Глава I ИСТОРИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ФИЛОСОФСКОЙ МЫСЛИ НАРОДОВ ДАГЕСТАНА В XIX в. ОБЩЕСТВЕННЫЙ СТРОЙ

В начале XIX в. Дагестан был раздроблен на несколько соперничавших друг с другом феодальных владений и почти шестьдесят «вольных» обществ.

В силу природно-географических условий и характера общественных отношений в стране сложились четыре хозяйственно-экономические зоны: плоскостная, предгорная, горная и высокогорная.

Для горной и высокогорной зон характерно животно-водческо-земледельческое хозяйство. В животноводстве главное место занимало овцеводство, а в земледелии—• садоводство и террасное зерновое хозяйство. В тех горных местах, где было возможно орошение, интенсивно занимались садоводством.

Важное место в хозяйственной жизни горцев Дагестана принадлежало и домашним промыслам. Разделение труда, определяемое природными условиями, и развитие обмена привели к возникновению специализированных 12

центров ремесленного производства. Развитию последнего способствовали низкая продуктивность земледелия и животноводства, недостаток земли и жизненных средств, а также соседство относительно богатых районов, с которыми горцы обменивались товарами.

В плоскостной зоне занимались производством шерстяных и шелковых тканей, вышиванием и ковроделием, обработкой дерева и металлов. Эти товары в основном предназначались для своих нужд.

Но особенно было развито ремесленное производство, рассчитанное на рынок, в горной части Дагестана. Орудия из металла изготовлялись в Харбуке, Куяде, Кубачи, Амузги, Инре, Верхнем Казанище, Гоцатле и Араканах; материалы из шерсти, в особенности сукно, производились акушинцами, цудахарцами, лакцами, аварцами; бурки — андийцами, ковры — лезгинами. В горах же значительного развития достигла обработка дерева (Унцу-куль), камня (Сутбук, Уллуая и Ругуджа), расширилось производство кожи, обуви, гончарных изделий (Балхар, Сулевкент, Испик).

Постоянный излишек рабочих рук в горной и высокогорной зонах вызвал развитие отходничества. Но это было не столько зональное, сколько социальное явление. Формы отходничества были самыми разнообразными: батрачество у крупных землевладельцев и богатых скотоводов, садоводов и виноградарей, поденная работа в хозяйствах промышленников и купцов, ремесленничество (каменщики, лудильщики, сапожники, шапочники). Так, для обработки виноградников в Кизляр ежегодно прибывало от 10 тыс. до 22 тыс. горцев !, в районы мареновод-ства — 40—50 тыс. горцев 2.

Естественно-экономическое разделение труда, своего рода специализация производства, имевшаяся в Дагестане, стимулировала развитие торговли, обмена и денежных отношений между отдельными зонами и микрозонами.

1  ЦГИАЛ, ф. i!268, д. 424, оп. gt;1, л. 1.

2  См. В. Г. Г а д ж и е в,   Роль   России   в   истории   Дагестана, стр. 250—251.

13

Дагестанцы вели интенсивную торговлю самыми нообразными продуктами сельского хозяйства и ремесленного производства с соседними народами через Дербент, Порт-Петровск и Кизляр.

Значительная и лучшая часть пахотных земель, сенокосов и пастбищ являлась собственностью феодалов. Наряду с этим существовали также общинная собственность на землю, мелкие частновладельческие земли (мюльки), принадлежавшие узденям и феодально-зависимым крестьянам, и вакф, т.

Неравномерное общественно-экономическое развитие феодальных владений и «вольных» обществ Дагестана обусловило социальную пестроту их населения. Класс феодалов и класс крестьян делились на группы, права и обязанности которых определялись адатами. Класс феодалов составляли ханы, беки и др. Близко к нему находилось влиятельное духовенство. Крестьянство состояло из узденей, райятов и чагаров, находившихся в разной степени зависимости от феодалов. Большинство узденей, особенно в горной части Дагестана, было свободно.

