2. Судоустройство в Московском государстве (XV-XVIIee.)
В период формирования централизованного Русского государства во главе с Московским княжеством появился новый вид источников права- судебники, в соответствии с которыми был окончательно упразднен суверенитет удельных князей, а юрисдикция великого князя московского была распространена на всю территорию объединенного государства. Основу Судебника 1497 г. составили указы великого князя, жалованные грамоты, нормы судебной практики и отдельные статьи Русской Правды. Судебник 1497 г. включал преимущественно нормы уголовного и уголовнопроцессуального права. Что касается гражданского и обязательственного права, то они были разработаны в нем не так подробно, как в Русской Правде. Это было обусловлено очевидно тем, что нормы Русской Правды продолжали действовать в Московском государстве наряду с Судебником 1497 г. Процесс укрепления княжеской власти при Иване IV нашел отражение в Судебнике 1550 г., получившего название “царский” в связи с утверждением в 1547 г. в Московском государстве титула царя. В Судебнике 1550 г. вводилось понятие преступления против государства (“крамола”), к которым относили восстания и заговоры против власти монарха. Получила изменение и система наказаний, которая включала и различные публичные телесные наказания (битье кнутом и плетьми, вырывание ноздрей, отрезание ушей, языка и т.п.). Причем указывалось, что наказанию могли подвергнуться бояре и дьяки, изобличенные в казнокрадстве и взяточничестве. В соответствии с Судебником 1550 г. вводились новые выборные должностные лица: земские старосты, губные и сельские старосты, губные целовальники. Наряду с выполнением административных обязанностей в рамках местного самоуправления они выполняли и соответствующие судебные функции. Важное значение для дальнейшего развития судоустройства и судопроизводства Русского государства имело Соборное уложение 1649 г. Впервые в истории российского права был создан единый свод действовавших тогда правовых норм, регулировавших важнейшие сферы общественной жизни. Среди других источников следует выделить Уставные книги Разбойного приказа, Земского приказа и Приказа холопьего суда, а также Уставные грамоты наместничьего управления, являвшиеся основными нормативными актами, определявшими судебные и административные полномочия наместников и волостелей. Губные и земские грамоты регламентировали порядок организации земских и губных органов и их компетенцию. К ним необходимо отнести прежде всего Двинскую (1397/98 гг.) и Белозерскую (1488 г.) уставные грамоты. Заметное влияние на развитие административно-судебных органов в конце XVI- начале XVII в. оказали Судебник 1589 г и Сводный судебник 1606 г. Из памятников церковного права важнейшим был Стоглав, в который вошли речи царя, его вопросы и ответы на них Стоглавого Собора 1551 г. Стоглав представлял собой кодекс правовых норм внутренней жизни русской православной церкви и его взаимоотношений с государственной властью и обществом. В Стоглаве нашли отражения земельные притязания царя к церкви, а также стремление к единообразию в церковных обрядах и иконописании, к повышению моральных устоев духовенства. Регламентации деятельности церковного суда были также посвящены отдельные статьи Судебников 1497, 1550 и 1589 гг., Соборного Уложения 1649 г., других нормативно-правовых актов. Процесс образования Русского централизованного государства охватывает вторую половину XIV - первую половину XVI в. Так как основные тенденции развития судебных органов и процесса в отдельных русских княжествах нашли отражение в предшествующей главе охарактеризуем судоустройство и судопроизводство Русского государства в XV-XVII вв., условно подразделив его на два периода: 1) Московское великое княжество (XV - первая половина XVI в.); 2) сословно-представительная монархия в России (вторая половина XVI - первая половина XVII в.). Что касается второй половины XVII в., то многие исследователи относят это время к периоду образования абсолютной монархии в России. Однако, в связи с тем, что в системе судоустройства и судопроизводства на этом этапе не произошло существенных изменений считаем необходимым рассматривать его как переходный от одного периода к другому. Как уже говорилось выше, систематизация норм судебного права первого периода содержится прежде всего в Судебнике 1497 г. В нем представлены также основные принципы судоуст ройства и судебного процесса, применявшихся на всей территории Русского