1. Изменения в системе судебных органов Российской империи в период просвещенного абсолютизма
Во второй половине XVIII в. в судебной системе Российском империи, сформированной в годы правления Петра I, произошли существенные изменения. Сенат стал высшим административносудебным учреждением страны. Он состоял из 6 департаментов: первый - ведал государственными финансами и секретным делопроизводством; второй - надзором за деятельностью судов, обобщением судебной практики, кадровым обеспечением судебных органов, пересмотром дел; третий - административными и финансовыми делами провинций; четвертый - военными делами; пятый - местной администрацией; шестой - местными судебными органами. Как видим, судебные функции выполняли только второй, шестой и частично третий департаменты. Так, к компетенции второго департамента относились апелляционные дела, поступавшие из экспедиции Сената, из Юстиц- и Вотчинной коллегий; дела Рекет- мейстерской конторы, а также дела, связанные с вопросами генерального межевания, и поступавшие из Судного приказа, розыскных экспедиций по сыщиковым делам и др. Третий департамент, наряду с функциями по управлению Малороссией, Остзейскими провинциями и Выборгской губернией, ведал также делами по управлению университетами и апелляцией. Шестой департамент рассматривал апелляционные дела, поступавшие из местных судебных органов. Генерал-прокурор, возглавлявший Сенат, имел право приос танавливать принятое единогласно или большинством голосов ре- шение по определенному делу и требовать его рассмотрения в Общих собраниях Сената. В том случае, если генерал-прокурор не был согласен с решением Общих собраний Сената, то данное дело передавалось непосредственно на рассмотрение императора. Причем это дело должны были представлять монарху генерал- прокурор и два несогласных с ним сенатора76. Некоторые категории дел генерал-прокурор направлял непосредственно императору, а затем они решались в соответствии с его резолюцией в одном из Общих собраний Сената. К таким делам, прежде всего, относились: 1) дела, для решения которых требовалось принятие нового закона или пояснения и дополнения к уже существовавшему нормативно-правовому акту; 2) дела, по которым Сенат выступал с ходатайством о смягчении наказания или помиловании; 3) дела, связанные с такими наказаниями, как лишение дворянства, чести и жизни; 4) дела, в которых ставилось под сомнение дворянское происхождение подсудимых; 5) дела, связанные с возведением в дворянское сословие и изменением должностного статуса в сфере гражданской службы; 6) дела о пожаловании титулов и перемене фамилий; 7) дела, по которым необходимо было обеспечить безусловное исполнение совместно с другими государственными органами. В нормативном акте “Описание канцелярского порядка, наблюдаемого в Правительствующем Сенате...” в частности отмечалось: “Дозволяется Сенату, если по общим государственным делам существовал Указ, который был бы сопряжен с великими неудобствами в исполнении, или по частным делам не согласен с прочими Узаконениями, или же не ясен, представлять о том Императорскому Величеству; но когда по таковому представлению не будет учинено перемены, то остается он в своей силе”1. Естественно, что генерал-прокурор был не в состоянии один контролировать работу всех департаментов. Поэтому он должен был следить за своевременным рассмотрением важнейших дел, исходя из государственных интересов. К таковым относились секретные дела, относительно которых указывалось: “Секретныя дела по Департаментам или по Общему Собранию, какого бы рода ни были, зависят все непосредственно от Генерал-Прокурора, разве он сам из оных какое либо дело разсудить поручит Обер-Прокурорам, тогда они имеют только участие в тех делах”2. Делопроизводство департаментов Сената вели канцелярии, которыми руководили обер-прокуроры, распределявшие дела между отделениями или экспедициями для подготовки их к слушанию в присутствии департамента. Здесь обычно дело решалось окончательно при полном согласии сенаторов или большинством голосов (простым или в 2/3 голосов). В сложных случаях проект решения направлялся генерал-прокурором в Государственный совет, а затем непосредственно императору. После этого с резолюцией монарха он возвращался в одно из Общих собраний Сената для принятия окончательного решения. Обер-прокурор одного из департаментов, входящих в Общее собрание Сената, обеспечивал контроль над производством дел, за прохождением приговора или определения по решенному в департаменте делу, за его соответствием