/9 июля.— Битва в Барселоне. — Хихон. — Овьедо. — Галисия. — Провинция Басков. — Бургос. — Сарагоса. — Памплона. — Вальядолид. — Революция на флоте. — Мятеж в Мадриде.

19 июля в Барселоне, где еще недавно было до странности <

покойно, разразилось крупнейшее сражение. Ночью величе- ї ї венный город был взбудоражен слухами. Все пространство <м огромной центральной площади Каталунья вдоль тенистой ,теню Рамблас с ее барами и цветочными магазинами вплоть ;и> гавани у Пласа Пуэрта-де-ла-Пас, где с высокой колонны і іатуя Колумба вглядывалась в Средиземноморье, было заполнено толпами.

реди тех, кто слушал его, были и руководители мятежа (в том числе и кавалерийский генерал Фернандес Бурриель, который по возвращения генерала Годеда с Мальорки командовал городским гарнизоном), который планировалось начать на следующий день. Предполагалось, что войска из самых разных іиарм должны стянуться на площади Каталунья. Занять ос- | шьную часть города, скорее всего, будет несложно. Но загоїш рщики не оценили уровень враждебности к ним со стороны і ражданской гвардии города, которой командовали генерал Драгуррен и полковник Эскобар1, а также огромного количества рабочих, в массе своей анархистов. Вечером 18 июля президент Компаньс отказался подчиниться требованию «Ору- жне — народу!». Тем не менее члены CNT силой захватили не- ? колько арсеналов и теперь были готовы к неизбежной і чкатке. Буквально в одно мгновение руководители анархис- и'и превратились из разыскиваемых преступников хоть и не в ищитников демократии, но в «лидеров антифашистского рении юционного альянса». Тем временем Льяно де ла Энкомьенда сообщил Компаньсу, что в гарнизоне все спокойно. Все же президенту не спалось. В два часа ночи он и Вентура Гас- юль, поэт и его советник по культуре, вышли на проспект Рамблас.

Карта 6. Барселона

ными гуляками, а вооруженными рабочими. Танцевальн; музыка в динамиках сменилась настойчивыми призывами пролетарскому единству. В передаче Радио Мадрида гол<3 Пассионарии призывал помнить о восстании в Испанй 1808 года, встретившем Наполеона. В четыре утра Компані получил известие: войска под командованием полковника песа-Амора оставили свои казармы Педральбес на севере гСолдат в казармах подняли спозаранку и выдали по соли, ной порции бренди. Им сообщили, что их посылают то j громить анархистский мятеж, то ли пройти маршем по горо, в честь так называемой Барселонской олимпиады — фестив ля, организованного левыми силами, противостоящим офиц; альным Олимпийским играм, которые должны были начать в Берлине. Но две группы мятежников так и не встретились, поскольку и та и другая натолкнулись на яростное сопротивление рабочих, возглавляемых анархистами. Те получили поддержку полиции и гражданской гвардии, которая в Барселоне, едва ли не единственная в Испании, полностью сохранила

m-рность правительству2. Артиллерийской колонне под коман- іцтанисм полковника Лопес-Амора удалось добраться до площади Каталунья, где они обманом захватили здание телефонной станции, но продвинуться дальше не смогли. Офицеры, тиглавлявшие мятеж, оказались не в состоянии справиться с революционной непредсказуемостью противника. Второе ар- | иллерийское подразделение захватила колонна вооруженных рабочих, которые, стреляя в воздух, преградили военным путь и «страстными словами» упросили мятежников не открывать шонь. Затем им удалось уговорить войска повернуть пушки против своих же офицеров. Но большая часть вооруженных і тлкновений в Барселоне проходила далеко не так легко, и рабочим удавалось добиваться успеха только за счет собственной гибели.

Пас.

19 июля повсюду царили суматоха и неразбериха. То и vir 10 вспыхивали конфликты, которые так и не получали разрешения.

В Астурии гражданская гвардия Хихона закрепилась в ка- ирмах Симанакас. В Овьедо, центре революции 1934 года, і и с февраля шло революционное брожение, возникла любопытная ситуация. Город был полностью потерян для мя- 11 -жпиков. Но командующий гарнизоном полковник Аранда, і оюрый в Марокко обрел репутацию самого умного страте- іа, представился и гражданскому губернатору и руководству профсоюзов какнадежный «меч республики». Он убедил их, что ситуация далеко не так серьезна, чтобы сооружать рабочих. Гонсалес Пенья, который руководил восстанием в Асту- рии 1934 года, и Белармино Томас, еще один депутат от социалистов, позволили уговорить себя и согласились с Арендой, чья политическая ориентация оставалась для них неизвестной. Четыре тысячи шахтеров, которые могли бы обеспечить безопасность Овьедо, двинулись на поезде через Астурию в Мадрид.

