2.2. Волна дифференциации первого цикла

При всем разнообразии происходивших тогда событий, они как бы организуются в определенные потоки, которые имеют некий доминирующий вектор. Этот вектор на протяжении волны дифференциации — в эпоху «осевого времени» направлен на формирование полицентризма, на дифференциацию сложившихся прежде политических и социальных общностей, на распад древних империй–гегемонов, таких как Ассирия и Вавилон, Чжоуская империя в Китае, первые политические объединения, возникшие в Индии после арийского завоевания.

Само наличие ярко выраженной, доминирующей социально–политической дифференциации в эту эпоху нетрудно доказать анализом известных исторических событий и ссылками на труды авторитетных специалистов–историков. Вот лишь некоторые из них. Яркое описание политической ситуации в Китае в период Чуньцю, принадлежит видному отечественному китаисту Л.С. Васильеву: «На авансцене политической жизни шла энергичная борьба за гегемонию между наиболее влиятельными царствами. В эту борьбу с переменным успехом время от времени вмешивался ван со своим еще сохранившимся сакральным авторитетом в роде великих чжоуских правителей, а также правители сравнительно мелких царств и княжеств… На другом, более низком уровне, т.е. в рамках каждого из царств, особенно крупных, шла своя острая политическая борьба между враждующими аристократическими кланами и возникавшими в рамках царств новыми уделами, причем эта борьба тесно переплеталась с враждой царств между собой, в результате чего затягивались запутанные узлы острых интриг и политических конфликтов» [Васильев, 1993, с. 191]. А вот описание политической ситуации в Индии середины I тысячелетия до н.э., сделанное не менее авторитетным отечественным индологом Г.М.

Что касается Древней Греции эпохи VIII — IV вв. до н.э., то ее полицентризм, наличие децентрализованной полисной организации в период Великой греческой колонизации и в классический период хорошо известны. Так, характеризуя состояние эллинского мира накануне греко–персидских войн, известный немецкий историк И. Дройзен отмечал: «Но все предшествующее развитие эллинского мира, его главная сила и расцвет были обусловлены полной свободой передвижения и той подвижностью, с какой эллины распространялись во все страны и пускали новые ростки, этим бесконечно жизненным партикуляризмом общин, одна другой меньше, который, занимаясь с самодовольным равнодушием, какое только можно себе представить, ближайшими и касавшимися его лично делами, теперь оказался величайшей опасностью, настоящим «пан–эллинским бедствием»" [Дройзен, 1995, с. 11 12]. В отечественной «Всемирной истории» сказано еще более ] тегорично: «В древности Эллада представляла собой сумму независимых друг от друга и самоуправляющихся городов–государств которые в силу складывавшейся исторической обстановки то вступали в союз друг с другом, то, наоборот, враждовали между собой» [Всемирная история, 1956, с. 35].

Особо следует сказать о роли и характере Персидской державы Ахеменидов, чье существование как будто противоречит до минированию тенденции социально–политической дифференциации, о которой идет речь.

Однако приведенные ссылки на труды известных историков еще недостаточны для обоснования наличия античной волны дифференциации. Более фундаментальным аргументом является анализ основного массива событий, имевших место в рассматриваемую эпоху VIII–IV вв. до н.э., а также в другие, более поздние эпохи, Такой массив событий, несмотря на всю громоздкость и трудоемкость этой работы, был составлен Л.Ю. Пантиной, собравшей из множества исторических работ большую часть известных современной науке фактов, относящихся к этой и другим эпохам дифференциации, а также волнам интеграции. Получился своеобразный «банк данных», который можно использовать при исследовании как рассматриваемой античной эпохи, так и других эпох. Необходимость составления такого «банка данных», несмотря на наличие большого количества исторических энциклопедий и справочников, связана прежде всего с тем, что в последних (в частности, в широко известной «Хронике человечества»), как правило, собраны факты, относящиеся преимущественно к одной цивилизации (чаще всего западноевропейской) или к нескольким избранным цивилизациям. В то же время для глобальной истории необходим банк данных, относящихся не к одной или нескольким, а ко многим цивилизациям и регионам мира. Тем самым, с помощью собранных фактов можно преодолеть широко распространенный в зарубежной и отечественной историографии западоцентризм (или же, напротив, востокоцентризм), который препятствует формированию глобального взгляда на историю.

