Еще тогда, когда Жан Жорес писал свою «Новую армию» и подвергался нападкам как якобы «германский агент», у нас были учителя, которые, обучая детей петь: «Вы не получите Эльзас и Лотарингию!», тем самым внушали им, что эти области надо отобрать у «альбошей». Тьер от имени всех версальцев выражал недовольство тем, что немецким солдатам дали это прозвище. Ведь эти солдаты были его союзниками в борьбе против парижских коммунаров! Потом, в 1914—1918 годах, французские фронтовики стали звать немецких солдат вместо «альбошей» просто «ботами». Когда Франция в 1940 году в третий раз стала жертвой германской' агрессии, а «версальская вежливость» нашла себе убежище в Виши, прозвище «бош» стало смягченным синонимом слова «гитлеровец» и неизменно ассоциировалось с коричневой чумой. Именно в таком смысле слово «бош» и применяется на страницах этой книги; ФТПФ никогда не вкладывали в него шовинистического смысла *. 1 Однако некоторые люди вносят путаницу, претенциозно заявляя, что Маркс был бы возмущен, услышав наш возглас «По бошу на каждого!» Противоестественно было бы внушать французам интернационализм в то время, когда они вели освободительную борьбу против кровавых оккупантов. Слово «бош» может сейчас приводить в ярость только тех, кто умышленно забывает, как В. Фельдман крикнул немцам, когда они вели его на расстрел: «Глупцы! Ведь я умираю за вас!» Да, он сражался на стороне тех, чьим лозунгом было: «По бошу на каждого!», и его возглас передавал истинный политический смысл этого лозунга солдат, не носивших В октябре 1942 года немецко-фашистские армии истекали кровью под Сталинградом. Англичане и американцы говорили о своей близкой высадке на континент. В рядах освободительного движения народов надежда питала ненависть к оккупантам. Но руководители Сопротивления считали, что его деятельность все еще недостаточно активна. В начале октября 1942 года штаб ФТПФ выдвинул в газете «Франс д’абор» свой новый лозунг, лозунг перехода в наступление против фашистских оккупантов и палачей: «На каждого по бошу!» Вот текст этого нового обращения руководителей ФТПФ: «Пусть каждого боша подстерегает пуля. Вооруженная борьба должна стать долгом всех участников Сопротивления. Берите на мушку каждого врага. Подумайте, сколько их и сколько нас, если мы —это народ и с нами наши союзники. Подведем итог. Чем в основном характеризуется обстановка на пороге третьего года войны? 1. Русский народ один сдерживает натиск гитлеровских армий. 2. Борьба народов оккупированных стран усиливается. Это показывает, что они готовы к решающим действиям против общего врага. 3. Миллионы солдат союзников, в том числе английские войска, готовятся к высадке, возможность которой подтверждена опытом, дьеппской операции 4. Победа будет достигнута лишь в результате разгрома гитлеровской армии, которая выковала свою мощь до войны под прикрытием политики примиренчества к фашизму, невмешательства и мюнхенского предательства. Все'это диктует одну стратегию всем народам, единым в своем стремлении как можно скорее покончить с гитлеризмом. Эта стратегия вытекает из того факта, что сокрушительные удары, которые нанесла Советская Армия военной формы. Желать свободы немецкому народу значило требовать, чтобы на нашей земле не осталось ни одного оккупанта — «боша». 1 Имеется в виду операция английских «коммандос» в Дьеппе в августе 1942 г. нацистским войскам, уже лишили их способности воевать на двух фронтах. Можно сказать, что Сталинградская битва будет чревата еще более тяжелыми последствиями для немецкой армии. Однако, если русские будут по-прежнему одни уничтожать мощную нацистскую армию, французам придется пережить еще одну военную зиму, и тогда Гитлер, возможно, сумеет выполнить по крайней мере первый пункт своего безумного плана завоевания мирового господства: уничтожить колыбель свободы — Францию. Следовательно, ни один француз не заинтересован в затягивании жестокой войны, если есть возможность приблизить ее конец. «О чем идет речь?!» — любил говорить Фош, которому принадлежит также изречение: «Стратегия — это дело характера и здравого смысла». Оккупированной стране, народу, над которым нависла угроза истребления, стратегия и здравый смысл повелевают сделать все, чтобы спасти себя от голода и холода, от каторжного труда, болезней и физического истребления. Это значит, что французский народ должен прогнать захватчиков. Но этой цели можно достичь, лишь поднявшись на борьбу с ним. И снова Фош наказывает нам: «Если вы хотите принудить противника к отступлению, бейте его. Победа не приходит без борьбы». Франция дорого заплатила за то, чтобы узнать, на что обрекают народ генералы, не желающие воевать. Бить врага — это значит уничтожать его армию и все, из чего складывается ее сила: людской состав, оружие, технику. Это значит также подрывать его моральное состояние... Если прекращение страданий народов Европы зависит от уничтожения варварской армии Гитлера, то стратегия и здравый смысл требуют от французов, чтобы они помогли уничтожить силы этой армии, расположившиеся в их стране. Другое могут болтать только люди, которых не трогают муки Франции и которые рассчитывают выиграть войну с помощью зонтика Чемберлена. На случай открытия второго фронта Гитлер имеет во Франции всего 250 тысяч солдат. Численность оккупационных войск сократилась настолько, что Гитлер по* полняет их за счет французских полицейских, жандармов, легионеров и других наемников, которых Петэн и Лаваль превращают в солдат, чтобы они помогали бо- шам, оккупировать, грабить и терзать Францию. Но французов, способных сражаться, в десять раз больше, чем врагов. Вот почему гитлеровцы и вишистские предатели так боятся, как бы французский народ не осознал свою силу и не поднялся на восстание... Вот почему, чтобы увеличить силы Гитлера, они хотят лишить Францию всех людей, способных принять участие в