существующему закону. Если же для решения рассматривавшегося дела нужна была резолюция императора или необходимо было согласие другого государственного учреждения, а также требовалась разработка нового закона или изменение уже существовавшего, обер-прокурор должен был обратиться к генерал-прокурору для представления дела монарху. Большое внимание уделялось оформлению рассматривавшихся в Сенате дел. Так, в Указе от 11 декабря 1767 г. указывалось: “Чтобы сила решения судейского на всякое дело в журналах видна была, и чтобы данные резолюции подчиненные, которые протокол сочиняют, не только собою отменить, но и в случае от забвения оной другого рассуждения полагать, и в сочиняемые приговоры вносить не могли, а паче для правосудия; во всех Присутственных местах, не только во вседневных журналах, но и в докладных реестрах, которые отмечаются судейскими руками, силу приказания писать именно и так ясно, чтобы при сочинении приговора оставалось сочинителю подкрепить только обстоятельством дела и указными резонами77”. В 1775 г. Екатерина II предприняла попытку отделить суд от местной администрации. В утвержденном ею “Учреждении для управления губерний Всероссийской империи” предусматривалось осуществить это в рамках преобразования системы местного самоуправления. В административно-территориальном делении России, включавшей 23 губернии, 66 провинций и около 180 уездов, необходимо было осуществить разукрупнение губерний. К середине 90-х годов XVIII в. их число достигло пятидесяти. В основу нового административно-территориального деления был положен количественный принцип: на территории губернии должно было проживать около 400 тыс. человек, а на территории уезда - около 30 тыс. человек. В целом губернская реформа 1775 г. способствовала усилению власти губернаторов укреплению положения административного аппарата на местах. Этому непосредственно содействовали создаваемые специальные полицейские, карательные органы и преобразования в судебной системе. Для дворян на местах были созданы уездные земские суды, состоявшие из судьи и двух заседателей. Судьи избирались дворянами данного уезда на трехлетний срок. Они непременно утверждались губернатором и верхним земским судом, который создавался в каждой губернии и являлся апелляционной инстанцией для уездных земских судов. Верхний земский суд состоял из двух департаментов - по уголовным и гражданским делам. Он состоял из назначаемых императором председателя, вице-председателя и десяти заседателей, избиравшихся на три года дворянами данной губернии. Верхний земский суд располагал правом ревизии и контроля над деятельностью уездных судов. В подчинении верхнего земского суда находились уездные суды, дворянские опеки и земские суды его округа. В соответствии с данной иерархией в него направлялись дела по апелляции на решения перечисленных нижестоящих судебных органов, а также гражданские и уголовные, исковые дела, тяжбы и жалобы дворян и на дворян, дела, касавшиеся вотчин, завещаний, права наследования и привилегий. В верхний земский суд направлялись также дела, связанные с разночинцами. Следует подчеркнуть, что по всем перечисленным выше делам верхний земский суд имел право принимать окончательные решения лишь в том случае, если цена иска не превышала 100 руб. Остальные же дела направлялись в вышестоящую судебную инстанцию - палату гражданского суда, а все уголовные дела - палату уголовного суда. К кандидатам в судьи, избиравшимся в губернские суды, предъявлялись соответствующие требования. Они, в частности, были изложены в речи В. Новикова, подготовленной в 1786 г. к собранию дворянства Калужской губернии, приуроченного к избранию судей. От дворян губернии зависит, подчеркивал В. Новиков, избрание “в законоисполнители особ достойнейших и способных по своим знаниям, опытности и добрым свойствам содержать весы правосудия в точнейшем наблюдении, дабы в противном случае не пожертвовать нашим спокойствием”78. Для городских жителей (мещан) в каждом уездном городе были созданы городские магистраты. Члены этих магистратов избирались на три года. Губернский магистрат являлся апелляционной инстанцией для городских магистратов губернии. Он состоял из двух председателей и заседателей, избиравшихся из состава жителей центрального города губернии. Для государственных крестьян были учреждены нижние расправы в уездах и верхние расправы в губерниях. Апелляционной инстанцией для нижней расправы стала верхняя расправа, дела в которую вносились под денежный залог. Кроме того, в каждой губернии