государства. Так как в данный период еще не было разделения административных и судебных функций, процесс централизации системы государственной власти и управления способствовал и централизации судебных органов, установлению верховной юрисдикции великого князя московского. Наряду с преодолением сепаратистских устремлений удельных князей, великий князь проводил политику ограничения судебной власти кормленщиков, подчинения местных судов центральным судебным учреждениям, разграничения подсудности судов и установления определенной системы инстанций. Следует отметить, что нормы судебного права составляли большую часть содержания Судебника 1497 г., из КОТОРЫХ значительная часть вводилась впервые. Судебник 1497 г. состоял из 4 частей (68 статей), в которых регламентировались судоустройство или процесс. Первая его часть посвящена центральному суду, вторая - местным судам, третья и четвертая - судебному процессу. В первой части Судебника устанавливались важнейшие принципы правосудия: 1) суд должен был быть равным для всех субъектов, включая и холопов; 2) вводился запрет на отказ в правосудии; 3) судьям запрещалось брать взятки и посулы. Во второй части Судебника 1497 г. регламентировалась деятельность местных судов, правосудие в которых осуществляли наместники и волостели или по их поручению тиуны. Важно отметить, что в состав местных судов вводились представители местного населения - выборные “лучшие люди” или старосты. В ст. 38 Судебника 1497 г. указывалось: “А бояром и детем боярским, за которыми кормление с судом боярским, имуть судити, а на суде у них быти дворьскому, и старосте и лутчим людям. А без дворского и старосты, и без лутчих людей наместником и волостелем не судите.. Очевидно в данной статье речь идет о том, что присутствие на заседании суда представителей общественности позволит ограничить произвол кормленщиков с боярским судом. Устанавливалась также ответственность местных судей по искам к ним. Кроме того, разграничивалась подсудность наместников с боярским судом и наместников без боярского суда: первые имели право решать окончательно дела об укреплении в холопстве, или освобождении от него, вторые отсылали дела такого рода в Боярскую думу для доклада, т.е. для обязательного пересмотра дела в вышестоящей судебной инстанции. В соответствии с Судебником 1497 г. изменилось соотношение светской и церковной юрисдикции в пользу первой. Так, из компетенции церковного суда исключались дела, совершенные лицами разной подсудности. Для рассмотрения такого рода дел создавался “суд вопчей” или “сместной”. Ограничение проводилось не только по субъектам, но и по категориям дел. Так, церковному суду были подсудны лишь дела, связанные с брачно-семейными отношениями и вопросами наследования. При этом из их ведения изымались наиболее важные уголовные дела. Важно подчеркнуть, что данные изменения происходили в рамках процесса централизации административно-судебной власти. Характеризуя нормы Судебника 1497 г., М.Ф. Владимирский-Буданов подчеркивал: “Из такого состава Судебника само собой ясно, что основное содержание его есть процессуальное право: “уложил великий князь... о суде, как судити бояром и окольничим”; таким образом, первая форма общего закона в Московском государстве далеко не обнимает всех правовых норм, бывших в юридическом обороте, а потому Судебник отнюдь не исключает огромного применения в жизни обычного права”50. В Московском государстве судебные органы можно разделить на государственные, духовные (церковные), вотчинные и помещичьи. Государственные подразделялись в свою очередь на центральные и местные. Государственные центральные судебные органы составляли: 1) суд великого князя, а затем царя; 2) суд Боярской думы; 3) приказы, ведавшие судебными делами в отдельных отраслях дворцового управления. Следует отметить, что до начала XVI в. великий князь осуществлял правосудие непосредственно сам или по докладу, поступавшему к нему от низших судебных инстанций. В XVI в. судебные функции великого князя стали ограничиваться лишь судом над лицами, получившими на это право, и судом над высшими должностными лицами начиная от чина стольника. “В XVII в. уже законом было определено, - как отмечал М.Ф. Владимирский-Буданов, - наказание за обращение к суду царя помимо низших инстанций”51. Первоначально великий князь осуществлял правосудие совместно с боярами. Однако уже в конце XV в. судебная компетенция Боярской думы становится самостоятельной. М.