Законодательное определение брачного договора содержится в ст. 40 СК РФ. В соответствии с данной статьей брачным договором признается соглашение лиц, вступающих в брак или соглашение супругов, определяющее имущественные права и обязанности супругов в браке и(или) в случае его расторжения. Значение данного законодательного определения трудно переоценить. Во-первых, определение того или иного правового термина, содержащегося в тексте нормативного правового акта, говорит о высоком научно-теоретическим потенциале, которого достигла правовая наука в области регулирования данной сферы общественных отношений, ведь, как известно, дать максимально точное законодательное определение того или иного понятия (термина) — вещь достаточно сложная, ответственная, а порой и просто опасная1. Во-вторых, законодательное определение того или иного термина несет в себе большое научно- 38 практическое значение, потому что законодатель, давая такое определение, делает это не просто так, а указывает нам на правовую сущность и правовые признаки, характеризующие данную юридическую конструкцию, что в свою очередь облегчает практическое правоприменение указанной конструкции и позволяет отгородить ее от смежных и однотипных правовых явлений. И наконец, в-третьих, законодательное определение того или иного термина является надежным средством в процессе толкования правовых норм, необходимом при возникновении проблем практического правоприменения. Однако нормы-дефиниции не стоит абсолютизировать. На наш взгляд, совершенно прав Е.В. Васьковский, который еще в начале XX в. писал, что «несмотря на то, что устанавливаемые в законе определения терминов являются в сущности предписаниями понимать эти термины в известном смысле и потому имеют характер норм, соблюдение которых обязательно для граждан, тем не менее это нормы особого рода: второстепенные, вспомогательные, пояснительные. Они не обладают самостоятельным значением и сами по себе не могут получить применения в жизни, а служат исключительно для разъяснения смысла других норм»1. Без сомнения, брачный договор является правовым явлением юридического мира, на изучение и познание которого направлена правовая наука. Как и любому иному правовому явлению, брачному договору присущ определенный набор правовых характеристик и признаков, благодаря которым определяется его сущность, а также раскрывается юридическая и социальная природа. Более того, нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что среди множества правовых явлений не существует таких, которые бы с позиции совокупности их собственных правовых черт совпадали бы на сто процентов. То есть изучение правовой природы любого юридического явления, в том числе и брачного договора, необходимо также и для того, чтобы четко отмежевать данное правовое явление от схожих явлений юридического мира и как следствие этого не допустить ошибок, связанных с его практическим применением. Именно о правовой природе брачного договора, т.е. о его юридических признаках и характеристиках, и пойдет речь далее. Для начала попытаемся дать ответ на следующий принципиальный вопрос: какое место брачный договор занимает в системе гражданско-правовых договоров и занимает ли он такое место вообще? В на- 39 стоящее время в юридической науке нет единого мнения относительно гражданско-правовой природы брачного договора. Большинство правоведов считает брачный договор полноценной гражданско-правовой сделкой и как следствие этого полноценным гражданско-правовым договором40 41. Правда, определенным недостатком указанных работ в данной части исследования, на наш взгляд, является то, что авторы практически никоим образом не аргументируют свою позицию, относя брачный договор к гражданско-правовым договорам как бы в порядке должного. Косвенно гражданско-правовую природу брачного договора подтверждал даже классик советской цивилистики М.М. Агарков, который указывал, что «личные отношения между супругами и между родителями и детьми не являются имущественными отношениями. Наоборот, имущественные отношения между супругами и родителями и детьми, как, например, алиментные отношения, являются обязательственными [гражданскими] отношениями и подчиняются общим правилам обязательственного [гражданского] права, поскольку, конечно, это не исключено их специфическими особенностями и уста- 2 новленными для них специальными правилами» . Другая же часть правоведов, напротив, не считает брачный договор разновидностью гражданско-правовых договоров, а видит в нем договор особого рода — договор семейного (и только семейного) права. Например, О.Н. Низамиева полагает, что семейно-правовая природа брачного договора обусловлена специфическими особенностями, среди которых она выделяет строго определенный субъективный состав, тесную зависимость от брака, вне которого он не может существовать, своеобразие предмета договора42. Схожих взглядов придерживается и И.В. Злобина43. Отдельного упоминания заслуживает позиция А.М. Нечаевой. Рассуждая о юридической природе брачного договора, она пишет следующее. Считается, что брачный договор — это гражданско-правовая сделка по всем ее параметрам, с чем согласиться трудно. Конечно, заключение брачного договора в определенной степени близко к заключению гражданско-правового договора. Однако брачный договор — редкость в правоприменительной практике, поскольку чаще всего он имеет место при разной степени недоверия вступающих в брак или супругов. Понимание его как сделки, судя по чисто внешним признакам, противоречит ст. 1 СК РФ44 45 46. Промежуточную позицию в данном вопросе, по всей видимости, занимает Л.Б. Максимович. Она пишет, что «брачный договор можно определить как гражданско-правовой инструмент семейно-право- 2 вого регулирования имущественных отношений между супругами» . Относительно аналогичных взглядов придерживается и А.В. Слепа- кова, которая указывает, что брачный договор можно рассматривать как гражданско-правовой в той мере, в какой он регулирует отношения, составляющие предмет гражданского права, — видоизменяет законный или устанавливает договорный режим имущества супругов, определяет права и обязанности супругов по управлению и распоряжению их имуществом, предусматривает правила раздела в случае расторжения брака. В той части, в которой брачный договор определяет семейные правоотношения — алиментные, личные, — он не может считаться гражданско-правовой сделкой. Именно в этой части о нем следует говорить как об особом семейно-правовом соглашении. В связи с этим, поскольку брачный договор одновременно является институтом и гражданского, и семейного права, его необходимо признавать 3 договором sui generis. Правда, в других частях своей работы данный автор косвенно высказывается за гражданско-правовую природу брачного договора, говоря, что правоотношения собственности супругов — это гражданские правоотношения47; правоотношениям собственности супругов присущи начала возмездности и эквивалентности, а это не позволяет отличать их от многих других гражданских правоотношений48. Споры указанных авторов не являются беспочвенными. Как известно, категория «договор» является категорией преимущественно гражданско-правовой сферы; именно договорам посвящена существенная часть всего гражданского законодательства. Однако договорные элементы, как известно, встречаются в настоящее время не только в праве гражданском, но и в ряде других отраслей права и законодательства. Причем указанная тенденция с каждым годом набирает свою силу. Например, М.И. Брагинский в работе, посвященной фундаментальным проблемам договорного права, выделяет следующие договорно-правовые (но не классические гражданско-правовые) конструкции: — договоры, предусмотренные Земельным кодексом РФ49 (аренда земельных участков, постоянное (бессрочное) пользование земельными участками и ряд других), Водным кодексом РФ50 (долгосрочное пользование водными объектами, краткосрочное пользование водными объектами, частный водный сервитут), Лесным кодексом РФ51 (аренда участков лесного фонда, безвозмездное пользование участками лесного фонда, концессия лесного фонда); — трудовые договоры и иные соглашения, содержащиеся в нормах трудового законодательства, относительно гражданско-правовой природы которых также ведутся уже не одно столетие многочисленные споры; — международные договоры, регулируемые не только нормами национального законодательства (в России — в первую очередь Федеральным законом от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ «О международных договорах»52), но и нормами международного права (в первую очередь Венской конвенцией о праве международных договоров от 23 мая 1969 г.), которые вообще не входят в сферу регулирования частного права53. М.