ФИЛОСОФСКИЕ ВЗГЛЯДЫ

Специально философских трудов у Казем-Бека нет. Свои философские взгляды он высказывал в сочинениях о языке, литературе, мифологии, религии, этике и праве. Так, в статье «Мифология персов по Фирдоуси», освещающей историю религии, Казем-Бек отмечает, что он не располагал достаточными сведениями по философии древнего Востока.

Казем-Бек указывает, что с момента возникновения во II в. Александрийской философской школы связи между восточными и греческими философами заметно усилились. Александрийская школа включала различные идеалистические философские течения позднего эллинизма, преимущественно неоплатонического направления. Она пыталась ввести идеи эллинистических философских учений в христианство. Однако позже эта школа была разогнана, а ее представители, спасаясь от преследования, бежали в Азию. «Поэтому-то мы и встречаем иногда в философии последних (восточных философов. — М, А.) платонические начала и, наоборот, смесь восточных школ у греков» 37.

Ссылаясь на данные некоторых источников, Казем-Бек отмечает, что гностицизм зародился до первых христианских расколов в Сирии в конце I в. Гностицизм хо-

37 Казем-Бек, Обзор Востока   в   религиозном   отношении..., стр. 270.

157

тя и связан с христианским учением, однако не придерживался всех его требований и поэтому считался еретическим. Гностицизм сочетал начала христианства с идеями мистицизма и неоплатонизма.

Казем-Бек дает характеристику стоицизму, наиболее видным представителем которого был Зенон. Как известно, стоицизм делится на три периода: древний, средний и новый.

Дав краткий анализ основных философских школ и направлений, существовавших в период возникновения и упрочения христианства, Казем-Бек показывает, какая из этих школ ближе всего к христианской религии. «Греческая философия, — пишет он, —• хотя была запятнана атеизмом, помрачена учением эпикурейцев и академиков, но постепенное развитие, основанное на началах близких к истине, дало ей превосходство и отличие; некоторые ее принципы перешли даже в Азию, и вся она целиком была принята всеми теми римлянами, которые подвизались на поприще знания и мудрости»39. Под этой греческой философией Казем-Бек подразумевает платонизм и фальсифицированный аристотелизм.

Хотя некоторые положения платонической философии, по его мнению, не соответствуют догмам христианской религии, эта философия ближе всего к религиозным чувствам народа. Однако при объяснении многих конкретных явлений природы и общественной жизни Казем-Бек отходит от религиозно-идеалистических позиций.

Иногда он высказывает наивно-материалистические взгляды, подчеркивая причинную обусловленность явле-

38  Там же, стр. 271.

39  Там же, стр. 370—271,

158

ний природы и общества и часто Не признавая вмешательства бога. Казем-Бек отвергает религиозные представления о жизни и смерти. Смерть живых организмов, пишет он, есть «органическое разрушение их, или, правильнее, перерождение в новые формы»40. Никакой бессмертной души, следовательно, нет.

В беседе с Шамилем и его сыном Казем-Бек горячо доказывал несостоятельность геоцентрической системы и основанного на ней религиозного учения о строении Вселенной. Земля, говорил он, не есть центр Вселенной, она во много раз меньше Солнца и вместе с другими планетами вращается вокруг Солнца. Планеты Солнечной системы и другие небесные тела «держатся на... орбитах и вращаются благодаря своим законам»41. Казем-Бек выступает как горячий сторонник и пропагандист эволюционных идей.

К 60-м годам взгляды Казем-Бека становятся более зрелыми. В одном из писем, относящемся примерно к этому периоду, он высказывает мысль о том, что «природа состоит из трех отдельных миров: вещественного, нравственного и духовного. Действия в каждом из этих миров совершаются по своим законам. Законы вещественного мира неизменны, они нарушены быть не могут. Но исполнение законов миров нравственного и духовного находится в зависимости от свободной воли человека, а поэтому эти законы могут быть нарушаемы» 42.

Признавая существование двух отдельных миров — материального (вещественного) и нравственно-духовного, Казем-Бек в то же время ставит духовный мир в зависимость от материального и тем самым отрицает его самостоятельность. Материальный мир действительно признается им не зависимым ни от чего и развивающимся по своим собственным законам.

40  А. Казем-Бек, Муридизм и Шамиль, стр. 69.

41  Там же, стр. 228—230. Шамиль и его сыновья во время пребывания в Санкт-Петербурге дважды были в гостях у Казем-Бека. Ученый рассказывает о том, с каким интересом слушали Шамиль, его сын Кази-Магомед и мурид его рассказ о достижениях естественных наук: «Имам заметил готовность своего сына и мурида усвоить плоды новой школы и не хотел, чтобы они отступили от древнего учения, освященного Кораном и предписывавшего верить, что земля неподвижна» («Муридизм и Шамиль», стр. 288).

42  О, А. Баратынская, А. К. Казембек, стр.

