4. История развития законодательства об охране нетрадиционных объектов интеллектуальной собственности

Кабакова». Однако нормативное закрепление понятие «открытие» получило лишь в 1959 г., когда постановлением Совета министров СССР было утверждено Положение об открытиях, изобретениях и рационализаторских предложениях38. Открытие определялось как установление неизвестных ранее, объективно существующих закономерностей, свойств и явлений материального мира (п. 2 Положения 1959 г.). Положение ограничивало сферу охраняемых открытий областью технических и естественных наук. Лицу, сделавшему открытие, выдавался особый охранный документ-диплом, который удостоверял его авторство и приоритет, а также служил основанием для предоставления предусмотренных законом прав и льгот.

В начале 60-х годов, когда проводилась очередная кодификация гражданского законодательства, в Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, а также в Гражданский кодекс РСФСР 1964 г.

В 1973 г. в связи с принятием нового Положения об открытиях, изобретениях и рационализаторских предложениях39 понятие открытия было уточнено посредством включения в него признака «внесение коренных изменений в уровень познания»; в остальном же, за исключением некоторых изменений в порядке оформления права на открытие, правовой режим рассматриваемых объектов остался прежним.

Давая характеристику институту открытий, уместно привести несколько статистических данных. С1957 г. до начала 90-хгодов открытиями было признано около 450 научных положений из более чем 30 тысяч заявленных в качестве открытий. Таким образом, положительное решение принималось не более чем по 1,5% заявок. Подавляющее большинство заявок было отклонено из-за отсутствия внесения коренных изменений в уровень познавания, а также из-за недоказанности тех научных положений, которые заявлялись в качестве открытий. Более половины положений, признанных открытиями, относятся к области физики. Далее с большим отрывом идут такие отрасли знаний, как химия, биология, медицина и геология. Большинство открытий сделано в академических учреждениях и является плодом коллективного творчества.

В конце 80-х — начале 90-х годов в СССР развернулась острая дискуссия о необходимости дальнейшего существования института охраны открытий. 1 июня 1988 г. газета «Правда» напечатала подборку писем видных советских ученых по этой проблеме. Несколько ака- демиков высказали твердую убежденность в полной бесполезности специальной экспертизы и регистрации открытий; другая группа ученых, напротив, отстаивала целесообразность существования данного института. В дальнейшем дискуссия получила продолжение на страницах академических журналов и в юридической литературе40. Основные аргументы противников системы государственной регистрации открытий сводились к тому, что такая система существует лишь в небольшом числе государств и не имеет признания в научном мире; что в законодательстве отсутствуют четкие и объективные критерии для признания тех или иных положений открытиями; что данная система носит бюрократический характер, отнимает много времени и сил ученых, многие из которых просто не желают с ней связываться; что предусмотренные законом меры морального и материального стимулирования столь незначительны, что вряд ли могут кого-либо прельстить; что, наконец, существование подобной системы не спасло отечественную фундаментальную науку от утраты ведущих позиций в мире.

Сторонники сохранения института охраны открытий указывали на то, что оппоненты данного института в своей критике допускают подмену понятий, т.е.

Таким образом, в настоящее время в рассматриваемой области сложилась ситуация, которая характеризуется достаточной неопределенностью. С одной стороны, имеется система правовых актов, посвященных научным открытиям, которые официально не отменены. С другой стороны, большая часть норм этих актов фактически не действует, так как, во-первых, разрушен механизм их реализации, и, во-вторых, многие из них, например, нормы о выплате вознаграждения за открытие, безнадежно устарели.

Самым простым решением проблемы был бы вывод о том, что правовая охрана открытий в РФ завершила свою историю.

Сохранение в тайне секретов производства как средство обеспечения фактических преимуществ перед другими участниками оборота является самой древней формой охраны творческих результатов прикладного характера. Однако правовое регулирование отношений, связанных с указанными объектами промышленной собственности, появилось лишь в последнее столетие в рамках законодательства о борьбе с недобросовестной конкуренцией. В России, где на протяжении 70 лет господствовала планово-административная экономика, данный вид регулирования практически отсутствовал. Впервые право участников оборота на сохранение коммерческой тайны было провозглашено Законом СССР «О предприятиях в СССР» от 4 июня 1990 г.1. В ст. 33 указанного Закона раскрывалось понятие коммерческой тайны как не являющихся государственными секретами сведений, связанных с производством, технологической информацией, управлением, финансами и другой деятельностью предприятий, разглашение (передача, утечка) которых может нанести ущерб их интересам. Статья 2

Закона РСФСР «О собственности в РСФСР» от 24 декабря 1990 г. упоминала о секретах производства (ноу-хау, торговые секреты) как одном из признаваемых законом объектов интеллектуальной собственности. Закон РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности» от 25 декабря 1990 г.42, с вступлением в силу которого на территории РСФСР перестал применяться Закон СССР «О предприятиях в СССР», хотя и не содержал определения коммерческой тайны, но подтверждал право предприятия на данный объект интеллектуальной собственности.