освобождении, и отправляют их как рабов в Германию. Разве не тому же хотят способствовать те, кто советует нам ничего не предпринимать и «ждать» высадки союзников в обезлюдевшей Франции? Разумеется, оккупационные войска вооружены до зубов. Но никакое оружие не сможет восполнить недостаток в людях, когда народ фактически остается хозяином страны и может всюду вести борьбу с врагом своими неуловимыми для него силами. Изолированный бош — это пленный. Противник осуществляет военную оккупацию только там, где могут действовать его части. Весь транспорт, линии коммуникаций, перевозки в руках французов. А помимо военной оккупации, сила которой уменьшается с каждым новым ударом Советской Армии по гитлеровским войскам, остается только политическая оккупация, проводимая предателями, чья власть опирается на ненавистных чужеземцев. При таком соотношении сил нацистский террор страшен только тем, кто мирится с ним или даже поощряет его, преувеличивая его силу, чтобы лучше скрыть собственную трусость. Для борьбы за национальное освобождение необходимо создать французский фронт. «Ждать», вести войну руками русских, соглашаться ехать в Германию, чтобы работать на врага, терпеть, видя, как французов казнят за их патриотизм,— это значит отодвигать час открытия второго фронта, дезертируя с французского фронта. Где должен проходить французский фронт? Он должен быть всюду, где есть хоть один бош, его оружие, вагон или грузовая машина, где есть бензин или хлеб, предназначенные для бошей, посадочная площадка для их самолетов, склад вооружения или хоть один лавалев- ский пес. Наше оружие? Оно всюду, надо только иметь мужество взять его в руки. Оружием, захваченным у врага, нужно вооружать руководителей групп, а они сплотят вокруг себя других патриотов, вооруженных любым оружием, какое смогут найти. В войне, которую мы ведем против оккупационных войск, низкое качество вооружения должно быть восполнено численностью бойцов. А нас — десять против одного... Нападая в удачно выбранном месте, вооруженная группа должна добывать оружие для сотен других патриотов. Как вам советует «Фрон насьональ», объединяйтесь в народные комитеты «Сражающейся Франции» на предприятиях, в городских кварталах для координации всех форм политической и экономической борьбы против врага; прекращайте всякое .производство для бошей, препятствуйте отправке любых грузов в Германию. Одновременно организуйте и ведите вооруженную борьбу. Создавайте всюду в этих целях боевые группы. Ведите организаторскую работу среди молодежи, среди ваших родных, друзей, товарищей, среди солдат... Пусть каждый, смотря по тому, где он работает и где живет, изыщет наилучший способ нанести немедленный удар по врагу в городе и деревне, по его людям и технике. Устраивайте засады, действуйте холодным оружием, объединяйтесь в отряды франтиреров и партизан. Изготовляйте с помощью ваших жен гранаты, бутылки с бензином, черный порох для мин, которыми мы будем взрывать дома бошей; пусть, когда нужно, женщины спасают своих детей от голода и смерти, во- оружась купоросом или ядом. Необходимо всюду, всеми средствами и без промедления уничтожать силы врага, еще остающиеся во Франции. Пусть всюду подымутся неизвестные бойцы, достойные славы Неизвестного солдата, выигравшего прошлую войну, и начнут наносить смертельные удары врагам Франции, закладывая мины, бросая гранаты, образуя единый фронт всех французов, объединяемых общей опасностью и общей ненавистью к врагу. «Национальное освобождение,— сказал генерал де Голль,— неотделимо от национального восстания...» Но национальное восстание не возникнет чудом, оно не может вспыхнуть стихийно в решающий час. Нет другого способа создать освободительную армию патриотов, кроме повседневной борьбы, в огне которой выковывается дисциплина, выдвигаются руководители, добывается оружие и которая позволяет организовывать действуя и действовать организуя. Внушать народу противоположные взгляды значило бы обрекать его на разочарования, а мы хотим избавить его от них. Вот почему «Франс д’абор» призывает вас создавать боевые группы —базу национально-освободительной армии для подготовки национального восстания. На жестокого врага не подействуют квакерские увещания, здесь нужны только наши действия... Пусть каждый займет место на своем боевом посту, пусть каждый возьмет в руки оружие. Окружим атмосферой ненависти все, что имеет отношение к оккупационной армии, будем нападать, наносить удары, истреблять врага. Пусть по всему фронту национального освобождения разнесется военный клич, зовущий к борьбе против всех, кто хочет уничтожить нашу родину: „Поднимайтесь! На каждого по бошуГ» Этот призыв поверг в ярость агентов врага, всех, кто травил и преследовал патриотов. Но священная ненависть к захватчикам укрепляла мужество борцов Сопротивления. Новый девиз партизанского движения превратился в боевой клич, который продолжал раздаваться на баррикадах вплоть до 1944 года, когда уже не оставалось «по бошу на каждого». Выдвинутый лозунг отвечал требованиям того времени. * * л Восьмого ноября 1942 года американские войска высадились в Марокко и в Алжире. Гитлер распустил «армию перемирия» — эту вишист- скую плесень 1940 года. Одиннадцатого ноября 1942 года нацистские войска во Франции, может быть, в ознаменование годовщины поражения Германии в 1918 году пересекли демаркационную линию между двумя зонами и устремились к побережью Средиземного моря. С уничтожением «свободной зоны» миф о суверенитете Виши был окончательно развенчан в глазах тех немногих французов, которые еще верили в этот обман. Оказавшись в прямом соприкосновении с оккупантами, патриоты стали бороться с удвоенной энергией, в то время как иные политические деятели, которых осторожность заставляла сидеть сложа руки, начали потихоньку эмигрировать в Алжир. «Армия перемирия», состоявшая преимущественно из «лишних