Человек

Вопрос «Что такое человек?» не имеет однозначного ответа — в каждую эпоху он ставится по-разному. Греки понимали человека через борьбу титанического и олимпийского начал. Они не возвеличивали его, но сумели найти достойный выход из тупика жизни, на которую обречен человек.

Если человек является таким продуктом, который не имеет творца, если отсутствует какой-либо сознательный план его развития и совершенствования, то это означает его абсолютную открытость, «экстатичность». Именно так и определялся человек в философии Ницше. Сегодня он перестал считаться креатурой Бога, избавлен от воздействия естественного отбора, но попал под пресс культуры. Осуществляя себя в труде, в научном и техническом творчестве, человек стал медиумом технологических и коммуникативных структур. Антропология и религия всегда доставляли особое беспокойство философии. Теоцентризм и антропоцентризм составляли конкуренцию онтологизму и гносео- логизму.

Согласно теологии, человек — это творение Бога. По-другому изучает человека наука. Он становится пред- метом биологии, медицины, а затем комплекса социально-экономических дисциплин. По мере прогресса науки человек воспринимается как сложная физиологическая, психическая и социально-культурная машина, у которой отсутствует «душа». Какое-то время наука и религия сосуществовали как две автономные сферы. Наука изучала «вещественный», а религия — духовный состав человека. Когда говорят о смерти Бога и смерти Человека, то имеют в виду прежде всего кризис идей. В их конструкции философы и священники исходили из того, что не все в мире хорошо, что необходима цивилизация и гуманизация людей. В качестве идеала лучше всего подходит наиболее возвышенный образ человека, играет роль масштаба оценки человеческих деяний, или планки, намечающей высоту человеческих притязаний. Чем выше поставлена эта планка, тем сильнее усилие, направленное на ее преодоление. Несомненно, вызывающие изумление достижения античной Греции или буржуазной Европы во многом вызваны соответствующей теорией человека.

Метафизика конструирует единый универсум и превращает уютный, обжитый космос в мистико-математическо- го бога философов, который уже не защищал и не вдохновлял человека. Точно так же Божий Град превратился у теологов в пустое холодное безжизненное пространство, в мистико-математическую трансцендентную конструкцию.

Это бесспорно, что философия в своих конструкциях идеи человека должна опираться на материалы и факты, установленные науками о человеке. Но не следует забывать опыт трансформации христианства под воздействием научной критики религии, которая, собственно, и привела к тезису о «смерти Бога». Точно так же в результате признания универсальности научного дискурса философская антропология утратила свой предмет. Человек стал предметом естественных, а в основном социальных наук. Конечно, во многом это вызвано превращением человека в медиума социальных, экономических, юридических и других институтов общества, т. е. отчуждением его от своей родовой сущности. Но философия не должна быть полностью ангажированной современностью и видеть в истории посылы — знаки бытия. Она должна предупреждать и об опасности, а также о той цене, которую приходится платить за растворение человека в сетях социального мира.

Философская антропология начала с того, что отрицала «готовность» человека, утверждая, что природой он открыт для просвещения и культурных преобразований. Но так ли это? Не является ли такое допущение повторением мифа о «tabula rasa».

Среди различных модификаций антропологии (биомедицинская, эволюционная, физическая, социальная, культурная, философская и др.) может быть выделена и историческая.

Современные гуманитарные науки стремительно эмансипируются от засилья рационально-просвещенческих, идеологических, социально-экономических и морально-религиозных установок. Частная жизнь людей, искусство жизни, повседневность — вот что больше всего занимает современных историков. По отношению к ним плохо работает тяжелая артиллерия «сущностей», «смыслов», «целей», «законов» и других подобных понятий, используемых в метафизике, нацеленной на поиски сверхисторических факторов и закономерностей. Историческая антропология связана с переориентацией, переоценкой перспектив. В этом смысле она восполняет недостатки прежних подходов к человеку и в какой-то мере является расплатой за слишком долгий интерес к «зеркалу», роль которого играло самопознание.

Не столько трудности самопознания, сколько нигилизм, сомнение, что человек становится лучше благодаря познанию окружающего мира и самого себя, — вот что стало причиной «смерти человека», под которой следует понимать, конечно, отказ не от самого человека, а от понимания его на основе метафизических истин и моральных ценностей. Речь идет о кризисе понятий и принципов, постижение которых раскрывало бы истину о человеке и указывало смысл его бытия. По мнению Ницше, нигилизм вызван неверием в метафизические и моральные ценности. Он предлагал рассчитывать не на Бога, Природу или Государство, а на самого себя. Но воля к власти — не единственная правда о человеке. Вслед за ней на сцену выходит сверхчеловек. Однако именно возвеличивание человека и стало началом его конца. Так решающим становится вечное возвращение.