Основной производящей массой крестьян в феодальных владениях являлись зависимые, но незакрепощенные крестьяне — уздени, которые платили феодалам отработочную, продуктовую и денежную ренты. На положении крепостных находились чагары и райяты, которые жили на землях феодальных владельцев, были лично зависимы и не имели никаких прав на землю. Они подвергались внеэкономическому принуждению, могли быть наказаны, проданы вместе с землей и без земли.

Еще более жестокой эксплуатации подвергались кулы и караваши, лишенные всех гражданских прав (личных, семейных и имущественных).

Феодалы получали ренту не только с собственных земель, обрабатываемых райятами и рабами, и с земель, сдаваемых в аренду, но и с земель, переданных общине по ленной системе.

Так, в Дагестане в начале XIX в. господствовали феодальные отношения. В ханствах были развитые феодальные отношения, а в «вольных» обществах фео-14

дальняя знать формировалась из зажиточного узденче-ства, старейшин сельских общин, из состоятельного духовенства, которым иногда удавалось захватывать общинные земли, порабощать ясыров и приобретать рабов.

Дагестанские феодальные владетели жестоко эксплуатировали трудовых крестьян, притесняли свободных общинников.

Тяжелое экономическое положение, постоянно растущие повинности и поборы, произвол ханов вызывали протест крестьян. В Дербенте, Кайтаге, Табасаране, шам-хальстве Тарковском, Аварском, Мехтулинском и других ханствах происходили антифеодальные выступления. В дореволюционной литературе эти восстания рассматривались как столкновения между тухумами и джамаа-тами, возникающие якобы на почве кровной мести и разбоя. Восставшие крестьяне действительно грабили усадьбы феодалов, но это вызывалось не кровной местью или желанием грабить чужое имущество, а произволом эксплуататоров, тяжелыми условиями жизни, социальным и колониальным гнетом.

Горских крестьян эксплуатировали не только местные ханы и беки, их разоряли и иноземные захватчики под флагом защиты «братьев»-мусульман. Феодалы Турции и Ирана и крымские ханы со времен средневековья грабили горцев, уводили пленных, разрушали памятники культуры.

Перед народами экономически и политически раздробленного и раздираемого феодальными распрями многоязычного Дагестана стояла альтернатива — либо превратиться в придаток Турции или Ирана, либо присоединиться к России. Доведенные до крайнего разорения горцы неоднократно обращались с просьбой стать подданными России. Так, в 1801 г. жители Дербента писали астраханскому военному губернатору Кнорингу: «Мы Ших-Али-Хана совершенно знаем, он нами владел, человек ветреный и любящий роскошную жизнь, грабитель и несправедливый, мы им гнушаемся, он нам несносен, охот-

15

нее пожелаем пожертвовать жизнью, детьми и имуществом, нежели быть во власти у него»3. Наиболее разумные феодалы и представители «вольных» обществ поняли, что только Россия может избавить их от грабительских втор/ жений соседних стран и от междоусобиц, и добровольно приняли подданство России.

Ориентация передовых кругов Дагестана на Россию была объективно оправдана. Россия стояла выше Турции и Ирана по уровню экономического, политического и культурного развития. Если Турция и Иран в середине XIX в. находились на низкой и варварской стадии феодализма, то в России еще в XVIII в. зарождаются капиталистические отношения. В одном из писем к Марксу Энгельс писал, что «Россия действительно играет прогрессивную роль по отношению к Востоку... господство России играет цивилизаторскую роль для Черного и Каспийского морей и Центральной Азии, для башкир и татар...»4.

Присоединение Дагестана к России ознаменовалось ликвидацией феодальной раздробленности Дагестана, запрещением работорговли, усилением торговых связей, особенно после постройки Петровского порта (ныне Махачкала) и Кавказской железной дороги. В Дагестане были созданы предприятия винодельческой, рыбной, консервной, деревообрабатывающей, текстильной, нефтяной и некоторых других отраслей промышленности. «Страна,— говорил В. И. Ленин о Кавказе,— слабо заселенная в начале пореформенного периода или заселенная горцами, стоявшими в стороне от мирового хозяйства и даже в стороне от истории, превращалась в страну нефтепромышленников, торговцев вином, фабрикантов пшеницы и табака»5.

