После «зимы катастроф», как ее назвал Роберт Шервуд ], крупная французская буржуазия, большая часть которой пошла на сотрудничество с Гитлером, начинает осторожно менять свои позиции. Со своей стороны, нацистские тресты снюхиваются с англо-американскими трестами через подставных лиц в Швеции, Швейцарии и во Франции. Удивительные сделки заключаются на тот случай, если придется «спасать барахлишко»130 131. Следует заметить, что после освобождения Парижа война не помешала Гитлеру воспользоваться своими связями как в некоторых нейтральных странах, так и в Лондоне и в Соединенных Штатах Америки. Банк международных расчетов в Базеле — пережиток покойной Лиги Наций — становится идеальным местом встреч между банкирами стран оси и их англосаксонскими коллегами. Разве не удивительно, что машина сотрудничества банков продолжает функционировать и во время мировой войны? Из 25 стран, имеющих в Банке международных расчетов в Базеле свои вклады, 21 находится еще под контролем стран оси, 2 — нейтральны: Швейцария и Швеция132. Заметим далее, что в тени огромных «нейтраль- ных» сейфов скрываются также представители Соединенных Штатов Америки и Великобритании. Руководителем американской службы шпионажа в Швейцарии назначают Аллена Даллеса. Прозревшее общественное мнение Франции ничего не знает об этих махинациях мюнхенцев. Но постоянные репрессии, изъятия и -поборы разжигают народную злобу. Донесения префектов департаментов Уаза, Нижняя Сена, Вандея, Вьенна, Вогезы, которые руководящий комитет «Фрон насьональ» мог переслать в Лондон, были написаны в том же духе, что и донесение префекта департамента Об, жалующегося на то, что «люди (мобилизованные в организацию Тодта на работу в Германии) едут лишь после применения к ним силы, а это может вызвать катастрофу...» И он добавляет: «Совпадение этой непопулярной акции с военными событиями, которые, как кажется (sic!), за .последнее время были благоприятны для русских, никак не может уменьшить всем известной враждебности к оккупантам. Больше всего народ жаждет освобождения своей территории». Коллаборационисты вынуждены отметить все более широкий размах вооруженной борьбы в стране. Префект департамента Сомма пишет: «Я уже сообщал в своем донесении, что в декабре значительно увиличилось число диверсий и покушений. После покушения в солдатском клубе города Амьена полицейские службы департамента и городская полиция провели многочисленные расследования. Произведены сотни обысков и пять арестов. Между тем, несмотря на усиление охраны железнодорожных сооружений, проведенное по приказу оккупационных властей, отмечено еще несколько случаев диверсий на железной дороге. 19 февраля два локомотива и двадцать вагонов товарного поезда потерпели крушение в Тези, в нескольких километрах от Амьена». В донесении из департамента Уаза говорится: «Множатся случаи поджогов собранного хлеба; число подобных актов принимает угрожающий характер. В распоряжении жандармерии явно недостаточно средств для борьбы с этими действиями. Население отка- зывается принимать участие в борьбе против партизан. Оно считает, что уничтожение урожая всегда наносит удар по снабжению немцев. В моем департаменте также совершены многочисленные акты диверсий. Нами были представлены донесения о диверсиях на железной дороге Париж — Бове и на важной магистрали Париж — Сен-Кентен». В донесении из департамента Нижняя Сена говорится: «Террор вспыхнул с новой силой: убит один офицер военной комендатуры города Руана; 25 января убита аптекарша, выдавшая коммунистического агитатора; ее пристрелили из револьвера у нее же в аптеке. Поджоги вагонов с фуражом для оккупационной армии, диверсии на железной дороге, повреждение кабеля военных телефонов принимают угрожающие размеры». И, наконец, префект департамента Вьенна пишет: «Среди населения непрестанно растет надежда на скорое освобождение». Нет, не вишистское правительство заставляет префектов говорить все это. Общественное мнение и борьба патриотов — вот истинные виновники этих донесений. А какой же сдвиг произошел в общественном мнении? Как развивалась вооруженная борьба? Из нашего рассказа станет ясно, какое первостепенное значение для национального Освобождения приобретала в тот момент единая стратегия и тактика, которую срочно надлежало выработать руководителям французского Сопротивления. Рост числа забастовок и саботаж на заводах свидетельствуют о боевом духе рабочих. Приведем лишь один пример, взятый из газеты «Ви увриер» от 23 января 1943 года: «Компания «Текалемит» получила от бошей подряд на изготовление подогревателей для самолетов. При приеме 90 процентов продукции было забраковано... Таким образом, рабочие лишают самолеты оборудования, необходимого для взлета в сильные холода...» После воззвания ФТПФ в октябре 1942 года, где было сказано, что «каждый физически здоровый патриот обязан бороться за организацию национального восстания», Национальный военный комитет ФТПФ, озабоченный набором новых членов ФТПФ из среды молодежи, которую угоняют в рабство, и не желающий упускать никакие возможности, обратился к бывшим военнослужащим «армии перемирия», предлагая им войти в состав командных кадров новых формирований: «Надо победить,— сказал генерал де Голль.