Статья 1217. Право, подлежащее применению к обязательствам, возникающим из односторонних сделок

1. Впервые в отечественном коллизионном праве установлено правило относительно определения права, подлежащего применению к обязательствам, возникающим из односторонних сделок (сделками в соответствии со ст.

Ранее подобная норма в законе отсутствовала. В ст. 566.1 ГК 1964 г. содержалась лишь коллизионная норма о том, что форма и срок действия доверенности определяются по закону страны, где была выдана доверенность. В ОГЗ 1991 г. в данной области было два вида коллизионных норм: 1) п. 2 ст. 165 - об определении прав и обязанностей сторон по сделке по месту ее совершения, без уточнения, идет ли речь об односторонней или двусторонней сделке; 2) аналогичное ст. 566.1 положение п. 3 ст. 165 о праве, применимом к форме и сроку действия доверенности. Данное правило было уточнено указанием на то, что доверенность не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если последняя удовлетворяет требованиям советского права. В Киевском соглашении 1992 г. (п. "г", "д" ст. 11 и в Минской конвенции 1993 г. (ст. 40, 41) использована схема ОГЗ 1991 г. в виде определения права, применимого: к правам и обязанностям сторон по сделке (без их деления на двусторонние и односторонние); к форме и сроку действия доверенности. Таким образом, до принятия Модели ГК для стран СНГ в ОГЗ 1991 г. и в двух основополагающих соглашениях стран СНГ был использован одинаковый подход.

Принципиально иным образом были сформулированы коллизионные правила в отношении односторонних сделок в упомянутой Модели ГК для стран СНГ: в виде отдельных пунктов в ст.

В законах о международном частном праве или в ГК других зарубежных стран право, подлежащее применению к односторонним сделкам, определяется либо непосредственно (Италия, Румыния, Португалия, Югославия и др.), либо при решении этого вопроса применительно к сделкам в целом.

В первом случае коллизионные отсылки предусматривают два основных варианта: место совершения односторонней сделки или место пребывания (место нахождения, жительства) должника.

Нормы, касающиеся определения применимого права по сделкам в целом, без деления их на двусторонние и односторонние, содержатся в гражданских кодексах канадской провинции Квебек (ст.

<*> См.: Международное частное право: Иностранное законодательство. М.: Статут, 2000. С. 354, 546, 714, 715.

Таким образом, отсылка в комментируемой статье к праву страны, где находится место жительства или основное место деятельности стороны, принимающей на себя обязательства по односторонней сделке, отражает современные тенденции международного частного права. 2.

Часть 1 ст. 1217, как и ст. 1210 ГК, закрепляет принцип автономии воли, однако со значительными отличиями: во-первых, если в ст. 1210 речь идет об автономии воли сторон договора (т.е. двусторонней сделки), то в ст. 1217 такая автономия касается односторонних сделок (что следует из указания на "условия сделки"); во-вторых, волеизъявление в соответствии со ст. 1217 ограничено законом ("если иное не вытекает из закона"), что позволяет признать за данной нормой характер диспозитивной; в-третьих, указание на "существо сделки либо совокупность обстоятельств дела" призвано восполнить недостающую или недостаточно выраженную волю принимающей на себя обязательства по односторонней сделке стороны.

В комментируемой статье, как и в ст. 1210 и 1211 ГК, не проводится различия между отдельными видами односторонних сделок с иностранным элементом. Поэтому правила ст. 1217 могут применяться к любым односторонним сделкам с иностранным элементом, включая внешнеэкономические. 3.

Учитывая важность института доверенности при осуществлении сделок с иностранным элементом (включая внешнеэкономические), в ч. 2 ст. 1217 сформулирована императивная коллизионная норма о праве, применимом к доверенности, в отношении двух основополагающих вопросов: срока действия доверенности (что было предусмотрено ранее в п. 3 ст. 165 ОГЗ 1991 г.) и оснований ее прекращения (что впервые включено в ГК и отсутствует в Модели ГК для стран СНГ). Таким образом, установлен единый коллизионный принцип для двух указанных элементов доверенности и для возникающих в этой связи отношений.

Содержание доверенности не упоминается, что объясняется характером односторонней сделки, в которой отражена воля соответствующего лица. Это следует из принципа автономии воли и соответствует материально-правовым нормам о доверенности, содержащимся как в ГК, так и в законодательстве других стран. Например, в деле МКАС N 243/1998 <*> не было признано состоявшимся соглашение сторон об изменении порядка платежей, предусмотренных договором международной купли- продажи, и отклонена ссылка ответчика (в качестве доказательства такого изменения) на содержавшееся в исковом заявлении, подписанном адвокатом истца, указание о согласованном графике платежей. По мнению МКАС, данная фраза написана адвокатом, действующим по доверенности, исходя из текста которой адвокат не может изменять правоотношение сторон по контракту.

<*> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации за 1999 - 2000 гг. Сост. Розенберг М.Г. М.: Статут, 2000. С. 99 - 102.

4. Выделение срока действия доверенности является традиционным для отечественного коллизионного права (ст. 566.1 ГК 1964 г., п. 3 ст. 165 ОГЗ 1991 г.) и связано с принципиальным значением данного элемента для доверенности, а следовательно, и для возникновения прав и обязанностей стороны, выдавшей такую доверенность: доверенность, в которой отсутствует дата ее выдачи, является недействительной (ст. 186 ГК).

Примером может служить дело МКАС N 264/1992 (решение от 25 мая <*>). В данном деле указанному лицу была выдана доверенность на совершение в пределах года на территории России любых законных действий, связанных с защитой интересов французской фирмы (ответчика по делу). Доверенность была направлена из Парижа по факсу, о чем имеется машинная отметка в тексте факса. По мнению ответчика, доверенность недействительна на основании ст. 67 ГК 1964 г. (применимого к возникшим между сторонами отношениям), поскольку в ней не указана дата выдачи.

Франции, соответственно наличие полномочий у представителя фирмы и правильность их оформления надлежит оценивать по нормам не российского (как это делает ответчик), а французского законодательства. Французское же гражданское право не говорит о ничтожности полномочия, в котором отсутствует дата выдачи. Французская правоприменительная практика допускает возможность оспаривать такой документ, но не признает его ничтожным. Оценка действительности доверенности осуществлялась МКАС на основании норм французского материального права.

<*> См.: Розенберг М.Г. Международный договор и иностранное право в практике Международного коммерческого арбитражного суда. М.: Статут, 2000. С. 103 - 107.

5. Новым является включение в объем коллизионной нормы ст. 1217 не только срока, но и оснований прекращения доверенности, что является конкретизацией основного коллизионного критерия, приведенного в ч. 1 этой статьи. Отсутствие коллизионного критерия для определения права, применимого к основаниям прекращения доверенности, могло бы вызвать трудности при их определении судом, так как российское и иностранное материальное право могут содержать неодинаковые правила по этому вопросу.