приноситься жертвы и отправляться культовые действия солдатами фракийского происхождения, которые наряду с официальными божествами римского пантеона чтили исконных богов своей родины. Ведь на территории римских лагерей отсутствовали какие-либо специальные храмовые комплексы, связанные с неримскими божествами. Этим объясняется, что такие культовые места были вынесены за пределы римской крепости, как, например, это имело место с митриумами на территории римских провинций.

Римские гарнизоны дислоцировались не только в Херсонесе и Хараксе, но в и других пунктах Юго-Западной Таврики. По мнению С.Б. Ланцова, к таким памятникам может быть отнесено и святилище на Сакской пересыпи. Однако полной уверенности в этом нет, так как находки здесь в основном представлены подъемным материалом. При раскопках святилища на Сакской пересыпи, наряду с археологическим и нумизматическим материалом, были обнаружены фрагментированные рельефы и лапидарные памятники, свидетельствующие об отправлении здесь культов фракийского Героя-всадника, Геры, Кибелы, Артемиды и предположительно Юпитера Лучшего Величайшего, Митры-Тавроктона. Есть основания говорить, что в святилище почитался также Асклепий. Памятники с посвящениями богам на греческом языке в ряде весьма показательных случаях сделаны на рельефах фракийского круга из белого дунайского мрамора и датируются второй половиной II - первой половиной III вв. Отсутствие посвящений на латинском языке среди эпиграфических находок С.Б. Ланцов объяснил тем, что римские военнослужащие расквартированного здесь поста не были римлянами по происхождению и в быту использовали греческий язык. Но не исключено, что посвящения фракийского круга, обнаруженные в античном святилище, которое существовало здесь и ранее, были сделаны не римскими солдатами, а членами их семей или иными категориями гражданского населения, связанного с римским гарнизоном,

который был расквартирован в Херсонесе и его ближайших окрестностях, или выходцами из Подунавья.

Вполне возможно, что в первые века н. э. здесь было восстановлено святилище, которое функционировало на священном для херсонеситов месте более раннего времени, возможно, связанное с целебными свойствами грязей этого района. В таком случае фрагменты обнаруженных на Сакской пересыпи рельефов с посвящениями на греческом языке следует рассматривать в качестве культовых приношений людей, но не обязательно римских военнослужащих, нуждавшихся в исцелении и помощи указанных божеств.

В свое время на городище Алма-Кермен, которое расположено в среднем течении р. Альмы, на западной окраине с. Заветное Бахчисарайского района, где во второй половине II - первой половине III вв. располагался военный пост, были раскопаны остатки строительного комплекса, связанного с деятельностью римских военнослужащих. С ними Т.Н. Высотская связывает остатки алтаря, на котором совершались жертвоприношения, а также большого прямоугольного здания. Однако невозможно пока сказать что-то определенное о характере почитавшегося здесь божества и назначении самого здания, так как археологические исследования на этом чрезвычайно интересном памятнике были проведены в очень ограниченном объеме.

Религиозные празднества. Важное значение в жизни херсонеситов, как и вообще всех эллинов, имели религиозные празднества. Они, как никакие другие культовые действия, дают возможность понять отношение гражданского коллектива к тому или иному божеству, установить его роль в политике государства и его взаимоотношениях с внешним миром. Популярность данной формы религиозных действий во всем античном мире и в разные хронологические эпохи создает впечатление глубокой веры эллинов в защитные функции своих многочисленных божеств. Общепризнано, что в большинстве случаев во всех античных государствах названия месяцев соответствовали именам божеств или их эпиклесам. Не является исключением и Херсонес. Именно религиозно-календарные празднества всегда находились в сфере государственной

Здание с алтарем, раскопанное на городище Ал.на-Кермен (по Т.Н. Высотской):

1. - кладки I строительного периода: 2-11 строительный период;

3 - выборка камня

2. строительного периода:

4 - III строительный период:

5 - выборка фундамента III строительного триода

политики, являлись выражением его автономии и уровня экономического развития. Чем богаче был полис и его священ ная казна, тем пышнее были празднества, жертвоприношения и возлияния, а соответственно, и ритуальные пиршества.

