3.2.3 Леонтий Византийский

Относительно почти всего остального, что можно о нем прочитать в современных научных работах, сомнения есть. Пытаться излагать мнения, чаще всего встречающиеся в литературе, изданной после 1970 г., как нечто наиболее вероятное—означало бы делать хорошую мину при плохой игре. В них не получа- ют осмысления—потому что вообще в них не попадают—некоторые очень важные факты, ставшие известными в последние годы. Однако нового целостного образа Леонтия Византийского, учитывающего весь доступный сейчас объем информации, не предложено. Вероятно, уже в ближайшие годы о нем появится новая монография, но пока ее нет, мы, не делая попыток нарисовать точный портрет этого богослова, ограничимся тем, что нам представляется самым важным из известного.

Про Леонтия Византийского не известно точно, ни когда он жил, ни что именно он написал. Точнее, наши представления о том, когда он жил, будут зависеть от наших представлений о том, что он написал, а эти представления в настоящее время подвергаются корректировке. Еще к середине XX века (в результате полувековой работы нескольких ученых) из корпуса сочинений, дошедших по-гречески под именем Леонтия Византийского, был выделен корпус сочинений другого богослова—Леонтия Иерусалимского. Различие между двумя Леонтиями очень значительное, поскольку Леонтий Иерусалимский не имел никакого отношения к оригенизму и, по сути дела, именно он сформулировал одно из главных положений православной христологии VII века. Именно тогда, в VII веке, его богословское наследие окажется по-настоящему востребованным.

За вычетом произведений Леонтия Иерусалимского, в корпусе Леонтия Византийского остается обширный трактат Против евтихиан и несториан (основное его произведение) и еще некоторые тексты, среди которых выделяется обширный трактат, известный под издательским названием De Sectis (О сектах), написанный, в основном, в эпоху Пятого Вселенского собора.

Автор и/или редактор De Sectis находится в той самой «партии», которая была вынуждена признать этот собор, но осуждение «трех глав» он считает несправедливым и даже отрицает искренность Юстиниана при этом осуждении. Как бы то ни было, автору Против евтихиан и несториан как стороннику двухсубъект- ной христологии это осуждение понравиться не могло.

Альтернативная хронология жизни Леонтия, никак не менее гипотетическая, делает его то ли участником, то ли современником оригенистского кризиса 530-х гг. в Палестине, помещая на эти годы период расцвета его деятельности.

Для истории византийской философии выбор одной из двух хронологий жизни Леонтия имеет немалое значение: существовал ли оригенизм с двухсубъектной христологией после V Вселенского собора?—Если да, то позиции оригенизма во второй половине VI века оказываются еще более сильными, чем обычно думают, а это, в свою очередь, представляет в ином контексте догматические споры VII и последующих веков, где оригенистский компонент всё еще играл существенную роль, но мы до сих пор не можем проследить путей трансмиссии оригенист- ской традиции.

Леонтий Византийский (ниже мы будем цитировать только его Против евтихиан и несториан) последовательно различает Христа и Логоса:

От Девы явившийся Бог стал называться Сыном Божиим в Логосе и согласно Логосу (EV ТШ Xoyq> каі ката TOV Xoyov) (PG 86/1,1301 A).

Относительно предсуществования Христа по человечеству он ничего не говорит прямо, но достаточно ясно косвенно дает понять свою позицию, отзываясь об этом как о «не невозможном» (1348 B-D).

Ипостась Христа, в которой происходит соединение двух природ во Христе,—отлична, таким образом, от ипостаси Логоса.

Для обозначения этого соединения двух природ в ипостаси Христа Леонтий вводит понятие «ипостасное единство»—evcomc; їшоататікг) (1308 С). Другие именования того же самого: «единство по ипостаси» (evcucric; ка0' їшбсгтасггу, 1348 D), «единство во- ипостасное» (evcoan; evuTioaTcrroc;, 1300 А).

Для Леонтия все эти выражения являются синонимичными «единству по сущности» (evcoou; кат' oumav), или «сущностному единству» (EVCOOIC; оиокібєс).

«Сущность» и «природа» для Леонтия—далеко не синонимы. Единство сущности—это и есть единство «ума» и Логоса, которое делает возможным единство двух природ во Христе. Такая концепция может соответствовать оригенистскому пониманию Энады, но, разумеется, никак не соответствует православному учению (сформулированному еще у Каппадокийцев) о неприча- ствуемости сущности Божией.

Человек для Леонтия Византийского—тоже образец «ипостас- ного единства». Считая, что в человеческом индивидууме одна ипостась, Леонтий, вместе с тем, различает тело и душу как две разные «природы». Так в его учении выразился очень характерный элемент учения оригенистов—считать бытие в плоти изначально не свойственным человеку как «уму».

Понятие fe'viocru; оиоійбєс («сущностное единство») у Леонтия оказывается параллельным и близким понятию yvwoiq оислшбгц; («сущностное ведение») у Евагрия. Если даже не следует, вслед за Д. Эвансом, делать отсюда вывод о тождестве оригенистских систем Евагрия и Леонтия (впрочем, нельзя исключать, что это тождество все же будет доказано в исследованиях ближайшего времени), то близкое родство обеих богословских систем не вызывает сомнений.

Для интеграции в православное учение понятие «ипостасного единства» должно будет претерпеть две трансформации: 1) войти в такую систему категорий, в которой «сущность» и «природа» становятся синонимами, а «единство по сущности»—невозможным, и 2) ипостась Христа, в которой осуществляется «ипо- стасное единство», должна быть отождествлена с ипостасью Логоса.

Богословские разработки Леонтия Византийского, как покажет история, обогатят не столько его собственную оригенист- скую традицию, сколько халкидонскую традицию противников оригенизма, хотя нельзя не признать, что высокий и вполне заслуженный спрос на его сочинения стал еще одним фактором укрепления как традиций оригенизма в целом, так и различных вариантов двухсубъектных христологий.

Уже после Против несториан и евтихиан и в дополнение к этому произведению Леонтий написал небольшой трактат Раз- решение силлогизмов, предложенных Севиром (обычно употребляют краткое издательское название Adversus argumenta Severi, а мы будем пользоваться греческим названием Эпилисис). Здесь христологическая позиция Леонтия претерпевает важную эволюцию, о которой мы будем говорить в следующей главе, так как только в VII веке соответствующие идеи Леонтия принесли обильные всходы.