ГЛАВА 18 Постпозитивизм (историческое направление в философии науки)
С 30-х гг. XX в. в противовес логическому эмпиризму, представившему формалистскую, «физикопоклонническую», унифицирующую и статичную модель науки, начали создаваться новые концепции, учитывающие исторический момент знания, его философские и иные мировоззренческие предпосылки, этические, социальные и политические аспекты наук . Во французской мысли, где развитие позитивизма на рубеже Х1Х-ХХ вв. было блокировано критикой логицизма в работах А. Пуанкаре, критикой эмпиризма и индукти- визма — тем же А. Пуанкаре и П . Дюэмом, где была сильна рационалистическая и истористская, идущая еще от О. Конта традиция, возникла неорационалистическая историческая эпистемология К ней относятся те представители неорационализма, включая структурализм и феноменологическую эпистемологию, которые в обосновании науки обращаются к истории, в том числе неорационалистические историки наук и знания: Ж. Кавайес, Г. Башляр, Э . Мецжер, А. Койре, Ж . Кангийем, М. Фуко, С . Башляр, Ж . -Т. Дезанти, Д. Ле- кур, Ф . Эваль и др . В этой постклассической эпистемологии историческая и неорационалистическая составляющие взаимосвязаны. Понятия научной рациональности и истории определяются с постметафизических позиций: «разум» — не беспредпосылочная инстанция, а зависимые от обстоятельств внутреннего и внешнего порядка исторически ограниченные внеэмпирические посылки познания . Неорационалистический историзм также заключается не в метафизической идее высшего разума, направляющего развитие науки, но в признании различных типов рациональности, изменчивости рациональных детерминант наук . Эпистемология приобретает форму критического исторического исследования, исторической эпистемологии или эпистемологической истории, где выявляются меняющиеся формы научной или мыслительной диалектики, формы означивания, специфицирующие конфигурации знания, связи наук с социокультурным окружением, особенности постановки проблем и решений, археологические начала понятий, специфика конституирования и динамики смысловых структур науки В 1920-1930-е гг. во франкоязычной философии оформляется диалектическая эпистемология, представители которой, отказываясь от априорных схем «философии сознания», искали в «самой» науке ее адекватную философию . Хотя история наук не всегда была их специальным предметом, но знание рассматривалось с точки зрения его диалектического развития: диалектика касалась не только внутренней структуры науки, но и ее исторического движения Так, у Жана Кавайеса (1903-1944) есть набросок диалектической эпистемологии математики, где знание представлено как открытая система, для которой не может быть абсолютного трансцендентального условия В науке нет вечных оснований, в противном случае она стала бы «закрытой», потеряла бы свой «воинствующий», динамический характер. Математика имеет историческое измерение, отразить которое должна эпистемология . Получившая развитие в это время новая алгебра и аксиоматический метод давали общий язык для исследования различных областей математического знания, выявляли общие структуры (понятия) . Однако эти структуры не априорны: общий формальный язык связан с конкретными процедурами прикладной математики Он формулирует задачу создания философии развития математических структур как «философии понятия» (создатели новой алгебры математические структуры называли также понятиями) . Выдвигая свою точку зрения, Кавайес критикует логицизм и трансцендентальную философию, для которых прогресс как «вечный пересмотр содержания» представляет неразрешимую трудность. Развитие математики нельзя свести ни к логической дедукции, ни к развертыванию содержания из посылок, абсолютная достоверность которых удостоверена трансцендентальным сознанием Аналогичные идеи «открытой» философии отстаивал Ферэ динанд Гонсет (1890-1975), выступавший против априоризма и конвенционализма. В целом диалектическая эпистемология Ка- вайеса и Гонсета исходит из признания революционных изменений в науках, осмысляя которые, она выдвигает следующие посылки, определяющие ее ориентацию на реальную историческую науку. Это: понимание науки как специального предмета, не сводимого к общим параметрам теоретического разума классической философии; требование создать философию «самой науки», выражающую эту специфику; отрицание априоризма «философии сознания», логицизма и позитивистского эмпиризма; дисконтинуизм в истории математики и естествознания (физики); зависимость чистой математики от наличных запросов со стороны прикладных исследований; диалектическая связь рационального и эмпирического, теории и эксперимента в физике; развитие естествознания как прогрессивное приближение к реальности; критика релятивизма Главой диалектического неорационализма был Гастон Башляр (1884-1962). Выступив против «общего рационализма», он выдвинул понятие региональной философии, обращенной к многообразию наук . Он отстаивал идею научного прогресса, который связывал с математизаций знания, обеспечивающей рациональную достоверность; требовал от истории наук оценивать прошлое с позиций «нового научного духа»; выдвинул