Сражение у Теруэля. — Эттли в Британском батальоне, — Полковник Рей д'Аркур держится. — Его поражение. — Песни ПОЛЯ Робсона. — Чиано обеспокоен. ~ «Фарс невмешательства— Немцы укоряют. — Франко формирует правительство. — Итальянцы потопили «Эндемион». — Битва на Альфамбре. — Падение Идена. — Взятие Теруэля. — Эль Кампесино окружен. — Тольятти требует смещения Прието.

Во время первого этапа операции интербригады бі ведены на отдых. Англичане устроились в Мондехаре.| Коупмен и Уолтер Тапссел, вернувшись из Англии, сно| няли посты командира и комиссара Британского батг Вместе с ними прибыли 350 новых волонтеров. В начг кабря батальону нанесли визит лидеры английских лейбс тов Клемент Эттли, Эллен Уилкинсон и Филип Ноэль-БеІ

Им был устроен грандиозный обед, на котором Эттли пообещал приложить все силы, чтобы покончить с «фарсом невмешательства».

Теруэль был невзрачной, обнесенной стеной столицей бедной провинции. В нем обитало 20 ООО жителей. Каждую зиму Тут регистрировались самые низкие в Испании температуры. Город был известен мрачной легендой о «Любовниках Теруэ- |Ли», которая часто привлекала тех, кто искал меланхолическую Тему для небольшого балета. Эта невеселая история как нельзя Лучше соответствовала яростной битве под Теруэлем, которая |длилась более двух месяцев.

15 декабря 1937 года под завесой снежной пурги без артил- (Лгрийской и воздушной подготовки, чтобы не выдать свои на- ІМі-рения, Листер начал наступление. Вместе с Эредиа они решили окружить город. Первым делом надо было захватить |*рсбст к востоку от него, известный как Ла-Муэла-де-Теруэль — » Теруэля». К семи вечера окружение было завершено. Копир гарнизона полковник Рей д'Аркур начал отводить свои юняющиеся части в город. 17-го числа он сделал попытку атить подножие Ла-Муэлы. До 23 декабря Франко так и не принять решение, стоит ли откладывать наступление на Гва- \аре, хотя его немецкие и итальянские советники побужда- родолжить его. Но Франко понимал: если попытка спасти >ль окончится неудачей, то в политическом смысле она ідете я очень дорого, особенно по части получения зарубеж- кредитов.

Рождеству после непрерывных боев радио Барселоны кило о падении Теруэля. На деле же наступающие части і. проникли в город, а 4000 его защитников (половину их жляли гражданские лица) укрепились в зданиях граждан- |> губернатора, Банка Испании, семинарии и монастыря ига Клары.

Контрнаступление Франко с целью освободить Теруэль началось 29 декабря. Рей д'Аркур получил телеграмму: «Верьте Испании, как Испания верит вам». Ему было приказано держать оборону любой ценой. После дня артиллерийской и авиационной подготовки генералы Варела и Аранда повели в наступление армейский корпус Кастилии и Галисии. Как всегда, их прикрывал легион «Кондор», хотя его личный состав уже начал уставать от бесконечных перебросок с фронта на фронт. Штаб-квартира легиона располагалась в составе из двенадцати вагонов. Республиканские войска были оттеснены назад, но они оказали яростное сопротивление, и прорвать их линии не удалось. Интернациональные бригады продолжали оставаться не у дел. Республиканские части состояли из бывших милиционеров, которые превратились в стойкую и дисциплинированную армию. В самом городе Рей д'Аркур продолжал сопротивление. Перед Новым годом, когда погода резко ухудшилась, националисты, предприняв отчаянное усилие, к полудню вышли к JIа-Муэле-де-Теруэль. Теперь город и его окрестности оказались в пределах артиллерийского огня, по видимости практически не было, да и республиканцы стойко оборонялись. Военная техника отказывала из-за морозов. В Теруэле, как бы подтверждая его репутацию города самой плохой погоды, была зарегистрирована температура в 18 градусов ниже нуля. Сражающиеся окоченели, и бои приостановились сами собой. Люди, которые при Брунете проклинали безжалостное солнце Кастилии, сейчас становились жертвами обморожения, многим пришлось ампутировать конечности. Скорее всего, националисты еще больше страдали от холодов, поскольку их слабая текстильная промышленность не могла обеспечить войска теплой одеждой. Отсутствие ее особенно сказывалось на марокканцах, которым оставалось только мечтать об африканском солнце.