159

Однако, разумеется, по одному этому высказыванию нельзя делать вывод, что Казем-Бек стал материалистом. Даже во второй период эволюции своего мировоззрения он признает христианского бога творцом всего существующего, первопричиной мира, хотя в редких случаях допускает вмешательство его в жизнь природы и общества. Причины и движущие силы развития природы он ищет в основном не в божественной воле, а в самой природе, в природных явлениях.

Можно считать, что в объяснении явлений природы Казем-Бек в 60-х годах подошел к деизму. Деизм в тех исторических условиях России для определенной части общества являлся удобной формой, в какой-то мере освобождающей науку от насилия церкви и религии и вместе с тем позволяющей оставаться в рамках религии или компромисса с нею. Это, по нашему мнению, отвечало мировоззрению Казем-Бека, которое было далеко не зрелым. Как крупный ученый, осознавший значение науки, он встал на путь ограничения религии, чтобы дать место научному знанию.

Такая непоследовательность и противоречивость проявляется во взглядах Казем-Бека и в отношении познаваемости мира и его закономерностей. Так, в речи «О некоторых политических переворотах, приготовивших поприще Мухаммеда в Аравии и вне ее» он говорил, что «уму философа непостижимо, откуда берутся случаи и обстоятельства. Он не может сорвать плод с дерева созерцания непонятных законов... тайные законы природы закрыты для его (человека.—М. А.) понятия. Эти законы верны, следствия их неизменяемы, но слабый ум человеческий сбивается в темном лабиринте их устройства».

Казем-Бек, следовательно, отрицает способность человеческого ума познавать закономерности развития природы, скрытые от него богом. Отрицает он и возможность познания законов общественного развития. «Может ли историк отчетливо исследовать все тайные пружины, двигавшие политические системы государств, — причины великих переворотов и потрясений, причины возвышения одних народов и стран и падения других?» 43.

Подобные взгляды в значительной мере явились след-

43 А.

160

ствием существовавших в России социально-экономических и классовых отношений, а также идеалистического подхода его к изучению материального мира. «Нередко случается, — писал он, — что историк-созерцатель в обширной области своих наблюдений политических переворотов поражается изумлением, увидя, что одни и те же обстоятельства, даже при одинаковых условиях, одним послужили орудием к блистательным успехам, а другим к падению. Нередко он видит смуты там, где, по соображению общих результатов своих наблюдений, он ожидал тишины и счастья; напротив того, также нередко видит он успехи и торжество там, где, по соображению всех возможностей, он должен был встретить неудачи и бедст-

вия»

44

Не мог Казем-Бек понять и того, что в классовом обществе стремления одних идут вразрез со стремлениями других. Причем стремления классов не согласуются с ходом истории, так как законы ее развития, как правило, не познаны ими, не совпадают с их интересами, в особенности с интересами господствующих классов.

Энгельс указывает, что как в области истории, так и в природе на поверхности явлений в общем и целом господствует, по-видимому, случайность: «Желаемое совершается лишь в редких случаях; по большей же части цели, поставленные людьми перед собой, приходят во взаимные столкновения и противоречия или оказываются недостижимыми частью по самому своему существу, частью по недостатку средств для их осуществления... где на поверхности происходит игра случая,— писал далее Энгельс,— там сама эта случайность всегда оказывается подчиненной внутренним, скрытым законам. Все дело лишь в том, чтобы открыть эти законы»45.

Задача науки в том и состоит, чтобы вскрыть за этими случайностями внутреннюю, объективную закономерность. К сожалению, Казем-Бек не сделал этого и не мог сделать в тех условиях и потому отрицал способность человеческого разума познать законы общественной жизни.

Подчеркивая бессилие человека понять законы исторического развития, Казем-Бек сам пытается разгадать

41 Таи же, лл. 1—2.

48 Ф. Энгельс, Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии, — т. 21, стр. 306.

Ц М.  А. Абдуллаев                                                                                   161

«весьма загадочную эпоху истории Востока», историю возникновения и распространения ислама. И нужно сказать, что он в целом не плохо справился со своей задачей.

В труде «Баб и бабиды» Казем-Бек пишет, что ум человеческий «как бы теряется; все в тумане, все кипит, все бродит, кажется безысходно, но туман рассеивается, все сложено — и благотворные лучи освещают ярко все на пути человека»46. Таким образом, здесь он уже признает способность человеческого разума проникать в тайны мироздания и объектом познания считает материальный мир, из которого почерпнуты все знания человека. Даже легенды, рассказы о былом, писал он, содержат в себе «исторические данные в виде фактов и элементов событий».

Казем-Бек считал, что познание действительности начинается с чувственных восприятий. «Какая-то непонятная сила,— писал он,— невольно рождает желание объяснить предметы и явления, порождающие чувства, и это первое движение, эту тайную силу мы назовем любозна-нием»47. Однако Казем-Бек не понял, что эта «тайная сила», порождающая стремление человека познать предметы и явления материального мира, и есть практика, потребности практической жизни.