В Басконии третья и самая южная провинция ее, Алава со столицей в Витории, была без труда захвачена мятежниками во главе с полковником Алонсо Вегой. Но две другие провинции, Бискайя и Гипускоа, были столь же легко удержаны правительством. В Бильбао, столице Бискайи, мятеж вообще не состоялся. Расквартированный там полк, естественно, был готов поднять мятеж, но его предал полковой кузнец. В Сан- Себастьяне, столице Гипускоа, военный губернатор полковник Карраско был арестован. Тем не менее Прието все утро звонил из Мадрида, дабы убедиться, что далекая от революционных настроений Баскская националистическая партия поддержит правительство. Но ему не стоило беспокоиться. К полудню и в Бильбао, и в Сан-Себастьяне вместе со всеми горными и рыбацкими деревушками обеих провинций прошла всеобщая мобилизация добровольцев. В обоих городах была создана хунта обороны, многие известные деятели правого крыла оказались под арестом, а их машины реквизированы. Эти шаги были инспирированы баскскими националистическими политиками во главе с Мануэлем де Ирухо. Тем временем военные заговорщики продолжали мешкать, теряя время. Наконец телефонный звонок от Молы побудил полковника Вальеспина, закрепившегося в казармах Лойолы в Сан-Себастьяне, к решительным действиям. Две пушки были наведены на здание гражданского управления. Все его служащие сбежали, дав возможность освободиться полковнику Карраско. Что он и сделал, присоединившись к другой группе правых, засевших в отеле «Мария-Кристина». Восставшая гражданская гвардия заняла клуб «Гран Казино». Сложилась ситуация, при которой прекрасная летняя столица Испании могла оказаться в руках мятежников. Когда в эфире радио Сан-Себастьяна послышался револьверный выстрел, диктору пришлось объяснять: «Выстрел, который вы только что слышали, был произведен нашим товарищем, который, споткнувшись, выронил оружие.

Карраско и объявил военное положение, полковник Вальес- ІІПІІ откладывал выступление — «маньяна»3. А ночью мощная колонна республиканцев со стороны оружейного центра Эй- оара начала занимать город.

В Галисии основное сопротивление мятежникам оказали команды военных кораблей в портах Ла-Корунья, Виго и >иь-Ферролъ. Их не удалось сразу же принудить к повиновению, и в Ла-Корунье мятеж начался лишь 20 июля. В Эль- Фсрроле мятежники к ночи овладели портом, но моряки, владевшие линкором «Испания» и другими кораблями, обстреляли побережье. В других городах Галисии мятеж увенчался успехом лишь после ожесточенных уличных боев, когда обнищавшие, оборванные крестьяне решительно двинулись в город пешком и на повозках, словно спеша на фиесту, готовые драться и умирать.

Самые впечатляющие победы 19 июля мятежники одержали в Бургосе, Памплоне, Сарагосе и Вальядолиде. В Бургосе, древней столице Кастилии, строгом, сдержанном и очень консервативном городе, мятеж без труда увенчался успехом, не было сделано почти ни одного выстрела. «Здесь даже камни — националисты, — гордо заметила в августе графиня Вальела- по доктору Жюно из Красного Креста4. Воодушевлял мятежников полковник Гавилан (за день до этого генерал Гонсалес ас Л ара был арестован и отправлен в тюрьму в Гвадалахе). И именно он арестовал генерала Батета и полковника Мена, командовавшего гражданской гвардией, который тоже сохранил верность республике.

Жены членов гражданской гвардии успели удержать губернатора от раздачи оружия народу, сказав, что его пустят в ход, дабы убивать их мужей. В этом городе было много известных лиц правого направления, таких, как Саэнс Родригес и Гой- коэчеа, которые отпраздновали победу.

В Сарагосе войска вышли на улицы с первыми лучами рассвета и прежде, чем профсоюзы сумели организовать сопротивление, успели захватить все ключевые точки города. Уэска и Хака, другие города Арагона, были захвачены столь же легко, хотя в Барбаро, городке рядом с границей Каталонии, командир местного гарнизона полковник Вильяальба наконец решил поддержать республику. Его отход от мятежников был восторженно принят, и полковника сочли самым известным офицером из тех, кто отказался участвовать в заговоре националистов.

Последовавшей всеобщей забастовки оказалось недостаточно, чтобы предотвратить бескровный успех мятежников. В Наварре не было никаких сомнений в победе националистов. Когда в Памплоне Мола объявил о военном положении, его с энтузиазмом поддержали 6000 карлистов, которым генерал выдал щедрые обещания, и вся провинция тут же оказалась в его руках. Сцены религиозного энтузиазма вкупе с воинственным пылом напоминали о возбуждении, царившем в Наварре и XIX веке во время карлистских войн. И стар и млад, все в красных беретах, пели старый карлистский гимн «Ориаменди- Памплона была запружена жителями соседних деревень, требовавших выдать им оружие. Здесь, как и в Бургосе, командир гражданской гвардии поддержал Народный фронт и был расстрелян своими же подчиненными.

