Экономика в то время играла в государственной деятельности еще довольно не значительную роль. Однако именно в этот момент начинала осознаваться необходимость государственного влияния на экономическую жизнь (вспомним деятельность герцога де Сюлли, описанную им в «Мемуарах», а также последующие мероприятия Кольбера). Основной экономической доктриной являлся меркантилизм: приоритет отдавался денежным вопросам. Драгоценные металлы (золото и серебро) играли главную роль, банковская система была почти не развита, а безналичные средства платежа находились в зачаточном состоянии. Любые государственные выплаты (другому государству или наемным войскам) выглядели чаще всего как физическая перевозка денег на телегах. Налоговая система также была архаична. В ней господствовали неравенство и многочисленные привилегии. Церковь и ее служители, дворянство, королевские чиновники не платили основного налога — тальи (taille). От него также были освобождены многие города, местности или даже целые провинции. Бремя налогов почти целиком лежало на крестьянах и незнатных горожанах, и с усилением налогового гнета вспыхивали многочисленные крестьянские восстания (см. раздел «Хронология... »). Талья являлась распределительным налогом: сумма, необходимая государству, каждый год фиксировалась Королевским советом, после чего разверстывалась между провинциями — теми, которые ее платили, после чего провинциальные власти (в некоторых местах провинциальные ассамблеи или штаты) распределяли будущие выплаты между различными местностями и приходами, учитывая все исторические и обычные привилегии. В каждом приходе сумма вновь подвергалась разверстке — иногда «на очаг» (т. е. на семью), а иногда по головам. Необходимая королевской власти сумма довольно редко собиралась целиком, так как многим налогоплательщикам (которые тогда, разумеется, так не назывались) не удавалось выплатить назначенного им налога. Не все сборщики успешно справлялись с обязанностями, а некоторые местности вообще устраивали бунты и налогов не платили вовсе. Иногда приходилось объявлять о налоговой амнистии и «прощать» совершенно безнадежные долги за несколько лет. Существовали и другие налоги, часто несправедливые. Среди наиболее крупных назовем налог на соль — габель (gabelle) и косвенные налоги (на вино, мясо, рыбу и некоторые другие, в основном продовольственные, товары) — эд (aides). Напомним, что Церковь также взимала свою — довольно крупную — долю, вдобавок к которой многие почти вынужденно оставляли ей по наследству часть своего имущества. Неупорядоченность сбора налогов, а также множество непредвиденных затрат и расточительство правителей часто приводили к серьезному дефициту. Почти каждый год в казне появлялись «дыры» (за исключением, пожалуй, периода правления Сюлли, которому временно удалось навести порядок). Это явление объясняет многие события. Например, огромная задолженность Франции флорентийским банкирам вынудила Генриха IV на брак с Марией Медичи, приданое которой позволило уменьшить общий долг. Под давлением королевских кредиторов были приняты такие непопулярные решения, как введение новых налогов. А в декабре 1604 г. королевская власть оказалась вынуждена установить новую ежегодную плату — полетту (paillette), или годовой сбор (droit annuel), — за чиновничьи должности, передаваемые по наследству, что фактически позволяло ей купить дворянство121.