понятие «прикладного рационализма» науки, согласно которому объект рациональной науки — это конструкт, «вторая реальность», отличная от реальности, данной в чувственном опыте . Исследуя бессознательные детерминанты познания, он выдвинул понятие эпистемологического препятствия, блокирующего объективное знание материального мира; рассматривал историю знания в психологической плоскости, как диалектику эпистемологических препятствий и эпистемологических актов; отстаивал дисконтинуистскую модель развития науки, ввел понятие эпистемологического разрыва (между обыденным и научным знанием, классической и неклассической наукой); в духе сциентизма рассматривал науку как высшее достижение культуры; использовал в эпистемологии идеи диалектики Эти эпистемологические посылки Башляра обусловливают особенности его концепции истории «разума» — как в качестве истории наук, так и в качестве истории формирования индивидуального мышления (то есть в качестве своего рода психологии интеллектуального развития) В обоих случаях речь идет о движении от заблуждений «эмпиризма» к научному рациональному и, далее, к «сверхрациональному» знанию Башляровская эпистемология, сфокусированная на разрыве между наукой и донаучными формами, связана с его историей наук и психологией познания . С одной стороны, часто именно психология является связующим звеном между эпистемологией и историей науки . С другой — рассуждая о науке и ее развитии, Башляр в иных случаях обходится без психологических определений познания, когда пишет о категориальной структуре науки, диалектике рационального и эмпирического, материи, научном факте как конструкте и т. д . — всех тех традиционных вопросах теории познания, которые он переосмысливает в своей эпистемологии . Поэтому башляровское понятие «разума», по крайней мере, двусмысленно: это определение и психологической способности творческого мышления, и исторически изменчивых рациональных посылок познания. Эпистемологию Башляра характеризует антиметафизическая направленность, что выражается, в частности, в критическом отношении к спекулятивной диалектике Последователем Башляра и сторонником исторической эпистемологии является Д. Лекур, который в последних работах обращается к этическим вопросам науки, важность которых он отстаивает наперекор позитивистской «калькуляторской» версии рационализма и его «когнитивистского апофеоза». Он стремится соединить башляровскую эпистемологию с тем образом науки, который присутствует в «исторической школе» философии науки (Холтон), в социальном конструктивизме (Лепенис) . В неорационалистических концепциях истории знания Элен Мецжер (1889-1944) и Александра Владимировича Койре (18921964) анализ научных революций происходит согласно неорационалистическому и антипозитивистскому критерию изменения внутренних мыслительных, в частности философских, диспозиций наук, формирующих лежащие в их основании рациональные принципы. При этом у Мецжер присутствует также учет внешних факторов развития знания . Исследуя историю химии XVII- XVIII вв., от алхимии до возникновения эволюции и крушения механистических доктрин, она создает «историю теорий», полагая, что последние — главное звено, вокруг которого структурированы остальные элементы науки Она говорит об истории как смене теорий, определенных прежде всего метафизической концепцией, а также состоянием смежных научных дисциплин, экспериментальных исследований, социальными и социально-психологическими причинами (особенности научной коммуникации, образования, научной «моды», «рекламы» и т. д .) . С релятивистских позиций историк рассматривает исторические типы знания (алхимия, механистическая химия и др. ) как равноценные, одинаково демонстрирующие работу человеческого разума с природой . История Мецжер стала прообразом концепции научных революций Т. Куна. Его ключевые понятия (парадигма, допарадигмальное состояние, нормальная наука, научная революция) выражают внутренний смысл ее исторического анализа, хотя не сформулированы у французской исследовательницы эксплицитно . Общими являются и релятивистская установка, и внимание к социальной психологии как фактору принятия теории Представления главы интерналистского направления в истории и философии науки А. Койре находятся в русле французской рационалистической традиции: для него наука (физика) — это математическое знание о природе. В понимании мышления как автономной сферы Койре придерживался общей идеалистической традиции западной мысли, связанной с Платоном, Гегелем, Гуссерлем Скрытая аксиоматика науки, то есть философские представления о пространстве, времени, движении, материи и т д , подразумеваемые научными теориями, раскрываются с необходимостью в их исторической смене, поэтому философское размышление о науке приобретает исторический характер . Развитие науки — результат внутренней диалектики мышления, на которую внешние факторы (социальные, психологические, эстетические и т д ) не оказывают влияния Антипозитивистское идеалистическое положение Койре о единстве и имманентности мышления, связи науки с философией и теологией лежит в основе его интерпретации научной революции XVII в . как