Сражение на Эбро. — Его непродуманность. — Начало кампании. — Националисты застигнуты врасплох. — Наступление на Гандесу. — Война на истощение. — Внутренн кризис республики. — Новое правительство доктора Негрина. Попытки заключения сепаратного мира. — План вывода. — Муссолини соглашается отвести часть сил. — Чехословацки кризис и Испания.

Утром 24 июля 1938 года в Барселоне состоялось совеща Военного совета республики. Негрин уже предварительно в сказал совету свое мнение, что, если повсеместно не будут п ведены отвлекающие маневры, удержать Валенсию и Сагунто удастся.

севера по клину националистов, протянувшемуся до самого моря. План заключался в том, чтобы ударами из нескольких точек пробить переход через Эбро примерно в ста километрах от моря с целью перерезать линии связи между силами националистов в Леванте и в Каталонии и, если возможно, восстановить наземные коммуникации между Каталонией и остальной частью республиканской Испании. Для воплощения этого смелого замысла была создана новая Армия Эбро под командой Модесто, состоящая из 5-го армейского корпуса Листера и 15-го — Тагу- эньи. В резерве оставался 18-й армейский корпус. Эти силы насчитывали примерно 100 ООО человек, и в поддержку им были выделены 70—80 батарей полевой артиллерии и 27 зениток. Весь командный состав состоял из коммунистов. Тагуэна, как и Листер, перед войной не имел боевого опыта. Он был всего лишь лидером студентов-коммун истов Мадридского университета.

Военный совет республики разработал план операции на Эбро. Хотя Альварес дель В а «о указал, что ситуация в Леванте носит опасный характер, план был принят. Все же со стороны республики это решение было необдуманным и поспешным. Учитывая, что военного снаряжения не хватало, а граница с Францией снова оказалась закрытой, наступления начинать не стоило. Достаточно было опыта Брунете, Велъчите и Теруэля. И эта кампания пошла по проторенному пути: быстрый успех наступления, обороняющиеся националисты спешно получают подкрепление с других фронтов — и переходят в контрнаступление. Именно так складывалась битва при Эбро, хотя с гораздо более тяжкими последствиями.

Тем не менее в четверть первого безлунной ночью с 24-го па 25 июля началось форсирование реки в том месте, которое еще на маневрах отметил проницательный начальник штаба 15-й бригады Малькольм Данбар. Части под командованием Тагуэны начали пересекать реку между Мекиненсой и Фаго- иом. Листер со своей армией приступил к форсированию в нескольких точках большой дуги, протянувшейся между Фа- гоном и Чертой, точнее, во Фликсе, Mopa-ла-Нуэва, Мираве- те и в Ампосте, что лежала в 50 километрах южнее, у самого моря. Для переправы были подтянуты 100 лодок (каждая вмещала 8 человек), 5 понтонных мостов и еще 5 других конструкций, Едва их навели, через реку стали перебрасывать поенное снаряжение1. Первым на другой берег переправился батальон Ганса Беймлера 15-й интербригады, состоящий из скандинавов и каталонцев, командиры которых подбадривали их криками: «Вперед, сыны Негрина!»

Другая сторона реки от Мекиненсы до моря охранялась в in время Африканской армией, которую недавно возглавил на 30 июля на 9 авг. на 30 окт.

Линия фронта

Мекиненса

Г

V

<ч Фагон

,Флиш V

\

Вильял ьба-д е-лос-Аркос^

Фата^елья Аскг

Кампосинас

Корберам

\

'^П^Пикоса Йора-ла-Нуэва]

ГАНДЕСА,,

Гора Пандольс

Бсгг»?— \

V*

Прат-де-Компте ^

„ "Л

ІМиравет

(Пик Каббальс Бенисанет

Черта*

Принель к ТОРТОСА

10

Карта 32. Битва на Эбро вернувшийся к командованию Ягуэ. Хотя до ее офицеров доходили слухи, что на том берегу реки скапливаются большие силы, в эти ранние часы 25 июля наступление застало их врасплох. В половине второго утра Ягуэ получил донесение от полковника Пеньярредонды, под командой которого был сектор Моры: республиканцы форсировали Эбро, в тылу некоторых его частей слышна стрельба, а сам он и штаб его дивизии потеряли связь с флангами. Полковник был одним из самых неприятных бестолковых офицеров в армии националистов. С особой ненавистью он относился к интербригадам и на свою ответственность отдал приказ расстреливать на месте любого бригадиста, взятого в плен.

