ПЛАНЫ И СТРУКТУРА ПОВЕДЕНИЯ

К• Лрибрам

Задача заключается в том, чтобы дать описание того, как внутреннее представление организма о его Вселенной контролирует его деятельность. Если мы рассмотрим, какова эта деятельность у нормального животного, то мы будем поражены тем, в какой степени она организуется в определенные системы.

Трудности при анализе деятельности животного возникают не от недостатка методов, а от их чрезмерного изобилия. Мы можем описать действие как последовательность сокращений мышц или как последовательность движений конечностей и других частей тела, как последовательность целенаправленных действий или даже более крупных комплексов. В соответствии с

теорией Толмена большинство психологов отличают мелкие единицы поведения от крупных, называя мелкие «молекулярными», а крупные — «молярными». Всякому, кто спрашивает, какая из этих единиц имеет надлежащий объем для использования при описании поведения, говорят, что законы поведения кажутся более очевидными при использовании молярных единиц, но добавляют, что ему придется установить на основании собственного опыта и наблюдений, насколько «молярными» должны быть используемые единицы.

Однако довольно ясно следующее: сложность заключается в том, что молярные единицы должны состоять из молекулярных единиц, а это означает, что надлежащее описание поведения должно делаться одновременно на всех уровнях. Иначе говоря, мы пытаемся описать процесс, который организуется на нескольких различных уровнях, и сочетание элементов на одном уровне может быть указано только в том случае, если мы укажем элементы следующего, высшего, или более молярного уровня описания. Например, молярная схема поведения X состоит из двух частей — А и В. Таким образом, Х = АВ. Но Л в свою очередь состоит из двух частей — а и Ь, а В состоит из трех — с, due. Следовательно, Х=АВ = abode, и мы можем описать этот сегмент поведения на любом из указанных трех уровней. Дело, однако, в том, что мы не хотим избрать один уровень и доказвівать, что он почему-то лучше других: полное описание должно включать все уровни. Иными словами, структурные свойства поведения будут потеряны, если мы уставовим только, например, abode: тогда (ab) (ode) можно спутать с (abc) (ае), которые могут представлять собой совершенно различные вещи.

Несомненно, этот вид организации поведения наиболее очевиден в словесном поведении человека. Отдельные фонемы организуются в морфемы, морфемы объединяются, чтобы составить фразы; фразы в соответствующей последовательности дают предложение, а ряд предложений образуют высказывание. Полное описание высказывания включает все перечисленные нами уровни.

Примером двусмысленности, которая является результатом ситуации, когда не все уровни известны, может служить следующее предложение: «They are flying

planes». Последовательность фонем может остаться неизменной, но это предложение можно проанализировать двояко, как (They) (are flying) (planes) и (They are) (flying planes), получив два совершенно разных, высказывания: (а) «Они водят самолеты»; «Это — летящие самолеты» '.

Психологи редко проявляли нежелание признавать существование таких молярных единиц, как «слова» яли даже «значения», когда они касались словесного поведения, несмотря на то, что фактические реакции, доступные для восприятия, представляют собой всего, лишь ряды звуков, акустические представления предполагаемых фонем.

поведения почти никогда не учитывался и, уж конечно» не был разрешен.)

В тех счастливых случаях, когда мы находим адекватные описания поведения — которые мы почти всегда встречаем у лингвистов и этологов, — совершенно очевидно, что поведение организуется одновременно на нескольких уровнях, характеризующихся разной степенью сложности.

Этот контур изображает структуру гипотетического примера, приведенного на с. 98. Можно рассматривать иерархию и как ряд перечней: X— это перечень, содержащий два пункта — А и В; А — перечень, содержащий два пункта — а и Ь; В — перечень, содержащий три пункта — с, d, ег. Наконец, иерархию можно рассматривать как ряд правил, на основании которых происходят допустимые замены: там, где встречается X, мы можем заменить его АВ\ А можно заменить ab и т. д.[38] Каждый из этих способов изображений иерархии имеет в особых условиях свои преимущества.

Теперь, если принять иерархическую систему организации поведения за единственно правильную, пришло время выделить несколько терминов для специальных целей настоящего обсуждения. Так как определения представляют собой трудное чтение, мы постараемся сократить наш список до минимума.