И. Брагинский в их числе упоминает также и о брачном договоре, однако в конечном счете все же сходится на его гражданско-правовой природе, правда, подчеркивая его существенную специфику54. Более того, договорные элементы проникли даже в такую сферу, в которой по своей природе они на первый взгляд вообще не могут существовать. Речь идет об административных договорах, регулируемых нормами административного права, — отрасли права, в которой, как известно, доминирующим методом правового регулирования является метод власти и подчинения. В качестве примера административных договоров можно привести договоры о разграничении компетенции между различными органами государственной власти, договоры о передаче полномочий, соглашения о сотрудничестве в процессе использования информации и ряд других55. На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что категория «договор» в настоящее время выходит далеко за рамки гражданского законодательства. Договоры встречаются не только в рамках частного, но и в рамках публичного права. Если речь идет о договоре, то это еще не означает, что данный договор автоматически включается в гражданско-правовую сферу. Категория «договор» намного шире категории «гражданско-правовой договор». Как отмечал дореволюционный цивилист П. Писемский, ныне признано, что договор имеет применение не только в обязательственном праве, но во всей области права; что отношения, порождаемые договором, могут быть не только гражданские, но и государственные и международные; что договор должен быть признан всюду там, где для произведения известного юридического действия требуется согласие воль нескольких лиц56. В связи с этим попытаемся выяснить, действительно ли брачный договор является гражданско-правовой сделкой (договором), как уверяют нас в этом некоторые российские правоведы, или может быть на самом деле правы те авторы, которые говорят об автономности брачных договоров от договоров гражданского права. Ни действующее семейное, ни гражданское законодательство не дают, к сожалению, однозначного позитивного ответа на данный вопрос. В нормах СК РФ, посвященных договорному режиму имущества супругов, нет ни одной ссылки к нормам гражданского законодательства, посвященным общим положениям о сделках и договорах57. Одна из немногих ссылок на гражданское законодательство, содержащаяся в СК РФ и носящая общий для всего семейного законодательства характер, содержится в ст. 4 СК РФ. В соответствии с данной статьей к имущественным и личным неимущественным отношениям, возникающим между членами семьи, не урегулированным семейным законодательством, применяется гражданское законодательство постольку, поскольку это не противоречит существу семейных отношений. Бесспорно, что общие положения о сделках, договорах и обязательствах гражданского законодательства не только могут, но и должны применяться к брачным договорам58. Однако такое положение вещей еще не говорит об органической принадлежности брачного договора к гражданско-правовой семье, так как применение в субсидиарном порядке норм гражданского законодательства к брачным договорам не может служить абсолютным основанием для отнесения брачных договоров к договорам гражданско-правовой системы. Например, в соответствии со ст. 783 части второй ГК РФ59 правила о договоре подряда применяются к правовому регулированию договоров возмездного оказания услуг, если это не противоречит существу оказываемых услуг. Однако наличие такой статьи в содержании ГК РФ вовсе не означает, что договор возмездного оказания услуг является разновидностью договора подряда. Это два хоть и близких, но по сути абсолютно самостоятельных гражданско-правовых договора с разной юридической природой, а наличие такой статьи в ГК РФ не более чем средство законодательной техники. Для того чтобы ответить на вопрос, действительно ли брачный договор является полноценной гражданско-правовой сделкой и гражданско-правовым договором, необходимо, как нам представляется, рассмотреть правовую конструкцию брачного договора сквозь призму юридической природы гражданско-правовых сделок (договоров) как таковых, если можно так выразиться, «пропустить» брачный договор сквозь «матрицу» гражданской и вообще всей частноправовой материи. Ввиду того что категория гражданско-правовой сделки является более общей по отношению к категории гражданско-правового договора, рассмотрение юридической природы брачного договора, на наш взгляд, целесообразно начать с рассмотрения его места в плоскости «брачный договор как гражданско-правовая сделка». Законодательное определение сделки содержится в ст. 153 ГК РФ. В соответствии с данной статьей сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Как видим, ГК РФ выделяет только два ключевых признака гражданско-правовых сделок, хотя в действительности таких признаков намного больше. Первый признак заключается в том, что сделками признаются только волевые и целенаправленные действия граждан и юридических лиц, а в более широком плане — вообще всех субъектов гражданского права. Второй признак — сделки всегда направлены на определенный юридический результат, а именно на возникновение, изменение или прекращение не любых, а именно гражданских прав и обязанностей. Теперь попытаемся понять, как указанные признаки соотносятся с правовыми чертами брачного договора. Правовая наука под термином «действие» понимает волевые акты поведения участников определенных правоотношений1; волевые акты поведения субъектов, внешнее выражение их воли и сознания2. Для заключения любой, даже самой незначительной сделки всегда требуется совершение со стороны субъектов, желающих ее заключить, определенных активных действий, которые будут проявляться в выражении сторонами психологического желания заключить эту сделку, последовательном согласовании условий будущей сделки, готовности сторон принять на себя комплекс прав и обязанностей, вытекающих из заключаемой сделки, придании сделки определенной формы и совершении ряда других атрибутивных действий, без совершения которых любая сделка так и не смогла бы стать правовой реальностью. Более того, для действия, совершаемого в форме сделки, характерны еще как минимум две очень важные юридические черты. 60 61 Во-первых, для совершения любой гражданско-правовой сделки необходимо выражение свободной, независимой и автономной воли субъекта, желающего породить соответствующее сделочное правоотношение, и никакое принуждение к совершению гражданско-правовой сделки по общему правилу не допускается. Как в более общем плане по этому вопросу писал И.А. Покровский, в сфере частных отношений государственная власть принципиально воздерживается от непосредственного и властного регулирования отношений; здесь она не ставит себя мысленно в положение единственного определяющего центра, а напротив, предоставляет такое регулирование множеству маленьких центров (субъектов права). Все эти маленькие центры предполагаются носителями собственной воли и собственной инициативы и именно им предоставляется регулирование взаимных отношений между собой. Г осударство не предписывает частному лицу стать собственником, наследником или вступить в брак, — все это зависит от самого частного лица62. В другом же месте своей работы указанный автор отдельно отмечает, что всякая сделка, всякий договор является осуществлением частной автономии, осуществлением той активной свободы, которая составляет необходимое предположение самого гражданского права63. Во-вторых, действие, порождающее сделку, совершается не ради самого этого действия, а для достижения некоего юридически полезного эффекта — удовлетворения частного (личного, индивидуального, семейного, можно даже сказать, эгоистичного) интереса лица, совершающего сделку, где интерес государственный (социальный, публичный) уходит, как правило, на второй план. Именно частный интерес субъекта гражданского права, под которым правовая наука понимает отраженную потребность, необходимость, прошедшую