В это время в республиканскую армию влились несколько батальонов интербригад, включая Британский. В нем только что побывали мистер Гарри Подлит и профессор Халдейн со своей женой. Рождество вместе с бригадой встречал Поль Робсон. В окружении снегов он пел негритянские спиричуэлс. Командование Британским батальоном взял Вильям Александр, сменив заболевшего Коупмена. Комиссаром 15-й бригады стал Хью Слейтер2. Смещение Коупмена означало устранение самого сильного противника смертной казни за нарушения в Британском батальоне. Правда, поводов применять ее пока не было. Но теперь, несмотря на соглашение между Форин Офис и республикой, два англичанина были расстреляны за проявленную в бою трусость.

К Новому году Франко получил личное послание от Муссолини. Дуче сообщил, что будет и дальше слать войска в Испанию, но хотелось, чтобы они использовались в соответствии с их высоким боевым духом. Все это время Берти и< другие итальянские командиры сознательно вводили свое правительство в заблуждение, сообщая о развитии событий в Испании. Полевой командир, генерал Фруши, телеграфировал новость о взятии Теруэля еще 1 января. А 7-го, за деш. до капитуляции Рея д'Аркура, Анфузо сообщил о причине, ни которой город до сих пор не был взят: «Когда генералы до • стигли дворца архиепископа (sic!), они потеряли два часа, обедая с ним». На деле же епископ был взят в плен респуб ликанцами, когда генералы националистов еще стояли в д милях от города. Самоуверенность итальянцев, наверное, ответствовала восторженному желанию Франко объяви взятии города. 1 января он объявил, что «брошь Тер_ увенчала победы года».

Пока все эти трудности мешали продвижению национ стов, республиканцы сглаживали свои разногласия. Два пр тивоборствующих крыла UGT, 3 января, благодаря искусно дипломатии прибывшего из Франции Леона Жуо, объедип лись. Ларго Кабальеро продолжал брюзжать, а коммунистич екая партия готовила против него самое безжалостное наступление. И он и Аракистайн были обвинены в «преступных разрушительных нападках на единство Народного фронта».

Тем не менее Шторер, немецкий посол в Саламанке, отметил крепнущую экономическую и политическую мощь республики и рекомендовал Берлину: «Чтобы обеспечить военную победу Франко, Германия должна слать ему не только снаряжение, но и куда больше технического персонала и офицеров, прошедших подготовку в генеральном штабе». Чиано в первый раз встревожился. Он опасался, что «наступление республики отбросит весь фронт националистов. И что тогда станет с итальянским Экспедиционным корпусом? «Или мы первыми нанесем удар, — размышлял он, — или продуманно выйдем из боя, оставив на наших знаменах память о победах под Малагой и Сантандером». Но к концу месяца Чиано занимали уже новые проблемы.

Что же до переговоров относительно невмешательства, Плимут, отвечая на идею Франко о введении понятия «воюющих сторон» после вывода 3000 «волонтеров», дал понять, что согласится с ним лишь после вывода 75 процентов добровольцев. Но Плимут не был склонен к торопливости. Немецкий представитель Верманн, который большую часть времени действовал как дублер Риббентропа, в конце января оценил работу комитета как «нереальную, потому что все ее участники отлично видят игры другой стороны, но редко высказываются по этому поводу. Политика невмешательства настолько шаткая, настолько искусственная, что все боятся обрушить ее решительным «нет», после чего придется брать ответственность на себя. Так что о любом неприемлемом предложении они могут говорить до конца жизни, вместо того чтобы просто отвергнуть его. Тактически верно было бы продолжать разговоры о правах воюющих сторон, а также о добровольцах, - добавил он, — поскольку дискуссии на эти темы возобновлялись бы вновь и вновь». Он думал, что Великобритания ^интересована в проблеме волонтеров лишь потому, что таким образом сможет вытеснить Италию с Балеарских остро- нов. «Не стоит ожидать, — успокаивал он свое начальство, - что добровольцы будут выведены до мая — а там появятся и л.ругие препоны». Таким подходом объяснялась горечь, с которой английский коммунист Эджел Рикворд сатирически изображал комитет в своей поэме «Жена некоего деятеля невмешательства». В ней имелись следующие строки:

Разрешите, мадам, мне вторгнуться

В приятную тень вашего будуара.

Хотя вторжение решительно,

Я действую как доброволец.

Так что не орите и не устраивайте сцен

И не звоните Джеймсу, чтобы он вмешался.