План. Всякое полное описание поведения должно быть пригодным ДД? того, чтобы служить перечнем инструкций, т. е. оно должно обладать характерными чертами плана, который может руководить описываемым действием. Однако, когда мы говорим о Плане на страницах данной книги, этот термин будет относиться к иерархии инструкций, и если это слово будет начинаться с заглавной буквы, то это будет указывать, что оно употребляется в этом специальном значении. Итак, План — это всякий иерархически построенный процесс в организме, способный контролировать порядок, в котором должна совершаться какая-либо последовательность операций.

Для организма План в основном представляет собой то же самое, что и программа для математической машины, в особенности если эта программа имеет иерархический характер, описанный выше. Ныоэллг Шоу и Саймон очень четко и систематично применяли иерархическую структуру перечней в своей работе над «языками для обработки информации», которые применяются при программировании для скоростных цифрой вых математических машин в случаях моделирования человеческих процессов мышления.

Кроме того, мы будем также использовать термин «План» для обозначения грубого наброска какой-то последовательности действий, просто ряда основных тематических заголовков наряду с полностью детализированной спецификацией каждой отдельной операции[40].

Стратегия и тактика. Понятие об иерархической организации поведения было дано ранее, а также ука

зывались различия между молярными и молекулярными единицами анализа. Теперь, однако, нам хотелось бы расширить нашу терминологию. Мы покажем, что молярные единицы представляют собой стратегию поведения, молекулярные единицы — тактику.

Выполнение. Мы говорим, что живое существо выполняет данный План, в то время как на деле этот План контролирует последовательность операций, которые оно выполняет. Когда организм выполняет План, он делает это шаг за шагом, завершая одну его часть и затем переходя к следующей. Выполнение Плана не обязательно должно выражаться во внешнем действии — в особенности у человека; можно, по-видимому, считать справедливым, что наряду с Планами, руководящими действиями, существуют Планы для сбора или переработки информации. Хотя это фактически не является необходимым, мы интуитивно предполагаем, что одновременно может выполняться только один План, хотя возможно довольно быстрое чередование Планов. Организм может хранить много других Планов, кроме выполняемого им в данный момент.

Образ. Образ — это все накопленные и организованные знания организма о себе самом и о мире, в котором он существует. Конечно, Образ заключает в себе нечто гораздо большее, чем картины. Употребляя этот термин, мы имеем в виду в основном тот же вид представления, которого требовали другие сторонники познавательной теории. Оно включает все, что приобрел организм, — его оценки наряду с фактами, — организованное при помощи тех понятий, образов или отношений, которые он смог выработать.

В ходе продолжительных дебатов авторы настоящей книги пользовались большим количеством других терминов для уточнения термина «План», но эта терминология не будет приведена здесь. Новые термины будут вводиться и разрабатываться по мере надобности в ходе последующего обсуждения. В настоящее же время мы дали достаточное количество определений» чтобы иметь возможность сказать, что центральной проблемой этой книги является исследование отношений между Образом и Планом.

- Может показаться, что это утверждение означает резкое разделение Образа и Плана, так что имело бы смысл задать вопрос: «Входит ли такой-то процесс ис

ключительно в План или исключительно в Образ?» Из нижеприводимых соображений должно стать ясным, что эти две точки зрения не могут быть использованы для классификации процессов по двум взаимоисключающим категориям: План может быть заучен и стать тем самым частью Образа.

Формулировки Планов должны у человека включать часть Образа, поскольку то, что человек в состоянии выполнить данные Планы, должно являться частью его Образа о самом себе.

Знания должны быть включены в План, поскольку в противном случае План не может служить основой для руководства поведением. Следовательно, Образы могут «оставлять часть Плана.

Можно внести изменения в Образы только путем выполнения Планов по сбору, накоплению и переработке информации.

Можно внести изменения в Планы только на основе информации, почерпнутой из Образов.

Преобразование описаний в инструкции представляет собой у человека простую словесную процедуру.

