Мирные переговоры. — Их провал. — Условия генерала Франко. — Миссия в Бургосе сенатора Берара. — Франция и Англия признают правительство националистов.

После падения Каталонии мир пришел к выводу, что испанская война завершилась. На Парижской бирже стоимость националистской песеты в семьдесят раз превысила валюту республики, хотя, думается, ее подлинная стоимость была ближе к неофициальному курсу 100 песет за доллар, чем к зафиксированному 42 песеты за фунт стерлингов1.

В националистской Испании снова стала обсуждаться возможность реставрации монархии. Декрет от 15 декабря вернул королевской семье ее собственность и гражданство, которого их лишила республика.

Тем временем правительство республики собралось в Тулузе. Негрин и Альварес дель Вайо, 9 февраля вернувшиеся

Фигераса, убедились, что остальной кабинет ждет разрешения французских властей на полет в Валенсию. После краткого совещания в испанском консульстве все сложности с транспортом были урегулированы. Негрин и Альварес дель Вайо прилетели в Аликанте на самолете компании «Эр Франс». Как и ожидалось, они увидели, что военное руководство этого остатка республиканской Испании находится в удрученном состоянии. В тот же день, когда Каталония окончательно перешла в руки националистов, капитулировала и Менорка. Генерал Франко дал знать Лондону, что хотел бы занять Менорку без помощи немцев или итальянцев. В результате английский корабль доставил участников переговоров из Мальорки в Порт-Маон, Его капитан помог провести переговоры о капитуляции острова и доставил в Марсель 450 республиканцев. Кое-где в центральной Испании прикинули, что такова может быть модель и их собственной капитуляции2. 12

февраля Негрин растолковал генералам Армии Центра те условия прекращения военных действий, которые он предложил Франко. Собравшиеся выслушали его в молчании. Они все еще владели третью Испании, включая Мадрид и Валенсию.

Альварес дель Вайо вылетел из Мадрида в Париж, чтобы уговорить вернуться в Испанию и Асанью. Но тот сказал ему: «Моя обязанность — добиться мира. Я отказываюсь помогать кому-либо своим присутствием, ибо оно лишь продлит бессмысленную войну. Мы должны добиться лучших из всех возможных гарантий и затем как можно скорее заключить мир». Президент уже пытался получить от генералов Рохо, Хурадо и Идальго де Сиснероса письменные рекомендации, останавливающие войну. Они отказались. Альварес дель Вайо поставил крест на своей миссии, как на бесполезной. 13

февраля Франко издал указ с обвинениями в адрес всех тех, кто занимался «подрывной деятельностью» с октября 1934-го до июля 1936 года, а также тех, кто «делом или оппозиционной пассивностью противостоял правительству нацио- їлистов». Не подлежало сомнению, что этот указ давал влас- 1м широкие возможности для мести. И преследования в са- ом деле начались. Генерал Гамбара сообщил Чиано, что ранко начал в Барселоне «тщательную и жестокую чистку», или арестованы и итальянцы — эмигранты всех видов. Мус- >лини, у которого спросили, какого он мнения о них, отве- [л: «Пусть все будут расстреляны. Мертвые не рассказывают :азок». Среди расстрелянных оказалось несколько человек, юстованных еще коммунистами.

Конечно, тема преследований и наказаний была одной из мых важных для республики. Получи она гарантии, что та- >го не произойдет, республика еще год назад пошла бы на ключение мира. 17 февраля Аскарате и Альварес дель Вайо, е еще находившиеся в Париже, телеграфировали Негрину, о может быть только одно условие мира, с которым они тели бы ознакомить лорда Галифакса для последующей пе- дачи Франко. Лорд Галифакс сам выложил Аскарате это юстое условие перед тем, как испанский дипломат напра- ілся в Париж. Из-за задержек на телеграфе (по мнению Ас- рате и Альвареса дель Вайо, их сознательно организовал ілковник Касадо, республиканский командир Армии Цент- ) положительный ответ Негрина пришел в Париж только февраля, а Галифакс уже 22-го перестал ждать ответа на свое >едложение. Он начал готовить безоговорочное признание іавительства националистов. К тому же 18 февраля Франко їложил конец всем идеям об условиях мира, кто бы их ни ідвигал — Франция, Англия или республика. «Националис- [ победили, — объявил он, — и поэтому республика должна гласиться на безоговорочную капитуляцию». 22 февраля ранко отправил телеграмму Невиллу Чемберлену с заверени- !и, что его патриотизм, его честь джентльмена и благород- во станут надежными гарантиями мира. Позже он сообщил, о трибуналы, которые начнут действовать после капитуля- [и республики, будут иметь дело только с преступниками, епрессии чужды движению националистов», — сказал он4, іитания сочла, что его слова и телеграмма Чемберлену со- авляют единственное условие признания правительства неонацистов. А тем временем 26 февраля сенатор Берар завер- m свою миссию в Бургосе. Все требования националистов їли приняты. Франция и первая Испания будут жить бок о к, как добрые соседи, сотрудничать в Марокко и пресекать е действия, направленные против безопасности одной из эрон. Французское правительство взяло на себя обязатель- во вернуть в Испанию всю собственность, переправленную Францию против желания ее владельцев. Она включала в

Карта 34. Испания после падения Каталонии, февраль 1939 г.