кадров» и оставленная Гитлером Виши по просьбе Вейгана для «поддержания порядка», пассивно наблюдала, как части вермахта движутся по направлению к Марселю и Тулону. Только генерал Делаттр де Тассиньи в Монпелье сделал попытку поднять мятеж, но его храбрый поступок лишь еще более явственно показал, что вишистская армия была создана только как орудие репрессий, что она была совершенно оторванной от народа, каковы бы ни были настроения некоторых входивших в нее элементов. Отдельные офицеры этой армии, поддерживавшие связь с Лондоном, еще до вступления немцев в «южную зону» участвовали в составлении подпольных мобилизационных списков и в создании складов оружия. К сожалению, они лишились этого оружия, когда немцы вошли в «южную зону», не сумели вовремя его спасти и передать патриотам. Однако офицерам, которые еще сохраняли свободу действий, было бы гораздо легче спрятать это оружие и потом передать его борцам Сопротивления (если они не хотели использовать его сами), чем прятать от врага корабельные орудия! А то, что произошло с флотом в Тулоне, говорит о тех же капитулянтских настроениях, какие были присущи французским правителям в сороковом году. Пусть немцы продолжают свою реакционную войну,— рассуждали в Виши. Другая маска аттантизма, придававшая ему обличье Януса. * * * Французский флот не был сдан немцам и остался под флагом Виши, за исключением одного корабля, переданного гитлеровцам его капитаном 28 ноября 1942 года. Флот не воевал против немцев, а был просто отведен в Тулон. Командование флотом помогало Виши, адмиралы украшали своими особами министерства, префектуры, салоны, в которых вершилась измена. Большинство офицеров хранили верность традициям королевского флота, к которым примешивались только горькие воспоминания о Трафальгаре. Большинство этих моряков высших рангов гордились тем, что остались на стороне Виши, и твердили о своих счетах с англичанами из-за Мерс-эль-Кебира только для того, чтобы скрыть, что Гитлер олицетворял для них ненависть ко всем и всяким революциям и что поэтому они желали ему победы... Эти реакционеры были, можно сказать, прямыми потомками реакционеров 1793 года, тех, кто сдал Тулон англичанам, чтобы провозгласить восшествие на престол Людовика XVII. Военная акция, предпринятая по приказу Гитлера для овладения флотом в Тулоне, была частью «операции Аттила», которая готовилась долгое время и имела своей целью оккупацию «южной зоны» и даже Северной Африки. План этой операции был разработан при участии генерала Хойзингера 120, того самого, который в одной из своих инструкций о борьбе с партизанами предписывал: «Каждый командир части несет ответственность за то, чтобы пленные бандиты и гражданские лица, которые были захвачены в ходе боевых действий (в том числе и женщины), были расстреляны, а еще лучше повешены». С 11 ноября правители Виши и адмиралы, командовавшие флотом в Тулоне, знали — как знал это и префект приморского района Аварки, — что оккупация вермахтом «южной зоны» будет означать, что и Тулон попадет в руки к немцам. Нужно было выбирать одно из трех решений: сохранить флот, что возможно было только при условии его немедленного бегства из Тулона; передать его немцам, смирившись с тем, что какое- то время он будет находиться на службе Германии; и, наконец, затопить его, как это было «в принципе» приказано Дарланом после перемирия 1940 года. Когда 23 июня 1940 года в Бордо Рейно передавал власть Петэну, то, ознакомившись с текстом соглашения о перемирии, он выразил сожаление по поводу статьи о военно-морском флоте, требовавшей «возвращения всех французских кораблей во французские порты». В то время во Франции ничто так не интересовало англичан, как французский флот. В Бордо Дарлан успокоил Поля Рейно, сославшись на «торжественное обещание» Гитлера никогда не использовать французский флот в своих целях. Было решено, что Дарлан отдаст флоту секретный приказ о затоплении кораблей, в случае если возникнет опасность захвата их врагом и если они не смогут достичь Соединенных Штатов (в то время нейтральных)... Таким образом, по мысли Дарлана, флот не попал бы ни в руки немцев, ни в руки англичан. Это и было так называемой «бордосской клятвой». Дарлан сдержал клятву в том смысле, что, находясь в ноябре 1942 года в Алжире и будучи не в состоянии распоряжаться французским флотом, он преподнес в дар американскому командованию свою собственную персону] И будь его судьба менее трагичной, то сейчас адмиральская фуражка красовалась бы между двумя кепи в портретной галерее членов Французской академии. Во всяком случае, Дарлан мог бы с удовлетворением констатировать, что его приказ о затоплении был добросовестно выполнен, потому что его враги Лаборд и Марки не могли поступить иначе. 11 ноября экипажи военно-морских кораблей и некоторые офицеры, узнав, что перемирие 1940 года больше не может быть для командования предлогом продолжать «сотрудничество» с Германией, начали высказываться за то, чтобы флот покинул рейд. Раз перемирие нарушено, значит возвращается состояние войны. Командующий флотом Лаборд вынужден был отдать приказ разжечь топки, но в тот же вечер приказал погасить их, к большому возмущению экипажей. Немцы не располагали никакими военно-морскими силами, чтобы помешать выходу французского флота из Тулона. Сосредоточенные в порту корабли (общим водоизмещением 232 300 г), в том числе линкор «Страсбург» (26 400 г), имели сильные противовоздушные средства. Но Виши известило своих адмиралов, что в Тулоне будет создана комиссия по сотрудничеству, которая сделает так, что они останутся командовать сво- ими кораблями под присмотром нацистов* Этого будет достаточно для спасения их «чести». Это была просто военная хитрость, но Лаборд за три дня до прихода немцев поручился за их корректное поведение. Так Гитлер выиграл время, нужное ему для того, чтобы его войска могли достигнуть