через сознание людей и принимающую форму сознательного побуждения64; юридическую дозволенность, выражающуюся в стремлениях субъекта пользоваться определенными социальными благами65, и является тем двигателем юридического механизма под названием «гражданский оборот», который приводит в движение всю его сложную систему. Статья 1 ГК РФ, которой открывается российская кодификация гражданского законодательства, прямо указывает, что субъекты гражданского права приобретают и осуществляют свои гражданские права и обязанности своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора (п. 2 ст. 1 ГК РФ). Нахождение же этой правовой нормы в статье, посвященной основным началам, принципам гражданского законодательства, говорит о том, что наличие свободной воли и законного частного интереса в конструкции гражданско-правовой сделки является даже не ее юридической чертой, а по сути правовым фундаментом, который как бы пронизывает насквозь всю структуру гражданско-правовой сделки, влияя напрямую на ее конкретное юридическое содержание. Удовлетворяет ли брачный договор обозначенным выше юридическим параметрам? Безусловно, брачный договор есть результат действий граждан (супругов или лиц, вступающих в брак). Для заключения и исполнения брачного договора супруги должны совершить ряд определенных активных действий: выразить желание заключить этот договор, согласовать все его условия, придать брачному договору форму, установленную законодательством (удостоверить его нотариально). Присутствует здесь и волевой момент, так как действующее семейное законодательство не заставляет супругов заключать брачные договоры в обязательном порядке; противоположное решение данного вопроса выглядело бы, мягко говоря, странно. Только от свободного и непринужденного желания супругов, от их свободной и автономной воли будет зависеть, заключат ли они между собой брачный договор или нет, и если да, то на каких именно условиях. В противном случае такой брачный договор постигнут весьма неблагоприятные юридические последствия — в судебном порядке он будет признан недействительным как заключенный в результате насилия, угрозы, принуждения и иных аналогичных факторов. Наконец, в правовой модели брачного договора можно увидеть и юридическое средство удовлетворения частных интересов супругов, потому что, заключая брачный договор, супруги в той или иной мере отступят от установленного законом режима супружеского имущества, трансформируя данный правовой режим под свои собственные, индивидуальные потребности. Второй правовой чертой любой гражданско-правовой сделки является ее строго целевая юридическая направленность — сделка всегда направлена на возникновение, изменение и(или) прекращение гражданских прав и обязанностей. Выясним вкратце, в чем заключается правовая сущность указанных категорий, какое место данные категории занимают в модели брачного договора и занимают ли они там такое место вообще. Юридическая наука под субъективным гражданским правом понимает принадлежащую конкретному лицу определенную возможность и обеспеченность известного поведения66; вид и меру поведения лица, которое осуществляется по усмотрению субъекта правовой принадлежности и подлежит защите, если оно осуществляется в соответствии с требованиями норм объективного права и(или) соглашения сторон67. Под гражданско-правовой обязанностью в свою очередь понимается вид и мера поведения, предписанного законом каждому субъекту или соглашением сторон конкретному лицу, неисполнение которого либо исполнение на других условиях служит основанием для предъявления требований, в том числе и в судебном порядке68; мера должного поведения субъекта, т.е. мера поведения, требуемого от лица в целях обеспечения реализации принадлежащего другому субъекту субъективного права69. Но можно ли сказать, что, заключая брачный договор, супруги или лица, вступающие в брак, создают, изменяют или прекращают именно гражданские, а не какие-либо иные правоотношения? Ответ на этот вопрос не выглядит столь однозначным. Хотя от ответа именно на этот вопрос и будет зависеть принципиальное решение проблемы, является ли брачный договор гражданско-правовой сделкой или брачный договор — это все-таки договор особого рода. Ведь отвечая на вопрос, какие именно общественные отношения может регулировать та или иная договорная модель, мы одновременно показываем предмет договора, а предмет любого договора — это и есть тот базовый постулат, посредством которого размежевываются или, наоборот, группируются в один род различные договорные конструкции. С одной стороны, ст. 42 СК РФ прямо говорит нам, что брачным договором могут регулироваться различные имущественные отношения, возникающие между супругами. Однако «имущественные отношения» и «гражданские отношения» это, как известно, не идентичные понятия. Конечно, гражданским законодательством регулируется огромный спектр имущественных отношений, складывающихся в обществе, которые, собственно говоря, и составляют его предмет. Однако не нужно упускать из виду того обстоятельства, что существует масса совершенно различных имущественных отношений, которые нормами гражданского законодательства не регулируются вовсе. Так являются ли имущественные отношения, складывающиеся между супругами, гражданскими правоотношениями или перед нами действительно какие-то уникальные, сугубо семейно-правовые отношения, не укладывающиеся в общее лоно гражданского права? Ответ на этот вопрос лежит на поверхности. Как известно, гражданское законодательство регулирует тот пласт имущественных отношений, которые, говоря экономическим языком, связаны с процессом перемещения, распределения, обмена и потребления всевозможных материальных благ, которые приобретают форму товара, а сами эти отношения приобретают товарно-денежный, возмездно-эквивалентный, имущественно-стоимостной характер70 71. Если перевести эти экономические формулы на юридический язык, то мы увидим, что категория «товар» в гражданско-правовой сфере приобретает форму, именуемую термином «объект гражданского оборота», под которым в свою очередь понимаются различного рода вещи, деньги, многочисленные имущественные права (акции, доли в капитале, банковские вклады, права пользования имуществом и др.), результаты интеллектуальной деятельности и многое-многое другое (ст. 128 ГК РФ). Основой же всех этих многообразных товарно-имущественных отношений во все времена были отношения собственности, т.е. отношения равноправных, самостоятельных и независимых друг от друга частных товаровладельцев по поводу использования и перемещения материальных благ — объектов гражданского оборота. Товарно-денежные (стоимостные) имущественные отношения, как отмечается в литературе, отражают как статику гражданского оборота — отношения принадлежности, при- своенности материальных благ, так и его динамику — отношения перехода материальных благ в процессе экономического обмена товарами2. Имущественные отношения, не регулируемые гражданским законодательством, — это, например, налоговые, финансовые, бюджетные отношения, отношения по передаче имущества от одного публичноправового образования к другому. В таких отношениях, как это нетрудно увидеть, отсутствует юридическое равенство участников, их самостоятельность, инициативность и независимость, а предмет этих отношений всегда носит не товарный, а публично-правовой характер. Возвращаясь же к проблематике предмета брачного договора, хотелось бы сказать, что мы не видим абсолютно никаких препятствий рассматривать имущественные отношения, возникающие между супругами, как классические (именно классические) гражданско-правовые отношения. Все, о чем супруги будут договариваться в брачном договоре, будет так или иначе связано с объектами гражданского (и только гражданского) оборота. А в следующих параграфах настоящей работы мы покажем, что предметом брачного договора негражданские правоотношения быть попросту не могут. Единственная специфика, возникающая в данной связи, будет состоять в том, что эти отношения будут появляться и существовать не между простыми физическими лицами, а между физическими лицами, наделенными статусом супругов. Однако и это обстоятельство ни в коей мере не должно подрывать гражданско-правовой природы складывающихся правоотношений. Сказанное нам хотелось бы проиллюстрировать конкретными примерами. Супруги