— Но чтобы победите, надо драться. Гитлер распустил «армию перемирия». Офицеры, сержанты, солдаты, моряки; офицеры и сержанты —• резервисты, создавайте ударные отряды, боевые группы и развертывайте партизанскую войну! Французские франтиреры и партизаны, которые первыми взяли в руки оружие, будут драться бок о бок с вами против палачей родины. Наносите удары по транспорту. Рабочие, вступайте в наши отряды; там вас обеспечат хлебом и оружием; берите в руки ружье! Устраивайте засады на бошей и на агентов, производящих реквизиции! Крестьяне, создавайте запасы для наших отрядов! Охотьтесь на охранников железных дорог! Создавайте партизанские отряды!» В листовке, выпущенной в Парижском районе в мае 1943 года, ФТПФ приветствуют савойских партизан: «Ваша и наша борьба равносильна спасению родины...» Затем следует призыв к молодежи: «Отдайте ваши силы для родины. Отвечайте на насилие, которому вы подвергаетесь, насилием на благо Франции!» («Франс д’абор», декабрь 1942 г.) За этими воззваниями следуют советы и точные указания, как надо организовать вовлечение в борьбу людей, острую нужду в которых Гитлер не может скрыть. Между тем враг пускает в ход все самые лицемерные и жестокие средства, лишь бы заполучить необходимые людские ресурсы. После охоты за людьми в Эльзас-Лотарингии и в «запретной зоне» а также после напрасных призывов добровольно вербоваться на работу в конторах найма рабочей силы Геринг требует от коллаборационистов- оказать сильное давление на рабочий класс путем искусственного создания безработицы. 27 июня 1943 года Заукель пишет Гитлеру: «Прошу вас, мой фюрер, соблаговолить предоставить в мое распоряжение в течение второго полугодия 1943 года один миллион французов и француженок для использования их во французской военной промышленности, работающей на Германию. Кроме того, прошу разрешить перебросить в рейх 500 тысяч французов и француженок». Что. до Гитлера, то он предусматривает массовый вывоз населения в случае высадки союзников. 4 января 1944 года он предложит вывозить 91 тысячу французских рабочих в месяц. Только национальное восстание, которое поможет быстрому продвижению союзных армий, не позволит выполнить этот дьявольский план, поддерживаемый коллаборационистами. До 1943 года участники Сопротивления, проживавшие в населенных пунктах, находились на конспиративных квартирах. Исключение составляли несколько партизанских групп, сформировавшихся во время «обмена» в 1942 году. В первые месяцы 1943 года в результате введения обязательной трудовой повинности резко возросло количество «ослушников», то есть уклоняющихся от обязательной трудовой повинности, что позволило организовать лагеря макй. От Ленинграда до самых затерянных деревень Франции смыкается цепь народов, борющихся против фашизма. Таким образом, сложились условия, благоприятные для развития вооруженной борьбы. Перед лицом политики «аттантизма» и сдерживаемого Сопротивления вопрос о партизанской тактике принимает все большее значение. 133 Филипп Анрио, которому поручено освещать злободневные вопросы по вишистскому радио, прикидывается дурачком и восклицает: «Отчего эта политика «обмена» вызвала вдруг такое сопротивление усилиям правительства?» 1 «Обмен»! Скрывая свои планы за этим эвфемизмом работорговцев, правительство прилагает все усилия, чтобы способствовать проведению гитлеровского плана уничтожения «антисоциальных элементов», как их называл Геринг. Одновременно с евреями должны быть уничтожены и трудящиеся, «зараженные марксизмом», в действительности все те, кто настроен против нацизма, а ведь это целые народы, как, например, поляки. И Гитлер добавит: «Лучше всего — это уничтожить их трудом»134 135. «Обмен» провалился благодаря созданию многочисленных лагерей макй, о чем будут созданы целые легенды. Макй, организованные главным образом из молодых тружеников города, сблизят рабочих и крестьян, поскольку и те и другие окажутся в сельской местности. Но прежде всего мы хотели бы привести несколько ярких