Ф. Владимирский-Буданов писал, что «судебники отличают суд великого князя от суда бояр; дела могли переходить от этого последнего суда на усмотрение великого князя и детей его...»52. Так, в Судебнике 1497 г. уже проводится различие между судом великого князя и судом Боярской думы. Дела могли переходить от Боярской думы на рассмотрение суда великого князя. В ст. 1 Судебника 1497 г. был, например, определен состав боярского суда и пределы его компетенции. Как отмечает В.И. Власов, “суд вершили члены Боярской думы с дьяками, ведшими делопроизводство”53. В суде Боярской думы дела обычно рассматривали ее члены. Однако для некоторого ограничения боярской юрисдикции в состав данного суда вводились дьяки, которые административно зависели от великого князя и являлись проводниками его судебной политики. Боярской думе в качестве суда первой инстанции были подсудны бояре, прежде всего по делам о местничестве, должностные лица приказов и местные судьи, а также некоторые другие категории служилых людей, на которых не распространялась юрисдикция великокняжеского суда. Боярская дума выступала в качестве высшей инстанции в отношении местных судов. В ее адрес направлялись в порядке обязательного пересмотра (по докладу) дела, изъятые из ведения местных судов, а также дела судей по приказу, которые не могли принять по ним согласованного решения. Боярская дума, наряду с судом великого князя, была также и апелляционной инстанцией. В ст. 2 Судебника 1497 г. проводилось разграничение компетенции судей и устанавливалась Впадимрский-Будапов М.Ф. Обзор истории русского права. - М., 2005. - С. 126. передача дел на рассмотрение судов соответствующей подсудности. В данной статье регламентировался и порядок рассмотрения дел по приказу в тех случаях, когда они не могли быть разрешены обычным путем. Судьям предписывалось принимать к рассмотрению дела в пределах своей компетенции, в противном случае они были обязаны направить истца в соответствующую инстанцию. Под приказом здесь следует понимать ведомство боярина с закрепленной за ним компетенцией. В ст. 5 устанавливался порядок взимания пошлин в боярском суде вместо посул, существовавших прежде в качестве вознаграждения за работу судей. Так, при общей сумме иска в один рубль боярин получал два алтына (12 денег), а дьяк - восемь денег. В Судебнике 1497 г. говорится о новой судебной инстанции - суда по приказу (поручению). Для разграничения компетенции судей различных инстанций в ст. 2 данного Судебника указывалось, что категории дел с трудно определяемой подсудностью передавались на рассмотрение приказным людям. В Московском государстве существовали приказы, ведавшие судебными делами: Судный Московский, Судный Владимирский, Челобитный, Сыскной и Разбойный. Необходимо отметить, что правосудие над тяглыми людьми осуществляли т.н. “четвертные приказы”. Кроме того, в деятельности таких приказов, как Земский, Холопий и Поместный, занимавшихся административно-хозяйственными делами, большое место отводилось также и рассмотрению судебных дел. Как уже отмечалось ранее, в ст. 1 Судебника 1497 г. указывалось о включении в состав судебных органов дьяков, роль которых Усиливалась по мере возрастания роли письменного делопроизводства. Кроме технических функций на дьяков, являвшихся опорой великого князя, возлагалась важная функция - ограничения боярского произвола в суде. К местным судебным органам относились прежде всего суды наместников и суды волостелей. В ст. 38 Судебника 1497 г. подчеркивалось, что по наиболее важным и опасным с точки зрения государства делам необходимо было обязательное участие в суде наместников и волостелей с боярским судом и представителей местной администрации, а также верхушки посадских людей и черных крестьян-дворских, старост и “лучших” людей. “Лучшие” люди рассматриваются исследователями как демократический элемент в судебных органах, как прообраз российского суда присяжных, учрежденного значительно позже, в 1864 г. Важно отметить, что еще в Белозерской уставной грамоте 1488 г. говорилось об участии представителей общины в судебном разбирательстве. Об этом также свидетельствует и ст. 12 Судебника 1497 г.: “А на кого взмолвят детей боярских человек пять или шесть добрых, по великого князя по крестному целованию, или черных человек пять- шесть добрых христиан целовальников, что он тать, а довода на него в прежнем деле не будет, у кого крал или кому татбу плачивал, ино на том взяти исцеву гыбель без суда”1. Как видим, лицо, уличенное представителями общины в причастности