Формирование идентичности личности и национальная мифология: историко-литературный аспект Н.А. Шайдорова
Формирование гражданской и этнической идентичности личности тесно связано с процессом усвоения личностью различных элементов сознания, поведения, вкусов, привычек, оценок, языка, т.е.
с культурной идентичностью. «Проблема культурной идентичности личности заключается в... осознании своего "Я" с позиций ... культурных характеристик, которые приняты в данном обществе, проявлении лояльности к ним, самоотождествления себя именно с этими культурными образцами как маркирующими не только общество, но и саму данную личность»[371].Важную роль в процессе формирования культурной идентичности личности играют современный миф и мифотворчество. В условиях глобализации локальные и национальные мифы приобретают способность расширять границы своего существования и становиться достоянием уже не одной, а нескольких культур. В связи с этим способы бытования мифа в разных культурных сообществах, его репрезентация в речи и тексте, а также использование и даже эксплуатация в тех или иных целях заслуживают внимательного и критического обсуждения.
С национальной мифологией тесно связаны гендерные стереотипы общества. Остановимся на отдельных аспектах процесса мифологизации образа женщины в американской и российской культуре — начала ХХ вв. В данный период и в России, и в США одной из наиболее влиятельных сил, участвовавших в формировании культурной идентичности, была литература. Говоря о литературе, мы подразумеваем не только произведения, признанные классикой, но и более популярного толка, которые пользовались спросом в средних слоях общества и в дальнейшем стали основой массовой культуры.
Период XIX — начала XX вв. является наиболее значимым, поскольку именно тогда в США начался активный процесс создания целого ряда мифов, влиятельных до сих пор, в том числе и мифа об американской женщине. Результаты процесса, на наш взгляд, стали очевидны в США в первой трети XX в.
До России миф об американской женщине уже в несколько трансформированном виде дошел лишь в конце ХХ в. И здесь можно говорить о восприятии современной российской культурой американской мифологии во многих ее аспектах, в частности в том, что касается мифологизированного образа женщины. Для понимания сути вопроса следует обратиться к истокам формирования мифа.В древние времена мифология была основным способом восприятия и отражения мира, единственной и обобщенной моделью бытия человека и социума. Мифология весьма эффективно служила основным средством регуляции поведения и сознания людей. С течением времени миф как форма коллективного сознания лишается непоколебимой веры в реальную закрепленность и объективную данность события или явления, запечатленного в нем. По мнению известного исследователя древнегреческой философии и истории Ф. Кессиди, на определенном этапе развития общества миф начал «переосмысливаться, становиться средством выражения совсем не мифологических, а художественно-эстетических, религиозных, нравственных, философских и тому подобных идей»[372]. При этом миф становится «одновременно необходимым и опасным (тем, прежде всего, что легко «окостеневает», овеществляется и из освобождающей силы превращается в закрепощающую), а присутствие его в современном сознании разом избыточно и недостаточно»[373].
Одним из относительно недавно возникших и, безусловно, весьма влиятельных национальных мифов является миф об Америке — сложное, многоаспектное и порой противоречивое явление. В его основе лежит мысль о том, что Америка — это новая, девственная земля, Новый Эдем. Еще в XVI в. испанский епископ дон Васко де Квирога сказал: «Не попусту, но по важной причине и основанию названа земля эта Новым Светом, не потому, что она новонайденная, но потому, что в людях своих и почти во всем она как земля в свой первый и золотой век»[374].
Миф о Новом Эдеме активно создавался «отцами-основателями» первой английской колонии Массачусетского залива. Первый губернатор колонии Джон Уинтроп пророчил пуританам-колонистам судьбу избранного народа, предназначение которого было ввести человечество в новую эру.
Миф о Новом Эдеме немыслим без мифа о Новом Адаме. Чувство принадлежности к «новому миру», создаваемому буквально на пустом месте своими руками, свобода от пороков старой, «разлагающейся» Европы, открытость, «первозданность» сознания легли в основу идеи о «новом человеке в новом мире», которую пропагандировали американские историки, политики, литераторы. Первым воплощением «Адама» в американской литературе стал Простак Бенджамина Франклина (Poor Richard's Almanack, 1732): доморощенный философ-труженик, весьма наивный во всем, что касается чувства, но знающий толк в деловой стороне жизни. Кем стал творец Простака, хорошо известно всем. Жизненный путь Бенджамина Франклина, описанный им самим в «Автобиографии», иллюстрирует еще одно слагаемое мифа об Америке — понятие «американской мечты».Философией Нового Адама в первой половине XIX в. стала философия трансцендентализма, яркий пример взаимопроникновения национального и интернационального, взаимосвязи стран и культур, что делало ее весьма привлекательной для Америки. Теоретик трансцендентализма Ральф Уолдо Эмерсон объединил в своей концепции «платоновскую метафизику, теорию совершенствования, учение о мировой душе и о всеединстве мира, теорию познания Якоби в интерпретации Сэмюеля Кольриджа, натурфилософию Шеллинга, мистицизм Беме и Сведенборга, просветительский оптимизм, унаследованный унитарианством»[375]. Помимо философской составляющей американский трансцендентализм обладал ярко выраженными чертами религиозного учения, остро полемизируя с ортодоксальным кальвинизмом. Эссе Эмерсона «Доверие к себе» (Self-Reliance, 1841) его современники назвали «декларацией интеллектуальной независимости», в нем Эмерсон сформулировал своеобразный «моральный кодекс» американца. Одним из основополагающих принципов, про
возглашенных Эмерсоном, был индивидуализм. «Общество — не что иное, как заговор против человека. Общество — это компания акционеров, в которой ... превыше всего ценится конформизм. Доверие к себе прямо противоположно по смыслу.