примеров и показать, каким образом мероприятия по превращению рабочих в рабов обернулись против самих врагов, придав всеобщей борьбе еще больший размах и спаяв людей в боевом единстве. Так, например, в Монлюсоне 27 декабря 1942 года вишистские власти провели ряд серьезных мер с целью обеспечения отправки рабочих, мобилизованных для отбывания обязательной трудовой повинности. Накануне их на заре забирают прямо из домов и отводят в лагерь Биге, а 27 декабря на грузовиках доставляют на вокзал, откуда удается их беспрепятственно отправить. Довольные таким оборотом дела, работорговцы пробуют вторично применить тот же прием, но теперь обязывают рабочих явиться прямо на вокзал Монлюсона. На этот раз молодежные коммунистические организации, которые довольно сильны в Монлюсоне, решают пустить в ход все средства, дабы помешать отправке. Они связываются с другими группировками и организациями Сопротивления, такими, как «Комба» и «Либе- расьон». Коммунисты, крепко сплоченные на монлюссон- ских заводах, и в частности на заводах «Данлоп» и в железнодорожных мастерских, ведут непрестанную агитацию. Тысячи листовок распространяются по городу. Огромные надписи дегтем покрывают мостовую и -стены больших заводов: «6-го всеобщая забастовка», «Не дадим увозить рабочих», «Все на вокзал в 13 часов». 6 января в 10 часов почти шеститысячная толпа собралась перед вокзалом. Здесь семьи уезжающих, молодые люди, девушки, много женщин и рабочих, в особенности с завода «САЖЕМ». У входа на перрон полиция сдерживает еще спокойную толпу и пропускает лишь предъявителей мобилизационных листков. Но вот начинается перебранка с полицейскими, толкотня, и, несмотря на грубость полицейских, удары прикладами и угрозы открыть огонь, толпа бросается вперед. Манифестанты врываются под навесы вокзала и тут осознают свою силу. Раздается пение «Марсельезы», «Интернационала», слышатся выкрики: «Да здравствует Советский Союз! Да здравствует де Голль! Не допустим отправки французов в Германию! Не дадим солдат Гитлеру!» Несколько крепких парней сбрасывают на землю коллаборациониста — начальника вокзала, забравшегося на паровоз поторопить машиниста с отправкой. Чтобы очистить перрон, одна шеренга полицейских опускается на колени и направляет оружие на толпу, в то время как другая под градом камней пытается продвинуться вперед, ударами прикладов расчищая себе путь. Наконец полицейским удается оттеснить манифестантов от поезда, но большинство мобилизованных уже удрали. Снова отдается приказ об отправке поезда. Но от перрона отходит только паровоз: весь состав отцеплен. Лишь около трех часов поезду наконец удается отойти от перрона. Он отъезжает метров сто и останавливается. Рабочие железнодорожного депо, вооруженные кто молотками, кто английскими ключами, останавливают его. Толпа разражается восторженными криками. Полиция уже не в силах овладеть положением и справиться с манифестантами. И право, какое значение имеет тот факт, что отряд немцев, появившийся на месте происшествия с примкну- тьпми штыками, очищает вокзал. Поезд отходит лишь поздно вечером. Несколько мобилизованных из Комман- три, еще остававшиеся в вагонах, соскакивают при проезде через город. Монлюсонские патриоты, многие из которых еще, конечно, плохо осознавали собственную силу, узнали на личном опыте, чего можно добиться объединенными действиями. Манифестация 6 января, общее сопротивление угону людей в Германию послужили толчком к созданию многочисленных лагерей макй и в том числе лагеря Сен- Пурсен-сюр-Сиуль. Главный работорговец Заукель извлекает назидательный урок из подобных действий народных масс: «Успех набора будет в первую очередь зависеть от количества немецких полицейских сил, которые предоставят в мое распоряжение» 136. Полицейский аппарат (французский и немецкий) непрестанно укрепляется. В дополнение к разным полицейским службам, к жандармерии и летучим полицейским отрядам, прогитлеровским партиям («Французская народная партия»137, «Национальное народное объединение» и др.) Петэн создает подвижные резервные части (ЖМР), перед которыми ставится специальная задача: борьба против макй. И, наконец, тот же Петэн способствует созданию зловещей «французской милиции» — преступной организации доносчиков и убийц138. В эту организацию, созданную для ведения гражданской войны, входят наряду с развращенными представителями «избранных» кое-кто из «именитых людей», которым поручено следить и доносить на своих сограждан. В военизированные отряды этой организации («добровольная гвардия» милиции) стекается под начальство этих «именитых людей» всякое отребье139, чьим