к воровству, независимо от отсутствия у суда обоснованных доказательств, обязано было возместить ущерб потерпевшему. Необходимо различать также судебные функции наместников с судом боярским от функций наместников без суда боярского. Так, первый судебный орган мог решать высшие уголовные дела и некоторые дела о холопстве окончательно, а второй - нет. Основная масса дел, рассматриваемых судом наместника, относилась ко второй категории. К ним можно отнести, например, дело Первушки Мартынова, обратившегося в 1570 г. с челобитной на имя наместника Тотемского уезда Никифора Васильевича Юшкова. Суть дела заключалась в том, что Миля Сухов и Трошка Омельянов произвели покос на земле истца и присвоили себе сено, утверждая при этом, что она ему не принадлежит. После заслушивания сторон, Трошка Омельянов признал себя виновным, что и было зафиксировано подьячим в судном списке. Кроме того, Первушка Мартынов “положил перед наместником список с купчей слово в слово”54. Затем были заслушаны свидетели. Причем, свидетель со стороны истца (Ерка Алистратов) поддержал его утверждение, другой же (Бориска Микитин) свидетельствовал против него. В данном случае наместник обратился к целовальникам “и по их совету порешил он Ерку и Бориску заставить крест целовать, принять присягу”55. Однако после того, как свидетель со стороны ответчика Бориска Микитин отказался от присяги наместник со старостой и целовальниками “прекратил разбор, а на попытку Трошки еще на одного послуха слатися отказал”56. Приговор в пользу истца зачитал дьяк. После замены в XVI в. наместников губными и земскими учреждениями уголовно-судебные функции первых постепенно перешли к губным органам (сначала дела о разбое, а потом и по другим преступлениям, кроме политических). К земским учреждениям перешли также гражданские судебные дела, кроме дел, подсудных вотчинным и помещичьим судам. Духовные (церковные) суды рассматривали дела духовных лиц, а также некоторые дела, касавшиеся всего населения. Их юрисдикция определялась в ст. 59 Судебника 1497 г.: “А попа, и диакона, и черньца, и черницу, и строя, и вдову, которые питаются от церкви божиа, то судить святитель или его судия. А будет простой человек с церковным, ино суд вопчей. А которая вдова не от церкви божии питается, а живет своим домом, то суд не святительской”'. Таким образом, к лицам, на которых распространялась духовно-судебная компетенция, относились, кроме духовенства, увечные, получившие чудесное исцеление, убогие, сироты и вдовы, получавшие пропитание от церковных учреждений. Дела крестьян и всех людей, обитавших на землях, принадлежавших церквям и монастырям, часто по гражданским искам рассматривал также церковный суд. Такой порядок был выгодным “как самим крестьянам, так и монастырям и церквям, которым такие привилегии предоставлялись, поскольку жители и монастырская братия освобождались от “кормлений”, наездов светских чиновников на пиры и других поборов”2. Необходимо подчеркнуть, что важные уголовные дела в рассматриваемый период изымались из сферы подсудности духовных судов и передавались в соответствующие государственные судебные органы. Кроме того, в конце XV - начале XVI в. в некоторых несуди- мых грамотах, предоставляемых великими князьями московским монастырям и церквям, указывалось о необходимости рассмотрения княжеским, а не церковным судом некоторых гражданских дел представителей духовного сословия. Это свидетельствовало прежде всего о попытках вмешательства администрации великого князя в юрисдикцию митрополита, сложившуюся в предшествующий период. Однако в Судебниках 1497 и 1550 г. была подтверждена прежняя подсудность церковных судов. К тому же в Стоглаве был специально затронут данный вопрос. В частности в гл. 67 Стоглава подчеркивалось, что несудимые грамоты даются в нарушение “священных правил”. Поэтому утверждалось: “Впредь таковым грамотам не быть, а судить святителям самим...”1. Следует отметить, что значительная часть Стоглава посвящена компетенции и организации церковного суда, порядку его взаимоотношений со светскими судебными органами. Высшей инстанцией церковного суда был митрополит, а затем с 1589 г. - патриарх. К основным видам вотчинного суда относились: 1) дворцовый суд, предназначавшийся для суда над крестьянами дворцовых вотчин, центральным органом которого был Большой дворец в Москве, а в волостях и селах судебные функции выполняли приказчики и посельские; 2) вотчинный суд монастырей и других церковных учреждений подчинялся