в брачном договоре устанавливают, что все коммунальные платежи, связанные с эксплуатацией и содержанием квартиры, в которой проживают эти супруги, берет на себя муж. Поэтому между супругами возникнут гражданские права и обязанности: у мужа появится юридическая обязанность оплачивать эти коммунальные услуги, а у жены — субъективное право требования к мужу. Более того, в данном примере невооруженным глазом видно, что такие гражданские правоотношения приобретут традиционные обязательственноправовые черты (муж — должник, жена — кредитор), не отягощенные никакими семейно-правовыми особенностями. Другой пример. Супруги в брачном договоре записывают, что некое имущество, приобретенное ими в браке, переходит из режима совместной в режим долевой собственности. Налицо изменение гражданских прав и обязанностей, так как права супругов как сособственников модифицируются в конкретные доли в праве собственности на имущество, исходя из которых они и будут осуществлять свои правомочия. Наконец, супруги в брачном договоре определяют, что жилое помещение, приобретенное ими в период брака, с момента заключения брачного договора переходит в личную собственность одного из супругов. Следовательно, у другого супруга прекратятся гражданские права (право собственности) на это жилое помещение. Он лишится того, на что при отсутствии брачного договора он имел бы полное право. Завершая рассмотрение гражданско-правового предмета брачного договора, нам хотелось бы сослаться на мнение С.Н. Братуся, который, рассуждая о динамике отношений собственности, выделял две формы таких отношений: без внесения изменений в состояние присвоенности вещи определенному субъекту (внутренняя динамика) и с отчуждением вещи, в том числе переходом ее в собственность другого лица (внешняя динамика)1. Данный постулат особенно актуален для понимания юридического содержания брачного договора, поэтому примем его к сведению, потому что в будущем нам еще не раз предстоит к нему возвращаться. Итак, проведенный анализ позволяет нам сделать вывод, что брачный договор является полноценной гражданско-правовой сделкой. Все юридические признаки, свойственные сделке как таковой, в полной мере обнаруживаются и в брачном договоре. Из этого мы также можем сделать важный практический вывод, что все нормы гражданского законодательства, посвященные общим положениям о сделках (а это в первую очередь нормы гл. 9 ГК РФ), должны применяться и к брачным договорам, если иное не следует из его специфики. Теперь нам хотелось бы рассмотреть брачный договор в системе «брачный договор как гражданско-правовой договор». В теории гражданского права все гражданско-правовые сделки в зависимости от числа лиц, воля которых необходима и достаточна для совершения такой сделки, подразделяются на сделки односторонние, двусторонние и многосторонние. Под односторонней сделкой правовая наука понимает сделку, для совершения которой необходимо выражение воли только одной стороны2. В качестве примера односторонних сделок можно назвать доверенность, завещание, акт принятия наследства и ряд других. Сделки, для совершения которых требуется согласование воли двух или более лиц, являются соответственно 72 73 двусторонними и многосторонними сделками1. ГК РФ в ст. 154 такие сделки прямо называет договорами. Из данного определения видно, что брачный договор как раз и является двусторонней сделкой — гражданско-правовым договором (что в принципе и отражено в его названии — брачный договор), так как для его заключения необходимо согласование воль двух лиц — мужа и жены (мужчины и женщины, вступающих в брак). Для того чтобы окончательно подтвердить тот тезис, что брачный договор является полноценным гражданско-правовым договором, полноправным членом семьи гражданского права, сопоставим правовые признаки брачного договора с правовыми признаками, свойственными гражданско-правовому договору как таковому. Законодательное определение гражданско-правового договора содержится в ст. 420 ГК РФ. В соответствии с данной статьей договором признается соглашение двух и более лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей. Как можно заметить, данная статья во многом дублирует определение сделки, содержащееся в ст. 153 ГК РФ, что, собственно, и понятно, потому что любой договор — это и есть сделка, с той лишь разницей, что в данном определении подчеркивается, что в договорном отношении могут принимать участие как минимум две стороны. Проанализировав указанное законодательное определение, можно выделить по меньшей мере три правовых признака, которые характеризуют гражданско-правовой договор и отличают его от иных юридических категорий. Первое — в договорном отношении должны принимать участие минимум две стороны, которые по отношению друг к другу будут выступать как взаимные контрагенты. Второе — договор это всегда соглашение, взаимосогласованная воля сторон, заключающих договор. И третье — договор, как и любая иная гражданско-правовая сделка, всегда направлен на возникновение, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей. Теперь попытаемся установить, как данные признаки гражданско-правового договора соотносятся с правовыми признаками брачного договора. Договор тем и отличается от иных юридических актов, что для его совершения необходимо выражение воли как минимум двух сторон. Каждая из этих сторон по отношению друг к другу будет иметь определенный комплекс прав и обязанностей, содержание которого будет зависеть от конкретной договорной модели. Ю.Б. Фогельсон, рассу- 74 ждая о договорных конструкциях, справедливо отмечает, что у каждого обязанного лица должен быть партнер, в интересах которого установлена обязанность, и именно этот партнер должен иметь полномочие на применение принуждения75. В том случае, если воля хотя бы одной из сторон договора будет выражена под влиянием насилия, принуждения, обмана, заблуждения и иных аналогичных негативных факторов, искажающих или блокирующих волю лица, соответствующий договор может быть признан недействительным как заключенный с пороком воли субъекта. Без сомнения, все сказанное относится и к брачным договорам. Брачный договор не является односторонней сделкой. Сторонами брачного договора могут быть только две стороны — муж и жена, состоящие между собой в зарегистрированном браке, либо мужчина и женщина, намеревающиеся этот брак зарегистрировать в будущем. На каких бы условиях ни был заключен брачный договор, из скольких бы пунктов он ни состоял, муж и жена как взаимные контрагенты всегда будут обладать в отношении друг друга определенным набором прав и обязанностей, т.е. по отношению друг к другу будут выступать как сторона обязанная и(или) правомочная. Ввиду этого становится очевидным, что брачный договор ни при каких обстоятельствах не может быть сделкой многосторонней. Правда, данное положение будет действовать исключительно в тех странах, где законом разрешены только моногамные браки. В тех же странах, где допускается заключение полигамных браков (многоженство или многомужество) и законодательство этих стран допускает также заключение между супругами брачных договоров, такие брачные договоры уже будут являться сделками многосторонними, если его сторонами будут выступать все участники брачного союза. Однако наличие в договорном правоотношении как минимум двух субъектов не является ведущим элементом гражданско-правового договора. Например, в правоотношении по уплате налогов также принимают участие две стороны — налогоплательщик и соответствующий государственный (финансовый) орган, однако данное правоотношение, естественно, не будет являться договорным. Существенным признаком любого гражданско-правового договора является то, что любой договор представляет собой результат соглашения его участников. Под соглашением в русском языке понимается взаимное согласие в чем-либо. Под согласием в свою очередь понимается единодушие, единомыслие, общность точек зрения о чем-либо. Согласие — соединение в одно целое двух голосов, двух мыслей1. Как отмечал в данной связи И.