Тот, кто хочет быть человеком, не должен быть конформистом... Единственная ценность — собственный ум. Оправдай себя перед самим собой, и мир оправдает тебя»[376]. Исторически сложилось так, что в начале освоения колонистами американского континента равно и мужчины, и женщины оказались в новых социокультурных условиях. Но творцы Нового Адама и идеологи «американской мечты» предпочли не включать в нее женщину, оставив ее в прежнем, привезенном из Старого Света, статусно-ролевом положении. Но привычные и устойчивые конструкты женственности/мужественности в новых условиях выстраивания национальной идентичности постепенно стали приобретать отчетливые черты, дополненные типично американскими. В них отразилась потребность американского общества в новой вариации национального характера, который, по справедливому замечанию известного историка Давида М. Поттера, «складывается из характеров ее мужчин и ее женщин. Обладая целым рядом общих черт, они при этом никогда не являются абсолютно идентичными»[377]. Следует заметить, что Поттер был одним из немногих историков, которые при изучении американского национального характера обращали внимание на гендерную составляющую. Большинство исследователей делали объектом исследования человека вообще, принимая как аксиому то, что этот человек — мужского рода. Колониальный период в истории Америки отметился в массовом сознании образами «сейлемских ведьм». Женщина как исчадие ада и обитель греха — один из постулатов ортодоксального кальвинизма. Пуританизм, который из-за войны с католицизмом отринул образ Святой Девы, можно назвать мужской религией. Огромное, в определенной степени сохраняющееся и до сих пор, влияние нравственных постулатов пуританизма породило такой перекос в национальном сознании американцев, что в парадигме нового национального сознания долго не находилось места для женщины. Вплоть до последней четверти XIX в. американская литература избегала всего, что касается женщины и связанной с ней сексуальной энергии.
Важными слагаемыми американского национального сознания были молодость и невинность. Культ юности уходил своими корнями в историю страны, изначально противопоставившей себя всему старому и, по всеобщему мнению, косному. Возвращаясь к Эмерсону и к его эссе «Доверие к себе», стоит процитировать следующую мысль: «Не надо думать, что у юности нет власти. Мальчишка, независимый и безответственный, смотрит на людей и события, происходящие вокруг него, и оценивает их по-своему, достаточно просто, как плохие или хорошие, интересные или глупые, сложные или простые. Он никогда не беспокоится о последствиях, об интересах, он выносит независимый и единственно верный вердикт. Вы [взрослые] лелеете его, а не он вас»[378]. В первой половине XIX в. начал создаваться миф об американской девушке («American Girl»). Его становление и упрочение связывается с возрождением англосаксонской традиции, почитание которой стало неотъемлемой частью культуры высших слоев общества. В понятии «WASP» (White Anglo-Saxon Protestant) явственно проявился культурный этноцентризм новой нации, которая, несмотря на свою «первозданность» и «невинность», не могла отрешиться от ценностных установок Старого Света.
Женщина должна была обеспечить сохранность англосаксонской традиции и передавать ее из поколения в поколение. Но поскольку данная традиция была перенесена на новую, пропитанную пуританизмом, почву, то культ женщины выразился в почитании американской девушки, чья юность и невинность были призваны символизировать юность и невинность Америки в противовес старой и погрязшей в грехах Европе.
«Американская девушка» в определенной степени объединила мужские и женские качества, став хранительницей культурных ценностей американского общества в один из самых сложных периодов его истории. В то время, когда мужчины Америки активно прокладывали железные дороги на запад континента, а их жены обеспечивали им крепкий тыл, американская девушка становилась визитной карточкой страны в прямом и переносном смысле слова.
Европа была наводнена юными американками, которые, не задумываясь, тратили
деньги и демонстрировали Старому Свету независимость и свободу Нового Эдема.
Новая национальная мифология во многом создавалась усилиями литераторов: как маститых и общепризнанных классиков, так и авторов достаточно примитивных произведений. По меткому замечанию Уильяма Уосерстрома, большинство героинь американской литературы XIX в. — «маленькие девочки, которые никогда не вырастут»[379]. Стоит отметить тот факт, что произведения, пропагандировавшие и насаждавшие культ вечной женской юности, создавались женщинами, выполнявшими социальный заказ по воспитанию поколения американок.