История правовой охраны в России такого специфического объекта интеллектуальной собственности, как топология интегральной микросхемы (ИМС), является наиболее короткой. Первые научные публикации по данной проблеме появились в российской юридической литературе лишь в 80-х годах44. В теоретическом плане была обоснована необходимость введения в СССР правовой охраны ИМС, причем предлагалось сделать это в рамках нового специального созданного института законодательства, поскольку авторское и патентное право для этих целей не годилось. Советский Союз участвовал в разработке Международного договора об интеллектуальной собственности в отношении интегральных микросхем, подписанного 29 мая 1989 г. на дипломатической конференции в Вашингтоне45. Однако первый акт внутреннего законодательства, посвященный охране тополо- гий интегральных микросхем, был принят уже после распада СССР. Им стал Закон РФ «О правовой охране топологий интегральных микросхем» от 23 сентября 1992 гЛ

Хотя селекция как целенаправленная деятельность людей по преобразованию объектов живой природы является одним из ранних достижений человечества, правовая регламентация общественных отношений в данной сфере началась лишь в XX в.

В 1941 г. новые сорта растений были отнесены к объектам творчества, охраняемым нормами изобретательского права. Положение об изобретениях и технических усовершенствованиях, утвержденное постановлением СНК СССР от 5 марта 1941 г.47, указывало, что на новые сорта семян селекционерам и селекционным станциям выдаются авторские свидетельства, аналогичные авторским свидетельствам на изобретения.

В дальнейшем круг охраняемых объектов селекции постоянно расширялся. Отдельными постановлениями Правительства СССР была введена охрана результатов селекции в отношении сахарной свеклы, хлопчатника, других сельскохозяйственных культур, а также новых и улучшенных пород сельскохозяйственных животных и птиц. В 1955 г. был введен новый общий порядок оформления прав на селекционные достижения, ранее урегулированный множеством разрозненных ведомственных актов. Решение всех вопросов проведения государственных испытаний, определения порядка районирования и выдачи охранных документов селекционерам было сосредоточено в Министерстве сельского хозяйства СССР.

Положение об открытиях, изобретениях и рационализаторских предложениях от 24 апреля 1959 г.4 подтвердило этот порядок, уточ- нив, что выдача авторских свидетельств на селекционные достижения производится Министерством сельского хозяйства СССР после регистрации их в Патентном ведомстве СССР. Кроме проверки новизны и полезности указанных достижений на Министерство сельского хозяйства СССР возлагалось рассмотрение жалоб и возражений, связанных с выдачей авторских свидетельств, с их использованием и выплатой вознаграждения.

Приравнивание результатов селекции к изобретениям наблюдалось и в ходе дальнейшего развития законодательства48. Логическим завершением данного процесса явилось прямое указание на это в п. 22 Положения об открытиях, изобретениях и рационализаторских предложениях 1973 г. Решение всех вопросов экспертного и юридического характера в отношении селекционных достижений по-прежнему возлагалось на Министерство сельского хозяйства СССР. Данным министерством был утвержден ряд нормативных актов, регламентирующих особенности правовой охраны селекционных достижений. Среди них можно отметить Положение о правовой охране новых сортов растений в СССР от 13 августа 1980 г.49, Положение о государственном испытании и районировании сортов сельскохозяйственных культур от 11 мая 1981 г.50, Положение об апробации селекционных достижений в животноводстве от 9 ноября 1976 г.51 и др. Следует отметить, что вопрос о правомерности приравнивания селекционных достижений к изобретениям дискутировался в российской юридической литературе более двух десятилетий. Многие ученые доказывали нецелесообразность такого приравнивания и высказывались за введение самостоятельной правовой охраны селекционных достижений52. Указанная точка зрения нашла отражение в Патентном законе РФ от 23 сентября 1992 г., который исключил сорта растений и породы животных из числа патентоспособных изобрете- ний. Их правовая охрана стала осуществляться специальным Законом РФ «О селекционных достижениях», принятым 6 августа 1993 г.53.