Если в домашнем культе проявлялось больше всего персональное поклонение, то во время проведения празднеств индивидуальное постижение божества достигало апогея в полисном единении граждан, их чаяния и надежды в общем порыве и благоговении были обращены к нему В празднествах, проводимых в определенные дни и месяцы каждый год, в зависимости от характера и сущности божества в его взаимосвязи с определенными календарными циклами, в особенности в аграрном хозяйстве, чаще всего отсутствовала догма. В значительной степени их проведение зависело от возраста участников, их психологического восприятия ритуалов и общей эмоциональной атмосферы.

Несомненно, херсонеситы всегда отдавали должную дань своим божествам во время празднеств. К сожалению, мы не располагаем достаточными сведениями о каждом из них. Если начинать с истоков, то наибольшей популярностью в городе,

соответственно культу, пользовались партении - празднества в честь верховной покровительницы и защитницы Партенос. Укрепив свое политическое и экономическое положение в прибрежной Таврике, херсонесский полис, очевидно, учредил празднества в честь Партенос с агонами, где главную роль играли соревнования на короткие дистанции с факелом на колесницах, которые символически были отражены на монетах второй половины IV в. до н. э. Если это так, то они периодически устраивались и в первые века н. э. Возможно, что и в фигуре коленопреклоненной Партенос, готовящейся к бегу, также символически показан агон в данном виде спорта на ее празднествах.

Из декрета Диофанта известно, что наибольшее значение в них имели процессии граждан, во время которых увенчивали заслуженных деятелей, читали соответствующие постановления и, возможно, слушали произведения, прославляющие богиню. Общепринятая религиозная практика предполагала, что для получения защиты от божества необходимы определенные обряды с жертвоприношениями в его святилище на алтаре. Процедура их проведения не зафиксирована в памятниках Херсонеса. Но учитывая характер Партенос как богини-охотницы, ей в жертву, скорее всего, приносили диких животных, которых специально вылавливали накануне празднеств.

В календаре Херlt; онеса, в котором пока точно известно всего лишь пять названий месяцев, не зафиксированы прямо относящиеся к именам Партенос или Артемиде. Но, исходя из во многом сходных календарей других дорических центров, в частности Мегар, Калхедона, Гераклеи Понтийской, Византии и Каллатиса, вряд ли мож но сомневаться, что здесь также был месяц артемисион (апрель). По мнению Э.И. Соломоник, именно этот месяц, как и праздник, был посвящен Партенос.

Не исключено, что в определенный период истории Херсонеса, особенно когда Партенос стала эпонимной баси-

лиссой (царицей), ^

Фрагмент мраморного рельефа с изображением

один из месяцев, охотящейся Партенос. 11-1 вв. до н.э. Херсонес в котором проводились наиболее популярные здесь празднества со спортивными и мусическими агонами на средства, выделяемые из так называемых «священных сумм», принадлежащих богатому святилищу этой богини, был назван её именем. Правда, ничто не мешает считать, что это происходило и в месяцы артемисий или эвклей, бесспорно, имеющих отношение и к Партенос.

Вообще, из сохранившихся названий месяцев три были связаны с божественной триадой: латойос - Латоной, ликейос - Аполлоном, эвклей - Артемидой Эвклеей (Славной). Под этой эпиклезой культ Артемиды был хорошо известен в Эгеиде. После Марафонской битвы храм Эвклей соорудили афиняне в благодарность за ее помощь. В Аттике она также идентифицировалась с Эвномией (Соблюдающей законы) и Сотейрой.

