1. Состав 1 книги.

Основным содержанием I книги является учение о так называемых «мудрецах», которых, как мы видели выше (I 12), Диоген устами Пифагора довольно резко противопоставляет философам. Один действительно владеют мудростью, другие же только стремятся к мудрости. Разделение это само по себе вполне логично и понятно, но как Диоген Лаэрций проводит его фактически—об этом мы будем говорить еше не раз. Сен- час интересно будет сказать только то, что значительная часть «мудрости» этих мудрецов состоит либо из бытовых пустяков, либо из остроумных ответов па разные вопросы жизни, причем действительно никакой философии здесь почти не используется. Все усыпано анекдотами, об исторической реальности которых судить невозможно. Фалес (I 22—44), Солон (Ї 45—07), Хилон (I 68—73), Ппттак (I 74-81), Бнапт (I 82- 88), Клеобул (I 89-М), Пернапдр (I 94-100), Аиа- харсис (I 101 — 105), Мисоп (Ї 100—J08), Эпнмеиид (I 109—115) и Ферскид (I 116—122) — все эти «мудрецы»—это люди часто весьма стойкие, принципиальные, даже государственные деятели, но почти всегда настойчивые, упрямые и жестокие, мудрость которых неизвестно в чем и заключается, по Диогену, а уж об их философии и сам Диоген не заговаривает.

Фалес, желая* доказать, что стать богатым вовсе не трудно, «однажды в предвидены! большого урожая оливок взял в наем все маслодавильнн и этим нажил много денег» (I 20).

спешка — знак безумия»; «Не сплой бери, а убеждением»; «Недостойного за богатство не хвали» и др. (I 86-— 88). У Клеобула тоже много банальностей вроде изречения: «Лучшее — мера» (I 93). Псриапдр убил сбою беременную жену и сжег живыми своих наложниц (I 94). Он же керкнряп, убивших его сына, отправил в евнухи к царю Алнатту (I 95). Он состоял в брачных отношениях со своей родной матерью. Для своей золотой статуи по поводу олимпийской победы Периапдр отобрал наряды у жешцпн, прибывших па празднества. Перед смертью он убил нескольких человек, чтобы осталось неизвестным место его захоронения (I 90). Установив тпраипию в Коринфе, Периапдр первый завел телохранителей для тнраппа (I 98). При утом Диоген Лаэрций путается в сведениях о том, одни лн был Периапдр или два — тиранн и мудрец. Миого было и других слухов о ПериаиДре, в которых Диоген тоже не разбирается или ие хочет разбираться (1 98-99).

Из всех этих немногих сведений можно с полным основанием заключать, какими же низкими людьми были те, которых Диогеп Лаэрций пазывает «мудрецами». Дело доходит до того, что к мудрецам (правда, по слухам) он причисляет даже зиамепптого тиранна Писистрата (I 13), который был убит за свою жестокость и которого ненавидела вся Греция.

Однако исследователю необходимо соблюдать справедливость. Многие из перечисленных у Диогена мудрецов и говорили и поступали совсем недурно. Фалес прославился своими астрономическими наблюдениями (I 23—24), а о его глубоких изречениях мы уже говорили выше. Солона вообще Дпогеп ставит очень высоко. Законодательство Солона вызывает у Диогена настоящий восторг (I 45,55—57). Диоген приводит патриотические и антнтиранпические стихи Солона (I 47, 50). Л нисьма Солона (вероятпо, пеподлпнные) к тираннам Ппсистрату (I 66—G7) п Периаидру (164) полны осуждения тнраннпческой власти. Такого же рода письмо, и притом весьма благородного содеря?а- ния, Солон направил и к Эп имен иду (I 64 —66). Моралистика Хилопа (I 69—71), Клеобула (I 91—93) и Лиахарснса (I 103—105) при очень частой бапально- стн содержит иной раз здравые и полезные советы, которые порою остроумны н указывают на большой жизненный опыт. Политическая деятельность Питтака у Диогена превозносится, и, кажется, справедливо (I 75). Эпименид (1 109-115) и Ферекнд (I 110—122) обрисованы у Диогена безусловно положительно. Однако насыщенность этого изложения разными чудесами и невероятными событиями превращает их пе столько в мудрецов, сколько в сказочных героев. Эпименид, например, спал подряд 57 лет (I 109), а потом до самой смерти вообще не снал (I 112). Этот же самый Эпименид получал свою инщу от нимф н хранил ее в бычьем копыте; он притворялся, что умирал и воскресал несколько раз (1 114). Ферекид изображен у Диогена невероятным предсказателем разных будущих событий (I 116-118).

Таким образом, если подвести итог повествованию Диогена о семи мудреЦах, то эти мудрецы у него большей частью банальные моралисты, хитрецы и злодеи, а то и развратники. Из них Периандр, кажется, превзошел всех. Мы уже говорили о его злодеяниях. Но этому же самому Периандру* принадлежат такие изречения: «Кто хочет править спокойно, пусть охраняет себя пе копьями, а общей любовью», «Прекрасен покой, опасна опрометчивость, мерзостна корысть»; «Народовластие крепче тнраннии»; «Наслаждение бренно — честь бессмертна» (I 97). В устах кровавого тнранна такого рода изречепия звучат либо как анекдот, либо как созпательная ложь, либо как психопатическая пеурав- повешепиость. А возможно, что подобного рода тип культуры вообще нам непонятен. Смесь бытовых и банальных изречении с кровавыми преступлениями и противоестественными браками, большой жизненный опыт, остроумие и бесстрашная самоотверженность — это действительно остается для пас чем-то непопятным, особенно когда вся эта протшзоестествеппая смесь получает название мудрости. Конечно, мы тут пе понимаем чего-то очень важного.

На этом мы кончим рассмотрение состава I книги трактата Диогена. О чем же генерь у Диогена идет речь дальше?