преступлениям часто вплоть до самого Освобождения стараются придать характер террористических актов, якобы совершенных участниками движения Сопротивления* * * * 1 марта 1943 года, через месяц после разгрома нем* цев под Сталинградом, английский хроникер, бывший поборник мюнхенского соглашения, Кеннет де Курси, писал: «Основное в реакции англичан на военные события сводится к следующему: общественное мнение в целом убеждено, что война в Европе близится к концу и что нужно немедленно открыть новый фронт на континенте. Это чрезвычайно серьезное и могучее требование»140. Итак, общественное мнение Англии было озабочено тем же, чем и большинство французов. Но, несмотря на свои расхождения, английские правительственные круги во главе с Черчиллем совместно с американскими правителями действовали так, чтобы всячески оттянуть открытие второго фронта в Европе, отдавая предпочтение второстепенным операциям, как мы это уже видели на примере Северной Африки. А разве советско-американское коммюнике от 12 июня 1942 года не объявило, что «была достигнута полная договоренность в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 году»?141 Однако Черчилль и Рузвельт, пренебрегая этим обязательством, решили, что оно не будет выполнено до 1943 года. А наиболее упорный противник этого соглашения, Черчилль, выполнит его лишь летом 1944 года. В то время как агенты Пасси, Сустеля и Уайбота на все лады твердили о необходимости выжидательной политики, внутреннее Сопротивление во Франции считало вполне возможным и вероятным открытие второго фронта к лету 1943 года. Несмотря на это, БСРА вовсе и не думало проводить необходимые мероприятия для подготовки национального восстания! А между тем этот прекрасный лозунг исходил от де Голля. Правда, в его понимании восстание, «неотделимое от национального освобождения», было возможным только при высадке моторизованных дивизий. Ну, а агенты БСРА ЁО Франции, казалось, были весьма смущены этим лозунгом. Вскоре мы получили подтверждение, что и В Алжире, и в Лондоне все будет сделано для того, чтобы по возможности обойтись без национального восстания, поскольку во Франции имеются «регулярные» части, созданные БСРА, а ведь БСРА считало «регулярными» только тех участников Сопротивления, которые находились под командованием его собственных агентов. И наоборот, в самой Франции мысль о национальном восстании становилась большой силой в сплочении народных масс, настойчиво пробивающей себе дорогу, несмотря на отчаянное сопротивление коллаборационистов, потворствовавших немецким требованиям, несмотря на боязливую политику «выжидания» штаба «Сражающейся Франции», поддерживающего стратегию англо-американцев В этих условиях и вырабатывались тогда общие директивы для национального восстания. В предвидении открытия второго фронта во Франции Национальный военный комитет ФТПФ приспособил к вновь сложившейся ситуации первоначальные инструкции, выработанные еще в начале 1942 года, разослал в апреле 1943 года всем организациям Сопротивления директивы для подготовки вооруженного восстания142 143. В подпольной «Юманите» от 15 апреля 1943 года были опубликованы «Общие директивы по подготовке вооруженного восстания», в которых говорилось: «Национальное восстание неотделимо от национального освобождения, — сказал генерал де Голль. Из этого следует, что всем группировкам Сопротивления надлежит практически подготовить это восстание, которое совпадет по времени с высадкой союзников на континенте. ...Коммунистическая партия получила от различных группировок Сопротивления директивы по подготовке вооруженного восстания. Партия полностью одобряет эти директивы, присоединяется к ним и передает их к исполнению всем своим организациям и активистам». Этот документ свидетельствует, что весной 1943 года, за 14 месяцев до высадки союзников на побережье Нормандии, наиболее активные силы Сопротивления считали возможным, как того жаждало большинство участников Сопротивления, открытие второго освободительного фронта летом 1943 года. В третьей части этого документа нельзя не заметить также некоторой ошибочности суждений относительно тех первых возможностей, которые якобы откроются перед Сопротивлением во время военных операций второго фронта, в ходе которых, как это было объявлено, должны быть введены в действие мощные военные средства. Эта вера в предполагаемые могучие средства союзников давала основание считать, что национальное восстание начнется сразу же после высадки союзников, о которой без умолку твердила пропаганда из Лондона. Связь, установленная с агентурой БСРА, позволяла предполагать тогда, что