Следует также подчеркнуть, что в приводимых ниже таблицах, составленных на основе упомянутого «банка данных», в отличие от традиционных хронологических таблиц и справочнике все события, хотя и расположены в хронологическом порядке, не разделены по отдельным государствам или цивилизациям. Для этого есть веские причины.

Как ни парадоксально, сопоставлению и анализу событий, параллельно происходивших в разных цивилизациях и региона в исторической науке до сих пор уделялось весьма мало внимания. Что же касается сквозного, охватывающего тысячелетия «перекрестного» анализа исторических событий, параллельно проходивших в рамках разных цивилизаций, то такой анализ, насколько можно судить по доступной литературе, если и предпринимался, то лишь в редких, исключительных случаях. Объясняется это, по–видимому, тем, что авторы многочисленных книг по всеобща истории и авторы синхронистических таблиц основное внимание, как правило, уделяли внутренним процессам, протекавшим в рамках отдельных государств и цивилизаций; когда же в отдельных случаях обнаруживались явления, свидетельствовавшие о поразительной синхронизации событий и процессов, происходивших в разных регионах и цивилизациях, они рассматривались как «случайные», «ничего не значащие» совпадения.

Из–за ограниченности объема данной книги и для того, чтобы читатель не утонул в обилии фактов и дат, здесь приводится лишь сравнительно небольшая, наиболее важная часть собранного «банка данных». При этом приводимые здесь данные отбирались из всей их совокупности по следующим критериям: 1) события, связанные с взаимодействием между государствами и цивилизациями, а также передвижением и переселением народов (войны, завоевания, торговля, культурный обмен и т.п.); 2) события, связанные с образованием новых государств и цивилизаций; 3) события, связанные с глубокими внутренними изменениями в наиболее крупных и влиятельных государствах (реформы, изменение политического строя, распад государства и т.д.); 4) наиболее крупные, оставшиеся в веках имена и события в культуре, оказавшие самое мощное воздействие на духовное развитие не одного, а многих народов.

Ниже приводятся данные, отобранные по этим критериям, причем используется общепринятая или наиболее распространенная датировка событий. Некоторая возможная неточность датировки в данном случае совершенно не принципиальна, поскольку «работает» весь массив фактов, а не отдельные факты и отдельные Даты. Радикальный же «пересмотр» истории в духе Фоменко с соавторами, выбрасывающих целые исторические эпохи, здесь никак не учитывается, поскольку он не выдерживает серьезной критики и к исторической науке имеет весьма малое отношение; представляется, что подспудная, возможно, не осознаваемая ни самими авторами, ни читателями цель таких радикальных, революционных «пересмотров» состоит в резком упрощении единой и целостной, но при этом сложной и противоречивой истории, которую трудно воспринять технократически ориентированному интеллекту, привыкшему поверять «алгеброй гармонию». Такое «упрощение» истории путем «выкидывания» ее загадок и противоречий ведет, однако, к ее разрушению.

В массиве приводимых данных курсивом выделены наиболее важные для формирования межцивилизационной, международной системы события и процессы, а сами данные для удобства анализа сгруппированы по периодам в полвека. Помимо прочего, приводимые данные свидетельствуют о ярко выраженной синхронизации исторических процессов, протекавших в различных частях Ойкумены, а также о весьма многообразных культурных, политических, экономических связях, существовавших между разным» регионами и цивилизациями уже в то далекое от нас время.