Те психологи, которые привыкли считать своей задачей исследование взаимоотношений между стимулом и реакцией, склонны рассматривать работу, подобную нашей, параллельным образом — как исследование взаимоотношений между субъективным стимулом и субъективной реакцией. Если бы все, что мы должны сказать, можно было свести к этому, то едва ли нам понадобилось бы писать для этого книгу. Стимул и реакция — это психологические понятия, заимствованные из анализа рефлексов. Но мы отказались от классической концепции о рефлекторной дуге как основной схеме организации всего поведения и поэтому не ощущаем необходимости переносить классическое разделение стимула и реакции в область Образов и Планов. Предположение, что План представляет собой замаскированную реакцию на какой-то внутренний Образ стимула, приводит только к попытке уподобить объективные концепции их субъективным эквивалентам и оставляет рефлекторную дугу по-прежнему хотя и довольно призрачным, но все же хозяином всего механизма мышления. Едва ли нам удастся свергнуть старого хозяина без помощи нового, поэтому далее нам предстоит задача найти ему преемника.

...Нервный механизм, участвующий в рефлекторном акте, не может быть изображен как простая рефлекторная дуга... В рефлекторном акте участвует значительно более, сложная форма регуляции чем та, которую предполагает теория рефлекторной дуги. Единственное требование, предъявляемое к стимулу в классической цепи элементов, выражается в критерии пороговых интенсивностей для каждого из элементов. Если внешний раздражитель достаточно силен, чтобы быть выше порога на всем протяжении рефлекторной дуги, он сможет вызвать реакцию... Однако порог является лишь одной из многих различных сторон, в отношении которых может быть опробовано воздействие. Более того, ответ эффекторных аппаратов зависит от результатов такого опробования, и его наиболее правильно рассматривать как попытку изменить получаемые результаты. Действие возбуждается «несоответствием» между состоянием организма и состоянием* которое опробуется.. Действие сохраняется до тех пор, пока несоответствие (т. е. проксимальный стимул) не ^устраняется. Общий характер рефлекторного акта, таким образом, заключается в опробовании воздействующей энергии определенными критериями, установленными в организме, в возникновении реакции, если результат пробы показывает наличие несоответствий (рассогласования) и в продолжении реакции до тех пор, пока это несоответствие не исчезает... Следовательно, существует «обратная связь», идущая от результата действия к фазе опробования; мы обнаруживаем здесь возвратную петлю. Простейший вид схемы, представляющей эту концепцию рефлекторного действия в противоположность классической рефлекторной дуге, будет выглядеть Несоответствие примерно следующим образом (рис. 1).

...Мы будем использовать представление о Т—О—Т—Е как общее описание процессов, участвующих В ре- рис j Единица T—О—Т—Е (Test— гуляции. В самой про-              Operate—Test—Exist)

стой форме схема Т—О—Т—Е лишь утверждает, что операции, выполняемые организмом, постоянно регулируются результатами различных проб.

Авторы настоящей книги считают, что система Т—

¦—О—Т—Е, включающая важное понятие обратной связи, является как объяснением поведения, так и объяснением рефлекторного акта, принципиально отличным от объяснения, предлагаемого принципом рефлекторной дуги. Следовательно, традиционные понятия стимула и реакции должны быть определены по-новому, чтобы соответствовать своему новому контексту. Стимул и реакция должны рассматриваться как фазы организованного, координированного акта. Мы суммируем указанные представления следующим образом:

7 «Стимул является той фазой формирующейся координации, которая представляет условия, необходимые для достижения успешного результата; реакция является той фазой этой же формирующейся координации, которая дает возможность достигнуть соответствия этим условиям и служит инструментом в достижении успешной координации. Поэтому они являются строго соответствующими друг другу и совпадающими во времени»[41].

Ввиду того что стимул и реакция соответствуют друг другу и совпадают во времени, процесс действия раздражителя следует рассматривать не как предшествующий реакции, а скорее как ведущий ее к успешному устранению несоответствия. Иначе говоря, стимул и реакция должны рассматриваться как элементы обратной связи.

