ПРЕДИСЛОВИЕ

Даже погибшие все еще молоды. А здания, хранящие исторические воспоминания, еще не стали настоящими музеями, и мы не знаем, станут ли они ими когда-либо, будь то музей Хиросимы или крематорий Освенцима с его ни о чем не напоминающими столбами и детскими рисунками, сравнить которые невозможно ни с какими произведениями человеческого творчества.

Я не ставлю себе целью исследовать ни сами события, ставшие прошлым, ни даже их отражение. В массе жизненных фактов и проявлениях сознания я ищу типичные вариации практического и умственного поведения, когда потрясенное сознание в отчаянии отступает перед жестокостью исторических фактов или сопротивляется ей. Пытаюсь проследить его путь от слепого бунта до самоотречения, его метания между равнодушием и экстазом, действия человека, ищущего новых путей по еще не хоженным просторам истории.

Я ищу в нашем веке очертания возникающего нового мира, не упуская из виду и сосредоточие враждебных ему и в действительности, и в сознании сил. И делаю я это, сознавая, что тысячи уз и предрассудков привязывают человека к его времени, так как век, в котором он живет, означает для него родину во времени.