учреждался совестный суд, состоявший из сословных представителей (председателя и заседателей): дворян - по дворянским делам, горожан — по делам горо жан, крестьян - по крестьянским делам. Он носил характер примирительного суда, рассматривал гражданские дела, дела о преступлениях малолетних и умалишенных, дела о колдовстве, а также жалобы на незаконное содержание под стражей. Важно отметить, что в каждой губернии были созданы губернская палата уголовного суда и губернская палата гражданского суда, выполнявшие функции апелляционных и ревизионных инстанций для всех судебных органов губернии. Приговоры и решения палат должны были непременно утверждать губернаторы, а приговоры по наиболее важным делам направлялись на утверждение в Сенат, который оставался высшим судебным органом страны. В городах страны действовали также словесные суды, получившие распространение еще в середине XVIII в. и рассматривавшие в основном дела купцов о взыскании денег по векселям Об этом, в частности, свидетельствуют материалы Московского словесного суда и характер дел, которые он решал: I) дело о взыскании 260 руб. по векселю с московского купца Иванова в пользу сторожа мастерской ружейной палаты Петра Шапошникова (от 4 февраля 1758 г.); 2) дело о взыскании 100 руб. по векселю с московского купца Ломтева в пользу поручика Татищева (от 4 мая 1758 г.); 3) дело о взыскании 565 руб. 90 копеек по векселю с купца Семенова в пользу московского купца Грезенкова (от 6 мая 1758 г.); 4) дело о взыскании 600 руб. с московского купца Мичурина в пользу коллежского асессора Ивана Маркова (от 12 мая 1758 г.); 5) дело о взыскании 10 руб. с крестьянина Васильева в пользу канцеляриста Михайлы Вецкаго (от 19 мая 1758 г.); 6) дело о взыскании 73 руб. 33 копеек с московского публичного нотариуса Федора Намана в пользу купца из г.Углича Михайлы Панкова (от 10 сентября 1769 г.); 7) дело о взыскании 200 руб. с московско- r0 купца Ивана Глазунова в пользу купца Сергея Осипова (от 9 марта 1771 г.)79 и др. Следует отметить, что последнее дело подвергалось рассмотрению в вышестоящих апелляционных инстанциях и было окончательно решено только в 1790 г. Российская судебная система второй половины XVIII в. включала и системы нерусских областей и регионов, которые имели свои особенности и отличия от общеимперской. Так, например, на Украине до 1782 г. существовала особая судебная система, во главе которой стоял гетман, а генеральный судья помогал ему в осуществлении правосудия. Гетман рассматривал лишь важные дела, а также дела должностных лиц казацкого войска. Остальные же дела решались полковниками и полковым старшиной, из подсудности которых исключались незначительные дела, за решение которых несли ответственность сотники. Решения гетмана и генерального судьи обжаловались в Малороссийской коллегии, подчинявшейся непосредственно Сенату. Следует сказать, что некоторые украинские города пользовались правом самоуправления на основании магдебурского права, сохранив его и после вхождения в состав России до 1835 г. После введения в 1783 г. на территории Прибалтики норм “Учреждений для управления губерний Всероссийской империи” во всех уездах сохранялись существовавшие до этого местные суды. Судьями в них назначались только дворяне и представители Других сословий немецкого населения. Высшим судебным органом там являлся Надворный суд (гофгерихт). Практически на территории всей Прибалтики в то время существовала судебная система, созданная на основе шведского права. Местные суды Прибалтики находились в подчинении коллегии Лифляндских, Эстляндских и Финляндских дел, которая была ответственна перед Сенатом. На территориях, где проживали мусульмане высшей судебной инстанцией был коронный суд, а коронные судьи рассматривали лишь наиболее важные уголовные дела, а также решали споры между русским и местным населением. По менее значительным уголовным и гражданским делам принимали решение башкирские и татарские старшины и судьи - кадии и бии. Важно отметить, что все дела на этих территориях решались на основе шариата. Недовольные могли обжаловать их в вышестоящей судебной инстанции - коронном суде. После вхождения в состав Российской империи двух казахских жузов их высший административный и судебный орган находился в Оренбурге в составе пограничного суда, в который входили царские чиновники и представители казахской знати. Кроме того, рассмотрением гражданских и уголовных дел занимались также расправы, состоявшие из родовых старшин. Особое место в судебной системе России занимал в