необходимое повстанцам вооружение будет вовремя доставлено всем группировкам Сопротивления. На самом деле все произошло иначе. В июне 1944 года тактика ФТПФ, направленная на подготовку вооруженного восстания, вынуждена будет считаться с некоторыми политическими аспектами тактики союзников, вызванными открытием второго фронта. Подготовка к восстанию продолжалась пятнадцать месяцев, и за это время стало возможным судить, смогли ли действия партизан приобрести такую значимость в вооруженной борьбе, чтобы способствовать победному завершению национального восстания. Последовавшее в скором времени освобождение Корсики явится назидательным уроком и откроет новый этап в борьбе. В первые месяцы 1943 года рапорты и донесения, которые доставляются в Национальный военный комитет ФТПФ, свидетельствуют о новом качественном и количественном размахе действий Сопротивления. Вот выдержка из рапорта одного из начальников отряда: «Нам сообщили, что из X. каждый вечер отправляется поезд с гитлеровскими отпускниками. После неоднократных вылазок разведчиков мы решили действовать. Ровно в 20 часов семь наших бойцов собрались в Буа-Мениль. Распределив задания, мы двинулись по двое вперед, вслед за разведчиками. Когда мы подошли к железной дороге, все было спокойно. Мы установили ручной пулемет на холмике, возвышавшемся над насыпью, и пропустили мимо патруль железнодорожной охраны. Затем на некотором расстоянии друг от друга я выставил двух наблюдателей. От них по насыпи была протянута к нам веревка, чтобы в случае опасности они могли бесшумно предупредить нас. 21 час. С моими людьми я начинаю развинчивать рельсы (на этот раз. мы обернули ключи тряпками), оставляем 4 натяжных болта, чтобы пропустить пассажирский поезд. Как только показался пассажирский поезд, мы спрятались. За шесть минут, остававшихся в нашем распоряжении до прохода поезда с бошами, мы вынули последние натяжные болты и отвели рельс в сторону, а затем в приготовленные дырки забили три натяжных болта, чтобы рельс не мог встать на свое место. Мы управились вовремя и успели занять позицию по другую сторону насыпи. В 21 час 35 мин. поезд с бошами, как это и было предусмотрено, на полном ходу сошел с рельс. Из всего огнестрельного оружия, находившегося в нашем распоряжении, мы открыли интенсивный огонь по ботам, которые начали вылезать из наименее разбитых вагонов. Затем группами по два человека мы быстро отступили по заранее выработанному маршруту. По дороге никого не встретили, а железнодорожная охрана ничего не слышала. Должно быть, человек шестьдесят было убито и несколько сотен ранено. Все люди, участвовавшие в операции, вели себя замечательно, и лишь боец 7308 получил выговор за то, что закурил сигарету во время ожидания пассажирского поезда». Что касается Парижского района, то коммюнике ФТПФ (№№ 35, 36 и 37 за май 1943 года) сообщают о нескольких нападениях на дома и гостиницы, занятые немцами, на военные гаражи (в Шуази-ле-Руа, Нуази- ле-Сек, Со, Сен-Сир), на нацистские отряды (в Ванве, Шуази, Сартрувиле, ля Фоли), на казарму на бульваре Бертье в Париже и т. д. В этот же период бойцам-имми- грантам, действовавшим под руководством Манушяна, удается во время одной из операций 28 июля 1943 года застрелить фон Шаумбурга, немецкого военного коменданта Большого Парижа, а 29 сентября 1943 года — Риттера, эсэсовского штандартенфюрера, ведавшего отправкой рабочих в Германию. Участник этих операций ФТПФ, житель Парижа, так рассказывает о нападении на эсэсовский отряд на Елисейских полях: «Однажды, в июле 1943 года, во второй половине дня по Елисейским полям проходил отряд эсэсовцев. Отряд ФТПФ, состоявший из двадцати бойцов, подстерегал гитлеровцев у станции метро «Георг V». Все было тщательно подготовлено, вплоть до одежды наших товарищей, которые достали себе «приличные» костюмы, какие обычно носят пижоны в шикарных кварталах, прилегающих к площади Этуаль. В толпе прогуливавшихся находились шесть бойцов ФТПФ, которые должны были бросать гранаты, остальные четырнадцать человек должны были прикрывать их и разместились на пути, предусмотренном для отступления. В условленный момент в эсэсовцев летят гранаты, и, пока те из нацистов, которым удалось уцелеть, открывают беспорядочную стрельбу, каждый из шести отступает по заранее предусмотренному для него маршруту. При отступлении их прикрывает первая группа, которая в свою очередь открывает огонь по неприятелю. Бойцы продолжают отступать под прикрытием второй и третьей групп. Все бойцы в полном составе вернулись на свою базу, лишь один получил легкое ранение в руку. А в это время на Елисейских