Тулона. На рассвете 27 ноября немецкие части едва не поспели вовремя, чтобы захватить без труда весь французский флот. Только четыре подводные лодки121 отказались подчиниться приказу о затоплении, который Лаборд отдал в последний момент, слишком поздно для некоторых кораблей. Несколько немецких самолетов летали над рейдом, но у немцев не было ни военно-морских, ни военно-воздушных сил, которые смогли бы помешать флоту выйти с боем из Тулона. Стремление адмиралов сохранить верность правительству Виши в момент, когда миф о его «суверенности» был окончательно развеян Гитлером, побудило их затопить свои корабли, поскольку немцы не поверили им на «честное слово» и не согласились оставить их в качестве добровольных пленников в Тулоне. Если бы приказ о затоплении не был дан, большинство кораблей могло бы поднять якоря, взять курс в открытое море и попытаться уйти, и, хотя теперь сделать это было бы труднее, чем 11 ноября, все же это не было бы вовсе безнадежным предприятием. Затопление было навязано снизу тем, у кого не хватало твердости выйти в море. В то время среди экипажей было мало борцов Сопротивления122. Как и в 1940 году, военачальники отдали рядовой состав на произвол гитлеровцев. Немцы отделили матросов от офицеров, которые уговаривали их смириться. Но сердца моряков бились в унисон с сердцами рабочих арсенала. В окутанном дымом Тулоне взрывы, доносившиеся с «Марсельезы», чередовались с пушечными залпами. Население, испытывавшее скорбь и гнев, вместе с тем разделяло чувство гордости за принесенную жертву, какое испытывали моряки Г У Лаборда, который сумел унести ноги после своего Трафальгара, хватило духу только на жалобы, что Гитлер не отнесся к нему с доверием. Адмиралы Лакруа и Жарри до хрипоты кричали немцам: «Вы не сдержали свое слово!» А Жарри добавлял: «Мы обещали защищать Тулон и были полны решимости сделать это». От кого они собирались защищать Тулон, если они сдали Гитлеру город вместе с его арсеналами? Оказывается, от союзников! Лаваль в свою очередь хотел победы Германии и надеялся, что французский флот будет этому способствовать. Но все же Петэн и Лаваль считали, что лучше затопить флот, чем допустить «переход его экипажей на сторону англичан». Когда через несколько дней моряки подожгли под носом у немцев стапеля для подводных лодок в Мурийо- не, Виши объявило их «саботажниками». Генерал Хой- зингер назвал бы их «террористами» и велел бы повесить. Союзники и французы повсюду приветствовали затопление флота, ушедшего от катастрофы 1940 года, и расценивали это как победу, поскольку Германия не сумела осуществить свой замысел. Но сегодня, когда стали известны новые факты, историки, естественно, расходятся в своих выводах. Некоторые даже утверждают, что затопление флота не принесло Франции «ни славы, ни пользы»123 124. В настоящее время надо признать: то, что удалось сделать подводным лодкам с их хрупкими корпусами и несмотря на вражеский огонь, сконцентрированный флот, линкоры могли бы предпринять раньше и осуществить с еще большим успехом. По сравнению с покорной сдачей генералом Бриду «армии перемирия» затопление флота стало со временем казаться всем наименьшим злом, кроме французских борцов Сопротивления; они всегда будут сожалеть, что эта столь мощная в то время сила не восстала против командиров и тем самым не покрыла себя еще большей славой,— хотя экипажи, несомненно, спасли свою честь, затопив корабли. На самом деле затопление флота явилось наименьшим злом для Гитлера, в чем легко убедиться, если подумать, каким поражением было бы для него успешное бегство флота из Тулона. Наконец, это было наименьшим злом и для союзников, так как если бы Лаборд и 'Марки оставили флот в плену у немцев, то последние бросили бы его против союзников во время высадки в Провансе, как это предсказывал адмирал Лакруа. Напротив, в южной зоне в тогдашней неясной обстановке «самоубийство» французского флота рассматривалось как акт сопротивления. Это ускорило эволюцию тех кругов буржуазии, которые следовали до тех пор за Петэном, но уже начали колебаться. Стихийное возмущение экипажей и многих офицеров против капитуляции флота ознаменовало собой новый шаг по пути к сплочению всех французов во имя Освобождения. Оккупированная «южная зона» стала тоже пылающим очагом патриотической борьбы. После того как немцы порвали перемирие, как «клочок бумаги», Петэн предстал перед всеми в своем настоящем виде — как гитлеровская марионетка и гаулейтер. Как бы то ни было, тень его маршальского жезла по-прежнему витала над всеми виселицами. Осень 1942 года ознаменовалась на юге энергичным натиском сил Сопротивления. Это было ответом французских патриотов на ускоренное развитие событий, а также на призыв «Фрон насьональ», на инициативу коммунистов. Смелые операции, проводившиеся начиная с ноября в Лионе, Тулоне, Марселе отрядами франтиреров, еще малочисленными в «южной зоне», доказали нацистам, что за французские фрукты и вино им придется расплачиваться собственными шкурами. Вскоре после вступления немцев в Тулон 2 декабря 1942 года в Марселе на бульваре Гарибальди было совершено нападение на немецкий моторизованный взвод. В тот же день возле гостиницы «Рим» была брошена бомба в немецкую передвижную радиоустановку. 