Е.А. Мельникова Ренессанс Средневековья? Размышления о мифотворчестве в современной исторической науке

Удивительная вещь одержимость. С одной стороны, без неё не совершались бы открытия, в корне менявшие жизнь человечества — от каменного века и до наших дней. Без неё нет и не может быть серьёзного учёного, и даже прекрасный, но равнодушный профессионал может остаться всего лишь ремесленником.

Асы в Азове

Каждое научное сообщество сталкивается с подобными явлениями и вынуждено тем или иным способом реагировать на них. Во второй половине 1990-х гг. историки, филологи, археологи Норвегии были чрезвычайно озабочены: Тур Хейердал, знаменитый норвежский путешественник и национальный герой, сначала выдвинул предположение, затем стал искать ему подтверждение и, наконец, выдал как научно доказанный факт такую идею: родиной норвежцев (не скандинавов, а именно норвежцев!) является... северное побережье Азовского моря1. Доказательство лежало на поверхности и было понятно любому: во введениях к написанным в 1220-е гг. своду саг о норвежских конунгах «Круг Земной» и «Младшей Эдде» (памятникам, которые норвежские дети читают в школе, как наши — «Слово о полку Игореве») их автор, Снорри Стурлусон, пишет о том, что Один и другие божества древнескандинавского языческого пантеона на самом деле были вождями народа асов2, первоначально обитавшего в «Великой Свитьод», которая располагалась где-то в Азии или в Трое и которую другие сочинения помещают в Северном Причерноморье.

вать в этимологические словари не требовалось, созвучие ас — Азия — Азов6 говорило само за себя. Гипотеза требовала подтверждения (для скептически настроенного учёного мира, не для Т. Хейердала — он и так знал, что прав), и знаменитый путешественник начинает раскопки поблизости от Азова. Говорят, какой-то предмет скандинавского происхождения, правда, не эпохи викингов, а времён взятия Азова Петром Великим, на службе которого было немало шведов, действительно был найден.

Ситуация была бы откровенно анекдотической и не стоила бы огорчений профессионалов, если бы не одержимость Т. Хейердала этой идеей и не его авторитет национального героя. Его «открытие» начало бурно пропагандироваться в средствах массовой информации; его яркие, как всегда, и исполненные убеждённости выступления по телевидению и в печати оказывали неотразимое воздействие на широкую публику, которая охотно приняла сенсационную новость, не вникая в детали и тем более не интересуясь весомостью его «аргументации», да и не будучи в состоянии её оценить. Именно это внедрение очередного исторического мифа в общественное сознание и вызвало тревогу специалистов, тем более что в числе уверовавших в «азовскую прародину» оказались и чиновники от образования, которые, невзирая на протесты, устные и письменные, учёных, приступили к обсуждению вопроса, не следует ли открытие Т. Хейердала донести и до сведения детей, включив соответствующий пассаж в школьные учебники. Проблема разрешилась естественным, хотя и печальным путём: Т. Хейердал скончался, и ажиотаж быстро затих.

История с «азовской прародиной» норвежцев представляется весьма поучительной во многих отношениях. Поиск прародины своего народа — достойная научная задача, и она может быть поставлена также и относительно скандинавских народов7.