Немецкий министр иностранных дел Вайцзеккер (теперь он считался главным экспертом по Испании) ответил Вер- манну столь же реалистически: «Германская политика направлена на то, чтобы предотвратить победу республиканцев (хотя не обязательно обеспечивать победу националистов). Цель участия в комитете — тянуть время, оттягивая сколько возможно тот момент, когда мы сможем принять окончательное решение». Все же в конце января британское правительство, в какой-то мере обеспокоившись из-за новостей о новых поставках оружия из Италии, предложило усилить морское патрулирование, разместив дополнительных наблюдателей в испанских портах. Немецкое адмиралтейство поначалу возражало, поскольку «море — единственный путь, по которому Франко может получать подкрепления». Наконец министерство иностранных дел убедило адмиралтейство снять свои возражения.

В Бургосе немецкие дипломаты продолжали вести спор из- за шахт. Хордана сказал Штореру 25 января, что ему придется поддерживать старые испанские законы относительно сделок, ибо «ментальность испанского народа такова, что он, как правило, призывает членов прежних правительств к ответственности за их деяния... И никто не знает, чем все это может кончиться», — добавил он с мудростью старого монархиста. На следующий день шеф протокола Сангронис сообщил послу: «Я хотел бы сказать вам, что это неправильно — вести дела так, как того хотят немцы. Это психологическая ошибка — ради покупки прав на шахты вызывать беспокойство и в определенном смысле подключать все заинтересованные стороны и всю испанскую администрацию. Возникает противодействие, которого могло бы не быть, купи Германия для начала лишь несколько шахт». Не в первый раз немцы попадали в неудобное положение из-за своей алчности.

17 января начался новый этап операции под Теруэлем. Аранда и Варела решили первым делом захватить высоты вокруг города. Путь наступавшим должна была проложить тяжелая итальянская артиллерия. После часового боя, в хо которого над полем боя дрались «фиаты» и советские истр бители, фронт республиканцев дрогнул. 19-го числа интерн циональные бригады под командованием генерала Вальтера

первый раз вступили в бой. Переименованная Рота майора Эттли получила крещение кровью, и тринадцать ее бойцов погибли в первый же день. Сопротивляясь, республиканцы медленно отступали. Высоты Ла-Муэла были потеряны. Тем не менее 25—27 января Эрнандес Сарабиа предпринял контрнаступление по всему фронту к северу от Теруэля.

Ко времени окончания сражения националисты наконец создали постоянный кабинет министров. Франко стал президентом совета, а Хордана занял пост вице-президента и министра иностранных дел. Давила, продолжая командовать Армией Севера, стал министром обороны. Генерал Мартинес Анидо, который после 1917 года был капитан-генералом Барселоны, тиранически управляя ею, а потом входил в кабинет Примо де Риверы, получил пост министра общественного порядка. Остальные члены кабинета не имели отношения к военным. Андресу Амадо, близкому другу Кальво Сотело, достался пост министра финансов. Морской инженер Хуан Антонио Суансес, давний приятель Франко, стал министром торговли и промышленности, карлист граф де Родесно — министром юстиции, а Сайнс Родригес, монархист и интеллектуал, — министром образования. Они представляли старые политические партии, но самым влиятельным членом кабинета был Серрано Суньер, возглавлявший новую фалангу. Ему были вручены прерогативы министра внутренних дел и генерального секретаря фаланги, что наделяло его исчерпывающей властью над этой организацией. Фернандес Куэста, единственный из числа «старых рубашек», в дополнение к его почетному посту генерального секретаря Национального совета стал министром сельского хозяйства. Пост министра труда достался Педро Гонсалесу Буэно, типичному представителю новой фаланги. Последним членом кабинета стал Альфонсо Пенья- и-Боэф, который до этого не играл роли в политике.

В романтическом монастыре Лас-Уэльгас кабинет принес клятву верности Франко и Испании: «Во имя Бога и Его свя- U.IX апостолов я клянусь выполнять свои обязанности мини- пра Испании, полный преданности главе государства, генералиссимусу наших блистательных армий и его соратникам, которые и составляют националистский режим, служащий чести страны». Явным исключением среди министров, конечно, был Кейпо лс Льяно. Постепенно, хотя и не до конца, Севилья изымалась и {-под его безраздельного личного владычества. Он, естественно, гневался, и раздражение находило выход в его неподражаемых ночных радиопередачах, после которых мрачнела вся националистская Испания. Каждый вечер в десять часов* тыся- чи испанцев слушали его, обожая генерала и веря каждому его слову. Радио Барселоны постоянно обвиняло Кейпо, что он выступает в пьяном виде. «А почему бы и нет? — однажды рявкнул он в ответ. — Почему бы не отдать должное прекрасному вину и прекрасным женщинам Севильи?» Барселона попрекала его республиканским прошлым. Кейпо де Льяно признал, что когда-то он думал, будто республика сможет разрешить все проблемы Испании. А теперь будущее принадлежит Франко. Но генерал заверял своих слушателей: если он увидит, что Франко действует не в высших интересах Испании (что он считал невозможным), то, преисполненный патриотизма, он выступит и против каудильо. Нетрудно понять, что его взгляды не пользовались популярностью в Саламанке. Больше всего слушателям нравилась привычка генерала после особенно яростных нападок на те или иные пороки «черни» выдать в эфир какое-нибудь личное послание типа: «А теперь, если моя жена и дочь, которые находятся в Париже, слышат нас, я надеюсь, что у них все было хорошо, и заверяю, что тут в Севилье мы думаем о них. Приветствую вас, сеньоры!»