полях взбешенные и ошеломленные нацисты грузили своих убитых и раненых в санитарные машины». По случаю национального праздника отряд «14 июля» проводит подобную операцию на Гранд Армэ авеню в нацистском ресторане (23 убитых и раненых). «Вишист- ский полицейский, пытавшийся преследовать наших товарищей, был пристрелен первой группой прикрытия; три гитлеровских моряка, продолжавших погоню, были уничтожены второй группой. У нас — никаких потерь». А вот что произошло 6 октября на площади Одеон. «Каждый день в 12 часов через площадь Одеон проходит отряд гитлеровцев. Охраняемые автоматчиками в авангарде, в арьергарде и на флангах, нацисты угрожающе и вместе с тем тревожно оглядывают прохожих. 6 октября в отряд летят гранаты. Гранатометчики из отряда ФТПФ «Виктор Гюго» планомерно отступают по заранее намеченному маршруту. По дороге, и в частности у моста дэз Ар, размещены несколько групп прикрытия. Патриоты не понесли никаких потерь, в то время как растерявшиеся нацисты стреляли куда попало и подбирали своих раненых и убитых». Эти три последние операции были организованы полковником «Жилем», Иосифом Эпштейном, командующим ФТПФ Парижского района144. Они были проведены отрядами, каждый численностью около 20 бойцов. Отдельные группы или полугруппы, входящие в каждый отряд, действуют согласованно, в соответствии с тщательно разработанным планом. Замечательное проведение операций — нс только свидетельство мужества отдельных бойцов, но и показатель большого тактического мастерства. Эти операции говорят об умении вести Военный действия в большом городе. & & * Осень 1943 года характеризуется большим подъемом патриотического движения. В вышеприведенных донесениях префектов особого внимания заслуживает одна фраза: «Население отказывается принимать участие в борьбе против партизан» (префект департамента Уаза). Можно ли найти более красноречивое свидетельство того единства чувств, которое связывает солдат, не носящих военную форму, с подавляющим большинством их соотечественников! Сила партизан как раз и заключается в той поистине многообразной поддержке, которую оказывает им население. Это единство проявилось и в массовых выступлениях г по случаю национального праздника 14 июля, 11 ноября — в день годовщины победоносного перемирия 1918 года и 20 сентября — в день годовщины победы у Вальми. По приблизительным подсчетам количество манифестантов в Марселе 14 июля 1943 года достигало 50 тысяч, в Сент-Этьене — 30 тысяч, в Гренобле—15 тысяч, в Тулузе—10 тысяч, столько же в Сете и Каркасоне, по 5 тысяч в Монпелье и Фирмини. Произошли манифестации в тысячах других городов. В Лионе, несмотря на то что город практически находился на осадном положении, толпа манифестантов наводнила главные улицы. Вот некоторые факты, характеризующие один день — 11 ноября 1943 года. На больших предприятиях Парижского района, таких, как «СНКАСО», «Кодрон-Рено», «Вуазен», «Матфорд», «Вестингауз», «Лорэи», «Блок», «Бронзавиа» и др,, проводится одночасовая забастовка. Работа останавливается также в железнодорожных депо и в депо метрополитена; бастует 80 процентов рабочих департамента Сомма; в департаментах Нижняя Сена, Эр, Кальвадос, как и во всех других, патриоты бросают работу, устраи- вают паломничество к памятникам жертвам первой мировой войны (хотя лондонское радио не давало на этот счет никаких указаний). Можно было бы перечислить десятки городов, где прокатились такие же манифестации, как в Периге. Во многих случаях франтиреры и партизаны с оружием в руках открыто или тайно, в зависимости от обстоятельств, смешиваются с толпой манифестантов, чтобы в случае необходимости защитить их. Ибо в условиях оккупации любое выступление, даже самого мирного характера, любая забастовка превращаются «в борьбу, которая в силу существующих обстоятельств принимает характер военных действий» К Со своей стороны ФТПФ в годовщину победоносного перемирия 1918 года удваивают удары по армии противника. В коммюнике № 54 (только северная зона) отмечается 23 крушения поездов 10, 11 и 12 ноября 1943 года и среди них крушение поезда отпускников немецкой армии 11 ноября (уничтожено 15 вагонов, много убитых и раненых). Кроме того, в том же коммюнике отмечается, что на транспорте (только в северной зоне) зафиксировано 150 актов саботажа. Есть также все основания полагать, что в условиях подполья командование не узнало вовремя о многих других операциях и поэтому не сообщило о них в коммюнике. Из коммюнике видно, что число военных операций значительно возросло и они лучше проводятся, чем раньше. Кроме того, военные действия ведутся теперь во всех французских