4 января 1943 года бомба разорвалась на Афинском бульваре в отеле «Сплендид» — резиденции офицеров немецкого штаба во время происходившего там банкета; в тот же день взрывом были произведены опустошения в немецком доме терпимости на улице Леметр. После этих операций в Марселе до 16 января 1943 года было объявлено осадное положение и установлен комендантский час. Вечером 21 января 1943 года на Приморском бульваре в трамвай, в котором ехали немецкие солдаты, были брошены гранаты. Но говоря о переломном моменте войны, мы не можем не обратить взоры к Сталинграду, где на пороге 1943 года решалась судьба всего мира. * * * Уже поражение под Москвой в декабре 1941 года вынудило Гитлера преждевременно использовать свои резервы. С приближением лета 1942 года Гитлер, рассчитывая на свое временное превосходство в танках, решил бросить свои силы в наступление в одном направлении — на глубокие тылы Москвы. Отсутствие второго фронта дало ему возможность сосредоточить на Восточном фронте 240 дивизий, оставив в оккупированных странах только 63. Сконцентрировав главные силы на Сталинградском направлении, Гитлер сумел осуществить прорыв, но, несмотря на неоднократные яростные атаки, которые он предпринимал с 4 сентября по 19 ноября, ему не удалось окружить советские войска (которые проводили отступательный ?маневр) и захватить их позиции. В ходе этих бесплодных попыток гитлеровцы потеряли 180 тысяч убытыми, 1500 танков, 1000 орудий, более 1300 самолетов. Гитлер намечал самое позднее в конце июля быть в Сталинграде, а 15 августа — в Куйбышеве, далеко на восток от Москвы. Почти четыре месяца народы стран антигитлеровской коалиции следили, затаив дыхание, за гигантской битвой. 19 и 20 ноября к северу и югу от героического города началось мощное контрнаступление советских войск. После четырех с половиной дней ожесточенных боев (в ходе которых немцы потеряли 14 дивизий) 22 гитлеровские дивизии во главе с фельдмаршалом фон Паулюсом были зажаты в огромные клещи и в конечном счете 2 февраля 1943 года вынуждены были капитулировать. 300 тысяч немцев были убиты или взяты в плен. С этого момента Советская Армия сохраняла инициативу на всем протяжении фронта от Воронежа до Ленинграда, где к рождеству 1942 года Гитлер потерял еще 22 дивизии, в том числе четыре танковые. Эта победа имела множество важнейших последствий. Гитлер уже не смог оправиться от понесенных им ужасных потерь. Его вынужденной тактикой стал «эластичный отход». Кровь, героически пролитая советскими бойцами во имя общего дела всех союзников, сделала отныне неизбежным крушение Третьего рейха. Советский Союз не только превзошел Германию в людских резервах, но и доказал высокое качество своей военной техники К Этот перелом окончательно уничтожил миф о непобедимости нацистов. Все угнетенные народы исполнились надеждой, а гаулейтеров оккупированных Германией стран объял страх. Усилия, которые Германия прилагала на Востоке, вынудили ее частично обнажить фронт в Африке и ослабить оборону в Западной Европе. Африканский корпус Роммеля, выбитый 6 ноября 1942 года из Эль-Аламейна, был отброшен 8-й английской армией до Туниса. Наступило время, когда магнатам германского крупного капитала, в интересах которых Гитлер захватил Европу, пришлось призадуматься над поражениями, понесенными немецкими вооруженными силами на Востоке. Хозяева концернов стали изыскивать пути и средства для того, чтобы любой ценой спасти германский империализм. Заговор генералов против Гитлера 20 июля 1944 года уходит своими корнями в поражение Паулюса. Но и в 1 С о I о п е 1 А11 1 е г е ^ Ь’Аг!; 4е 1а диегге 1а ^сйг^ие, ЬауаигеИе 1950. «верхах» на Западе советские победы вызвали не только восторженные отклики, но и мрачные размышления. Больше всего это отразилось на военной стратегии западных союзников. Однако, если бы советским усилиям на Востоке соответствовали соразмерные усилия на Западе, то есть если бы на европейском континенте был открыт (второй фронт, победа над Германией была бы ускорена. Для борцов Сопротивления во всех странах разгром армий фон Паулюса послужил великолепным стимулом активизировать свои действия; как подчеркивалось в сводке командования Советской Армии, опубликованной после разгрома 102 дивизий противника, слабым местом немецких армий является недостаточность их людских резервов. Во Франции «легион французских добровольцев», созданный, чтобы поставлять солдат Гитлеру, был признан «общественно полезной организацией». Чтобы снабдить Германию рабочей силой и позволить ей высвободить для армии годных к военной службе немцев, правительство Виши 4 сентября 1942 года распространило обязательную трудовую повинность на всех французов в возрасте от 20 до 35 лет. Но эта попытка возместить ощущавшийся немцами недостаток людских резервов за счет французов дала вооруженным патриотам возможность легче вербовать людей для партизанской войны и макй. Лаваль снова угрожал расстрелами за хранение оружия. 1 декабря в СССР прибыла французская авиационная эскадрилья, затем преобразовавшаяся в полк «Нормандия — Неман» и покрывшая себя неувядаемой славой К * * * Понятно, что под влиянием всех этих событий Сопротивление ширилось и крепло. Слушая то, что говорил Лондон, узнавая, что на Востоке гитлеровские войска терпят поражение за поражением, французы надеялись, что Африка послужит союзникам трамплином для начала военных операций, что отсюда они придут на помощь оккупированной Франции. 125 14 июля 1942 года гла|Внокомандующим силами союзников в районе Атлантики был назначен генерал Эйзенхауэр. Но за высадкой в Северной Африке в ноябре 1942 года последовал период нового длительного ожидания высадки на европейском континенте. Надежды, порожденные было эффектным образованием атлантического командования, снова не оправдались. Западные стратеги, медлившие с открытием второго фронта, наступали на врага там, где у него не было сил для создания фронта, между тем как народ, руководствуясь простым здравым смыслом, считал, что союзники должны были воспользоваться уничтожением стольких немецких дивизий под Сталинградом, тем, что людским резервам и боеспособности немецких вооруженных сил был нанесен такой мощный удар, и немедленно начать наступление на оставшиеся силы врага. Но высадка в Северной Африке отвечала не столько нуждам антигитлеровской 'коалиции, сколько империалистическим планам западных держав. Лишь немногие французы — участники Сопротивления обманывались насчет реального смысла политики этого периода, предшествовавшего открытию второго фронта. Тем более что американцы, для того чтобы облегчить себе высадку в Северной Африке, завязали связи (никогда, впрочем, не порывавшиеся совсем) с рыцарями денежного мешка, которые всегда вмешивались во французскую политику и были сообщниками Виши по предательству. Что касается англичан, то их отношения с де Голлем нисколько не помешали им плести тайные козни во Франции, и мы не можем не сказать здесь, какой вред это причиняло французскому движению Сопротивления. В течение всей войны английская правящая верхушка, руководствуясь интересами Британской империи, стремилась загвоевать как ?