Новое правительство националистов (которое, хотя и не без возражений со стороны кое-кого из министров, перенесло свою штаб-квартиру в Бургос) получило 6 февраля послание не от кого иного, как от Прието. Он предлагал заключить соглашение, запрещающее бомбардировки тыловых городов в обеих сторонах. Националисты ответили, что Барселона будет продолжать подвергаться налетам, пока из города не выведут всю его промышленность. Поводом к предложению Прието была недавняя, особенно безжалостная бомбардировка города. Республиканцы совершили налеты на Севилью и Вальядолид 26 января. Летчики-коммунисты бомбили города, отвергнув указания Прието. Это, в свою очередь, вызвало 28 января ответный рейд националистов на Барселону, в ходе которого погибло 150 человек. Фактически эти налеты были делом рук не испанцев, а итальянцев, базировавшихся на Мальорке, и со своим испанским начальством они не консультировались. Чиано с удовлетворением внес в дневник мелодраматический отчет очевидца этого рейда: «Я никогда еще не читал столь ужасающего своим реализмом документа. Гибнущие огромные здания, прерванное уличное движение, паника на грани безумия, пятьсот раненых. А ведь в налете участвовали всего девять «S-79», да и вообще он длился не более полутора минут»4.

К тому времени снова дали о себе знать итальянские подлодки в Средиземном море. 11 января было потоплено голландское судно, 15-го и 19 января совершены две безуспешные торпедные атаки против английских кораблей, I февраля после попадания торпеды затонуло английское судно с грузом угля для Картахены. Погибли десять моряков, включая шведского офицера, который был наблюдателем на борту корабля. Иден поставил в известность Гранди, что британский военно- морской флот оставляет за собой право топить в зоне патрулирования все подводные лодки, находящиеся в погруженном состоянии. Это оказало определенный эффект, и известий о нападениях субмарин больше не поступало, но время от времени происходили спорадические воздушные налеты на английские корабли с грузами для республики.

7 февраля националисты начали наступление к северу от Теруэля вдоль реки Альфамбра, где оборона республиканцев была особенно слаба, поскольку основные силы Франко были сосредоточены на юге у самого Теруэля. Сражение длилось два дня. Фронт был тут же прорван тремя ударами. Кавалерия Монастерио ворвалась в разрыв, продемонстрировав самый мощный кавалерийский штурм за все время войны. Аранда и Ягуэ, продолжавший командовать Африканской армией, столь же беспрепятственно продолжили наступление. В тот же день, 7 февраля, до того, как Эрнандес Сарабиа успел подбросить подкрепления, была одержана полная и окончательная победа. Республика потеряла 1000 квадратных километров, 7000 пленными, 15 000 бойцов ранеными и; убитым и огромное количество боеприпасов, оружия и санитарных машин. Те же, кого этот решительный и успешный маневр не отрезал от основных сил, под пулеметным огнем с воздуха бросились в беспорядочное бегство.

Не дожидаясь очередного разгрома, лорд Плимут представил в Лондоне свои пересмотренные идеи об отводе добровольцев. Великие державы должны определить их пропорциональный численный состав. «Реальной» может считаться цифра в 15— 20 тысяч человек. Гранди и Верман откомментировали ее с неопределенной вежливостью. Более важные переговоры состоялись в Лондоне между Гранди, Иденом и Чемберленом. Быстро выяснилось, что здесь фактически присутствуют три стороны. Иден положил начало переговорам об англо-итальянском соглашении, обговаривающем условия отвода из Испании хоть части добровольцев. Чемберлен посчитал, что такая настойчивость потребует слишком много времени, 18 февраля Гранди отказался обсуждать отдельный вопрос о добровольцах в Испании. Он предложил провести в Риме «общие переговоры». Чемберлен согласился. Иден ответил отказом. И 20-го числа он вместе со своим заместителем лордом Крэнбориом подал в отставку — к удовлетворению не только Чиано и Муссолини, но и, как выяс- нилось, и лорда Перта. Иден не скрывал своего огорчения и смущения, что ему пришлось защищать политику невмешательства, которая на деле стала политикой дискриминации республики5. Толпа, собравшаяся у здания на Даунинг-стрит, 10, приветствовала «сильную молодую личность» — уходящего министра иностранных дел (так его назвал Черчилль) и с новым, но неоправданным оптимизмом кричала: «Оружие для Испании!»

