Миф о «караимском полковнике» в современной историографии

Предоставив специалистам по истории запорожского казачества право дальнейшей дискуссии относительно биографии Караимовича, хотелось бы исследовать далее романтический миф о «караимском полковнике Караимо- виче» в современной историографии — опять-таки дабы яснее понять мотивы, побудившие Шапшала на создание сфабрикованного им документа.

Миф о храбром караимско-казацком полковнике стал формироваться, пожалуй, прежде всего самим Шапшалом ещё в дореволюционное время в бытность его одесским и таврическим гахамом в 1915-1920 гг. Впервые имя Караимовича появляется на страницах караимской печати, пожалуй, в 1918 г. Шапшал именует Караимовича «Хатман Элиша» и пишет, что, «по преданию, он не поладив со своими сородичами в Кале, ушел к казакам и вел с ними войну против русских»49. Что еще более интересно, уже в самой ранней публикации на эту тему, Шапшал попытался сделать Караимовича потомком героического караимского рода Узунов, первым из которых был Элиягу Узун, якобы оборонявший Кырк Йер (Чуфут-Кале) от генуэзцев в 126150. Увы, в данном случае Шапшал сам стал жертвой мистификации одного из своих караимских пред

шественников, Авраама Фирковича. Как явствует из исторических источников, генуэзцы никогда не нападали на Чуфут-Кале, а нижняя часть надгробной эпитафии Элиягу, опубликованная Фирковичем в его Авнэ Зиккарон (Вильно, 1872), является несомненной фальшивкой51.

В межвоенной Польше и Литве формирование этой мифологемы активно продолжил сам Шапшал, а также некоторые другие караимские и некараимские авторы того времени52. Особо следует отметить луцко-караимского любителя-лингвиста Александра Мардковича, опубликовавшего отдельную брошюру, посвящённую биографии Караимовича как выдающегося военного, патриота, насмерть верного Польше и польским королям53. Кстати, необходимо отметить, что сформированное Мардковичем и другими караимскими авторами представление о «непоколебимой» верности Караимовича польскому королю также является абсолютно неверным.

Кульминационным пунктом в формировании мифологемы о Караимовиче, несомненно, явилась вышеозначенная публикация Шапшала 1955 г. в «Вопросах истории», одном из крупнейших исторических журналов Советского Союза56. С этого момента сюжет о храбром караимском полковнике, ранее бывший уделом «мелко-националистической» караимской историографии, если можно так выразиться, был узаконен и прошел своеобразную легитимацию в виде публикации в официальной советской прессе.

К чести последующих исследователей истории казачества следует отметить, что после 1955 г. очень немногие из них купились на эту, на наш взгляд, достаточно очевидную фальшивку. Тем не менее эта апокрифическая история благополучно перекочевала в классическую биографию Хмельницкого, напечатанную в серии «Жизнь замечательных людей»57. В послевоенное время Ильяш Караимович стал одним из главных героев романа о Богдане Хмельницком пера известного украинского писателя Ивана Ле. Автор писал о Караимовиче как о выходце из «рода умных караимов», но, по-видимому, не был знаком с опубликованным Шапшалом «документом»58. Кроме того, ссылки на героическую фигуру Караимовича и на опубликованный Шапшалом «документ» являются общим местом в многочисленных и многотиражных любительских публикациях современных караимских авторов как стран СНГ, так и Литвы и Польши59. Помимо караимских националистов, данная фальшивка с энтузиазмом воспринимается многими татарскими и украинскими националистами, тщетно ищущими наличие «украинского» следа в истории Крыма и Крымского ханства60. Увы, из анализа источникового материала неопровержи

мо явствует, что Ильяш Караимович едва ли имел хоть какое-то отношение к караимам в то время, как история о Тимофее Хмельницком и «кровной» мести караимов является обыкновенной фальшивкой.