провинциях. Не считая нескольких исключений (например, зона массовой насильственной эвакуации населения, включающая прибрежные районы Франции), патриоты повсюду поддерживают или готовы поддерживать боевые действия. Так, стоило лишь в ноябре 1943 года поставить во главе ФТПФ в департаменте Дордонь опытного руководителя 145 146 и нескольких активистов, как борьба в этом департаменте за какие-нибудь несколько недель приняла широкий размах. Все возрастающее количество коммюнике, поступающих из южной зоны, — вот наиболее яркое свидетельство распространения борьбы по всей стране. В бывшей «свободной зоне» Франции проводится почти столько же операций, как и в северной зоне. Так, например, в коммюнике южной зоны (опубликованном в газете «Франс д’абор» от 3 сентября 1943 г.) приводятся следующие данные: 26 операций против транспорта противника, из них 15 крушений поездов, уничтожение грузовика и трех броневиков, в 7 зданий брошены гранаты, 10 нападений на отдельных солдат и на гитлеровские отряды, 35 случаев саботажа на заводах, из которых некоторые весьма значительны. Во всеобщую борьбу все больше включается сельское население. С 1942 года у крестьян находят убежище рабочие, которым угрожает «обмен», а в 1943 году — молодежь («ослушники»). Солидарность крестьян дает им возможность выжить и создать первые партизанские группы. Тысячи молодых крестьян присоединяются к своим городским товарищам в подпольных отрядах. Другая, еще более значительная, часть молодежи оказывает макй различную помощь, без которой те не могли бы ни сражаться, ни даже существовать. По ночам молодые крестьяне, покрывая большие расстояния, доставляют макй нужные сведения и бдительно оберегают их. И нередко, когда назначается какая-нибудь операция, молодой крестьянин оставляет свой серп или плуг и просит у начальника отряда, как большой милости, разрешения присоединиться к партизанам, чтобы сражаться вместе с ними Этот боевой союз рабочих и крестьян окажется наиболее прочной основой национального восстания. Но есть и другая сторона этого расширения борьбы, новая и очень важная черта, свидетельствующая о все 1 Создание в этот же период организации «Объединенные силы патриотической молодежи» также свидетельствует о стремлений всех французов к единству. В новую молодежную организацию входят молодые патриоты — католики и протестанты, коммунистическая молодежь, молодежь ОСМ («Гражданская и военная организация»), МЮР («Объединенное движение Сопротивления»), ФТПФ, организации «Свободный спорт» союза студентов-патриотов и крестьянская патриотическая молодежь. усиливающемся стремлении к единству среди бойцов, не Одетых в военную форму. Как мы уже видели, в 1940—1941 годах группы «Специальной организации» и батальоны молодежи состояли главным образом из коммунистов. К осени 1943 года коммунисты составляют уже меньшинство в отрядах ФТПФ. ЕсДи же они и занимают часто руководящие посты, То это лишь потому, что они давние и испытанные участники борьбы К Однако в Савойе, например, ротой франтиреров командует священник. В департаменте Йонна заместитель командира роты ФТПФ «Руже де Лиль» — Жорж Тарди де Монтравель, семинарист из Санса (вступивший в трупу ФТПФ «Баяр» осенью 1943 г.). Среди героев ФТПФ многие в последние минуты жизни подтверждали свою приверженность религии и любовь к родине. Таким был, например, Анри Ферте, член организации католической рабочей молодежи, вступивший в отряд ФТПФ «Ги Моке» и расстрелянный 26 сентября 1943 года. А ему в то время не было и семнадцати лет! Вот что он пишет родителям из камеры смертников: «Крепко поцелуйте моих дедушек и бабушек, дядей, тетушек и кузенов. Скажите господину кюре, что я думаю и о нем и о его пастве. Я умираю за родину. Я хочу, чтобы Франция была свободной и счастливой, но пусть таковою будет не гордая Франция — первая нация в мире, а Франция рабочая, трудящаяся, честная... Обо мне не беспокойтесь: я сохраню мужество и хорошее настроение до конца. Я буду петь «Самбр э Мез»147 148, потому что ты, моя дорогая мамочка, научила меня ему. Для меня не может быть смерти более почетной, чем эта, я умираю добровольно за свою родину. Мы все четверо встретимся на небе». Подобные же чувства испытывает Жорж Готье и Клод Варокье, двадцатилетние юноши, расстрелянные 6 октября 1943 года за их принадлежность к ФТПФ департамента Сена. Жорж Готье пишет своей матери: «Через час меня расстреляют, Я умру христианином и французом». А Клод Варокье, член религиозного братства Сен- Венсен-де-Шоля, так заканчивает свое последнее письмо: «Пошлите весточку товарищам, пусть они помолятся за меня, и