3.1.3 Пятый Вселенский собор (553 г.): осуждение «трех глав»

Наряду с письмом Ивы, продолжали циркулировать другие криптонесторианские документы. Особое значение имели писания Феодорита Кирского против св. Кирилла Александрийского (Феодорит покаялся перед Халкидонским собором за выраженные в них воззрения, но они так и оставались в обращении и продолжали освящаться его авторитетом).

После занявшей несколько лет дискуссии было решено все- таки осудить посмертно Феодора Мопсуестийского, а память Диодора по-прежнему не тревожить. Эти решения были окончательно закреплены Пятым Вселенским собором в Константинополе в 553 г. Наряду с осуждением Феодора, собор предал анафеме антикирилловские сочинения Феодорита и упомянутое выше письмо Ивы Эдесского, подчеркнув в то же время, что осуждение не распространяется на личности Ивы и Феодорита. Это решение собора вошло в историю как осуждение «трех глав»—то есть списка из трех пунктов (одно из значений греческого слова «глава», KetpaXaiov,—«пункт в списке»): Феодор Мопсуестийский (личность и сочинения), Феодорит (только сочинения против Кирилла) и письмо Ивы (также направленное против Кирилла).

Осуждение «трех глав» отрезало путь к истолкованию Халки- донского ороса в смысле двухсубъектной христологии. Смысл этого деяния Пятого Вселенского собора заключался в том, чтобы придать такой интерпретации Халкидона авторитет, равный авторитету Халкидонского собора, и, тем самым, привлечь на сторону халкидонитов многих противников Халкидона, среди которых в VI веке было очень много святых, признанных впоследствии всей православной Церковью. Так, например, тесные союзные отношения, в том числе, и в церковной сфере, с нехал- кидонитской Эфиопской империей были у Константинополя в середине VI века куда более открытыми, чем отношения с халки- донитским Римом; эфиопский царь Калеб почитался во святых в Византии и почитается православной Церковью до сих пор,— чего нельзя сказать о Римских папах того же периода, Вигилии и других, несмотря на их почитание в Римской церкви еще до 1054 г.

Относительно различения во Христе двух природ после их соединения (воплощения Логоса) собор высказался, используя формулировку, общепринятую до той поры только у монофизитов: две природы различаются «только в созерцании»—EV бєшріа Hovco, то есть в нашем уме. Это означало, что никакая реальная жизнь одной из природ отдельно от другой больше не возможна, хотя различие самих реальностей этих природ сохраняется. Именно эта формулировка и стала главным шлагбаумом, перекрывшим путь к двухсубъектной христологии.

Пятый Вселенский собор не принес такого успеха, какого можно было ждать от него в идеале,—примирения со всеми мо- нофизитами, кроме самых крайних,—но тот успех, который он принес, был все-таки очень существенным.

На Западе считали по-другому. Не обманываясь на счет возможной реакции в его собственном патриархате, папа Вигилий не стал принимать участия в заседаниях собора, хотя и был в это время в Константинополе. Только под угрозой анафематствова- ния его всеми восточными епископами он присоединился к соборным постановлениям; это произошло уже в 554 г. Действительно, последующие полтора столетия папству пришлось бороться с церковными расколами на своей территории. Несмотря на то, что защитники «трех глав» внутри Римского патриархата были подавлены, сама идея двухсубъектной христологии осталась тлеть до следующей яркой вспышки—в середине IX века,— чтобы, в конце концов, привести к полному церковному разделению между Римом и остальными патриархатами.

Отношение к Пятому Вселенскому собору до сих пор является характерным пунктом разногласий между «западными» и «восточными» церковными историками. «Западные» обычно настаивают на том, что Пятый собор должен пониматься через

Четвертый, а для христологии в духе Пятого собора изобрели даже особое название—«неохалкидонизм». «Восточные» историки предпочитают принимать Пятый собор в соответствии с тем назначением, ради которого он собирался,—как единственно соответствующее православию истолкование Халкидонского собора. В такой интерпретации «неохалкидонизм» оказывается обыкновенным православием, зато другое понимание Халкидонского ороса—криптонесторианством. Разъяснению этих вопросов посвятил свою замечательную монографию «Христос в византийском богословии» Иоанн Мейендорф.

Но сейчас мы обратимся, опять прослеживая долгую предысторию, к другой стороне деятельности Пятого Вселенского собора—осуждению оригенизма.