ниспровержения аристотелизма и создания «новой науки» благодаря обращению к пифагорейско-платоновской традиции Суть изменения философской установки Галилея заключается в признании примата бытия над становлением, из чего вытекает новое понятие движения как геометрического перехода от одной точки к другой Койре критикует толкование научной революции как обязанной обращению к опыту, как обусловленной техническим прогрессом С идеалистических позиций он рассматривает отношение теории и опыта, теории и экспериментации, а также науки и техники, науки и технологии. Историко-научные работы Койре, выявлявшие философские, теологические и мифологические преподпосылки в науке, использовались западной философией в борьбе против позитивистского эмпиризма Его концепция научной революции внесла ощутимый вклад в разрушение кумулятивистских представлений об истории науки. Концепция эпистемологической истории Жоржа Кангийема (1904-1994) обращена против как «философии сознания» и телеологической истории классического разума, так и позитивистского нормативизма . Кангийем подчеркнул различие между наукой и донаукой, теоретическим и эмпирическим уровнем познания, несостоятельность эмпиризма и кумулятивизма. Историк показал, что нельзя отождествлять историю и логику развития знания, необходима критическая и рациональная историография, которая сводит счеты с позитивизмом . При этом он опирался на философское и методологическое осмысление исторического знания представителями неогегельянского историзма Критика эмпиризма, представление о предшествовании понятия научному исследованию, в результате которого на вопрос дается ответ, а также акцент на внутренней связности научного мышления и выявление его метафизических предпосылок несут след концепции истории Р. Дж. Коллингвуда. Кангийемовская критика созерцательности исторической «хроники» содержит аллюзии на теорию истории Б . Кроче, полагавшего, что хроника — это история, поскольку ее перестают обдумывать или вспоминают в абстрактных рассуждениях Кангийем отверг существование независимого «интеллектуального пространства», в котором развиваются научные понятия и теории, и требовал учитывать «культурное обрамление» науки, в чем проявляется его связь с социологией знания . Он отказался от башляровского психологического истолкования понятия эпистемологического препятствия и определил его как препятствие идеологического характера, обусловленное общественным интересом Выступая против эмпиристского объяснения генезиса науки и полагая, что она образуется в результате переработки уже существующего знания в форме идеологически нагруженных представлений и концепций, он выдвинул для определения донаучного комплекса понятие «научной идеологии». Наука преодолевает идеологическое знание, поскольку предполагает критическое отношение к своему объекту: в этом смысле рационально сформулированная проблема предшествует объекту, «голому факту» науки Возможность критического отношения науки к идеологии определяется ее самокритичностью, качеством ее теоретического синтеза, с позиций которого перерабатываются идеологические представления Суть научного подхода состоит в том, что необходимо работать на уровне понятий, понимать его специфичность, дистанцию между реальностью и понятием о ней . Работы М . Фуко по истории знания включают его в традицию исторической эпистемологии . Это обнаруживается в общей рационалистической установке на поиск теоретических посылок научных проблематизаций; понимании науки в рамках мыслительной атмосферы времени; неорационалистическом представлении об объекте познания как исторически определенном конструкте; анализе знания, в том числе научного, в контексте социальных, политических, экономических, юридических, моральных обстоятельств; принятии дискретной модели истории и анализе специфических для каждой эпохи эпистемологических оснований знания; критике эмпирист- ской и кумулятивистской истории Смыслы наличных математических и физико-математических структур в концепциях ЖакаэТуссена Дезанти (1914-2002) и С . Башляр раскрываются через их отнесение к типу интенцио- нального акта рационального сознания, в котором они усматриваются. Описание своеобразия актов «разума» и коррелятивных им объектов средствами феноменологического метода было подчинено той же цели, которую преследовала диалектическая историческая эпистемология: выявить своеобразие рационального знания и особенности его развития, дать критику эмпиризма и трансцендентализма. Дезанти, продолжая в философии математики традицию французской эпистемологии (признание исторического измерения математики; «внутринаучный» характер эпистемологии; критика «философии сознания»; дисконтинуизм), занимается ноэтически- ноэматическим анализом математического опыта. В последние годы в развиваемой им онтологии, дополняющей его эпистемологию, он ввел мерло-понтиевское понятие плоти — первоначала, находимого в результате деструкции наличного объекта. Философ видит свою задачу в анализе генезиса «искусственной» данности математики, которую «нельзя мыслить», из изначальности ее порождающей плоти Так, в философии Дезанти проявляется тенденция