можно больше новых позиций в Африке и, в частности, прочно обеспечить средиземно- морские коммуникации. Высадка союзников в Северной Африке, которая сопровождалась сделками англо-американцев с французскими продажными политиками и дельцами — людьми1, по выражению Андре Жида, 126 «всегда готовыми к услугам», заставила многих французских военных пожалеть, что их в свое время не предупредили об этом превосходном случае «отречься от Виши». Поэтому получилось так, что французские части, привыкшие к пассивному подчинению, некоторое время проливали кровь (например, в Касабланке и Оране) за немецкое дело Виши, оказывая сопротивление вторжению. По иронии истории понадобился приказ Дарлана, человека, который вел двойную игру, чтобы 11 ноября положить конец военным действиям. Впрочем, этот приказ был навязан ему борцами Сопротивления в Алжире. Бесспорно, что, высадившись в Алжире, союзники создали угрозу тылам Роммеля в Тунисе. Зажатый между английской 8-й армией в Ливии и союзными войсками в Алжире, в авангарде которых находились плохо вооруженные французские части, Роммель сумел оттянуть момент капитуляции до 13 мая 1943 года. С точки зрения общей стратегии операции, предпринятые союзниками в конце 1942 года, отнюдь не соответствовали содержанию советско-американского коммюнике от 12 июня 1942 года, в котором говорилось о достигнутой «полной договоренности в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 году» К Высадка в Африке, как отмечал генерал Маршалл в своем докладе, означала, «что всякая возможность операций в Европе в 1942 году исключается и что необходимая организационная подготовка к наступлению через Ла-Манш не может быть закончена ранее 1943 года». Не удивительно, что СССР вскоре бросил союзникам вполне обоснованный упрек в том, что они позволили Гитлеру, который чувствовал, что его тылы на Западе обеспечены, беспрепятственно направить против России все свои дивизии, равно как и дивизии своих сообщников. Политическая деятельность Дарлана в Алжире означала сохранение там режима Виши127 128 и его аппарата, в котором сидели такие люди, как Пейрутон, который был причастен к убийству заложников в Шатобриане и который три месяца отказывался освободить 27 депутатов- коммунистов, высланных в Алжир Петэном; 'выйдя в конце концов на свободу, они потребовали, чтобы вся Северная Африка приняла активное участие в войне на стороне союзников и оказала помощь движению Сопротивления. Дарлан был убит 24 декабря 1942 года \ но французская армия в Северной Африке оставалась расколотой на приверженцев де Голля и сторонников Жиро. Союзники завербовали на свою сторону всего несколько частей — американские поставки поступали слишком ?медленно. «Аттантизм» принес свои плоды и в Северной Африке. Теперь, когда Франция была оккупирована немцами целиком, все французы, оказавшись лицом к лицу с вермахтом, могли осознать свое численное превосходство. Десять против одного. Один против десяти. Но им хотелось, чтобы их сил было еще в десять раз больше для партизанской войны против коричневой чумы. В июне 1942 года имел место важный политический факт, ставший прелюдией к объединению внутреннего Сопротивления в 1943 году. Генерал де Голль сделал по лондонскому радио заявление, выдержанное в республиканском духе и успокоившее демократические организации Сопротивления. В июле 1942 года «Свободная Франция» приняла название «Сражающаяся Франция», которое лучше отражало положение внутри страны. Деятели агентурных сетей БСРА, чувствуя, что в стране нарастает тенденция к развертыванию вооруженной борьбы по примеру ФТПФ, и опасаясь, что под угрозой угона на работу в Германию французская молодежь начнет в массовом порядке присоединяться к ?партизанам, решили создать «законсервированную армию», укомплектовав ее офицерами «армии перемирия». Так 1 декабря 1942 года в южной, а 1 апреля 1943 года и в северной зоне была создана «Армейская организация пила в войну... или она не сможет это сделать». (Ш. д е Голль, Военные мемуары, т. II, Единство, Издательство иностранной литературы, М., 1960, стр. 476.) ‘ Д,еголлевцем Бонье де ля Шапель. Ш сопротивления» (OPA). Пасси и Сустель назначили руководителем OPA генерала Ревера, который выполнял в Виши обязанности начальника генерального штаба. 30 октября 1942 года де Голль назначил генерала Делестрэна (Видаля) командующим «тайной армией» — название, присвоенное деголлевским соединениям, которые Лондон снабжал оружием и средствами. К выполнению своих функций во Франции генерал Делестрэн подошел как умный патриот. Он добился слияния в южной зоне всех военных формирований, которые контролировались из Лондона, и затем наладил их постоянную связь с ФТПФ, чем и было положено начало объединению сил Сопротивления в целях развертывания вооруженных действий, в необходимости которых пребывание во Франции его вполне убедило. Но этим здравым поступком он настроил против себя весь грозный аппарат Пасси и Интеллиндженс сервис. Такова была участь всех, кто в эти годы подпольной борьбы показал себя сторонником лояльного братства по оружию всех французов. Но начавшееся движение было неодолимо. Уже 1 января 1943 года «Юманите» с удовлетворением писала, что развертывающаяся во всех формах