2.10.4 «Догмат монархии» Отца в Святой Троице

Впрочем, говоря о процессах, необходимо все время помнить, что обычные процессы протекают во времени, но никогда не было такого времени, когда бы не было Сына и Духа. Всё же о процессах тут говорить можно постольку, поскольку процессы имеют начало, а Сын и Дух тоже имеют начало в ипостаси Отца. Отец является единым «началом» (&РХ*\) Святой Троицы—в этом состоит православное учение о «единоначалии», или «монархии» (fiovapxla) Отца.

Термин «монархйя» встречается у Василия Великого (О Святом Духе, 18), а Григорий Нисский прямо говорит о «догмате монархии» применительно к Святой Троице (Против Евномия, кн. I, гл. 1, § 530); выражение «догмат монархии» встречается также в заголовке только что упомянутой гл. 18 трактата Василия О Святом Духе, но там это может быть поздней вставкой.

Верность «догмату монархии» мыслится Василием и Григорием важнейшим критерием верности учению о единстве Бога и единстве божественной сущности. Необходимость описывать Бога одновременно как одного и как трех предопределила выбор логики, основанной на том, что мы теперь называем «принципом дополнительности». В соответствии с принципом дополнительности дается и объяснение того, почему три суть едино: два происходят из одного как своего источника, но так, что никак не отделяются от него—Троица остается неразделимой. Суть «догмата монархии» можно выразить уравнением: 1 + 1 + 1 = 1.

Св. Григорий Богослов, как всегда, находит для учения о «монархии» Отца свое собственное и изящное выражение (вдохновленное терминологией Эннеад Плотина, но все-таки свое собственное):

...монада (едйница) от начала подвигшись в диаду (двоицу), останавливается на триаде (троице). И таковы у нас Отец и Сын и Святой Дух: Отец—родитель и производитель [от слова «извождение»] <...>, а Сын и Дух—рождённое и произведённое.

Беседа 29,0 Сыне