Обращает на себя внимание то, что декрет в честь Диофанта конца II в. до н. э. был принят в месяце дионисии (феврале), девятнадцатого дня. Так как в нем постановлялось Советом и Народом увенчать этого стратега золотым венком на празднике партении, то отсюда логически вытекает, что он состоится в скором времени, то есть в следующем месяце - эвклее (марте).

Артемида имела множество разнообразных празднеств соответственно своим эпик 1езым, пользовалась почитанием на праздниках Аполлона и Латоны. Поскольку в Херсонесе Партенос выступала в различных ипостасях, особенно защитницы и спасительницы, то в такой же степени, как и в других греческих святилищах, тем более при наличии месяца эвклея, она почиталась и с идентичным культовым именем Эвклея

Для идеологической жизни херсонесской общины было не менее важно и проведение празднеств в честь популярного героя

Геракла. Даже во II в. н. э. соответствующее его имени название месяца сохраняло дорическую форму - гараклий, хотя несколько раньше, в 179 г. до н. э., оно представлено уже в форме койнэ - гераклий. Следует ли в данном случае усматривать возрождение исконного названия, неясно. На памятниках культа Геракла этого времени сохраняются традиционные атрибуты. Вполне вероятно, что среди населения в святилище героя бытовало старое произношение, вследствие чего оно было приведено и в декрете. В.И. Кадеев, очевидно, прав в том, что гераклий появился в Херсонесе под влиянием Дельф, в календаре которых также имелся месяц с таким названием.

Если исходить из общепринятых у эллинов представлений о проведении на гераклиях спортивных агонов, то таковые имели место и в Херсонесе. На основании каталога имен победителей в гимнастических состязаниях Э.И. Соломоник предполагает, что они происходили в месяце гераклии и, соответственно, являлись здесь одним из его главных праздников. Исходя из универсальных функций Геракла, его связи не только с защитой государства, но и плодородием, возможностью проникать в подземный мир без ущерба для себя, в его обрядах главную роль играли жертвоприношения и возлияния.

О первых можно судить по монетным изображениям быка во взаимосвязи с его государственным культом, что дает основания предполагать, что бык служил основной жертвой на праздниках. Разыгрывались ли драматические инсценировки его поимки в соответствии с мифом о критском быке - неизвестно. Часто встречающиеся вотивные рельефы с изображением пирующего Геракла свидетельствуют о немаловажном значении в его культе возлияний вином.

Этот герой принадлежит к тем, кто первым был посвящен в элевсинские таинства Деметры, что навсегда в представлении эллинов связало его с этой богиней и потусторонним миром. Несмотря на скудость источников, имеются некоторые данные, что и в первые века н. э. в культе Геракла и проводимых праздниках сохранялись привнесенные из метрополии обряды, которые сопровождались атлетическими соревнованиями, жертвоприношениями, возлияниями. Если гераклий действительно

115

соответствовал нашему июню, то немалое значение приобретали подношения первых плодов и хлебцев.

Из Гераклеи Понтийской перешел к херсонеситам и месяц дионисий (февраль), в котором главное значение почти во всем греческом мире имели праздники Диониса. Хотя он упомянут всего лишь в двух надписях, вряд ли когда-либо менялось его название, точно также, как и одноименный праздник. Судя по декрету в честь Сириска, дионисии имели государственное значение и, очевидно, проводились в последней декаде месяца. Во всяком случае, именно в 21 день дионисий происходило чествование заслуженных граждан, в частности историка Сириска, которого увенчивали золотым венком.

Поскольку виноградарство и виноделие на протяжении веков являлись одной из главных отраслей хозяйства, следует думать, что дионисии в Херсонесе играли более значительную роль чем, например, в Ольвии или Тире. В основу их проведения были положены традиционные обряды и мероприятия, служившие обычно для популяризации культа Диониса и расширения развития виноградарства. Как и во время проведения партений, на дионисиях устраивались религиозные процессии, пиры, состязания хоров и флейтистов у жертвенника Диониса.