<……….>

* * *

Столь подробное изложение основных событий первой (античной) волны дифференциации необходимо для получения возможно более объективной и «объемной» картины происходившего на территории Евразии — тогдашнего «глобального» мира. Из приведенных данных довольно отчетливо вырисовываются основные тенденции, характерные для античной волны дифференциации. Эти тенденции состоят прежде всего в постепенной децентрализации и последующем раздроблении мощных прежде государств (Египта, империи Чжоу в Китае, Урарту, Ассирии, Вавилона) и образовании Персидской державы Ахеменидов, простиравшейся от Малой Азии до Индии. Однако держава Ахеменидов, как уже отмечалось, была довольно непрочной и время времени фактически распадалась. В Китае же и в Индии в эту эпоху сколько–нибудь успешных попыток интеграции множества образовавшихся государств в единую империю практически не наблюдалось. Более того, необходимо отметить, что для Китая политическом плане рассматриваемая эпоха вообще была уникальной: ни до, ни после нее Китай не пребывал столь долгое время состоянии политической раздробленности и отсутствия единой империи. Зато эпоха дифференциации, эпоха «осевого времени была чрезвычайно плодотворна в плане религиозного, философского, художественного, политического и иного творчества, в тий не введения различных новшеств, изобретений, открытий. Напомним, что именно в эту эпоху в Лидии, Греции, Риме, Индии и Китае началась чеканка металлических монет — универсального средства обмена, распространилась технология изготовления стекла, появились музыкальные инструменты, новые виды одежды, ювелирных изделий и др.

Учет важности социально–политического полицентризм возникшего в условиях вызовов природы (похолодание I тысячелетия до н.э.) и кризиса в разных обществах, дает возможность приблизиться к разгадке тайны «осевого времени», т.е. причин, породивших поиски во всех областях жизни и невиданный прежде духовный взлет. Один из важных факторов, как представляется, состоял в том, что возникший (и во многом уникальный) политический и социальный полицентризм при общей цивилизационной и религиозной близости различных политических образований (полисов в Древней Греции, царств в Китае, государств и княжеств в Индии) вызвал эффект многолинейной культурной эволюции (как это позднее произошло в итальянских городах–государствах XIV–XVI веков, ставших колыбелью европейского Возрождения). Результаты и достижения этой многолинейной эволюции, происходившей в условиях острого социально–экологического кризиса, который стимулировал интенсивный поиск новых решений во всех сферах жизни общества, действительно оказались впечатляющими и во многом уникальными. Отсутствие навязываемой сверху унификации при цивилизационной близости множества центров политического, культурного, социально–экономического развития благотворно влияло на поиски во всех сферах жизни общества, способствовало проработке самых различных вариантов решения возникавших духовных и социальных проблем. Отсюда возникла ситуация, когда, по словам Ясперса, «были рассмотрены все возможности философского постижения действительности, вплоть до скептицизма, до материализма, софистики и «нигилизма»; то же самое можно сказать и о возможных вариантах политического устройства общества (демократия, олигархия, тирания, монархия, аристократическое правление), которые были опробованы в Греции и в Индии, а также о религиозном творчестве (разнообразные культы и верования, политеизм, монотеизм) и об искусстве (различные стили и направления в архитектуре, скульптуре, декоративном и ювелирном искусстве, поэзии и др.). Иными словами, полицентричная социально–политическая организация в этот переходный, кризисный период оказалась более приспособленной к поиску «ответов» на многочисленные «вызовы», к быстрому реагированию на изменения ситуации, чем социально–политическая организация, характерная для централизованных восточных деспотий.

Собственно говоря, именно образование централизованных империй в Средиземноморье, Китае и Индии в III в. до н.э. во многом положило конец духовным и социальным поискам «осевого времени». Сам Ясперс указывает на это: «Завершение носит пре де всего политический характер. Почти одновременно в ходе завоевания насильственно создаются большие могущественные империи — в Китае (Цинь Ши–хуанди), в Индии (династия Маурьев) на Западе (эллинистические государства и трепшп Котапип{ Повсюду, возникая из руин, складывался прежде всего технический и организационно планомерный порядок» [Ясперс, 1994, с. ] И далее он пишет об «осевом времени»: «Это время можно рассматривать как промежуточную фазу между эпохами великих империй, как передышку, отданную свободе, как облегченный вздох в сфере наиболее ясного сознания» [Ясперс, 1994, с. 76]. Несмотря на эти многозначительные констатации, Ясперс, как и большинство последующих авторов, все же не придавал большого значения формам политической организации, характерным для Китая, Индии, Греции и Восточного Средиземноморья в эпоху «осевого времени», уделяя основное внимание собственно культурным факторам. Конечно, политический полицентризм представляет собой| лишь одно из звеньев в цепи факторов, обусловивших феном «осевого времени», однако он во многом обусловил тот культурный и экономический полицентризм, ту многолинейность эволюции, которые привели к взлету античной культуры и античного способа производства.