В Вальядолиде, другом соборном городе на кастильской равнине, где в бедности умер Колумб, генерал Саликет, который уже был в списке офицеров, уходящих в отставку, и генерал Понте, ветеран монархистских заговоров, неожиданно появились в кабинете командира дивизии генерала Молеро, масона, и потребовали от него присоединиться к ним. Мятежники дали своему собрату офицеру четверть часа на раздумья и удалились в приемную. Пока шли минуты, с улицы доносились звуки уличных боев между фалангистами и рабочими. Внезапно генерал Молеро с криком «Да здравствует республика!» распахнул дверь, и один из его адъютантов открыл огонь. Состоялась короткая перестрелка. С каждой из сторон было убито по одному младшему офицеру, но в конечном итоге победа досталась мятежникам. Молеро увели и позднее расстреляли. В городе железнодорожные рабочие отважно дрались против хорошо вооруженных противников, среди которых были члены гражданской гвардии, полиции, а также горожане и фалангисты. Защитники здания администрации так и не сдались, и его сровняли с землей. Тем не менее к вечеру Вальядолид был взят. Луис Лавин, гражданский губернатор, которого Касарес Кирога-назначил специально, чтобы покончить с фашизмом в городе, обнаружил, что оказался в полном одиночестве — его покинули все сотрудники и друзья. Сев в машину, он попытался добраться до Мадрида, но был схвачен и доставлен обратно пленником в своем собственном доме, где уже успел расположиться генерал Понте. Лавин высказал единственное требование: чтобы его увезли в тюрьму через черный ход, а не через парадный.

Из других городов Старой Кастилии Сеговия была взята мятежниками без кровопролития, так же как и Авила, где о вободили из тюрьмы восемнадцать фалангистов, включая Онесимо Редондо. Самора и Паленсия тоже быстро сдали і.

мятежникам, хотя в обоих городах офицеры, гражданская гвардия и правые несколько дней провели как на иголках, ибо постоянно ходили слухи о неизбежном появлении поезда с шахтерами, которые должны были вернуться после того, как разгромят Аранду и Овьедо. В Леоне в самом деле появились 2000 шахтеров с требованиями выдать им оружие. Военный губернатор генерал Бош заявил, что они получат часть оружия, если покинут город. В результате рабочие получили 200 ружей и четыре пулемета. В городе на следующий день сохранялось спокойствие. В Эстремадуре Касера и ее провинция была захвачена восставшими, но Бадахос, благодаря лояльности гарнизона и генерала Кастелло, остался республиканским. В Новой Кастилии и Ламанче у мятежников был юлько один успех — в Альбасете, захваченном гражданской і нардией. В Андалузии 19 июля генерал Кейпо де Льяно занял Севилью, но пригороды продолжали оставаться в руках рабочих. В андалузских городах, где 18 июля мятеж в целом увенчался успехом, продолжались спорадические перестрелки, и в Кадисе и Альхесирасе националисты получили существенную подмогу от только что появившихся отрядов мавров Африканской армии. Противостояние в Гранаде продолжалось весь день. Из военного министерства генералу Кампинсу, военному губернатору, позвонил Кастелло с требованием вооружить колонну войск и послать ее маршем на Кордову. Но два полковника из гарнизона ответили, что сомневаются, согласятся ли офицеры возглавить ее. Еще один полковник, ссылаясь на начавшуюся всеобщую забастовку, сообщил, что Гранада уже полностью в руках марксистов. Мадрид потребовал от Кампинса, чтобы экспедицию возгла- пила милиция Народного фронта. Он отправился в артиллерийские казармы и объявил собравшимся офицерам: «Господа, военный мятеж провалился. Я верю, что вы остаетесь полностью верны республике. Я получил приказ из Мадрида конфисковать в гарнизоне оружие». Ответом ему было молчание, которое он счел за согласие. Но и к полуночи вооружить никого не удалось.

Такое же противостояние сохранялось и в Валенсии. К середине утра все было готово к началу восстания, несколько гисяч горожан заверили мятежников в своей поддержке, но тут из Барселоны пришли плохие известия. Генерал Гонсалес Карраско, который прибыл из Мадрида возглавить мятеж, внезапно проявил нерешительность. Военный губернатор генерал Мартинес Монхе, который не участвовал в заговоре, гоже заколебался. А к тому времени масса рабочих Валенсии, возглавляемая докерами-анархистами, высыпала на улицы.