патриаршему дворцу в Москве, местным епископским дворам в епархиях и монастырским судебным властям, а в селах правосудие осуществлялось тиунами и приказчиками; 3) суд светских владельцев в больших вотчинах представлял собой сложное учреждение, в которое входили “приказ” при боярине в Москве, главные приказчики для нескольких вотчин одного боярина в определенной местности и “вотчинная съезжая изба”, а также приказчики в отдельных вотчинах. Судьи местного вотчинного суда получали наказы, которые во многом были схожие с наказами, вручаемыми царским воеводам, в которых определялся круг их полномочий. Между данными видами вотчинного суда существовали соответствующие инстанционные отношения (перенос дел по апелляции и по докладу). Пределы компетенции вотчинного суда ограничивались исками и решением незначительных гражданских и уголовных дел. Юрисдикция вотчинного суда распространялась только на лиц, непосредственно зависевших от вотчинника. Следует отметить, что право суда в вотчинах получали наследники вотчинника или оно приобреталось в соответствии с частной сделкой, т.е. вместе с приобретением вотчины. Тем не менее правосудие осуществлялось в интересах и под контролем государства. Сначала оно определяло в жалованных грамотах пределы вотчинного суда и само право суда только тем, кому предоставлялась соответствующая грамота. Затем, когда утверждалась общая норма этого судебного органа для всех владельцев, государство участвовало в назначении судей. Что касается архиерейских бояр, то они назначались с согласия главы государства. Помещичьи суды стали появляться в Московском государстве в конце XV в. после возникновения поместий, предоставляемых за несение военной и государственной службы. Помещики как и вотчинники, могли осуществлять правосудие только в отношении лиц, проживавших на территории их поместий, и обязательно в присутствии представителей общины: сотских, старост и выборных “судных мужей”. В этот период существовали и специальные судебные органы: суды голов стрелецких и казачьих, а также другие судебные учреждения, компетенция которых была ограничена гражданскими исками и низшими уголовными делами. Во всех судебных органах (государственных, церковных, вотчинных и помещичьих) в осуществлении правосудия принимали участие представители местного населения. До XVI в. это были такие избираемые членами общины должностные лица, как сотские, старосты и “судные мужи”, а начиная с XVI в. и целовальники. Судные мужи - это лучшие или “добрые люди”, представлявшие население общины. Необходимо отметить, что с середины XVI в. функции судных мужей выполняли целовальники, т.е. лица, специально избранные для выполнения судебных полномочий. В процессе вступления в должность они должны были произносить клятву и целовать крест. В монастырских вотчинных судах в отправлении правосудия наряду с “судными мужами” участвовал и местный священник. В светских вотчинных судах для выполнения судебных функций избирались членами общины “добрые, разумные” и правдивые крестьяне. В церковных судах в рассмотрении судебных дел принимали участие поповские старосты и десятские священники. Однако, наряду с участием в рассмотрении дел “судных мужей” и целовальников все члены общины могли принять участие в вынесении окончательного судебного решения. Судебные функции “судных мужей” и целовальников были следующими: 1) они должны свидетельствовать в случае переноса Дела по докладу о том, что процесс его рассмотрения соответствовал установленному порядку; 2) они должны были не допускать взяточничества и пристрастного рассмотрения дела; 3) определяли МеРУ пресечения обвиняемому и могли заменить арест порукой; ^) принимали участие в принятии решения по рассматриваемому Делу. В состав судебных органов России в период сословнопредставительной монархии (вторая половина XVI - первая половина XVII в.) входили также как и на предыдущем этапе развития государственные, церковные, вотчинные и помещичьи суды. К государственным судебным органам относились суд царя, суд Боярской думы и приказы. Судебные функции царя распространялись только на высших государственных чиновников. При Боярской думе, являвшейся наряду с царем высшей судебной инстанцией, была учреждена Расправная палата, занимавшаяся рассмотрением дел и формированием судебной политики в стране. Приказы являлись административными и судебными органами в соответствующей сфере управления и хозяйства. Поэтому их компетенция распространялась только на подведомственных