возврата к «метафизическим» вопросам, в последние три десятилетия характерная для западной философии науки в целом С Башляр подчеркивает отличие математического мышления от эмпиристской установки здравого смысла, состоящее в его тематизированной связности, сложности (многоуровненности) редукции, «памяти», удерживающей целостность предшествующих рассуждений, способности к развитию как пересмотру прошлого . Фактически здесь на язык феноменологической эпистемологии переведены идеи диалектического рационализма Г. Башляра. В отличие от Гуссерля, она не рассматривает эйдетические структуры математического сознания (понятия, дедукции) как абсолютные. Математические структуры — это «конденсации» данного состояния математического знания, поэтому новые опыты мысли могут обогатить их смысл . Они автономны от эмпирического содержания, но их реальность не помещается в рамки платоновского идеализма в связи с их «эпистемологическим становлением». Аналогичную попытку синтезировать феноменологическую эпистемологию и диалектический рационализм предпринял Н . Мулуд. Важной вехой в критике логического эмпиризма и индуктивизма явились работы австрийского философа Карла Рэймонда Поппера (1902-1994), главы критического рационализма . В «Логике исследования» (1934) он представил новую модель обоснования науки, сохранив взятую у неопозитивистов идею логического анализа, но отвергнув базирующийся на индуктивизме принцип верификации В качестве критерия демаркации научного и ненаучного знания Поппер выдвинул принцип фальсификации: теория сообщает информацию об эмпирическом мире, если способна подвергаться опытным испытаниям, результатом которых может быть ее опровержение, то есть фальсификация Прошедшая эмпирическую проверку теория считается подтвержденной, или условно поддержанной, пока новый опыт не окажется способным ее опровергнуть Моральным долгом критически мыслящего ученого является поиск не подтверждения своей теории, а ее опровержения. Этот же долг требует фальсификации всех предложений научной теории, в том числе базисных (опытных), сингулярных предложений Однако поскольку такое требование уводит методологию в дурную бесконечность фальсификации, Поппер ограничивает его и признает, что в определенном контексте исследования базисные предложения принимаются без проверки и должны рассматриваться как конвенции . Также сам принцип фальсификации является конвенцией, а методология представляет собой совокупность правил, определяющих научную «игру» Эта методология исключила из обсуждения вопрос объективности (истинности) знания и его прогресса и тем самым создала угрозу скептицизма и релятивизма Такова была цена, заплаченная Поппером за построение логической модели научной рациональности В 1960-1970-е гг. Поппер создает новую концепцию эволюМ ционной эпистемологии, базирующуюся на аналогии между развитием научного знания и эволюцией живых организмов. Он считает, что мир науки (мир объективного содержания научного мышления), существующий наряду с физическим и психическим мирами, возник в результате решения вопросов биологического выживания людей . Рост научного знания — это частный случай единого эволюционного процесса через естественный отбор и следует общим принципам эволюции . Среди последних Поппер выделяет следующие: все организмы (в науке — теории) решают объективные проблемы; решение происходит методом проб и ошибок; развитие начинается с постановки проблемы, после чего следует конкурентная борьба выдвигаемых пробных решений и элиминация обнаруживающихся ошибок и, наконец, исходная проблема переформулируется в свете проведенного исследования Сдвиг в формулировке проблем Поппер трактует как прогресс знания, рост третьего мира, а процесс движения знания называет пониманием. Так как философ занимается объективным содержанием науки, то речь идет о понимании без понимающего субъекта Поппер предлагает свою герменевтику как универсальный метод познания, приемлемый для всех наук В англо-американской философии науки проблема развития знания становится актуальной во второй половине ХХ в. , в контексте инициированной Поппером проблемы рациональности, то есть поиска рациональных критериев научного знания, его связей с вненаучными, внешними факторами — социальными, экономическими, техническими, политическими, а также с философией и другими духовными образованиями . В книге «Структура научных революций» (1961) Томас Сэмюэл Кун (1922-1996) в полемике с неопозитивистким эмпиризмом и концепцией Поппера подвергает сомнению решающую роль эмпирических опровержений теории, показывая на материале истории наук, что их реальная значимость зависит от принятых в то или иное время конкретным научным сообществом стандартов рассуждений (парадигм) Статус приемлемости научной теории обеспечивается не опытом в первую очередь, а ее соответствием господствующей парадигме. Кун выявляет важную роль в функционировании научного сообщества социальных и социально-психологических факторов В истории наук он выделяет два периода — нормальной науки, кумулятивного развития внутри парадигмы, и периода научной революции, смены парадигмы . Поскольку в последовательности