Колледж Святого Томаса Вильянуэвского и церковь Двух святых Томасов были разграблены и подожжены. Пока генералы продолжали колебаться, несколько левых офицеров гражданской гвардии начали раздавать народу оружие. К приходу ночи ситуация не разрешилась. Эта нерешительность охватила все побережье от Аликанте и до Гандии. Но не было никаких сомнений в том, что дальше к югу до Алмерии и по всей остальной Андалузии Народный фронт одержал верх. До 18 июля о мятеже тут не было и слышно. К наступлению ночи темпераментная Испания пылала огнем революции.

На Балеарах, где в Мальорке Годед сберег себя для мятежа, сержантский состав и части гарнизона Менорки предотвратили успех мятежника генерала Боша3. К ночи офицеры объявили военное положение в порту Маона, но тут же были окружены. Тем не менее на Ибисе и на других мелких островах архипелага мятеж увенчался успехом. 19 июля 1936 года Испанское Марокко продолжало оставаться самым спокойным доминионом Испании — если не считать гнилой колонии на западном побережье Африки, куда еще не дошли известия о мятеже. Генерал Франко, встретившись со старыми друзьями в легионе, назначил место сбора в Тетуане и спланировал переброску Африканской армии через пролив. Боев тут не было, по крайней мере на суше. А вот в водах, омывающих Марокко, сложилась совершенно иная ситуация. На рассвете 19 июля «Либертед» и «Сервантес» вышли из Эль- Ферроля и легли курсом на юг. Они были посланы правительством, чтобы разгромить мятеж в Марокко. Позже единственный исправный испанский линкор вышел из Виго до того, как в этом порту начался мятеж, и тоже направился на юг. На всех этих кораблях, как и на «Чурруке», когда она высадила первую партию мавров в Кадисе, а также на всех военных кораблях в Картахене революционеры одержали верх по примеру тех трех крейсеров, которые за день до этого были посланы в Мелилью. Команды воодушевило послание из Адмиралтейства в Мадриде, обращенное к ним, а не к командирам, — захватить и заключить под стражу тех офицеров, которых они еще не убили. Самая жестокая схватка произошла на «Линкоре», на середине океана, где офицеры оборонялись в кают-компании до последнего6. (На лаконичный вопрос, что делать с трупами, — его задал судовой комитет, взявший на себя командование, — Адмиралтейство ответило: «С соответствующей торжественностью опустить за борт».) Так что к вечеру 19 июля внушительная эскадра под командой самозваных судовых комитетов из членов экипажа собралась в районе Гибралтара, чтобы преградить Франко доступ в Южную Испанию. Все же канонерской лодке «Дато» исчером 19 июля удалось переправить через пролив второй отряд войск мятежников. А часть 5-й бандеры Иностранного иегиона доставили в Севилью по воздуху тремя самолетами бреге».

Наконец и в Мадриде начался мятеж, но к этому времени профсоюзы и политические партии были к нему готовы. По настойчивому требованию UGT двери тюрем отворили, и сидящие в них анархисты вместе с обыкновенными преступниками вышли на свободу. Номинальный руководитель мятежа и Мадриде, генерал Вильегас, решил, что эта ноша для него и с посильна, и его место занял заместитель Вильегаса генерал Фанхуль, который когда-то был заместителем секретаря военного министерства при Хиле Роблесе. К полудню он ПОЯВИЛСЯ в казармах Монтанья. В этих огромных зданиях, разбросанных к западу от Мадрида, откуда открывался вид на долину неторопливой речушки Мансанарес, в течение дня ( обрались офицеры из других казарм Мадрида и некоторое количество фалангистов. Фанхуль рассказал о политических нолях мятежа и о его соответствии закону. Затем мятежники с.чел ал и попытку выйти на улицы столицы. Но к тому времени у ворот воинской части собралась огромная толпа, часть которой была вооружена — из 55 ООО ружей, выданных правительством профсоюзам, 50 ООО стволов были здесь, у казарм Монтанья. Теперь покидать эту крепость было бессмысленно. Толпа стояла так плотно, что мятежники физически не могли выйти за ворота. Они решили прибегнуть к помощи пулеметов. Толпа ответила огнем, но до утра события так и не получили продолжения.

Примечания

1 Под именем полковника Хименеса он выведен в романе Маль- 1>о «L'Espoir». 3

Энтузиазм жителей Барселоны, когда они увидели на Рамблас группу неторопливо ехавших всадников гражданской гвардии, отдана вших пролетарский салют, был просто безграничен.

i Маньяна — чисто испанское выражение «завтра», обозначающее, что не стоит спешить. (Примеч. пер.) 4

Он рассказал об этом в своих записках, но сомнительно, чтобы cm собеседница использовала слово «националисты», ибо в те времена оно было не в ходу. 5

Не путать с генералом Бошем из Леона.

ь Тех флотских офицеров, которых просто взяли под стражу, в пигусте расстреляли в Картахене. Мемуаристы националистов подсчитали, что 98 процентов офицеров, находившихся во время мятежа на с но их кораблях, было убито.