Последнее сражение под Теруэлем началось 17 февраля. В этот день Ягуэ, форсировав Альфамбру и двинувшись по ее восточному берегу на юг, отрезал город с севера. 18-го числа он и Аранда начали окружение Теруэля. Как республиканцы в декабре, они взяли его в кольцо на расстоянии нескольких километров от города. К тому времени Британский батальон возглавлял другой офицер, так как Александер получил ранение. Им стал Сэм Уайлд. Как и Фред Коупмен, он служил на HMS. Давний член коммунистической партии, Уайлд воевал в бригаде с декабря 1936-го по май 1937 года и вернулся в нее в декабре того же года.

К 20 февраля пути сообщения с Валенсией и железные дороги республиканцев оказались под угрозой с обеих сторон. В Теруэль проникали отряды националистов. Эрнандес Сара- биа отдал приказ к отступлению. Большинство республиканских частей оказались вне опасности до того, как пути отхода были перерезаны, но они оставили много снаряжения. В плен попало 14 500 человек. Националисты насчитали в Теруэле 10 ООО трупов своих врагов, не считая тех, кто пал в бою под Альфамброй.

Среди окруженных в Теруэле оказался Эль Кампесино и его штаб. Все же они постарались пробиться сквозь вражеские ли нии. Этот бородатый и решительный солдат потом утверждал что его специально оставили на гибель в Теруэле Листер и Мо десто, главные его соперники среди коммунистического воин ства. Кроме того, он сообщил, что советский генерал Григоро вич сознательно посадил Теруэль на голодный паек боеприпасо и позволил ему пасть, чтобы дискредитировать Прието.

Самоуверенность Прието заметно уменьшилась после па дения Теруэля, как и его престиж. Но полномасштабная ата ка коммунистов на Прието развернулась только после окон чательного поражения под Теруэлем, когда этот «велики человек республики», как его окрестили французские журна листы, впал в пессимизм. До этого коммунисты скрывал свою неприязнь к Прието. Все началось лишь 24 февраля когда в газете «Красный фронт» появилась первая статья Эр нандеса, осуждающая «пораженцев». Вскоре после этого ком мунисты приняли решение начать свою убийственную кампанию против военного министра.

Похоже, что болгарин Степанов (представитель Коминтерна в Испании) вернулся из Москвы как раз к этому времени. «Советский Союз, — сообщил он, — согласен предоставить Испании новую военную помощь. Но для этого надо устранить Прието». Тем не менее политика отчаянного сопротивления не сдавала своих позиций. Эрнандес доказывал, что в данной ситуации Прието самый подходящий человек, поскольку он смог обеспечить себе поддержку коммунистов, CNT и UGT. Но Тольятти, как это неоднократно бывало, положил конец спорам, объявив, что вся полнота власти должна перейти к Негрину.

Примечания 1

Идея наступления в Каталонии в то время ни разу не обсуждалась в штаб-квартире Франко, поскольку предполагалось, что Каталония — центр республиканского сопротивления и никогда не сложит оружия. Эта точка зрения говорила о слабом разведывательном обеспечении у националистов. 2

Известный также как Хамфри Слейтер. Во время пребывания в рядах коммунистов он называл себя Хью, ибо считал, что это имя имеет пролетарское звучание. 3

Два вечера Кейпо начинал вещать в половине одиннадцатого. Он объяснил слушателям, что к нему явилась делегация севильских девушек с жалобой, что, начиная свои передачи в десять вечера, он оставляет им всего полчаса, чтобы через окно полюбезничать со своими кавалерами. Поэтому Кейпо и сменил время выхода в эфир, окончательно расстроив расписание радиопрограмм националистской Испании — ради Кейпо все станции автоматически подстраи- пались к радио Севильи. 4

Иден обещал Аскарате убедить Франко вмешаться в практику таких налетов. Поскольку предполагалось, что его демарш будет принят, республика воздержалась от ответных мер. Но позже, когда Иден Вышел в отставку, Британия отрицала какую-либо свою инициативу Ь этом вопросе. 5

При разговорах с Иденом Аскарате всегда казалось, что тот относится к политике невмешательства с отвращением.