В работе, опубликованной несколько позже, Казем-Бек говорит уже о трех основных пружинах творческой силы: «1) чистое любознание — это природное свойство человека, первый источник образования нашего; 2) потребность науки; 3) потребность собственного интереса. Создание всего этого вместе составляет неисчерпаемое достояние просвещенного народа»48. И опять он не понял главного — стремление человека к познанию определяется потребностями его практической деятельности. Хотя процесс познания, по Казем-Беку, начинается с созерцания, но для познания предмета необходима и деятельность разума. «Чтобы удовлетворить по возможности любознание,— пишет он,— разум прибегает ко всем зависящим от него средствам. Он рассматривает предметы и явления сначала отдельно, составляет о них понятие и

46   А. К а з е м - Б е к, Баб и бабиды, стр. I.

47  А. Казем-Бек, Мифология персов по Фирдоуси, лл. 3—4.

48  А. Казем-Бек, Речь по случаю открытия в Санкт-Петербургском университете факультета восточных языков, стр. 15.

162

потом по отношению этих понятий между собою и по результатам этих отношений выводит суждение»49.

Суждение может быть правильным и неправильным, верным и неверным, но оно всегда основывается на представлениях, составляемых о предметах и явлениях, порождающих чувства человека.

Казем-Бек отрицал существование врожденных идей. Но, к сожалению, он не был последователен. Во многих его работах христианская религия называется истиной высшего порядка, т. е. истиной, проистекающей от бога, хотя она, по его мнению, никакого отношения ни к уму, ни к сердцу человека не имеет и является лишь объектом веры. Отсюда вытекает, что наряду с научными истинами, добываемыми людьми и отражающими материальный мир, имеются божественные истины, не имеющие конкретного содержания, но являющиеся истинами высшего порядка. Это свидетельствовало о том, что Казем-Бек придерживался теории «двойственности» истины.

Представляют интерес взгляды Казем-Бека на органическую жизнь. Развитие живых организмов, утверждает он, происходит по «естественному закону обновления жизни силою новых элементов»50. «Пока организм развивается в новые силы, он действует на окружающую его жизнь,— это необходимая потребность природы; потому, как только организм дошел до высшей черты своего развития, за которою для него нового будущего нет,— вокруг него образуется пустота, которую природа спешит наполнить призванием к жизни новых организмов, которые мало-помалу и начинают стеснять прежний в своей сфере и, наконец, совершенно поглощают его. Так непрестанно сливаются в природе смерть и бессмертие»51.

Казем-Бек был сторонником эволюционного развития органического мира. Органическая жизнь, по его мнению, развивается и совершенствуется непрерывно. Бесконечно рождаются и умирают отдельные живые организмы, но жизнь в целом никогда не прекращается. Таким образом, мыслитель высказывает очень важную догадку о непрерывности и прерывности в развитии органической жизни.

49  А. Казем-Бек, Мифология персов по Фирдоуси, л. 3.

50  А.  Казем-Бек,  Обозрение  Востока  в  политическом  отношении..., стр. 121.

51  Там же, стр. -125.

И*                                                                                                                    163

Казем-Бек развивает мысль о влиянии организмов на окружающую их внешнюю среду, высказанную в то время передовыми представителями биологической науки.

Современная биологическая наука подтверждает правильность мысли Казем-Бека о «деятельном влиянии» организмов на окружающую среду. В частности, установлено, что растения, животные и микроорганизмы в результате своей жизнедеятельности изменяют внешнюю среду. Например, почвы из горных пород образуются под влиянием организмов. Кроме того, установлено, что свободный кислород в современной атмосфере земли появился в результате фотосинтетической деятельности растений. «Все живущее, совершив определенный круг своего индивидуального развития,— писал Казем-Бек,— органически разрушается, или, правильнее, перерождается в новые формы и стремления, под действием новых сил, которые, созрев до известной стройности и полноты, начинают оказывать более или менее деятельное влияние на окружающую жизнь, прививаются к ней и тем самым поддерживают или видоизменяют то, что близко к разрушению».

Эта мысль показывает, что ученый из Дагестана воспринял и усвоил только что выдвинутую Дарвином теорию эволюционного развития, в том числе идею естественного отбора. Он подчеркивает, что эволюционные изменения, происходящие в живых организмах под влиянием внешней среды, приводят в конечном итоге к возникновению новых видов.

«В видоизмененной таким образом жизни,— пишет Казем-Бек,— часто проявляются со свежею силою совершенно новые инстинкты и избирается ею новое, совершенно отличное от прежнего, направление и способ развития, а через это из прежней ее области, стесненной направлением ее преобладающей силы, выделяются новые элементы для самостоятельной и свободной жизни и деятельности и преобразуются нередко в силу тем более могучую, чем более заключается в них начал свежих и оригиналь-

ных»

52

52 Там же, стр. 121.