Нередко в жертву Дионису приносили поросят, производили ритуал очищения всех присутствующих. Считается, что этот бог был всегда тесно связан с театром, который также является его храмом. В нем происходили во время дионисий театральные представления и чествования граждан, оказавших большие услуги полису. Если в других северопонтийских городах на праздниках Диониса употребляли привозные вина, то в Херсонесе должны были пробовать местное вино. Оно же, очевидно, служило основным напитком для возлияний на алтаре и для угощений на сакральных пирах.

Хотя культы Аполлона и его матери Латоны не были столь популярны по сравнению с вышерассмотренными, наличие в херсонесском календаре месяцев ликейос и латойос является неоспоримым свидетельством проведения хотя бы небольших празднеств. Совместно с Латоной почитались и ее дети. Изображение Аполлона с лирой на монетах римского времени может

свидетельствовать о том, что на его праздниках херсонеситы устраивали мусические агоны, в частности в игре на лире.

Многие другие божества также имели свои праздники, однако о них не сохранилось никаких сведений. Лишь предположительно по восстанавливаемым месяцам можно полагать, что в Херсонесе чествовали Геру в месяце гересе и Деметру в ма- лофоре. В отличие от соседних боспорских городов, где получил уникальное развитие элевсинский аспект в культе Деметры в его двойственном варианте, в Херсонесе ничего подобного не прослеживается. Очевидно, отличительной чертой ее культа являлось сохранение архаических черт, долго бытовавших в среде дорийцев (Мегары, Гераклея, Каллатис), считавших срезанный колос или сноп пшеницы главным символом ритуала. Вообще мистериальные культы, по имеющимся источникам, в Херсонесе очень мало известны. Если они проникали сюда, то, видимо, не получили широкого распространения (например, частные культы Кибелы, Исиды и Сераписа).

Если в доримский период херсонеситы периодически принимали участие в религиозно-спортивных играх в Дельфах, на Делосе, в Афинах и, возможно, в Олимпии, то в первые века в силу сложных политиче« ких взаимоотношений и значительных культурных изменений в античном мире эти связи были нарушены. По традиции Херсонес продолжал, скорее всего, посылать своих юношей для участия в агонах на Ахиллодроме (Тендровской косе), которые периодически организовывала Ольвия в честь своего верховного бога Ахилла Понтарха На основании медальонов, найденных в могилах херсонеситов Н-Ш вв. н.э., можно предполагать об их участии в празднествах

каких-то божеств в разных городах Малой Азии, с которыми были установлены тесные экономические связи.

117

Имеющиеся источники свидетельствуют, что в Херсонесе отправление официальных культов в честь полисных и домашних покровителей, происходивших в храмах и домашних святилищах, осуществлялось в тех формах, которые были распространены повсеместно в античном мире. Причем есть основания утверждать, что определенным консерватизмом херсонеситов- дорийцев было обусловлено то, что новые религиозные доктрины и связанные с ними верования достаточно медленно проникали в религиозное сознание жителей этого центра. Ярким примером этому служит тот факт, что отправление культа римских императоров было достаточно формальным актом для подавляющего большинства жителей-греков, а римские культы и культы дунайского происхождения, отправлявшиеся римскими военнослужащими, не были восприняты основной массой населения. Весьма показательно и то, что, несмотря на утрату в первые века н. э. религиозными празднествами в честь исконных божеств эмоционального воздействия на граждан Херсонеса в сравнении с эллинистическим периодом, гражданская община с помощью полисных культов в той или иной степени продолжала сохранять свое единство и отчие религиозные обычаи. Официальные празднества в честь традиционных богов играли для их единения основополагающую роль на протяжении всей истории античного Херсонеса и особенно были важны в период проникновения новых верований. В этом, вероятно, следует видеть то особенное, что было характерно для религиозного мировоззрения херсонеситов, чем в немалой степени был обусловлен длительный процесс проникновения и утверждения здесь новой христианской религии.