Необходимость какого-то вида обратной связи при описании поведения хорошо видна большинству сторонников рефлекторной теории, но они вводят ее особым путем. Например, они обычно говорят о некоторых следствиях рефлекторного акта, таких, как усиление или подкрепление рефлекса, — такой подкрепляющий результат действия является четким примером обратной связи. Подкрепление, однако, является особым видом обратного воздействия, которое не следует отождествлять с обратной связью, включенной в систему

Т—О—Т—Е. Их различия таковы: (1) подкрепляющая обратная связь должна усиливать что-то, в то врем» как обратная связь в схеме Т—О—Т—Е осуществляет акт сличения; (2) подкрепляющая обратная связь рассматривается как определенный раздражитель (напри* пример, пища), в то время как обратная связь в Т— —О—Т—Е может быть раздражителем или информацией (например, , инструкцией); (3) подкрепляющая обратная связь часто рассматривается как фактор, «снижающий потребность» организма, в то время как обратная связь в Т—О—Т—Е не имеет подобного значения. •

Когда процесс Т—О—Т—Е завершен — операция* выполнена, проба дала удовлетворительные результаты, реакция завершена, — организм может достичь более благоприятного состояния. Возможно, правильно, что' система Т—О—Т—Е, которая успешно завершается ві данной ситуации, имеет тенденцию повторяться с возрастающей вероятностью, хотя такая связь не является) обязательной. Поэтому возможно обсуждать Т—О— —Т—Е в терминах подкрепления. Тем не менее Т—О— —Т—Е включает значительно более общее представление об обратной связи. Понятие подкрепления представляет важный шаг вперед от рефлекторной дуги к петле обратной связи, однако в теории поведения нужны еще более смелые шаги, чтобы продвинуться за пределы описания простых экспериментов по выработке условных рефлексов.

Возможно, окажется необходимым внести изменения в основной тип Т—О—Т—Е как гипотезу, поэтому в целях настоящего обсуждения мы будем продолжать, рассматривать схему, изображенную на рис. 1, скорее как гипотезу, чем факт. Однако важность значения; этой гипотезы для общих положений нашей книги не должна быть упущена. Она представляет собой описание в сжатой форме связи между Образом и действием, которое мы выполняем. Т—О—Т—Е представляет собой основную схему, в которую укладываются наши Планы; фаза «опробования» Т—О—Т—Е включает определение того, какие знания необходимы для сравнения, а операционная фаза представляет собой то, что организм делает в соответствии с этим. Последнее часто может включать открытые, видимые действия. Какиі4 же образом План связывает представле-

еия (Образ) организма о самом себе и окружающем его мире с действиями, реакциями, поведением, которые организм производит?

Посмотрим, что мы должны сделать для того, чтобы распространить эту идею на некоторые важные проблемы. Одно из первых затруднений, не слишком 'большое, — это определить более точно, что мы подразумеваем под «несоответствием» (рассогласованием), которое выявляется на стадии первоначальных проб. Почему бы нам не говорить о наличии простого различия, а не «рассогласования»? Ответ не является глубоким: мы просто не хотим заниматься описанием системы Т—О—Т—Е в случаях, когда организм улавливает различие и когда он не улавливает“таких различий. Когда схема Т—О—Т—Е используется для описания сервомеханизмов, например, очень важно разграничить «положительную» и «отрицательную» обратную связь, но, ввиду того, что мы прежде всего интересуемся обратной связью при регуляции, такие вопросы не являются существенными. Вряд ли стоит рассматривать все эти варианты как различные элементы анализа, очевидно, проще рассматривать их все как примеры более общего типа механизма, «чувствительного к несоответствию» [42].

Второе затруднение — несколько более серьезное — заключается в вопросе, каким образом из системы Т—О—Т—Е мы можем прийти к целой иерархической структуре поведения, на важность которой мы указывали в главе I. Как можно примирить два понятия — обратная связь и иерархия? Один из методов комбинирования компонентов обратной связи в иерархию был -описан Д. М. Маккеем[43], который предположил, что ^последствия операционной фазы в одном компоненте представляют собой стимул для действия сличающего механизма второго компонента; согласно предположению Маккея, существует ряд таких компонентов обратной связи, каждый из которых представляет более вы

сокий уровень абстракции от внешней действительности. Хотя схема Маккея является очень остроумной, мы вынуждены признать, что несколько иной метод 'построения иерархии будет лучше служить целям психологического описания. Центральное положение метода, принятого на этих страницах, заключается в том, что операционные компоненты схемы Т—О—Т—Е сами могут быть элементами этой схемы. Иначе говоря, схема Т—О—Т—Е включает как стратегические, так и тактические элементы поведения. Таким образом, операционная фаза системы Т—О—Т—Е более высокого порядка может сама состоять из цепи других подобных же систем, а каждая из последних в свою очередь может содержать вновь ряды таких же подчиненных единиц и т. д. Поскольку этот метод применения одной и той же схемы описания для высших, стратегических элементов и для низших, тактических элементов может вызвать недоразумения при первом знакомстве, мы рассмотрим соответствующий пример.