Основное сражение развернулось у Гандесы. Стояла удушливая жара арагонского лета, но Листер круглосуточно штур- мовал город. 1 августа 15-я интербригада предприняла самый отчаянный штурм высоты 481 прямо перед Гандесой, которую называли Прыщ. Бой снова обернулся большими жертвами, как это было и в марте.

2 августа наступление республиканцев завершилось. Фронт протянулся прямой линией от Фагона до Черты, вдоль осно вания дуги, которую тут делает Эбро, но дальше так и не продвинулся, оставив в руках националистов Вильяльбу-де-лос Аркос и Гандесу. На севере выступ между Мекинексой и Фагоном тянулся на десять километров в самом широком своем месте. Войска республики начали лихорадочно закапываться в землю, рыть окопы. Националисты предприняли методичные разрушительные налеты авиации. Бомбежки с большой высоты, в пикировании, на бреющем полете следовали одна за другой. Перед националистами стояла незавидная цель отбил, обратно высоты, захваченные республиканцами. Немецкие наблюдатели отмечали, что в войсках отнюдь не царит высокий боевой дух, что их не удивляло. 14 августа глава HISMA Бернхардт телеграфировал Герингу просьбу доставить поболь ше 88-миллиметровых снарядов, чтобы отразить «острую во енную опасность»4. Листер и Тагуэнья приказали «стоять на страже, окапываться и сопротивляться». Эти слова непрерыв но повторялись в течение нескольких последующих недель. За попытку отхода расстреливали офицеров и рядовых. Сержантам приказали расстреливать своих офицеров, если те отдадут приказ на отступление без письменного распоряжения сверху «Если кто-то уступит хоть дюйм земли, — приказал Листер, он должен будет вернуть его ценой любых жертв или же будеї казнен».

Франко прибег к тактике интенсивных артиллерийских обстрелов и воздушных налетов на определенную точку, не большую по размерам, так что сопротивление становилось практически невозможным. Затем на штурм шло сравнительно небольшое подразделение, случалось, силами до двух батальонов. Поэтому битва на Эбро приобрела характер артиллерийских дуэлей; уникальный случай для Испании, где была в ходу классическая формула: «Артиллерия покоряет пространство, пехота занимает его». Первое такого рода наступление националистов состоялось 6—7 августа, когда Дельгадо Серрано решил ликвидировать «карман» на севере между Мекинен- сой и Фагоном. Республика оставила на поле боя 900 погибших, 1600 ружей и 200 пулеметов. 11 августа Алонсо Вега и Галера поднялись в контрнаступление на южной части фронта, где тянулись горы голубоватого песчаника Сьерра-де-Пан- дольс. К 14 августа Листеру пришлось оставить высоту у Сан- та-Магдалены. 19-го числа в очередное наступление пошел уже Ягуэ. Его целью были позиции республиканцев, расположенные на пологих северных склонах горы Гаэта. Оно в конечном итоге увенчалось успехом. 3 сентября в наступление двинулись два армейских корпуса Ягуэ и Гарсиа Валиньо (он был переведен из Леванта, и под его началом оказалась только что сформированная армия Маэстрасго, состоящая из дивизий Галеры, Дельгадо Серраны, Ариаса и Мохаммеда эль- Муссиана, единственного марроканца, который вырос до командира дивизии в армии националистов). Часть Гандесы была отбита, и националисты вернули себе деревню Корбера в распаханной долине между Пандолом и горой Гаэта. Таким образом, после шести недель боев республика потеряла примерно двести квадратных километров отвоеванной ею территории. Но это изложение сухих фактов не может дать полной картины неустанных упорных боев в палящей августовской жаре. Каждый день, пока было светло, самолеты националистов, порой по 200 одновременно, кружили над республиканскими линиями, почти не встречая сопротивления со стороны остатков зенитной артиллерии и авиации их противников.