А. Покровский, соглашение сторон является зиждущей силой всякого договора2. Договоры, в которых о соглашении сторон можно говорить лишь условно (речь идет, например, о договорах присоединения (ст. 428 ГК РФ), публичных договорах (ст. 426 ГК РФ), договорах, заключаемых в обязательном порядке (п. 1 ст. 421 ГК РФ)), занимают в системе гражданского права незначительное место. Бесспорно, что брачный договор есть результат соглашения мужа и жены (лиц, вступающих в брак) по всем условиям договора, которые супруги определят для себя в качестве важных и существенных. На это нам прямо указывает и ст. 40 СК РФ, дающая определение брачного договора, в соответствии с которой брачным договором признается соглашение супругов или соглашение лиц, вступающих в брак. Итогом согласования супругами условий заключаемого ими договора является придание содержательным элементам брачного договора формы, установленной законодательством (нотариальной формы). Кроме того, в ст. 44 СК РФ особо подчеркивается, что брачный договор может быть признан судом недействительным по основаниям, предусмотренным ГК РФ для недействительности сделок. Такие основания в настоящее время содержатся в § 2 гл. 9 ГК РФ, львиная доля статей которого как раз и посвящена признанию недействительными сделок, заключенных с пороками воли. Применительно к соглашению сторон любого гражданско-правового договора хотелось бы так же отметить следующее. О соглашении сторон можно говорить лишь в том случае, когда нормы законодательства в прямой или подразумеваемой форме предоставляют сторонам возможность заключить такое соглашение. Заключить соглашение — значит отступить в той или иной степени от тех правовых предписаний, которые установлены законом. Понятно, что далеко не все нормы права, регулирующие различные аспекты социальной жизни, позволяют отступать от их юридических предписаний. Например, в таких сферах, как государственное управление, уплата налогов, юридическая 76 77 ответственность, служба в вооруженных силах по призыву и др., соглашениям сторон и, следовательно, каким-либо договорам (за редким исключением) попросту не может находиться места. Истинное соглашение сторон может иметь место только в том случае, когда нормы права, регулирующие конкретные общественные отношения, являются нормами диспозитивными, т.е. позволяют участникам правоотношений свободно распоряжаться принадлежащими им правами, в том числе по своему усмотрению изменять ту общую модель правового регулирования, которая установлена в норме права, приспосабливая данную модель под свои собственные потребности1. Соглашение сторон и диспозитивность правовых норм, на которых базируется такое соглашение, — элементы неразрывные. Диспозитивный характер норм права является, как известно, характерной чертой гражданского законодательства78 79. В настоящее время наблюдается тенденция значительного увеличения числа диспозитивных норм и в рамках семейного законодательства. И брачный договор наглядное тому подтверждение. Посредством заключения брачного договора супруги могут изменить законный режим своего имущества (режим их совместной собственности), применив к своим имущественным отношениям договорный режим. Если же мы обратимся к нормам семейного законодательства, регулирующим законный режим супружеского имущества, то мы сможем заметить, что формулировка этих норм такова, что данные нормы на первый взгляд могут показаться нам не диспозитивными, а императивными, т.е. не подлежащими изменению. И в самом деле, как выглядит стандартная, классическая диспозитивная норма? Возьмем, для примера, ст. 616 ГК РФ, посвященную договору аренды. В данной статье говорится, что арендодатель обязан производить за свой счет капитальный ремонт переданного в аренду имущества, если иное не предусмотрено договором. Как можно увидеть, данная норма, носящая чисто диспозитивный характер, позволяет сторонам посредством своего соглашения (договора) изменить ее общее правовое предписание. Однако если вернуться к правовым нормам, регулирующим законный режим имущества супругов, то мы увидим, что ни одна из этих норм не содержит в своей структуре дополнений наподобие: «если иное не предусмотрено брачным договором», «если иное предусмотрено соглашением супругов» и не дает нам никаких прямых указаний, позволяющих квалифицировать данные нормы в качестве диспозитивных. Однако брачный договор есть соглашение супругов (лиц, вступающих в брак) по вопросам их имущественных прав и обязанностей в браке и(или) в случае его расторжения. Супруги посредством заключения ими брачного договора могут весьма существенно изменить законный режим имущества, установленный семейным законодательством, применив к своему имуществу иной правовой режим. Поэтому несмотря на то, что нормы семейного законодательства о законном режиме имущества супругов сформулированы в весьма своеобразной форме, данные нормы тем не менее являются нормами диспозитивными и могут быть изменены супругами посредством заключения ими брачного договора, а в некоторых случаях и иных соглашений. В данной связи стоит согласиться с Л.Л. Чантурия, который отмечает, что дать ответ на вопрос, является ли та или иная норма императивной или диспозитивной, часто бывает весьма сложно80. Наличие в содержании СК РФ диспозитивных норм в свою очередь еще раз подчеркивает однородность правовой природы семейного и гражданского права и необходимость рассматривать семейное право в качестве подотрасли права гражданского. Причем институт брачного договора является далеко не единственным правовым институтом семейного права, в котором проявляются диспозитивные начала. На началах диспозитивности строится, в частности, такой правовой институт, как институт соглашения об уплате алиментов. В основе создания приемной семьи лежит, как известно, договор. Наличие определенных договорных элементов в институте опеки и попечительства отмечает Л.Ю. Михеева81. Брачный договор, как в принципе и любой иной гражданско-правовой договор, характеризует также еще одна существенная черта, которая по каким-то причинам не нашла своего отражения в законодательной дефиниции термина «договор», но считается в цивилистиче- ской науке общепринятой и более того — аксиоматичной. Речь идет о такой черте, как юридическое равенство участников договорных правоотношений. Пункт 1 ст. 1 ГК РФ прямо устанавливает, что гражданское законодательство основывается на признании равенства участников регулируемых отношений. Данный постулат является не просто законодательной нормой, а важнейшим правовым принципом всего частного права, пронизывающим насквозь материю и дух цивилисти- ческого законодательства. По своему правовому положению участники частноправовых отношений равноправны, отмечал С.И. Аскназий. Ни одному из них не предоставлено власти в отношении другого; правоспособность всех их в отношении владения и пользования имуществом и заключения друг с другом сделок одинакова82. Равенство участников договорных правоотношений означает то, что участники этих правоотношений не могут обладать по отношению друг к другу какими-либо властными полномочиями; они не могут оказывать на волю и действия своего партнера какое-либо давление и натиск. Par in parem non habit imperium (т.е. равный не имеет власти над равным) — гласит древняя латинская максима. Именно этим важнейшим свойством метод частного права и отличается от методов публичного права, где, наоборот, доминирует метод власти и подчинения, а участники публичных правоотношений находятся по отношению друг к другу, как правило, в неравном юридическом положении. Принцип равенства участников (сторон) брачного договора находит свое выражение не только в теории гражданского и семейного права, но и в конкретных нормах законодательства. Прежде всего п. 2 ст. 31 СК РФ (статья так и называется — «Равенство супругов в семье») гласит, что вопросы материнства, отцовства, воспитания, образования детей и другие вопросы жизни семьи решаются супругами совместно исходя из принципа равенства супругов. Данная статья в свою очередь базируется на ст. 38 Конституции РФ, которая посвящена равенству прав и обязанностей родителей. На равенство участников (сторон) брачного договора указывает также (правда, косвенным образом) и п. 2 ст. 44 СК РФ, который устанавливает, что суд может признать брачный договор недействительным полностью или частично по требованию одного из супругов, если условия договора ставят этого супруга в крайне неблагоприятное положение. В общих чертах можно сказать, что семейное законодательство устанавливает: каким бы семейно-правовым статусом не наделялись муж и жена — статусом