вы тоже. Да здравствует франция!» С лета 1943 года партизанская борьба молниеноснр распространяется и захватывает многочисленные группировки, ранее не проявлявшие активности. Подпольная газета «Дефанс де ля Франс» пишет 5 июля: «Уже известны замечательные подвиги ФТПФ. Приведем теперь выдержку из отчета о диверсиях, проведенных группировкой «Се де ля Резистанс» Лионского района. За одну неделю —пять покушений и в том числе в Серре; 40 убитых, 200 раненых (поезд с немецкими отпускниками), а также операция в Даммартене: много убитых и раненых, железнодорожное сообщение прервано на 55 часов». Однако непокорная молодежь, жаждущая стать партизанами, нередко сталкивается с выжидательной политикой руководителей, действующих по указанию из Лондона. Некоторые начальники пытаются превратить молодежь в сельскохозяйственных рабочих (кое-кто из крупных помещиков, впрочем, не преминул использовать эту нетребовательную рабочую силу, находящуюся на нелегальном положении). Чаще всего какой-нибудь местный руководитель «прячет» молодых людей на покинутой ферме, делает все, чтобы они уцелели, но вместе с пищей приносит им парализующие указания БСРА: ничего не предпринимать, ждать. Эти директивы возмущают «ослушников»— задета их гордость, желание сражаться, то есть те чувства, что побудили их «сделать прыжок» и оказаться на нелегальном положении. Молодежь разрешает этот конфликт следующими способами: она либо становится под контроль ФТПФ, если удается установить с ними контакт, либо заставляет своих руководителей (которые вопреки собственным настроениям зачастую поддерживают выжидательную политику из чувства лояльности по отношению к своему начальству) перейти к действиям, либо по меньшей мере добивается разрешения действовать самой. Так, например, в департаменте Верхняя Савойя несколько групп «ослушников», находящихся под контролем «тайной армии», присоединяются в 1943 году к ФТПФ (группа Фетерна, группа Плате-ле-Файе, лагерь Сен-Жоар). Когда в Празе около Клюза на лагерь «тайной армии», состоявший из 45 «ослушников», в марте 1943 года напали 150 ЖМР и затем 300 полицейских, он перебазировался в Репозуар и стал лагерем ФТПФ «Савойя». Точно так же лагерь «тайной армии» в Дан-де-Ланфон, раскинувшийся в октябре 1943 года у перевала Блюффи, становится отрядом ФТПФ «Морис Кулом». В тех же департаментах и в то же (время «лейтенант Симон» из «тайной армии» добивается от своих начальников разрешения начать операции против оккупантов. Это соответствует желаниям «ослушников» и вызывает большой восторг среди савойцев К Аттантистские лагеря, основанные Лондоном и Алжиром, устанут ждать. В департаменте Юра, где изредка таинственно появляются английские офицеры Интеллидженс сервис, молодежь открыто высказывает разочарование из-за безделья и той жизни, которую они ведут по воле своих начальников. Когда к пасхе 1944 года действия нацистских карателей вынуждают их обороняться, они «топчутся на месте» от нетерпения. Будет ли это знаменитый потом «День X»? Нет! Но эти маки, до сих пор тщательно удерживаемые Интеллидженс сервис, вступят в борьбу за национальное восстание149 150. В окрестностях Нима несколько патриотов создают в марте 1943 года в департаменте Гар первый лагерь макй «тайной армии» и самоотверженно действуют, чтобы обеспечить существование первой группы «ослушников». Они часто наведываются в их убежище, разделяя с ними их скромные трапезы. Снова задаются вопросы: «Когда же мы наконец получим оружие? Когда начнем делать вылазки против бошей?»151 Начальник аттантистского макй Роспордена (департамент Финистер) пишет: «Следует отметить: все эти люди горят желанием драться. Но согласно приказам мы вынуждены ждать, и нелегко сдерживать людей, которые рвутся в бой против бошей». В самом деле, многие группировки выполняли приказ «ждать» до июня 1944 года и даже позже: так, например, «Армейская Организация Сопротивления» (OPA) не начинала наступательных действий в некоторых районах до самого августа 1944 года. Единство в вооруженной борьбе, которое практически начинает осуществляться с лета 1943 года, позволит в 1944 году создать Французские внутренние силы (ФФИ). Успехи партизанского движения, усиление борьбы рабочего класса, единение рабочих и крестьян, которое так хорошо представлено в макй, глубокое политическое сознание, выразившееся в манифестациях 14 июля и 11 ноября, — все это показывает, что осуществляется единство французской нации, сделавшее возможным национальное восстание. Вот почему Лаваль так мрачно признается в газете «Эвр» от 1 октября 1943 года: «Я видел приближение опасности, и она пришла».