деятельность Сопротивления является «лучшим новогодним подарком родине». Две недели спустя депутат-коммунист Ф. Гренье заявил в Лондоне: «Центральный Комитет ФКП поручил мне быть его представителем при генерале де Голле и Французском комитете национального освобождения. Этим Центральный Комитет хочет торжественно подтвердить свою неизменную готовность сотрудничать со «Сражающейся Францией» в борьбе за Освобождение». А тем временем французские солдаты в гражданской одежде продолжали все активней вести вооруженную борьбу, чтобы подать пример всем организациям военного образца, которые по-прежнему вербовались и вооружались Лондоном. Об этом можно судить хотя бы по коммюнике штаба ФТПФ за период с 20 декабря 1942 года по 8 января 1943 года \ которое касалось главным образом северной зоны: 1 В таких сводках даты проведения операций не указывались; сообщалось только о самих операциях по мере поступления донесений из обеих зон, причем доставка этих донесений была связана «Между Парижем и Понтуазом отряд Ж. Карре забросал гранатами немецкий эшелон с солдатами-от- пускниками, остановленный в результате разрушения железнодорожного полотна; 23 немца было убито и многие ранены. При отходе один партизан, которому при взрыве оторвало руку, без слова жалобы прошел вместе со всеми 12 километров. В Орли пущен под откос состав с военной техникой: движение прервано на сутки. В Париже, на авеню Симона Боливара, подожжен большой немецкий гараж, уничтожено девять грузовиков и запас горючего. На вокзале Батиньоль боевая группа, совершившая нападение на формировавшийся состав бошей, уничтожила десять аккумуляторных батарей, повредила 25 тормозных муфт, облила бензином вагон с мясом, вывела из строя паровоз. В Сен-Дени бутылки с горючей смесью были брошены в окна клуба немецких солдат и мастерской по ремонту грузовых машин. В Ле Лила совершено нападение на бюро по найму рабочей силы. На улице Сен- Пласид брошены бомбы в дом терпимости, в котором находилось много бошей. Бомбы взорвались также в немецких ресторанах на улице Кэр и улице Лафайетт, в кафе на бульваре Осман, где собрались немецкие офицеры, в военном учреждении на улице Жантийи, в матросских казармах на площади Согласия, в одном из учреждений в Нейи. В результате этих операций было убито и ранено более 30 гитлеровских офицеров. Отряд Тембо захватил несколько пулеметов с боеприпасами. Один немецкий офицер, разгуливавший под руку с француженкой, сотрудницей гестапо, был застрелен вместе с ней. В Сент- Уане уничтожено несколько бензоколонок и сожжена мастерская по ремонту мотоциклов. В Аржантее отряд «Вальми» разрушил большой склад каучука. В Шуази сожжены казармы частей ПВО, а в Ля Мотт-Пике — лесопильня. Около станции метро «Дюпле» партизаны точно кинули гранаты в грузовую машину с 30 вражескими солс большими трудностями, о которых нет надобности говорить. Хотя в эти донесения и могли вкрадываться кое-какие ошибки, в целом их достоверность не могла вызывать никаких сомнений. Кроме того, из соображений безопасности некоторые факты приходилось временно не оглашать или же сообщать о них не вполне точно. датами. Две гранаты разорвались посреди взвода бо- шей, проходившего мимо Военной академии. Поднявшаяся паника (немцев было 70 человек) позволила ФТПФ отойти без потерь. На Аустерлицком вокзале взрывом бомбы разрушен пункт вербовки добровольцев в испанский легион: убито и ранено 10—15 человек. У здания, охранявшегося двумя агентами, брошены гранаты в группу бошей, направлявшихся в ресторан на площади Насьон,— много убитых и раненых. На площади Этуаль совершено нападение на бар для немецких офицеров, в окна которого брошены гранаты. Чтобы увезти искалеченных бошей, понадобилось две кареты скорой помощи. В Париже казнен консьерж — член ППФ (партии Дорио), выдавший партизана. Во время перевозки тела Эли Гра к задней стенке машины была прикреплена трехцветная лента с надписью: «Убит гестапо». Машина, сопровождаемая вооруженными партизанами, проследовала через ряд населенных пунктов. Был убит один из шпиков, помогавших аресту Эли Гра. В Лориане взлетел на воздух дом терпимости для бошей — девять убитых и 12 раненых. На вокзале одного приморского города повреждены оборудование и железнодорожная стрелка, перерезаны телефонные провода. В Ламбзеллеке поврежден железнодорожный мост. В Марлэ взорвано помещение Иностранного легиона. В Нанте совершено нападение на взвод бошей; из-за повреждений, причиненных системе сигнализации, на важном участке пути движение было приостановлено на четыре часа. В другом месте уничтожены три вагона с фуражом. В Пэмполе взорван дом терпимости для немецких солдат, ранено два немца. Свалена мачта электролинии, питавшей прожекторы на побережье и службу ПВО. Взорвана бомба в солдатском доме терпимости в Ген- гане—13 немцев убито и 7 ранено. В Иль и Вилене т в Майенне разрушено несколько вербовочных бюро И1 помещений фашистских организаций. Близ Мана партизаны захватили склад оружия. В Ангулеме пущен под откос состав с нацистской военной техникой. В Ля- Рошели казнен доносчик — главарь ППФ. В Бордо выведено из строя несколько портовых кранов. Взорвана бомба в помещении ППФ в Мон-де-Марсане. В Лане в результате крушения разбито 35 вагонов с техникой и четыре цистерны. В Авьоне обстрелян из пулемета отряд бошей. Крупные крушения в Нё-ле-Мин и близ Мобежа. Недалеко от Сен-Поля устроено столкновение двух нацистских поездов, убито 50 бошей, в том числе 33 офицера. Прервано движение на железнодорожном мосту. Близ Амьена сожжен большой склад фуража, убито трое немецких часовых. Между Гавром и Руаном сошел с рельс эшелон с отпускниками — большое число раненых. В нескольких местах перерезаны высоковольтные кабели и телефонные линии. В Кевильи сожжен склад с отобранным у населения продовольствием. Близ Маркиза взорвано железнодорожное полотно: уничтожены