Национальное государство и его судьба

Проблема соотношения человека и государства вообще лежит в иной плоскости, чем та, по которой двигалась и движется академическая мысль, обогащающая старые и развивающая новые теории.

Современные философы не решаются покинуть позицию просвещенного скептицизма, проявляющего терпимость ко всему тому, что кажется чуждым уму и сердцу «доброго европейца». Толерантная позиция приводит к тому, что ее приверженец берет на себя заботу придания соответствующей культурной формы самым экзотическим представлениям и нравственным обычаям так называемых «диких» народов. Раньше других такую «миссионерскую» деятельность предприняли историки и антропологи. Сегодня почти все гуманитарии начали охоту за экзотикой. Они превращают некультурное, обыденное в культурное, уравнивают миф, фантазм и научную теорию, находят во всем рациональное зерно. Подобно миссионерам, озабоченным исключительно христианизацией, но работавшим на колонизацию «диких» народов, толерантные ученые, развивающие научный подход к мифам, религиям, моральным системам неевропейских народов, осуществляют откровенно хищнические акты захвата, присвоения и использования чужого культурного наследия. Может быть, в этом нет ничего плохого. Культурное наследие в отличие от других форм капитала имеет коллективную форму как создания, так и присвоения. Оно не только не утрачивается, а даже увеличивается по мере потребления.

Необходима принципиальная смена представлений о природе человека, государства и бога. Теоретизация превратила их в нечто далекое и абстрактное. Превращенные в теоретических монстров они уже не согревают души людей. Человек и государство, понимаемые как идеалы или абстракции, выбрасываются в потусторонний мир идей, превращаются в самые холодные чудовища, когда-либо существовавшие на Земле. В этом и парадокс: оторванные от человеческой души эти сущности вымирают на сухой почве трансцендентного мира. И распространение нигилизма подтверждает этот прогноз. Но те, кто стоит на страже государства, религии и образования, тоже не дремлют. Если люди уже не любят государство и не ходят в церковь, если они не занимаются самоедством и самокритикой с точки зрения возвышенного образа Человека, то приходится напоминать им о необходимости повиновения репрессивными мерами. По-настоящему тревожит жуткая мнемотехни- ка власти, которая сопровождает реализацию «возвышенного». В условиях одновременно инфляции и дефляции понятий «государство», «бог» и «человек» следует предпринять попытку понимания того, как задолго до теоретических изысканий и философских дискуссий культивировалась любовь к социуму.