Но процесс экономического развития шел медленно. Дагестан оказался на положении отсталой окраины Российской империи. Царизм видел в нем всего лишь сырье-

3  Цит. по кн.: Р. М. Магомедов, История Дагестана, стр. 257.

4  Энгельс — Марксу, 23 мая 1861 г., — т. 27, стр. 241.

5  В; И. Ленин, Развитие   капитализма в России, — т. 3, стр.

594—595. 16

\вой придаток промышленно развитых центральных районов и рынок сбыта их продукции. И все же присоединение Дагестана к России объективно было прогрессивным явлением, так как создало условия для постепенного приобщения горцев к русской культуре, которая в XIX в.

Царская Россия долгое время поддерживала местных крупных феодалов, ханов и беков, видя в них опору и проводников своей политики. «Грубые понятия мусульманской черни, привыкшей смотреть на вещи только наглядно, могут быть руководимы не иначе,— писал наместник Кавказа М. С. Воронцов,— как сильным и ближайшим влиянием своего высшего сословия. Правительство для собственной пользы должно не уничтожать, а поддержать среди них издавна образовавшиеся высшие сословия, ибо правительству легче привязать к себе несколько частных лиц и, пользуясь их влиянием на народ, действовать по своим видам без крутых мер, чем непосредственно самому управлять сим народом»6.

Царское правительство не только сохранило власть и ранее существовавшие привилегии местных феодалов, но и приняло ряд мер, укрепляющих их позиции. Феодалы получали высокие воинские звания и большое жалованье из государственной казны. Для подавления крестьянских волнений ханы могли использовать подразделения регулярной царской армии. По рескрипту 1846 г. за многими феодалами было признано право собственности на земли, которые ранее им не принадлежали. Пользуясь поддержкой царских властей, местные феодалы начали самовольно захватывать общинные и крестьянские земли, увеличивать повинности крестьян. Усиление произвола местных феодалов вынуждены были признать и сами представители царских властей в Дагестане. Народные массы «ропщут на правительство русское,— говорится в одном донесении,— допускающее утеснить народ повинностями, которые и без того уже отягощали»7.

Горцам приходилось испытывать не только произвол

6  ЦГИАЛ, ф. 1268, д. 234, л. 47.

7  ЦГИА ГрузССР, ф. 1083, д. '344, оп. 6, л. 9.

2    М.  А.  Абдуллаев

17

местных феодалов, но и жестокий гнет царского самодержавия. Царские власти прибегали к методам военной колонизации, насильственным выселениям и переселениям. У горцев отбирали лучшие пахотные земли, сенокосы, пастбища, леса, которые затем по частям раздавали военным и гражданским чиновникам, а также переселенцам. Граф Воронцов-Дашков имел в Дагестане 2314 дес. земли, генерал Лазарев — 1765, помещик Кожевников — 5472, дворянин Пильцов — 2175, действительный статский советник Кривенко — 973 дес. и т. д.8. Царской казне принадлежало более 180 тыс. дес. земли.

Население облагалось непосильными налогами и многочисленными повинностями и подвергалось поборам. Так, сумма податей и недоимок составляла в 1841 г. 1061 тыс. руб. серебром. Подати с населения собирались не только деньгами, но и натурой — ячменем, сеном, хлебом, маслом, яйцами. Горцев заставляли работать на строительстве дорог, крепостей. Царизм препятствовал развитию кустарной промышленности и внутренней торговли в Дагестане, без которых горцы не могли существовать. Именно жестокая колониальная политика царизма толкала горцев на освободительную борьбу.

Наиболее крупным проявлением классовой и антиколониальной борьбы горцев было движение 1824—1859 гг. Оно способствовало пробуждению социального и национального самосознания горцев.

