ХРИСТОС ВЕТХИЙ ДЕНЬМИ

Спаситель изображен по видению пророка Даниила (Дан. 7; 9, 13) в облике старца, седовласого как лунь — Ветхого днями. Облачение то же, что и в исторических типах Христа — хитон и гиматий.

Надписание: |С XQ ВЕТХ1Й ДЕНЬМИ.

Широта употребления образа ограничена его эсхатологической тематикой. По этой причине он не встречается в моленных иконах. Преимущественная сфера бытования — храмовые росписи.

В мозаике церкви святой Констанции в Риме, относящейся к IV веку, Спаситель в образе Ветхого деньми, восседая на земной сфере, вручает на Синае Моисею закон. В том же виде Христос изображен посреди двадцати четырех старцев Апокалипсиса в римской мозаике церкви апостола Павла, V века, на триумфальной арке.

Из известных на Руси изображений такого рода стоит вспомнить алтарную фреску церкви Спаса на Нередице, 1199 года, дающую полуфигурное изображение Христа с седыми волосами, заключенное в медальон. Благословляющая десница сложена именословно, в левой руке свиток. Крещатый нимб и надпись «Иисус Христос Ветхий деньми» придают фреске смысловую определенность, конкретизируя личность изображенного (Илл. 62).

Ища объяснение введению такой иконографии, Н. П. Кондаков писал: «Византийское искусство со времени иконоборчества особенно озабочивалось задачею внедрить в умах догматически непросвященных молебщиков идею неразделяемости трех Лиц Святой Троицы, но исполняло эту задачу наглядно тем, что представляло ветхозаветного Творца в историческом Лице Иисуса Христа, и только в подобных обособленных медальонах, помещаемых под алтарем, в замке свода алтарной арки, напоминало вошедшему основной догмат» [69, с, 133].

Взгляд довольно искусственный и слабо аргументированный. Чтобы передать идею единосущия и равночестия Иисуса Христа Богу Отцу, издавна существовали менее спорные способы. Например, написание по сторонам Христа (или символа, Его заменяющего) букв А (альфа) и Q (омега), или изображение Его сидящим на Престоле славы Божества, наконец, О WN в нимбе.

Вопрос правомерности типа «Христос Ветхий день-ми» разрешается иначе. Иконография оправдана богословски: Ветхий деньми и Иисус Христос одно и то же

53. Христос Священник Серелнна й[ века CnfiopСьягин Софик, Клев. Мозаика

Лицо—Бог Слово. Вот что по этому поводу пишет Л. А. Успенский: «Эти пророческие видения (ветхозаветные. — И. П.) относятся Церковью не к Богу Отцу, а к Сыну Божию. Все они предображают Его воплощение и не имеют иной цели, как его подготовку, в том числе и эсхатологический сон Даниила.., который предображает Второе пришествие Спасителя. Наиболее систематическое изложение святоотеческого понимания богоявлений и видений Ветхого Завета дает преподобный Иоанн Дамаскин: «И Адам увидел Бога и услышал звук от ног Его, ходяща по полудни, скрылся в раю (Быт. 3, 8). И Иаков увидел и боряшеся с Богом (Быт. 32, 24-28).

Ясно же, что Бог явился ему как человек. И Моисей увидел как бы задняя человека (Исх. 33, 23); также и пророк Исайя увидел как бы человека, седяща на престоле (Ис. 6, 1). Увидел и Даниил подобие человека и яко Сына Человеча, дошедшего до Ветхого деньми (Дан. 7, 13). И никто не увидел естество Бога, но (только) образ и подобие Того, Кто намеревался в будущем явиться. Ибо Сын и невидимое Слово Божие намеревалось поистине стать человеком для того, чтобы соединиться с нашим естеством и быть видимым на земле».

Сретения. lt;...gt; Здесь (в службе Сретения — И. П.) Церковь как бы обобщает пророческие предвозвещения. «Во пророцех виден был сен, якоже мощно бяше, Иисусе, Тебе видели древле...» (2-я стихира на стиховне). «Адама создавый» (утреня, икос), Он же «Ветхий деньми, Иже закон древле... дав Моисею, днесь Младенец видится» (1-я стихира литийная) и т. д. lt;...gt; «Даниил же праведный и во пророцех чудный, ясно Божественное Второе Твое (Христа. -Л. У.) пришествие проявляя, видех, дондеже престоли поставишася, глаголет, и Судия седе, и огненная потече река...» (Неделя святых Праотец, на Господи воззвах стихира 4-я).

Итак, все эти богоявления и пророческие видения Божества являются откровением будущего, то есть понимаются Церковью в контексте христологическом, и наименование «Ветхий деньми» относится не к Отцу, а именно ко Христу. И нет ни единого богослужебного текста, который относил бы пророческие видения или наименования «Ветхий деньми» к Богу Отцу.

Поводом к использованию пророчества Даниила для изображения Бога Отца служит образное содержание этого пророчества — видение двух различных фигур с соответствующими двумя наименованиями: Сын Человеческий и Ветхий деньми: «И се, на облацех небесных яко Сын Человечь идый бяше, и даже до Ветхаго деньми дойде» (Дан. 7, 13). Неясность создает взаимоотношение этих двух фигур, которые мыслятся как два разных лица. Поскольку Сын Человеческий — Христос, то Сидящий на престоле, до Которого Он доходит, то есть Ветхий деньми, мыслится как Бог Отец. Обратимся и здесь к святоотеческим толкованиям и к службе Пророку. «Что значит “достиже Ветхаго деньми, — спрашивает святой Кирилл Александрийский, — пространственно ли? Это было бы невежество, потому что Божество не в пространстве, а все исполняет. Что же значит достиже Ветхаго деньми? Это значит, что Сын достиг славы Отца». lt;...gt;

Итак, «Сын достиг славы Отца», по слову святого Кирилла, значит, что Сын в воспринятом Им человечестве достиг славы Отца, от которой, по Божеству Своему, не отлучался, и видение пророка Даниила представляет собою провидение двух состояний одного и того же Христа: униженного в воплощении (Сын Человеческий) и в славе Его Божества, как Судии Второго пришествия (Ветхий деньми). Именно так Православная Церковь и понимает это видение двух лиц: “’’Мысленно научашеся Даниил, Человеколюбче, Твоим тайнам; на облаце бо яко Сына Тя Человеча грядуща, языков всех яко Судию и Царя, зряще ума чистотою» (служба 17 декабря, память Даниила и Трех Отроков, канон, песнь 5). Поэтому, повторяет Большой Московский Собор, в пророчестве Даниила «не о Отце разумеется, но о Сыне, Иже будет о Второе Его пришествие судити всякаго языка Страшным Судом»» [70, с. 320-322].