Особая правовая охрана рационализаторских предложений была впервые введена в России в 1931 г. в связи с принятием Положения об изобретениях и технических усовершенствованиях54. Наряду с изобретениями объектом охраны были признаны прочие технические усовершенствования. Их понятие, однако, в самом Положении не раскрывалось; отмечалось лишь, что в отличие от изобретений эти предложения могли не обладать новизной. Лица, предложившие те или иные технические усовершенствования, которые не являлись новыми изобретениями, получали от предприятий и организаций, принявших их к использованию, специальные удостоверения. Вознаграждение этим лицам выплачивалось по особой шкале ставок, которая была утверждена инструкцией Комитета по изобретательству от 31 октября 1931 г.55. Названная инструкция примечательна тем, что ею был выделен еще один особый объект охраны — организационные усовершенствования, которые именовались также рационализаторскими предложениями. Таким образом, первоначально понятием «рационализаторское предложение» обозначались лишь предложения организационного характера, которые «лежали вне плоскости разрешения технических задач» . В соответствии с постановлением Комитета по изобретательству от 2 октября 1932 г. предусматривались одинаковые льготы «лицам, предложившим технические и организационные усовершенствования»56.

В последующие годы понятие «рационализаторское предложение» постепенно наполнялось иным содержанием. Так, в Инструкции о вознаграждении за изобретения, технические усовершенствования и рационализаторские предложения, утвержденной СНК СССР 27 ноября 1942 г., указывалось, что ее действие «не распространяется на рационализаторские предложения по улучшению учета и отчетности, документации, снабжения, сбыта и т. п.» . Тем самым чисто организационные предложения были исключены из числа объектов, охраняемых нормами изобретательского права. Поощрение за такие предложения стало носить характер премирования. Однако по-прежнему, вплоть до 1973 г., признавались рационализаторскими и охранялись наряду с чисто техническими усовершенствованиями и так называемые организационно-технические предложения, т. е. предложения по организации производства, но имеющие своим непосредственным объектом воздействие все-таки на технику и технологию (например, предложение об ином размещении станков в цехе или автомашин в гараже). Положение об открытиях, изобретениях и рационализаторских предложениях 1973 г. свело рационализаторские предложения лишь к техническим решениям производственных задач.

Как видим, советское законодательство, посвященное рационализаторской деятельности, с момента своего зарождения и во все последующие годы основывалось на принципе централизованного правового регулирования отношений, связанных с рационализаторскими предложениями. Единым союзным актом определялось не только понятие рационализаторского предложения, но и порядок оформления прав на него, сам круг этих прав, размеры причитающегося рационализаторам вознаграждения и другие вопросы. Предприятия и организации, которым предлагались эти предложения, практически были лишены возможности оказывать сколько-нибудь существенное влияние на поощрение творческой инициативы своих работников, направленной на усовершенствование применяемой техники и технологии.

Такое положение вошло в противоречие с новыми рыночными условиями хозяйствования. В конце 80-х годов на страницах специальной литературы прошла дискуссия о перспективах дальнейшего правового регулирования рационализации57, в ходе которой большинство специалистов высказалось за целесообразность регулирования рационализаторской деятельности как на государственном уровне, так и на уровне предприятий; за предоставление правовой охраны как техническим, так и организационным решениям; за возможность, хотя бы в рамках конкретных предприятий, признания рационализаторскими предложений инженерно-технических работников; за существенное упрощение процедуры оформления прав на рационализаторские предложения и совершенствование системы материального стимулирования рационализаторов и т.д. Итоги дискуссии нашли отражение в постановлении Совета Министров РСФСР от 22 июня 1991 г. «О мерах по развитию изобретательства и рационализаторской деятельности в РСФСР»58, которым было установлено, что до принятия и введения в действие законодательных актов РСФСР по вопросам изобретательства и охраны объектов интеллектуальной собственности в РСФСР и с учетом Закона РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности» предприятия, объединения, организации и учреждения самостоятельно определяют порядок рассмотрения заявлений на рационализаторские предложения, их внедрения и выплаты авторского вознаграждения, решают вопросы премирования за содействие рационализаторству, руководствуясь при этом только конкретными результатами этой деятельности и степенью участия в ней любого работника предприятия; поощрение авторов осуществляется не только за предложения, имеющие технический характер, но и за другие предложения (организационные, управленческие и т. п.), являющиеся новыми для предприятий и приносящие реальную экономическую или иную пользу. Дальнейшее развитие указанные положения получили в Методических рекомендациях по организации и проведению рационализаторской работы на предприятиях Российской Федерации, одобренных совместным решением коллегий Роспатента и Гос- прома России от 25 июня 1996 г. и согласованных с Республиканским советом ВОИР 14 июня 1996 г.1 Таким образом, хотя создание системы правового регулирования рационализаторских отношений пока еще не завершено, уже наметились ее новые контуры и перспективы дальнейшего развития.