супругов, родителей, воспитателей, опекунов, попечителей и др., — по отношению друг к другу они всегда будут выступать как равные участники правоотношений, каждый из которых, по крайней мере с юридической точки зрения, не будет обладать в отношении своей второй половинки никакими принудительно-властными полномочиями. Установление юридического равенства супругов в браке в сфере различных аспектов семейной жизни является не просто нормативным положением, а важнейшим принципом семейного законодательства83 — принципом, нашедшим свое отражение в Конституции РФ — высшем юридическом документе нашей страны. Итак, проведенный сравнительный анализ правовых характеристик брачного договора и гражданско-правового договора показал нам, что брачный договор наделен всеми юридическими признаками, свойственными гражданско-правовому договору как таковому. Этим мы доказали, что брачный договор является самым настоящим гражданско-правовым договором в полном смысле значения и сущности этого термина. Брачный договор — это полноценный член семьи гражданского права, а не какой-то юридический придаток. Правовая конструкция брачного договора насквозь пронизана духом, началами и принципами цивилистической материи. Причем, несмотря на существенную специфику брачного договора, о которой мы будем подробно говорить далее, он тем не менее не теряет своих частноправовых черт. Гражданско-правовой договор и брачный договор это не разнопорядковые элементы, находящиеся по разные стороны баррикад, а взаимообусловливающие и взаимодополняющие друг друга элементы. Это лишний раз подтверждает и ст. 4 СК РФ, в соответствии с которой гражданское законодательство применяется при регулировании семейных отношений, поскольку это не противоречит их существу. Как, на наш взгляд, совершенно справедливо отмечается в литературе, данная норма в какой-то степени является даже излишней, так как семейные отношения ни при каких обстоятельствах не могут противоречить существу и правовой природе гражданско-правовой сферы84. Кроме того, нельзя также не отметить, что величайший европейский цивилист XIX в. Ф.К. фон Савиньи указывал, что гражданскоправовой договор представляется определяющим началом во всех отделах гражданского права: в семейственных отношениях, в вещном праве и в обязательственном85. А современный исследователь договорных конструкций И.В. Бекленищева отмечает, что можно сделать вывод о постоянном расширении понятия гражданско-правового договора и его постепенном распространении на все более широкий круг регулируемых общественных отношений86 87. Тем же ученым, которые все равно не хотят видеть в брачном договоре договора гражданско-правового, нам хотелось бы напомнить слова С.В. Сарбаша о том, что, если исследователи не могут то или иное правовое явление подвести под известный институт, может возникнуть соблазн объявить его «вещью в себе», т.е. правовым явлением особого рода. Однако практическая опасность подобного расширения рамок реальной действительности, ведущая к искусственному умножению сущностей, заключается в том, что соответствующее явление оказывается выведенным из-под действия правил, которым оно действительно подчиняется. Это с неизбежностью влечет возникновение 3 неопределенности, неоправданной аналогии. С другой стороны, необходимо также признать, что брачный договор является весьма нестандартным, неординарным гражданско-правовым договором. Вполне возможно, что брачный договор является вообще одним из самых «нетрадиционных» договоров гражданского права. Брачный договор действительно обладает весьма специфическими юридическими чертами, выражающимися, с одной стороны, в его предмете (содержательных характеристиках), а с другой - в его гражданско-правовых параметрах. Чтобы убедиться в этом, достаточно рассмотреть конструкцию брачного договора сквозь призму некоторых классификационных рубрик гражданско-правовых договоров, ведь, как вполне справедливо по этому поводу отмечал С.С. Алексеев, подлинно научные классификации имеют значение не только для систематизации изучаемых явлений; они в то же время служат ступенью к изучению содержания явлений, нередко способствуют правильному уяснению их функций и природы88. Проиллюстрируем сказанное следующими двумя примерами. Пример первый. Как известно, все гражданско-правовые договоры (сделки) в теории гражданского права принято подразделять на консенсуальные и реальные. Консенсуальным (от лат. consensus — согласие) признается договор, который порождает гражданские права и обязанности с момента достижения его сторонами соглашения1. Консенсуальный договор вступает в юридическую силу и начинает порождать права и обязанности для его участников с момента достижения участниками этого договора соглашения по всем существенным условиям такого договора. В данной связи необходимо различать совершение (заключение) договора и его фактическое исполнение. Консенсуальный договор считается юридически возникшим именно с момента достижения сторонами соглашения по всем условиям данного договора. Фактическое же исполнение по данному договору происходит уже в силу заключенного ранее соглашения. На практике может возникнуть такая ситуация, когда заключение договора и фактическое исполнение по нему будут существенно отдалены друг от друга во времени. Однако тем не менее такой договор все равно юридически возникнет именно с момента достижения соглашения, а не с момента, когда стороны приступят к его исполнению. Консенсуальных договоров большинство в гражданском праве. К числу консенсуальных договоров относятся, например, договоры купли-продажи, аренды, подряда и др. Реальным (от лат. res — вещь) договором признается договор, для совершения которого одного соглашения между его сторонами недостаточно. Необходимы еще передача вещи или совершение иного действия2. В реальном договоре также существуют две фазы его развития: достижение соглашения его участниками по всем существенным условиям договора и фактическое исполнение этого договора. Однако такой договор юридически возникает не с момента соглашения его участников по всем существенным условиям договора, как это имеет место в консенсуальных договорах, а с момента совершения одним из участников этого договора действия, направленного на его исполнение. С момента соглашения и до момента его исполнения реальный договор юридически не существует и не порождает никаких прав и обязанностей для его участников. До момента совершения одним из 89 90 участников реального договора действия, направленного на исполнение этого договора, данного участника невозможно принудить (даже через суд) к фактическому исполнению договора, тогда как в консенсуальном договоре такая возможность существует91. Реальных договоров в гражданском праве значительно меньше. Примером таких договоров может служить договор ссуды (безвозмездного пользования имуществом), хранения, страхования и др. К какому же договорному типу относится брачный договор? Действующее семейное законодательство не позволяет однозначно ответить на данный вопрос. И действительно, определение, например, такого договора, как купля-продажа, содержащееся в ст. 454 ГК РФ, сразу указывает нам на консенсуальность данного договора. Приведенная статья гласит: «По договору купли-продажи продавец обязуется передать...» Акцент делается на будущее время. Или определение договора безвозмездного пользования имуществом, содержащееся в ст. 689 ГК РФ, сразу указывает на реальность данного договора: «По договору безвозмездного пользования имуществом ссудодатель передает ссудополучателю...» Акцент делается на настоящее время. Законодательное же определение брачного договора, содержащееся в СК РФ, не дает подобных ориентиров. На первый взгляд может показаться, что брачный договор является консенсуальным договором, так как юридических оснований рассматривать его в качестве договора реального в принципе нет. И такой вывод по своей сути будет являться верным. Более того, как справедливо отмечается в литературе, модель консенсуального договора является общим правилом, тогда как модель реального договора — предусмотренным законом исключением92 93. И далее указанные авторы продолжают: консенсуальным следует считать всякий договор, не предусмотренный законом (непоименованный договор), а также поименованный договор при отсутствии 3 достаточных оснований считать его реальным . Однако при более пристальном рассмотрении указанной проблематики мы увидим, что рассмотрение брачного договора сквозь призму консенсуальных или реальных договоров на самом деле лишено всякого практического смысла. И обоснование данного тезиса мы видим в позиции Е.