Первоначальные успехи на Эбро воодушевили республику. Даже Асанью удалось убедить, что ход войны теперь складывается в ее пользу. И лето действительно стало временем надежды для всех республиканцев. Чехословацкий кризис угрожал перерасти в общеевропейский конфликт. Республика старалась доказать Франции и Англии, что в случае войны она сможет стать ценным союзником. Косвенно это вызвало правительственный кризис в начале августа. Негрин в последней попытке мобилизовать все силы республиканской Испании предложил направить на нужды войны промышленность Каталонии, которой до этого руководил Женералитат. Кроме того, он заявил, что армия должна контролировать деятельность зловещего SIM, а в Барселоне в рамках министерства юстиции было создано специальное отделение для предотвращения контрабанды и вывоза капитала. Но и Айгуаде, и Иру- хо, министры от Каталонии и Басконии, воспротивились этим мерам, в которых они заподозрили желание покончить с сепаратизмом. Негрин знал, что Асанья поддерживал этих министров не столько из-за любви к сепаратизму, сколько из-за неприязни к его политике «сопротивления». В результате премьер-министр спровоцировал кризис. Ожидали утверждения пятидесяти восьми смертных приговоров за диверсии и шпионаж, из-за чего и разгорелся спор на заседании кабинета. Негрин потребовал их утверждения, а когда кабинет ему оказал, предложил, чтобы Компаньс, глава оппозиции, сформировал новое правительство. Асанья выдвинул идею призвать давнего эмиссара мира социалиста Бестейро, который, наверное, мог бы сформировать правительство, способное вести переговоры или даже дать согласие на капитуляцию. В это время «Ла Вангуардия», газета, которая безоговорочно поддерживала политику Негрина, опубликовала список возможного правительства Бестейро, в котором Негрину было поручено какое-то несущественное министерство. Премьер-министр объявил, что он на какое-то время покидает Испанию. В это время коммунистическая партия, с которой Негрин постоянно был на связи, организовала поток телеграмм протеста, которые слали полевые командиры, включая командование Ар мии Эбро и частей в Каталонии5. Одновременно состоялся парад советских танков на Пасео-де-Колон. И Негрин получил предложение Асаньи сформировать новое правительство В нем места, оставшиеся свободными после Айгуаде и Ирухо заняли каталонский политик из PSUC и баскский социалист Кризис был вызван ссорой по вопросу о продолжении войны» В ней с одной стороны участвовали Асанья с Прието у пего за спиной, а с другой — коммунисты и Негрин. Это была по следняя вспышка давнего пламени каталонского сепаратизма, направленного против центрального правительства.

Поскольку Негрин продолжал искать компромиссы с коммунистами, он опозорил себя в глазах истории. Но в августе 1938 года, как и раньше, у него не оставалось выбора, кроме как сесть ужинать с дьяволом. Его попытки вступить в мирные переговоры, которые он скрывал от коммунистов, оказались безуспешными. Франко была нужна полная и исчерпывающая победа, после которой побежденные оказались бы в абсолютной его власти. Негрин знал, что представляет собой юстиция националистов, и не мог даже предполагать, что будет оправдан, если предоставит Франко свободу действий по отношению к тем тысячам солдат, которые сражались под его началом. Республике оставалась единственная надежда — продолжать сопротивляться, пока не взорвется вся ситуация в Европе. Тогда, возможно, немцы и итальянцы резко сократят свою помощь националистам или вообще откажутся от нее. Конечно же Франция и, может быть, Англия в этом случае примут участие в испанской войне на стороне республики, как и она выступит на их стороне. А тем временем самыми настойчивыми и стойкими сторонниками политики сопротивления продолжали оставаться коммунисты. Но Негрин в своих поисках мирных переговоров не доверял коммунистам. И он отнюдь не был игрушкой в их руках. Цели его политики совпадали с теми, которых придерживался Сталин: иметь возможность в любое время вести двойную игру. По отношению к коммунистам это представляло известную опасность, но в і-'толь неортодоксальной стране, как Испания, такая политика вполне могла увенчаться успехом. Может, Негрин вспоминал, как генерал Чан Кайши успешно обманул коммунистов в Шанхае в 1926 году.

Поражение сепаратистов в августовском кризисе заставнім» их, независимо от Негрина, искать возможности мирных переговоров. В начале сентября Агирре в Париже переговорил ил эту тему с Жоржем Бонне, французским министром ино- пранных дел. В Лондоне представители басков и каталонцев нін удили данный вопрос с лордом Галифаксом. Бонне и Галифакс согласились, что ни одна из двух Испаний не может »гь верх над другой и мир может быть достигнут только пу- и м переговоров. Когда чехословацкий кризис подошел к кон- iiv Бонне заверил Агирре, что Англия и Франция попытаются и»1 южить конец войне, добившись перемирия, вслед за кото- 1"1М пройдет плебисцит.