Р. С. Вудворте показал, что часто акты поведения состоят из двух стадий ш. Вудворте называет их «двухфазными двигательными актами». Первая фаза является подготовительной, или мобилизующей; вторая — результативной, или удовлетворяющей. Чтобы прыгнуть, вы прежде всего сгибаете бедра и колени, а затем с силой разгибаете их, сгибание подготавливает к прыжку. Чтобы взять предмет, сначала вы разжимаете кисть, а затем сжимаете ею предмет. Нужно открыть рот, прежде чем откусить ' кусок хлеба, нужно отвести руку назад, прежде чем ударить, и т. д. Указанные две фазы — это совершенно различные движения, хотя они, несомненно, выполняются как единое действие. Если раздражение адекватно, для того чтобы вызвать движения, прежде всего надо осуществить подготовительный процесс проб, а когда он завершается, возникают условия для осуществления результативной системы проб и соответствующее действие выполняется. Многие из этих двухфазных планов являются повторяющимися: завершение второй фазы в свою очередь создает стимулы, показывающие, что вновь возможно осуществление первой фазы, так что

устанавливается чередование двух фаз, как это происходит при ходьбе, беге, жевании, питье, подметании,, шитье и т. д.

Мы хотим особо подчеркнуть Забшание гвоздя формирование «двухфазной» системы Т—О—Т—Е, состоящей из двух более простых элементов. Рассмотрим в качестве примера забивание гвоздя.

В качестве выполнения Плана забивание гвоздя, конечно, имеет две фазы: подъем молотка и удар по гвоздю. Мы можем изобразить это в виде дерева или иерархии, как на рис. 2. Однако, если нам потребуются- детали, изображение забивания гвоздя на рис. 2 как простой комбинации, содержащей два элемента, несомненно, является слишком упрощенным. Оно не говорит нам, например, как долго продолжается забивание. Что здесь является поводом к прекращению действия? Для этой цели мы должны выделить фазу проб, как на рис. 3. Схема на рис. 3 должна показать, что, когда система Т—О—Т—Е, которую мы называем «забиванием», регулируется, удары молотком продолжаются! до тех пор, пока шляпка гвоздя не сравнивается с той поверхностью, в которую мы его забиваем. Когда проверка показывает, что гвоздь вбит, регуляция переносится на другие элементы. Однако теперь мы, очевид-

но, потеряли представление об иерархической структуре. Иерархия восстанавливается, когда мы глядим на прямоугольник с надписью «Молоток», так как там мы обнаруживаем две системы Т—О—Т—Е, каждую со своей собственной пробой, как показано на рис. 4. Когда две такие системы, объединенные на рис. 4, включаются в операционную фазу на рис. 3, результатом является иерархический План забивания гвоздей, который показан на рис. 5.

Если это описание забивания гвоздя является правильным, мы должны ожидать, что последовательность событий будет разворачиваться следующим образом: Сверка положения гвоздя (шляпка торчит) — Сверка положения молотка (молоток опущен)—Подъем молотка — Сверка положения молотка (молоток поднят)— Удар по гвоздю — Проба молотка (молоток опущен) — Сверка положения гвоздя (шляпка тор- «шт| — Сверка положения молотка.

Рис. 4. Пунктирная линия- показывает, как две простые схемы Т—О—Т—Е объединяются, образуя определенную фазу более сложной системы, изображенной ранее на рис. 3

И так далее, пока проба гвоздя не покажет, что его шляпка сравнялась с поверхностью; в этот момент регуляция переносится в другое место. Таким образом, система Т—О—Т—Е достаточно легко раскладывается на координированную последовательность проб и дей

ствий, хотя лежащая в ее основе структура, организующая и координирующая поведение, сама по себе является иерархической, а не просто последовательной.