А. Суханова, который, рассуждая о договорной дихотомии «консенсуальность — реальность», отмечает, что практически не было уделено никакого внимания тому обстоятельству, что с возрождением в отечественном праве категории недвижимости деление договоров на консенсуальные и реальные утратило всеобъемлющее значение, сохраняя его лишь для соответствующих сделок с движимыми вещами. Поскольку сделки с недвижимостью по прямому указанию закона подлежат обязательной государственной регистрации и именно факт такой регистрации, а не передача вещи или заключение договора порождает соответствующий юридический эффект в виде возникновения, изменения или прекращения вещных прав на недвижимость, для этих сделок теряет смысл их квалификация в качестве консенсуальных или реальных. Такая классификация теперь сохраняет значение лишь для сделок с движимыми вещами и имущественными правами94. В конструкции же брачного договора эта мысль приобретает несколько иной юридический оттенок. Брачный договор является одной из немногих гражданско-правовых сделок, подлежащих обязательному нотариальному удостоверению. Следовательно, именно момент такого нотариального удостоверения и будет являться «юридической точкой» рождения брачного договора, а все сопутствующие этому обстоятельства, такие, например, как предварительное согласование его условий, изготовление письменного проекта брачного договора и даже его визирование супругами, предварительное исполнение условий брачного договора, не будут иметь абсолютно никакого юридического значения. Только факт нотариального удостоверения брачного договора сделает его полноценным правопорождающим юридическим документом. Причем это правило будет действовать независимо от того, являются ли предметом брачного договора движимые или недвижимые вещи. Пример второй. В практике работников нотариальных контор достаточно часто возникает вопрос о возможности или, наоборот, невозможности включения в содержание брачных договоров дарственных (а в более широком плане — всевозможных безвозмездных) положений, которые супруги хотят установить на период брака и(или) на случай его расторжения. В связи с этим достаточно часто приходится слышать вопрос: а может ли брачный договор содержать в себе элементы договора дарения, или супругу, который хочет одарить другого супруга, нужно заключить обычный, классический договор дарения, не связываясь с договором брачным? Ответ на этот в принципе банальный вопрос на поверку не выглядит столь однозначным, так как несмотря на то, что брачный договор и договор дарения «прописаны» в разных отраслях права (брачный договор — в семейном праве, а договор дарения — в праве гражданском), они имеют между собой весьма ощутимую органическую связь. Раскрытие же указанной проблематики, на наш взгляд, целесообразно начать с анализа потенциальной возможности регулирования брачным договором безвозмездных отношений, возникающих между супругами. Причем безвозмездные отношения в контексте настоящей работы мы будем понимать в том значении, как их понимает классическая наука гражданского права, как отношения (сделки), в которых обязанность предоставления встречного удовлетворения другой стороной отсутствует95, как отношения, в которых сторона, исполняя свою обязанность по предоставлению другой стороне определенного имущественного блага, делает это без оговорки о необходимости встречного предоставления другой стороной какого-либо эквивалентного имущественного блага. Приведем конкретные примеры. Допустим, одному из супругов принадлежит на праве личной собственности некое имущество. Супруги хотят заключить брачный договор, по условиям которого это имущество должно будет перейти в общую собственность супругов, причем неважно, совместную или долевую. Могут ли супруги включить в брачный договор такое условие? Безусловно да, так как п. 1 ст. 42 СК РФ прямо нам говорит о том, что посредством заключения брачного договора супруги могут установить режим долевой и(или) совместной собственности, а установление именно таких правовых режимов допустимо в том числе и на личное имущество каждого из супругов. С экономической точки зрения супруг-собственник «одарит» другого супруга долей в праве собственности (точно определенной при установлении долевого режима и абстрактно подразумеваемой при установлении режима совместности) в своем личном имуществе. Возможна прямо противоположная ситуация. Супругам на праве совместной собственности принадлежит определенное имущество. Такие супруги заключают брачный договор и устанавливают в нем, что данное совместное имущество (конкретные предметы) с момента заключения брачного договора переходят в личную собственность одного из супругов. И в этом примере мы увидим, что с экономической точки зрения супруг, который передаст в личную собственность другого супруга определенное имущество, «одарит» его на стоимость передаваемой им доли. Можно привести и такой весьма распространенный на практике пример. Супруг — собственник жилого помещения на период брака предоставляет другому супругу безвозмездное право проживания в этом жилом помещении. Наверное, никто не будет спорить, что соответствующие условия брачных договоров по своему содержанию будут являться полноценными безвозмездными сделками. Однако специфика брачного договора будет выражаться в том, что такие безвозмездные условия в контексте конкретного брачного договора в целом могут свою безвозмездность утратить. И в самом деле, как нам стоит квалифицировать брачный договор, если первый пункт такого договора будет говорить о безвозмездном праве проживания супруга-несобственника в жилом помещении, а второй пункт этого же договора будет возлагать на этого супруга обязанность полностью оплачивать все коммунальные платежи, связанные с эксплуатацией и содержанием этого жилого помещения1. Такая оплата — это что? Самостоятельная имущественная обязанность или форма платы за проживание? Или условие брачного договора о том, что все совместно нажитое супругами имущество разделяется и передается (с указанием конкретного перечня) в личную (индивидуальную) собственность каждого из них. Это какое условие: возмездное или безвозмездное? Кстати сказать, с аналогичными трудностями квалификации мы столкнемся и в том случае, если мы попытаемся взглянуть на брачный договор как на возмездную сделку, под которой в свою очередь правовая наука понимает сделку, в которой обязанности одной стороны совершить определенные действия соответствует встречная обязанность другой стороны по предоставлению материального или иного блага2. Опять-таки приведем конкретный пример. Допустим, уже оба супруга по условиям брачного договора передают часть своего личного (например, добрачного) имущества в общую (и опять неважно — долевую или совместную) собственность. Как нам квалифицировать такое условие? Передача своего личного имущества в общую супружескую собственность — это «плата» за получение права в личном имуществе 96 97 другого супруга? Или перед нами две самостоятельные и непересекающиеся в правовом плане безвозмездные имущественные передачи? Вообще, фраза брачного договора о том, что супруг передает часть своего личного имущества в общую супружескую собственность в качестве «платы» за получение права общей собственности в личном имуществе другого супруга, звучала бы по меньшей мере как-то странно. Такие имущественные предоставления, по всей видимости, не будут находиться между собой в прямой причинно-следственной связи. По логике гражданского права такие предоставления не будут являться встречными (взаимообусловленными). Таким образом, если мы попытаемся увидеть всю «звездную картину» брачного договора, то мы придем к выводу, что брачный договор, несмотря на большой соблазн сделать это, нельзя квалифицировать ни как возмездный, ни как безвозмездный договоры в том значении этих терминов, как их понимают наука гражданского права и гражданское законодательство. Но разве такое положение вещей имеет право на существование? По всей видимости, на этот вопрос следует дать утвердительный ответ. Если размышлять в более глобальном плане, то в сфере частного права действительно существуют сделки, о которых вообще некорректно говорить как о сделках возмездных или безвозмездных. В этой договорной дихотомии такие сделки вообще не занимают никакого места. Примером таких сделок может служить соглашение о разделе наследственного имущества (ст. 1165 ГК РФ), соглашение о порядке пользования имуществом, принадлежащем на праве собственности двум и более лицам (ст. 247 ГК РФ), соглашение о разделе имущества между супругами (ст. 38 СК РФ), соглашение об организации перевозок грузов (ст. 798 ГК РФ) и др. В связи с этим вполне резонно возникает следующий вопрос: какое же юридическое качество заложено в эти и им подобные соглашения, посредством чего они выпадают из общей системы возмездных и безвозмездных договоров? По всей видимости, общая юридическая черта всех этих соглашений заключается в том, что участники таких соглашений (в отличие от участников большинства стандартных договорных моделей) преследуют общую хозяйственно-правовую цель. Вот как это вполне наглядно показал и обосновал советский цивилист и теоретик права Я.