В ряду мифологизированных женских литературных персонажей выделяются Дейзи Миллер, героиня повести классика американской литературы Генри Джеймса («Дейзи Миллер», 1877), и Полианна, героиня полузабытого романа Элеонор Портер «Полианна» (1913). Энтузиазм и оптимизм первых пореволюционных десятилетий сменился в XIX в. разочарованием в демократических идеалах и пессимизмом по поводу возможности создания «нового человека в новом мире». Дейзи Миллер стала воплощением критического восприятия Генри Джеймсом американской действительности. «Американская девушка» Генри Джеймса из-за своей независимости вызывает чувство опасения у жителей Европы. Она гибнет, столкнувшись с непонимающим и непонятным миром Европы, однако, причина гибели Дейзи коренится не только во внешних условиях, но и в ней самой, в ее излишней самоуверенности. Выйдя в мир, героиня Генри Джеймса бессильна перед его опасностями, поскольку с рождения пребывала в уверенности, что Америка — предмет всеобщего восхищения, а ей, как представительнице Нового Света, ничего не грозит. Генри Джеймс, с одной стороны, стремится развенчать уже созданный к 1870-му гг. миф, с другой — сам участвует в его создании, изображая на страницах своих произведений образ гордой, юной американки, которая несет дряхлеющей Европе новую идеологию молодости и независимости.
На противоположном полюсе (с точки зрения качества литературного произведения) находится Полианна, чье имя стало нарицательным и вошло в словари английского языка со значением «неисправимый оптимист». Роман Э. Портер явил читающей публике США
ничем не примечательную юную девушку, которая тем не менее каждый день спасает мир, превращая зло в добро, горе в радость. Что бы ни случилось, Полианна добра, весела и смотрит в будущее с оптимизмом.
Произведение Э. Портер было типичным образцом зарождавшейся массовой культуры. Спаситель мира на маленькой кухне в об- личии оптимистки-девочки — тот образ, который был нужен Америке в 1913 г. Полианна несла на своих хрупких плечиках тяжелый груз национальной идеи, которая рухнула, едва началась Первая мировая. Циничные и разочаровавшиеся 1920-е назвали Полианну «счастливой идиоткой», противопоставив ей новую американскую девушку флаппера. Миф об американской девушке не ушел в прошлое, продолжив свое существование в другом обличие.
С появлением средств массовой информации роль художественной литературы в обеспечении дальнейшего функционирования мифа значительно уменьшилась, ей на смену пришло телевидение и кинематограф, которые продлевают жизнь образу вечно молодой и невинной Америки. Показательным в этом смысле является фильм С. Мендеса «Красота по-американски» («American Beauty», 1999). Образ молодой девушки, кичащейся своим богатым сексуальным опытом, есть трансформированный временем образ «American Girl». Влюбленный в нее главный герой фильма меняет свою жизнь, чтобы понравиться ей. В кульминационный момент фильма девушка оказывается девственницей, скрывающей свою невинность от окружающих, которые восторгаются развращенностью. Национальная мифология приходит на помощь режиссеру в его острой критике американского общества, заставляющего невинность изображать из себя порочность.
Еще по теме Формирование идентичности личности и национальная мифология: историко-литературный аспект Н.А. Шайдорова:
- ПОНЯТИЕ ТОЛЕРАНТНОСТИ И ЕГО РОЛЬ В ФОРМИРОВАНИИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ. Островская Т.В.
- НАЦИОНАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА КАК ОТКРЫТЫЙ ПРОЕКТ: СОХРАНЕНИЕ ИДЕНТИЧНОСТИ И ПРИУМНОЖЕНИЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО-ДУХОВНОГО НАСЛЕДИЯ КУЛЬТУРНАЯ И ЛИЧНОСТНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ В ГЛОБАЛЬНОМ МИРЕ
- Лекция 23 ИСТОРИКО-ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРОЦЕСС
- Лекция 8 ЛИТЕРАТУРНЫЙ АСПЕКТ БИОГРАФИИ ПИСАТЕЛЯ
- Технологии производства и утверждения национальной идентичности А.В. Лукина
- Глава 1. ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКИЕ АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ФЕНОМЕНА РЕЛИГИОЗНОСТИ ЧЕЛОВЕКА
- РОССИЙСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ В ЗЕРКАЛЕ РЕКЛАМЫ: СТРАТЕГИИ РЕКЛАМНОГО ПОЗИЦИОНИРОВАНИЯ Глухов А.П.
- Тема 2. Образы «Другого» в процессе формирования новых идентичностей
- ТЕМА 6 Социальная идентичность личности
- ШАХОВ Анатолий Сергеевич. КИНЕМАТОГРАФ АРАБСКОГО ВОСТОКА: ПУТИ РАЗВИТИЯ И ПОИСКИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ. Д И С С Е Р Т А Ц И Я на соискание учёной степени доктора искусствоведения., 2015