им лиц. Так, например, Поместному и Холопьему приказам были подсудны дела, связанные с преступлениями, совершенными холопами, а также людьми, проживавшими в вотчинах и поместьях. В отличие от этих приказов юрисдикция Разбойного приказа имела не ведомственный а территориальный характер и распространялась на всю территорию России, кроме Москвы. Судебные дела, связанные с убийствами, разбоями и кражами рассматривались также Земским приказом. Существовали также и специальные приказы, занимавшиеся рассмотрением дел служилых людей. К ним следует отнести Московский, Владимирский, Дмитровский, Рязанский и Новгородский приказы. Компетенция Четвертных приказов распространялась в основном на гражданские и малозначительные уголовные дела тяглых людей, т.е. на “черносошенных” и частновладельческих крестьян, жителей посадов, плативших государственные налоги и выполнявших соответствующие повинности. Следует отметить, что после упразднения института наместников их судебные функции были переданы губным и земским органам (избам). Судебные полномочия губных старост и целовальников были достаточно обширными. Они рассматривали практически все подведомственные им гражданские и уголовные дела, кроме политических. Однако их подсудность распространялась только на тяглое население, платившее налоги государству. Кроме того, целовальники, в отличие от сотских, старост и “лучших людей”, принимавших ранее участие в судебных заседаниях в качестве представителей общественности, теперь проходили специальную процедуру избрания для получения права осуществлять правосудие. Судебными функциями обладали также и воеводы, компетенция которых распространялась на все гражданские дела при условии наличия в воеводской избе должности дьяка. Если таковая отсутствовала, то воевода имел право рассматривать только гражданские дела, сумма иска по которым не превышала 20 рублей. Воевода мог рассматривать и незначительные уголовные дела служилых людей. Хотя им строго запрещалось, как это указано в ст. 3 (глава XXI) Соборного уложения 1649 г., вмешиваться в уголовные дела, подсудные губным старостам и целовальникам. В то же время там, где губные старосты отсутствовали, все дела находились в компетенции воевод и приказных людей. “В некоторых отдаленных местностях воеводы, впрочем, получали, - указывал С.В.Юшков, - право безапелляционного суда, и, следовательно, там воеводский суд был первой и последней инстанцией”57. Необходимо также иметь в виду, что из компетенции воевод исключалось рассмотрение дел холопов и лиц, проживавших на территории вотчин и поместий. Судебными функциями в городах обладали также городовые приказчики. Церковные суды осуществляли на подведомственной им территории правосудие через созданные в XVII в. “Патриарший двор”, “Разряд”, “Тиунскую избу” и “Приказ церковных дел”. Аналогичные учреждения создавались в каждой епархии при местном епископе. В соответствии с постановлениями Стоглавого собора и Собора 1667 г., при архиереях создавались два судебных учреждения (приказа): одно из духовных лиц, другое из архиерейских бояр Причем первое учреждение рассматривало дела, подсудные церковному суду, а второе - сословно-духовному суду, т.е. суда над духовными лицами по общим делам. При этом главная судебная компетенция оставалась в руках архиереев. Местные церковные судебные функции распределялись также по отдельным десятинам, представлявшим собой десятую часть епархии. В каждой десятине судебные функции выполнял десятильник, являвшийся светским лицом, отвечавшим ранее за сбор десятины. В монастырях судебные функции исполняли “черный собор” и “судебный старец”. Следует отметить, что в церковных судах принимали также участие представители общественности, включая духовных и светских лиц. Если рассматривались дела, в которых истец и ответчик относились к различным сферам подсудности, в таком случае создавался общий суд. Об этом говорится в ст. 91 Судебника 1550 г. “...а будет простой человек с церковным ино суд вопчей...”1. Компетенция вотчинных и помещичьих судов была ограничена рассмотрением малозначительных гражданских дел. Если же помещик или вотчинник занимались самостоятельно разбирательством дел, связанных с разбоями и кражами вместо передачи их в суд губного старосты, то они могли лишиться своего владения, как это указано в ст. 79 (глава XXI) Соборного уложения 1649 г. Кроме того, в заседаниях вотчинных и помещичьих судов должны были принимать участие целовальники, которые избирались крестьянами.