себя 8 миллионов фунтов стерлингов в золоте, которые хранились в «Мон-де-Марсан» как залог займа, взятого в 1931 году. Банк Франции отказался возвращать его республике, хотя заем был выплачен. Все военное снаряжение, закупленное республикой у Франции, все военные, торговые и рыболовецкие суда, произведения искусства, машины и документы — все подлежало возвращению в Испанию. В ответ националисты всего лишь согласились принять в Бургосе французского посла. Официальное признание Франко со стороны Франции и Англии состоялось 27 февраля. 22 февраля Чемберлен зачитал телеграмму Франко в палате общин. Либеральная и лейбористская партия резко протестовали против признания режима Франко. Начались дебаты против этой акции. Эттли решительно осудил сомнительный образ действий Чемберле- на, который успел согласовать акт признания с Даладье, не поставив в известность палату общин. «В этом поступке, — подвел итог Эттли, — мы видим откровенное предательство демократии, завершение двух с половиной лет лицемерной политики невмешательства, которая на самом деле потворствовала агрессии. И это всего лишь один очередной шаг вниз по пути, на котором правительство его величества не просто продавало, а предавало постоянные интересы страны. Оно ничего не делало, чтобы восстановить мир или прекратить войну, а заявляло всему миру, что тот, кто не будет применять силу, всегда будет удостоен дружбы британского премьер-министра». Чемберлен ответил на эти яростные нападки, заявив, что генерал Франко дал заверения проявлять милосердие и теперь, когда война подошла к концу, у Британии нет оснований ставить ему какие-то условия. Далее, как это часто случалось во время испанской войны, последовал горячий и резкий обмен мнениями между сэром Генри Пейдж- Крофтом, сторонником генерала Франко от консерваторов, и мисс Эллен Уилкинсон. Иден, занимавший место на задних скамьях, поддержал правительство, предупредив, что затяжка с признанием может привести к продолжению войны. Все же другие консерваторы-«заднескамеечники», такие, как мистер Вивиан Адаме, сочли предосудительным безоговорочное признание. Черчилль отсутствовал. Коммунист Галлахер предложил объявить импичмент премьер-министру. Герберт Моррисон и сэр Томас Инскип, соответственно со стороны оппозиции и правительства, выступили за прекращение дебатов, чем закрыли долгую серию страстных дискуссий об Испании в «матери всех парламентов». После Французской революции больше ни одна тема, связанная с иностранными делами, так не занимала внимание палаты общин. Как ни печально, правительство своей политикой невмешательства, которую оно создало (и успешно принудило французское правительство примкнуть к ней), способствовало поражению республики. Это было сделано в русле политики «всеобщего умиротворения в Европе», которая означала умасливание Гитлера и Муссолини и лесть в их адрес, чтобы они оставались «в хорошем настроении»5.

Аскарате нанес последний, не увенчавшийся успехом визит лорду Галифаксу, напомнив, что условием признания Британия потребовала от Франко гарантий сдержанности6. Россия осудила фальшь «капиталистической политики капитуляции перед агрессором», но никаких иных действий не предприняла. Вашингтон пока еще не торопился с признанием Франко, но большинство других стран последовало примеру Франции и Англии.

Примечания

х Деньги, выпускавшиеся муниципалитетами, комитетами Народного фронта и Женералитатом в первые дни войны (из-за пестрой расцветки их называли «пижамами»), теперь в большинстве мест больше не принимались. 2

Националисты обратились к британскому консулу на Мальорке капитану Хиллгарту, чтобы он договорился о капитуляции сил республики. Форин Офис согласился удовлетворить эту просьбу, но оговорил, что в переговорах не должны будут участвовать ни Италия, ни Германия и что в течение двух лет на острове не должно быть ни немецких, ни итальянских войск. Эти условия были приняты. 3

Диас с ноября находился в Москве, работая в Коминтерне. 4

В ноябре 1938 года Франко заявил, что об амнистии не может быть и речи. «Тот, кто амнистирован, деморализован». Похоже, он был искренне убежден (без сомнения, под влиянием Серрано Суньера), что «искупление достигается через наказание трудом». То есть те, кто избежал казни, должны «перевоспитаться» в трудовых лагерях. 5

Оппозиция, которая еще в октябре 1936 года сочла невмешательство «фарсом», активно поддерживала Испанскую республику и имела близкие отношения с Аскарате и испанским посольством. Но она всегда воздерживалась от неконституционных действий, таких, как организация бойкота со стороны профсоюзов торговли с испанскими националистами или помехи предоставлению кредитов Франко из Сити. 6

Позже он вверил здание испанского посольства Форин Офис, который передал его представителю националистов герцогу Альбе. Такие же сцены имели место и в других столицах. Новые обитатели посольств последовали примеру Альбы и в течение нескольких часов уволили всех работников, включая и обслуживающий персонал, который работал в посольствах еще с времен монархии.