Рис. 5. Иерархический План забивания гвоздей

Может показаться не вполне разумным анализировать движения, участвующие в забивании гвоздей подобным образом. Однако лучше забавлять читателя, чем запутывать его. Эти схемы лишь иллюстрация того, как несколько простых систем Т—О—Т—Е, каждая со своей петлей «проба — операция — проба» (Test — Operate—Test), могут быть включены в операционную фазу более сложной системы с собственными аналогичными связями. Без такого объясняющего примера мог

ло бы быть неясно, как эти кольца, замкнутые в более- сложные системы колец, могут образовывать иерархии.

Более сложные Планы — Вудворте называет их «полифазными двигательными элементами» — могут быть подобным же образом описаны как системы Т— —О—Т—Е, построенные из субпланов, которые сами являются подобными же системами. Птица может взлететь, сделать несколько взмахов крыльями, полететь* парящим полетом, прекратить взмахи крыльями, выпрямить конечности и приземлиться на них. Все действие возникает как единое целое, регулируется единым Планом, составленным, однако, из нескольких фаз, каждая из которых имеет свой собственный План, который в свою очередь может состоять из субпланов.- И т. д.

Обратите внимание на то, что именно операционная фаза этой системы раскладывается на ряд других подобных же систем. Если бы мы захотели сохранить схему Т—О—Т—Е в том виде, как она показана на рис. 1, мы не смогли бы использовать ее для построения более сложных проб[44]. Таким образом, адекватные пробы расцениваются как сравнительно фиксированные; изменчивой и сложной может быть лишь операционная фаза. ^Конечно, операционная фаза может состоять из ряда подобных же систем, она может также^ завершаться эфферентной активностью Ч Если мы

.рассмотрим комплексные Планы — иерархии описанных систем, в которых операция одной системы сама является рядом подчиненных систем, — то станут очевидными некоторые общие особенности таких систем.

Иерархическая структура, лежащая в основе поведения, должна быть просто описана на языке счетнорешающих устройств, разработанном Ньюэллом, Шоу и Саймоном.

Планирование может рассматриваться как составление перечня проб, которые следует произвести. Когда у нас есть отчетливый Образ желаемого результата, мы можем использовать для его создания условия, которые мы должны опробовать, и, будучи организованы в нужной последовательности, эти пробы составляют в грубых чертах стратегию возможного Плана. (Возможно, более понятно можно сказать, что условия, которые мы должны опробовать, являются Образом желаемого результата).

Операционная фаза может содержать Как пробы, так и операции. Поэтому выполнение Плана любой сложности должно включать значительно больше проб, чем действий. Эта конструктивная особенность ответственна за общее снижение количества информации, которое наблюдается, когда человеческое существо рассматривается как коммуникационный канал.

У низших животных можно видеть, что структура их поведения в естественных условиях формируется более или менее случайно, под воздействиями окружающей среды, только человек тешит себя иллюзиями, что он является хозяином своей судьбы. Иначе говоря, обстановка поставляет раздражители, которые «высвобождают» следующую стадию деятельности животного. Это в известном отношении философский вопрос — в какой мере мы верим в Планы, которые лежат где-то -вне нервной системы. Поэтому, вероятно, мы скажем только, что низшие животные кажутся обладающими ’больше тактикой, чем стратегией.

По мере продвижения вверх по эволюционной лест- -нице мы обнаруживаем на уровне млекопитающих воз-

решении проблемы мы принимаем возникновение петель как сигнал о том, что План оказался неуспешным в достижении результата, «а который была направлена основная проба. Следует далее найти механизмы обнаружения и ликвидации таких петель.

растение сложности проб, которые животное может? произвести. Только у человека мы наблюдаем способность создавать символы и манипулировать ими, и, когда эта способность используется для того, чтобы символически обозначать всю схему действия, для него становится возможным пользоваться языком, чтобы перестраивать порядок символов и формировать новые Планы. У нас есть все основания считать, что речевые возможности человека интимно связаны с его способностью планировать. А вследствие того что человеческие Планы так часто носят словесный характер, онк могут сообщаться, что представляет собой факт огром* ной важности в эволюции нашего приспособления друг к другу.