<<
>>

М. Алпатов ГРЕЧЕСКИЕ НАДГРОБИЯ V ВЕКА ДО Н. Э.

  Одно надгробное изображение, написанное в VI веке до н. э. (Афины, Национальный музей), по духу своему еще близко к Дипилону. Собралась толпа мужчин, все они с поднятыми торжественно вверх руками приветствуют ту силу, к которой ни один из них не решается приблизиться.
У всех у них вытянуты пальцы, все объяты одним чувством, и старцы, и мужи, и мальчик. Здесь ясно, что смерть — это нечто таинственное, страшное. Толпа людей, проникнутых одним чувством благоговейного почтения, скорби, вниманием, сознанием важности происходящего,— вот что характеризует это изображение, созданное в эпоху архаики.

Рассмотрим одну аттическую чашу краснофигурного стиля Колмары около 490 года до н, э. (Ганновер, Кестнер-музей). Юноша стоит, опираясь на палку, и размышляет о смерти. В этой вазе мастер близок к стеле с задумчивой Афиной. Вся композиция произведения наполнена духом стихов Стесихора о бесполезности и ненужности рыдать о тех, кто умер. «Малого праха земли довольно. Высокая стела весом огромным пусть богача тяготит»,— говорится в одной позднейшей надписи.

Юноша подобен философу, который думает о том, что значит все сущее в сравнении с небытием. Фигура юноши несколько сжата, чтобы она могла быть вписана в круглое обрамление. К тому же надгробная плита слегка покосилась и соответственно этому косо падает часть плаща. Одежда передана так, чтобы при этом было видно все тело и поставлена грудь его фасом. Нужно

предположить, что юноша стоит перед гробницей-плитой. Можно сказать, что здесь ясно видно отличие от произведения архаики. Оно выражается в том, что герой не смотрит смерти в глаза. Размышления о смерти — это то тяжелое, что этой фигуре присуще. Перед нами типичный образ греческой трагедии. Эта фигура напоминает Ореста у гроба Эсхила в «Жертвах».

Нужно упомянуть, что надгробие играло большую роль еще в греческом театре.

Надо вспомнить Эсхила, Софокла и Еврипида и их трактовку сюжета е «Хоэфорах». Могила Агамемнона является главным по значению образом, вокруг которого развертывается действие. Орест и Пилад ищут помощи у богов. Все это должно было придать этой теме в искусстве особый вес.

Надписи на надгробных памятниках представляют большой интерес, так как они создавались непрофессионалами. Мы соприкасаемся с искусством, в некоторой степени близким к типу искусства самодеятельного.

Мы находим надписи самые разные. Вот надпись, не претендующая на глубину:

Много я пил, много ел, и на многих хулу возводил я.

Нынче в земле я лежу, родянин Тимеокрент.

Вот надпись, где мысль выражена не прямо, а перифразой:

Я похоронил здесь того,

Которому следовало меня похоронить.

Здесь и фраза, обращенная к случайному прохожему:

Человек, раз ты проходишь и в душе думаешь о чем-то,

Жалуйся, ты видишь могилу Тразона.

Вот скромная надпись:

Милый мой друг! О тебе я не плачу: ты в жизни немало Радостей знал, хоть имел также и долю забот.

Филет Косский

Еще одна скромная надпись:

Свидетели солнце, отец и мать,              '              ,

Панталеон, как послушен ты был в живых.

Вот образчик надписей более позднего времени:

Любовь моя, зову тебя. Разве не муж я твой? Что ж ты молчишь?

Послушай мою жалобу. Любовь моя. Раскрой уста свои.

Пусть ее сладкие звуки достигнут меня. Ах, никакого ответа...

Одно из замечательных произведений надгробной скульптуры — «Стела гоплитодрома», найденная около храма Гефеста, 520—510 годы до н. э. (Афины, Национальный музей). В этой плите обрисован самый момент смерти воина. Такой момент завершает его бесстрашную жизнь. Голова воина с решительно опущенными глазами заключает в себе весь образ его кончины. Со склоненной головой гармонирует обрамление, его шлем, занимающий всю верхнюю часть изображения, и орнаментально трактованные волосы, падающие к нему на грудь.

Руки его симметричны, может быть, для того, чтобы придать устойчивость всему его образу или, может быть, чтобы обратить больше внимания на его последний глубокий вздох. Все туловище его повернуто в профиль. И, наконец, его ноги

согнуты в коленях, кажется, будто он еле держится на них и в последнюю минуту потеряет равновесие.

Ясно, что голова его составляет центр, потому что разработана детальней всего остального. Богатый головной убор поддержан в верхней части капителью с завитками. Выполнение всего энергично, как в рельефах Святилища афинян. Рельеф этот является одним из самых выдающихся произведений надгробной скульптуры. К этому рельефу подходит надпись: «Чужеземец, дай спартанцам ту весть, что мы лежим их приказу послушны».