парадигм когнитивные связи не эксплицируются, это дает возможность утверждать их несоизмеримость, в чем и выражается релятивистская склонность в методологии Куна. Релятивизм и выявление внешних, социальных факторов движения науки стали предметом дискуссий и критики со стороны попперианских рационалистов Среди них выделяется Имре Лакатос (1922-1974), который выступил с критикой попперовского конвенционализма, утверждая, что методологические правила науки не являются конвенциями — они должны соответствовать реальной исторической науке. Методология науки должна опираться на факты ее истории. Он подверг критике и идею фальсификации, поскольку история науки свидетельствует об устойчивости теорий по отношению к негативному опыту Оставаясь сторонником попперовского рационализма, Лакатос выдвинул понятие исследовательской программы как серии теорий, объединенных «метафизическим ядром», куда входят главные научные принципы, философские идеи. Ядро окружает предохранительный пояс, состоящий из теорий, ассимилирующих новый опыт по конвенциональным правилам негативной и позитивной эвристики, направленным на расширение эмпирической мощности программы и на недопущение ее опровержения. Неизменные элементы программы — ядро и правила эвристики, изменяется предохранительный пояс Методология исследовательских программ объясняет устойчивость теории в связи с негативным опытом: речь может идти только о временной потере поддержки теории, которая сохраняется благодаря поддержке ядра и правил эвристики . Заслуга Лакатоса состояла в признании существования в науке вненаучных (метафизических) положений . Концепцию «панкритического рационализма» выдвинул английский последователь Поппера У. Бартли, который распространил попперовский критицизм на философию науки Общее в традиции обоснования знания — от гносеологии Нового времени до критического рационализма Поппера — некритическое постулирование последней инстанции обоснования (разум, чувства, конвенции и др ), что выдает иррационалистическую склонность этих форм рационалистической философии Можно избегнуть иррационализма, если ставить своей задачей не обоснование критериев рациональности, а их критику, фальсификацию . Согласно Бартли, критика может быть не связана с обоснованием своей позиции. В связи с этим он считает важным проводить демаркацию рационального и иррационального в философии, разграничивать критические и некритические метатеории философского уровня обобщения . В дискуссиях по проблеме рациональности выделяется концепция «личностного знания» английского ученого Майкл Полани (1891-1976), обвиненного попперианцами в иррационализме, поскольку тот отверг идеал «чистой» науки и показал, что объективность научного знания неразрывно связана с субъективными моментами личности ученого, которые невозможно вынести за скобки . В методологии Полани ставится акцент на ценностном характере знания В Германии проблему рациональности в философии науки изучают Х. Альберт и Х . Шпиннер, которые, так же как П . Фейерабенд, критически относятся к возможности логического обоснования науки и ее сведения к тем или иным рациональным стандартам В «Трактате о критическом разуме» (1968) Альберт выдвинул требование отказа от постулата обоснования, поскольку при любом варианте обоснования знания догматически полагается та или иная конечная инстанция, фундамент обоснования Философия традиционно толковала человеческую деятельность так, что противопоставляла «чистый разум» экзистенциально-волевой деятельности, основанной на ценностях. Следует превзойти эту дихотомию, что в теории познания приведет к признанию «волевой основы» в постулировании фундаментальных принципов научного знания Шпиннер выдвинул концепцию теоретического плюрализма, согласно которой методология науки не может быть догматической и должна допустить изменчивость научных норм . В связи с этим метаметодологические правила Шпиннера (чем больше идей, тем лучше; плюрализм точек зрения является плодотворным; бесплодные теории отбрасываются, но следует остерегаться их преждевременной элиминации) свидетельствуют о близости его позиции концепции «анархической эпистемологии» Пауля Карла Фейерабенда (1924-1994) . В книге «Против метода» (1975) австрийский методолог выступил с критикой попперианского рационализма, полагая, что границы рациональности (логического обоснования знания) существуют . Наука сближается с другими формами сознания — религией, магией, искусством, мифом, которые имеют аналогичную мотивационную схему. Реальная наука является единством стандартов и их нарушений, догм и ересей, норм и ошибок . Ее развитие не следует имманентной логике ученого, преданного истине — с этим утопическим идеалом следует расстаться. Социология знания свидетельствует о значении внешних, «ненаучных» факторов ее развития. Такая картина анархического развития науки, по Фейерабенду, соответствует требованиям современного западного либерально-демократического общества. Книга Фейерабенда стала программной для осуществления ряда исследований в области релятивистской социологии знания, «антропологии лабораторий», постмодернистской эпистемологии.