вагоны и паровоз, четыре грузовых машины свалились под откос, убиты два немецких конвоира, движение приостановлено на сутки; еще в одном месте повреждены 14 паровозов и железнодорожный кран. В департаменте Нор взорваны ворота шлюза. В Дрё сожжен реквизированный хлеб. Повреждены четыре зенитных орудия. В Мезидоне сожжены вагоны немецкого товарного состава. В департаменте Сомма повреждены два моста. Под Альбером уничтожение двух мачт электропередачи вызвало остановку на три дня авиационного завода. На востоке страны группа франтиреров имени Пьера Семара организовала четыре крушения, вывела из строя шесть паровозов и 15 вагонов, повреждено несколько стрелок, на ряде участков приостановлено движение, уничтожено 14 вагонов с военной техникой. В недавно оккупированной южной зоне, в Эстаке, ФТПФ организовали у входа в тоннель крушение железнодорожного состава, груженного бокситами, и на семь часов приостановили движение. Диверсионные группы повредили 200 вагонов, 55 машин, 390 тормозных муфт, уничтожили 250 тонн смазочного масла. Опустошены в пути 13 вагонов с бокситами, направлявшихся в Италию. В Марселе совершено нападение на моторизованный взвод, ранено три боша. Сожжено вербовочное бюро, в 12 новых паровозах взорваны динамитом пароотводные трубки. В департаменте Эро повреждено 30 вагонов- цистерн. На одном заводе взрывом котла уничтожено 4300 тонн парафина. В Лионе брошена бомба в колонну грузовиков. В Сент-Этьене на дороге под ногами у бошей взорва- Лась мина, убито 4 человека. В марсельском порту выведены из строя четыре крана. В районе Тулузы брошены гранаты в несколько нацистских взводов. В Арле уничтожен склад продовольствия. В Гренобле взрывом бомбы повреждена электростанция. Сожжены две лесопилки, работавшие на немцев. В Роанне уничтожен склад с немецкой техникой. На алюминиевом заводе взорван автоклав, уничтожено 600 тонн металла. Взорван трансформатор на заводах Жандрона в Виллербане». В этот же период был -принят текст клятвы, которую должны были давать все старые и новые бойцы ФТПФ: Клятва французского франтирера и партизана «Я, нижеподписавшийся, вступаю в ряды ФТПФ, чтобы с честью служить в любом месте до полного освобождения французской территории. Клянусь воевать верно и соблюдая дисциплину в частях ФТПФ, являющихся авангардом армии «Сражающейся Франции» на земле нашей родины. Я сознаю, какие обязанности налагает на меня вступление в войска национального освобождения и борьба на стороне солдат армии генерала де Голля, отличившихся в Бир-Хашейме, и армии генерала Жиро. Официально подписываясь под положениями кодекса чести ФТПФ, я обязуюсь: 1. Служить Франции, отдавая все свои силы борьбе против захватчиков и перешедших к ним на службу предателей, с тем чтобы Франция, освобожденная от всех оккупантов до единого, вновь обрела свою независимость и свой суверенитет, как всякая свободная нация. 2. Сознательно и точно выполнять все приказы моих командиров, ибо сознательная, строгая дисциплина необходима для успеха нашей борьбы и для безопасности наших сил. 3. Хранить в полнейшей тайне все, что касается частей ФТПФ, их организации, проводимых ими операций, их руководителей и т. д. 4. Не поддаваться, в случае если я буду захвачен в плен противником или так называемой французской полицией, никаким угрозам и даже под самыми жестокими пытками ничего не рассказывать и не давать никаких сведений о ФТПФ или других организациях, об известных или неизвестных мне лицах или же о какой-либо уже проведенной или намеченной к проведению операции. 5. Мстить за все преступления, совершенные врагом или его полицейскими против патриотов. 6. Разыскивать всех предателей, донесших на какого-либо патриота или какую-либо организацию и тем самым подписавших себе смертный приговор, который должен приводиться в исполнение беспощадно и возможно скорее. Всякий, кто будет противиться наказанию доносчика, должен рассматриваться как сочувствующий его предательству и соответственно наказываться. 7. Строго соблюдать все правила нелегальной и подпольной работы, которым должны подчиняться все, кто борется против захватчиков в условиях оккупации страны (эти основные правила и обязанности перечислены в служебной записке 210-А об обеспечении безопасности, с которой я ознакомился). 8. Выполнять все порученные мне задания быстро, инициативно и самоотверженно, а в случае, если моя группа в ходе операции лишится командования, признавать своим командиром его помощника или лучшего и самого опытного из бойцов, с тем чтобы успешно завершить операцию. 9. Оказывать максимальную помощь каждому раненому или находящемуся в опасности патриоту и всеми силами стараться помочь ему сохранить или вернуть свою свободу. 10. Активно участвовать в вербовке новых бойцов дтя укрепления частей ФТПФ; повышать свое военное образование и помогать образованию своих товарищей, с тем чтобы, овладев военным искусством, научившись обращаться с оружием, я мог способствовать росту боеспособности и наступательной силы своей части. 11. Во всех случаях вести себя образцово, чтобы не запятнать честь ФТПФ никаким поступком, недостойным солдата национального освобождения; добиваться соблюдения дисциплины и выдержки теми, кто работает и борется рядом со мной; помнить, что излишняя болтли вость является грубым нарушением правил безопасности и дисциплины. 12. Безупречно вести себя по отношению к каждому патриоту, призванному помогать мне или укрывать меня, следить за тем, чтобы и в городах, и в деревнях тщательно выполнялись все меры для обеспечения безопасности таких патриотов, научиться передвигаться незаметно; всячески выказывать благодарность патриотам, помогающим мне выполнять мои задания, укреплять своим примером их веру в освобождение родины. Да здравствует свободная и независимая Франция! Дата... Подпись (разборчиво) 129... Звание... № группы... № отряда... № роты...