Другой тип надгробной стелы найден был в Орхемене начала V века до н. э. (Афины, Национальный музей). Надгробие это посвящено мужу не в зрелости, а в почтенном возрасте. Все должно наводить на мысль о печальной усталости', и потому здесь поза, внушающая эту идею, и склоненная голова, и посох — все они должны напоминать об утомительности пройденного пути. Вероятно, на это указывает и дружба с собакой, которой он протягивает какую-то еду. С этим связано то, что все действие «не выплескивается» из рельефа. В этом рельефе, созданном под влиянием Малой Азии, подобные вкусы чувствуются в передаче складок. Самый характер плоского рельефа связан с этим. Уже то, что плита включает человека и собаку, говорит о стремлении придать этой сцене цельность.

В надгробной плите V века до н. э. «Юноша с мальчиком» (Рим, Ватикан) юноша представлен обнаженным, как курос. Голова его чуть склонена, он смотрит на мальчика, но не видит его; тот смотрит вверх, но также ничего не видит. Юноша и мальчик выполнены в двух различных по степени объемов планах. Они не образуют пространственной целостности. К тому же различие между ними так велико, что они не составляют картинного единства. Этот момент еще более явственно бросается в глаза в другой надгробной плите «Юноша с мальчиком и кошкой» из Саламина (Афины, Национальный музей).

Юноша, мальчик и кошка не составляют целостной картины. Вся система соединения предметов напоминает египетский рельеф, потому что они разного масштаба и только путем логического осмысления могут читаться как единство. Эти надгробные стелы, в отличие от того, что было и в Орхомене, представляют тот тип, в котором выделена главная фигура. Сама по себе она выразительна, правда, с чертами классической сухости и холодности.

Обычно надгробные стелы сводятся к тому, что изображаются две фигуры, и одна из них прощается с другой, как, например, в рельефе на сосуде (Мюнхен, Глиптотека). Едва заметные нюансы в изображении одной из фигур говорят, что женщина отрешена от всего и нехотя подает руку, как бы не доверяя своим ощущениям; она медлительна, и прежде всего очень характерна ее склоненная голова. Мужчина протягивает руку с таким видом, будто ему что-то известно. Надгробия Гегезо и Мнесарите основаны на той же неясно разгаданной тайне, на таком же неслышном прощании.

Многие рельефы действительно изображают человека, каким он был и каким он остался в памяти живых навеки. В IV веке до н. э. создается впечатление, будто надписи что-то имеют прибавить к тому, что высечено в камне художником. В IV веке до н. э. они становятся особенно трогательными: «Не одежда, не золото восхищали эту женщину в жизни, только мужа любила она». В выполнении надгробия большую роль играло искусство мастеров, поэтому такого совершенства, как в надгробии Мнесарите, трудно сыскать.

В своем итальянском путешествии Гете описывает античные надгробия, увиденные им 16 сентября 1786 года: «Надгробия сердечны и трогательны и изображают всегда лишь жизнь. Мастер с большим или меньшим искусством имел только простую действительность людей, их существование таким образом продлил и сделал сущим. Они не раскрывают широко свои руки, не смотрят на небо, но они являются такими, как они были и что они есть. Они стоят вместе, принимают участие в других, проявляют любовь, и это в камне даже с известной ремесленной ловкостью выражено лучше всего».

<< | >>
Источник: Алпатов М.В., Ростовцев Н.Н.. Искусство: Живопись, скульптура, архитектура, графика. 1987

Еще по теме М. Алпатов ГРЕЧЕСКИЕ НАДГРОБИЯ V ВЕКА ДО Н. Э.:

  1. 4. АПОЛОГЕТЫ-ГРЕКИ И ПЕРВАЯ ФИЛОСОФСКАЯ РАЗРАБОТКА ХРИСТИАНСТВА,ПРОДЕЛАННАЯ КАТЕХИЗИСНОЙ ШКОЛОЙ АЛЕКСАНДРИИ 4.1. Греческие апологеты II века: Аристид, Юстин, Тациан
  2. § 38. Строй и образъ д-Ьйствій войскъ. — Греческая Фаланга и греческая тактика.
  3. ГРЕЧЕСКОЕ ГОСУДАРСТВО. ГРЕЧЕСКАЯ ЖЕНЩИНА. О МУЗЫКЕ И СЛОВЕ
  4. Алпатов М.В., Ростовцев Н.Н.. Искусство: Живопись, скульптура, архитектура, графика, 1987
  5. М. Алпатов .ТВОРЧЕСТВО МИКЕЛАНДЖЕЛО
  6. СУЖДЕНИЯ ДИОГЕНА ЛЛЭРЦПЯ О ПРОИСХОЖДЕНИИ ГРЕЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ II О ГРЕЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ В ЦЕЛОМ
  7. М. Алпатов ОБРАЗ ЧЕЛОВЕКА В ФРЕСКАХ ДЖОТТО КАПЕЛЛЫ ДЕЛЬ АРЕНА В ПАДУЕ
  8. IV. Аксиоматика ХУП века. (Первая половина ХУП века).
  9. 13.1. ГРЕЧЕСКИЙ СТОИЦИЗМ
  10. Итог революций XX века и перспективы революций XXI века
  11. 1. Начало греческой философии.
  12. СУМЕРКИ ОЛИМПА И ГРЕЧЕСКАЯ МИСТИКА