М. Магазинер: «Договор (Vertrag) надо отличать от соглашения (Vereinbarung). В договоре лица противостоят друг другу со своими различными интересами: один продает, другой покупает; один сдает, другой берет внаем; один страхует, другой страхуется. В соглашении лица выступают как носители одинаковых интересов: соглашение о совместной деятельности нескольких или многих лиц в артели, акционерном обществе или в идейном объединении исходит из одинакового стремления участников к некоторой общей цели, в которой все они заинтересованы, будь то прибыль или отыскание научной истины»1. Иными словами, если материально-правовые интересы участников договорных отношений разнонаправленны, то договоры, посредством которых эти интересы удовлетворяются, по общему правилу укладываются в систему «возмездность — безвозмездность». Если же материально-правовые интересы участников договорных отношений равнонаправленны (а так и произойдет при разделе наследственного имущества между наследниками, разделе совместно нажитого имущества, установлении различных правовых режимов на супружеское имущество), то такие договоры (которые по традиции нашего законодательства чаще всего называются термином «соглашение») опять-таки по общему правилу не будут укладываться в систему возмездных и безвозмездных договоров, а будут находиться за ее пределами. Более того, необходимо также учитывать еще одно очень важное обстоятельство. Как известно, классические гражданско-правовые договоры могут быть либо возмездными, либо безвозмездными, но ни как ни теми, ни другими одновременно. Существуют договоры, которые при всем положении вещей и при любом распределении прав и обязанностей между его участниками будут всегда оставаться договорами возмездными. Примерами таких договоров может быть купля-продажа, аренда, подряд, страхование и др. Существуют договоры, которые, наоборот, всегда будут договорами безвозмездными, например дарение, безвозмездное пользование имуществом. Наконец, наш правопорядок предусматривает такие договорные конструкции, в которых участники сами договариваются о том, каким (возмездным или безвозмездным) будет их договор, а если участники этого не сделают, то гражданский закон на этот счет даст соответствующее предписание (установит презумпцию возмездности или безвозмездности). Примером таких договоров может служить договор займа (ст. 809 ГК РФ), поручения (ст. 972 ГК РФ), хранения (ст. 896 ГК РФ). Однако еще раз повторим, что любой договор может быть либо возмездным, либо безвозмездным. 98 Кроме того, возмездность договора еще не означает, что данный договор будет являться эквивалентным. В данной ситуации лицо, делая имущественное предоставление в пользу своего контрагента, получит от него некое материальное благо, которое, однако, по своим имущественно-стоимостным параметрам объективно не будет соответствовать сделанной имущественной передаче (например, продажа квартиры за рубль). Возмездно-неэквивалентные сделки анализируются в настоящее время, в частности, в п. 8 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 декабря 2010 г. № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III. 1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»»1, в п. 10 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 октября 2007 г. № 120 «Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации»99 100. По всей видимости, возмездно-неэквивалентной сделкой следует считать внесение учредителем (участником) имущества в уставный (складочный) капитал юридического лица в счет оплаты своей доли (более подробно по этому вопросу см. п. 37 Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 г. № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»101 102). Однако во всех этих случаях такие неэквивалентные сделки формально все равно будут являться сделками возмездными, невзирая на то, что на практике посредством совершения таких сделок могут совершаться недобросовестные действия, а порой и самые настоящие гражданские (еще хуже — уголовные) правонарушения (вывод активов, преднамеренное банкротство, заключение фиктивных сде- ) 4 . Возвращаясь же к брачным договорам, нам хотелось бы напомнить, что нормы семейного законодательства позволяют одновременно устанавливать в таких договорах положения, носящие по своей сути как возмездный, так и безвозмездный характер. Однако специфика имущественных отношений, складывающихся между супругами, такова, что мы не можем назвать брачный договор ни возмездной, ни безвозмездной сделкой. Более того, назвать брачный договор «возмездно-безвозмездным» договором нам не позволяет юридическая логика; гражданско-правовой сфере такая конструкция чужда. И как тут не вспомнить слова А.И. Загоровского, который более 100 лет тому назад писал, что «счет и мера в семейных отношениях затруднительны»103. Теперь вернемся к главному вопросу. Может ли брачный договор содержать в себе элементы договора дарения? Ответ на этот вопрос нам представляется следующим. С формальной точки зрения элементы договора дарения в брачном договоре содержаться не могут. В противном случае нам пришлось бы признать, что брачный договор, «впустив» в свою структуру договор дарения, перестал бы вообще быть брачным договором, а на его месте появился бы смешанный договор. Такое же положение вещей вряд ли кого-либо устроило. Но с другой стороны, необходимо также признать, что брачный договор в своей структуре может содержать некие безвозмездные распоряжения, причем весьма разноаспектного характера (примеры см. выше), которые по своим экономическим и юридическим последствиям действительно будут весьма близки к договору дарения, но отождествляться тем не менее с ним не будут. На наш взгляд, вообще такая постановка вопроса, как возможность включения в брачный договор элементов договора дарения, выглядит не совсем корректной. Договор дарения и брачный договор — это соприкасающиеся, но тем не менее разнополярные договорные конструкции. Поэтому еще раз подчеркнем, что в структуре брачного договора могут содержаться безвозмездные распорядительные акты, которые по своей природе не будут являться актами дарственного характера. Для того чтобы окончательно подтвердить высказанный нами тезис, нам хотелось бы привести небольшое сравнение. Супруги (а может быть, уже и бывшие супруги) заключают соглашение о разделе совместно нажитого имущества, по условиям которого это имущество между супругами будет делиться не в идеально равных пропорциях, а один из супругов в стоимостном выражении получит более ценный набор имущества, а другой — соответственно менее ценный. И с экономической и даже с юридической точки зрения перед нами условно безвозмездное действие (более «обделенный» супруг «одарит» менее «обделенного»). Однако в этой ситуации вряд ли кому-либо в голову придет мысль, что супруги в этом случае заключат на самом деле не соглашение о разделе имущества, а договор дарения или что договор дарения будет находиться как бы внутри такого соглашения. В этой ситуации супруги заключат именно соглашение о разделе имущества без всякой юридической примеси. При ином подходе к этой проблеме любой правоприменитель рискует без преувеличения заблудиться в трех соснах.