К тому времени республика в принципе приняла англий- 1 і mi план вывода добровольцев, но сделала много огово- рок. Например, она полагала, что марокканцев в армии националистов следует считать иностранными волонтерами. Первым делом следует вывести технический персонал, после чего установить надежный воздушный контроль над невмешательством. Кроме того, республика сочла предосудительным предоставление националистам прав воюющей стороны, что предусматривалось планом. Националисты же потребовали немедленную гарантию прав воюющих сторон, после чего отвода 10 ООО добровольцев с каждой стороны. И этот порядок действий не следует подвергать междупа родному контролю, «поскольку присутствие иностранных па блюдателей может унизить суверенные права Испании». Сек ретарь Комитета по невмешательству Фрэнсис Хеммшп отправился в националистскую Испанию, дабы уговорим. Франко изменить эту бескомпромиссную точку зрения. Но как выяснилось, теперь националисты отказывались от выв<> да волонтеров. Аскарате написал страстное личное письмо Ванситтарту, указывая на невозможность политики невме шательства, когда Германия и Италия поддерживают отказ Франко от вывода волонтеров. Франко-испанская граница была закрыта еще в июне в надежде убедить Франко принять план. Возможно ли заново открыть границу? Ванситтарт ему так и не ответил5.

По указанию Муссолини генерал Берти встретился с Фраіг ко. Количество итальянцев на стороне Франко доходило до | 48 ООО. Берти выдвинул целый ряд предложений. Италия может прислать в Испанию еще две-три дивизии или 10 ООО чс« ловек, чтобы восполнить потери, или же вывести свои войскл, I полностью или частично, Франко предпочел частичный вывод, Таким образом, Муссолини решил свести дивизии «Литторио»] и «23 марта» в одно большое формирование и вывести из Ис« пании вюех остальных итальянцев. Это решение должно было! показать Англии, что Чиано действительно реализовывает ап-[ гло-итальянское соглашение6. Но Муссолини был очень р.ти гневан на генералиссимуса из-за битвы на Эбро. «Запиши своем дневнике, — рявкнул дуче Чиано, — что сегодня, 29 аіи| густа, я предсказываю поражение Франко,.. Красные — н< бойцы, а Франко — нет».

Наступление республиканцев, форсировавших Эбро, ны« звало уныние во всей националистской Испании. Порами ческие настроения появились даже в Бургосе. Фаланл выражали недовольство Франко и Мартинесом Анидо. Г па «Старых рубашек» посетила Рим и предложила дону ну, сыну короля Альфонсо, занять «трон конституциог монархии фалангистского государства». Принц отказ;

Шторер описал сцену между Франко и его генералами, которые «не выполняют приказов на наступление». Чешский кризис обеспокоил генералиссимуса, в отличие от Негрина, который воспринял его с радостным возбуждением. Возможность всеобщей войны, в которой, не исключено, ему придется выступить против Франции, вынудила Франко послать 20 ООО заключенных строить на границах саперные укрепления, как в Пиренеях, так и в Испанском Марокко. Германия внушала Франко большие опасения и даже страхи, поскольку никто не информировал его о намерениях фюрера. В середине сентября немцы временно перестали оказывать ему помощь из-за ситуации в Центральной Европе. Графу Мага- су, послу националистов в Берлине, было сказано, что, если даже разразится война, немецкая поддержка Испании не претерпит изменений. Но и неделю спустя Франко продолжал испытывать раздражение. Неужели националистская Испания, спрашивал он, ничем не сможет помочь? Неужели испанские порты не пригодятся Германии?

Примечания

1 На одном из этих мостов застрял танк, что приостановило доставку боеприпасов. С точки зрения Малькольма Данбара, как пра- иило безупречного свидетеля, не случись этого, атака республиканке» достигла бы Алканьиса. 3

Как раз перед началом битвы на Эбро Кемп был ранен осколком снаряда. Несколько месяцев тому назад ему пришлось проти- ностоять Малькольму Данбару, начальнику штаба 15-й интербригады. который в свое время был его соучеником в Тринити-колледже tt Кембридже.

1 Когда он был ребенком, сэр Джеймс Барри однажды спросил его: «Хочешь ли ты вырасти?» — «Нет», — ответил Дэвид Хейден- Гсст. «Почему же?» — удивился автор «Питера Пэна». «Потому что N буду выглядеть как вы», — сказал будущий герой высоты 481. 4

Сразу же после начала битвы на Эбро посол националистской Испании в Берлине, граф Магас, пожаловался, что правительство Германии сознательно продает оружие республике. Ружья по фунту «і штуку, а также самолеты Германия номинально продавала Грени и и Китаю, хотя фактически они поступали в республиканскую Испанию. Магас обвинил Геринга в том, что он знает об этих сдел- иік и таким образом хочет продлить Гражданскую войну. Через два Міч:я ца Германия официально отвергла обвинения о вовлеченности и продажу оружия нацистского правительства.

s Аскарате сообщил своему правительству, что, как ему кажет- 1 н, лорд Галифакс понимал всю несправедливость этой ситуации, но "іічего не мог сделать с настойчивым желанием Чемберлена не оби- • им» Италию.

^ Вплоть до конца сентября этот план не был согласован с |>1>апко.