3 Лев Халкидонский и Евстратий Никейский94

Догматические споры заняли несколько лет и привели к тому, что на Константинопольском соборе 1086 года Лев был обвинен в ереси и низложен. Споры на этом не закончились, но в 1094 году (или в самом начале 1095 г.) на еще одном соборе в Константинополе Лев вполне искренне раскаялся в своих заблуждениях и был восстановлен на кафедре.

Митрополит Халкидонский был любимым народом подвижником, но репутации тонкого богослова за ним не водилось, в отличие от его главного оппонента—Евстратия, митрополита Никейского (ок. 1050—ок. 1120), который к 1086 году достиг статуса главного придворного богослова.

Евстратий лишился этого статуса в 1117 году—и самым неприятным для себя образом: он был низложен (собором в Константинополе) за ересь и, несмотря на раскаяние, так и не был восстановлен в архиерейском достоинстве. Более того: против учения Евстратия, за которое он был низложен, были приняты анафемы, вошедшие в Синодик в Неделю Православия.

Воззрения Евстратия—профессионального богослова и, что не менее важно, профессионального философа, чьими комментариями к Аристотелю мы пользуемся до сих пор,—будут для нас даже интереснее воззрений Льва Халкидонского.

Особенно примечательно то, что в молодости Евстратий был учеником Иоанна Итала, хотя и публично отрекся от взглядов своего учителя при их осуждении в 1082 году,—а Лев Халкидонский участвовал в осудившем Итала соборе.

Лев Халкидонский импровизировал, пытаясь найти богословское обоснование для своей чересчур народной веры в иконы... Правда, импровизировал он в рамках той же самой «научной парадигмы», что и его оппонент: оба, выражаясь языком богословия, путали природу и ипостась, или, выражаясь языком философии, вводили представление о «частной природе».

Евстратий не импровизировал, его богословские и философские аргументы отличались самой тщательной последовательностью. Именно последовательность в развитии идей, высказанных против Льва Халкидонского в 1086 году, заставила его в ходе переговоров с монофизитами-армянами в 1114 году сформулировать еще более откровенные христологические тезисы, которые шокировали современников и были увековечены в анафе- матствованиях Синодика в Неделю Православия.

В Богословской дискуссии между Евстратием Никейским и Львом Халкидонским в 1086 году правых не оказалось. Возражая Льву, Евстратий фактически сформулировал иконоборческое представление об иконе, хотя относительно культа икон он высказывался вполне лояльно.

Только протест большинства епископата против позиции Льва и авторитет Евстратия как одного из ученейших людей эпохи позволили в 1086 году обернуть дело так, как будто Евстратий был прав. Даже в 1117 году, когда были осуждены и приговорены к сожжению два христологических трактата Евстратия против армян, дело о его давних трактатах относительно иконопо- читания удалось замять, несмотря на то, что главный обвинитель Евстратия, Никита Ираклийский, митрополит Серрский (после 1160—после 1117), о них вспомнил как раз для того, чтобы доказать лживость заявления Евстратия, будто он случайно и лишь недавно высказал учение, вменявшееся ему в вину. Но и в 1117 году решение было компромиссным: собор, патриарх и император согласились с требованием обвинения лишить Евстратия священного сана, но влияние императора и патриарха, пытавшихся, елико возможно, Евстратия защитить, позволило не допустить подробного разбора всех его богословских мнений.