Многочисленным и влиятельным сословием (около 20 тыс. человек, или 4% населения)9 в Дагестане было духовенство. В конце XIX в., по далеко не полным данным, здесь действовало около 2100 мечетей и 900 религиозных школ 10. Духовенство сосредоточило в своих руках всю систему образования и воспитания и судебную власть. Религиозные школы использовались им для насаждения и распространения реакционной и схоластической идеологии. Правда, эти школы имели некоторое по-

8  Г. Д. Даниилов, К вопросу о социальной базе и характере движения горцев под руководством Шамиля, стр. 14,1.

9  Имеется в виду средняя цифра.

10 Эта цифра также не является абсолютной, так как эти школы, как отмечает Г. Ш. Каймаразов, плохо поддавались регистрации, их функционирование зависело от наличия преподавателей и учащихся («Очерки истории культуры и .просвещения народов Дагестана», Махачкала, 1965, стр. 26).

18

ложительное значение даже в условиях XIX в. Русских школ в области было крайне мало, и, кроме того, они были недоступны для детей трудящихся горцев, религиозные же школы были доступны почти для всех, в них учили чтению и письму, давали некоторые знания из области общественных и отчасти естественных наук.

Духовные лица были в основном выходцами из узденей, но по своему экономическому и общественному положению духовенство не было единым. Рядовое духовенство было связано с узденчеством и по своему социально-экономическому положению не отличалось от него. Влиятельное духовенство было близко к феодалам. Одна часть его служила местным феодалам и царским властям, другая, связанная с зажиточным узденчеством, конкурировала с феодалами в борьбе за политическую власть и влияние.

Верхушка духовенства и рядовое духовенство стояли в оппозиции к царизму, так как последний ограничивал их привилегии, подрывал их влияние на горцев. Верхушка духовенства стремилась использовать антифеодальное и антиколониальное движение горцев в интересах упрочения своего господства. Рядовое духовенство участвовало в движении горцев, руководствуясь не только стремлением восстановить свои сословные привилегии, но и желанием добиться освобождения узденческих масс от гнета местных феодалов и царизма.

После окончания военных действий на Кавказе царское правительство ликвидировало ханскую власть. В Дагестане была создана новая система управления. Вся власть (политическая, военная, судебная и гражданская) непосредственно перешла в руки ставленников царизма.

В это же время были освобождены рабы (частью безвозмездно, а частью за плату или с обязательством прослужить своим владельцам от 4 до 6 лет)11. Зависимые крестьяне освобождались от повинностей и податей ханам. Но, как и повсюду в России, крестьянские реформы носили половинчатый характер и сопровождались грабежом крестьян. Царское правительство выдало феодалам единовременное пособие, увеличило размеры пожизненных пенсий и закрепило за феодалами большие земельные участки. Так, например, кюринский хан Юсуф в

11 «Очерки истории Дагестана», т. I, стр. 243.

19

1865 г. получил 4000 дес. земли. Ему была назначена пенсия в размере 5000 руб. в год 12.

К тому же крестьянские реформы не затронули значительной части населения Дагестана. Зависимость крестьян здесь сохранилась вплоть до 1913 г.

Окончание Кавказской войны, ликвидация ханской власти, а также освобождение рабов и части зависимых крестьян объективно содействовали развитию экономики народов Дагестане. Однако политика царизма задерживала это развитие. Население было обложено тяжелыми налогами и натуральными повинностями, что разоряло крестьян и обостряло классовую борьбу. В 60—90-х годах XIX в. неоднократно вспыхивают крестьянские восстания. Наиболее крупным из них было восстание 1877 г. Но в силу отсталости крестьянских масс эти восстания, как правило, возглавлялись клерикальными, а в ряде мест и феодальными элементами, которые стремились использовать их в своих интересах.

Таковы были экономические, политические и общественные отношения в Дагестане, которые обусловили характер развития философской и общественной мысли Дагестана в XIX в.

На формирование общественно-политической и философской мысли народов Дагестана значительное влияние оказали также идейные источники: арабоязычная философская мысль народов Дагестана, устное творчество, передовая русская культура и общественно-политическая мысль.