исследуемый период вопрос о правосудии в отношении крепостного крестьянства. Помещик единолично обладал правом суда над крестьянами, за исключением особо тяжких преступлений. Помещик в своих имениях мог создавать так называемые локальные системы управления и суда: I) приказчик (бурмистр) или староста, назначаемый помещиком; 2) орган мирского самоуправления - староста и целовальники, избираемые крестьянами. К середине 90-х годов XVIII в. судебная система Российской империи включала четыре инстанции и выглядела следующим образом: 1) Нижняя расправа (для однодворцев и свобод ных крестьян), Магистрат или Ратуша (для городских жителей), Уездный суд (для дворян), Нижний надворный суд (для разночинцев в С.-Петербурге и Москве); 2) Верхняя расправа (для однодворцев и свободных крестьян), Губернский магистрат (для городских жителей), Верхний земский суд (для дворян), Верхний надворный суд (для разночинцев в С.-Петербурге и Москве); 3) Палаты уголовного и гражданского суда; 4) Правительствующий Сенат. В целом в результате преобразования судебной системы в соответствии с “Учреждениями для управления губерний Всероссийской империи” 1775 г. в России была более последовательно, чем в предшествовавший период, предпринята попытка осуществить принцип отделения судебной власти от административной. Это обеспечивалось, прежде всего, созданием параллельно существовавших местных судебных и административных органов власти. Тем не менее, сохранившиеся за губернатором право надзора за судом с возможностью приостановления судебных решений в значительной степени ограничивало самостоятельность судебной власти на местах. В губерниях были введены единообразные судебные органы, что позволило организовать общий порядок делопроизводства и Достаточно четкую иерархию судебных инстанций. Однако сохранялась возможность осуществления правосудия административными органами управления. Деятельность судебных учреждений России в этот период характеризовалась, как отмечает Н.Н. Ефремова, “волокитой, взяточничеством, низким умственным и моральным уровнем сУдей, бесцельной жестокостью карательных мер, отсутствием стро гой законности в деле отправления правосудия, что в значительной мере определялось и существующей организацией суда”'. Реформы 1775-1785 гг. способствовали упрочению сословной судебной системы. Созданные в этот период новые судебные органы отражали в первую очередь интересы дворян, так как они обладали правом осуществлять общее руководство судами и утверждать руководителей судебных учреждений на местах. “Засилие дворянского элемента в губерниях и уездах лишь в малой степени компенсировалось, - полагает T.JI. Мигунова, - "городовым" самоуправлением как социально-административной деятельностью приказа общественного презрения, так и социально-судебными действиями сиротских городских судов”2. В целом преобразования последней четверти XVIII в. способствовали продолжению модернизационных процессов в Российской империи. Законодательная политика царского правительства определялась господством в правотворчестве периода просвещенного абсолютизма идей правового государства и гражданского общества, выбор путей реализации которых ограничивался политическими интересами самодержавия и был обусловлен этническим, правовым и культурным многообразием народов России. Главное место в правоприменительном и правоохранительном механизме империи отводилось сословным учреждениям, являвшимся в то время средством регулирования общественных взаимоотношений. В результате проведения реформы местных органов управления в стране были созданы общие суды трех крупнейших категорий населения и положено начало складыванию региональных судебных подсистем, в которых нашли отражение особенности местного сословного размежевания. Пределы подсудности местных судов зависели от юридического статуса социальных групп, что, несомненно, отражалось на персональном составе судей. Губернская реформа 1775 г., отражавшая в целом предложения и пожелания дворянского сословия, способствовала совершенствованию органов местного управления, включая и судебные органы. В то же время необходимо подчеркнуть, что деятельность местных судов по-прежнему характеризовалась волокитой, взяточничеством, низким образовательным уровнем судей, неоправданной зачастую жестокостью карательных мер, недостаточным соблюдением законности в деле отправления правосудия и т.д. “В учреждениях, установленных при Екатерине II, эти новыя начала получили скорее, - как отмечал А.А. Кизеветгер, - принципиальное признание, чем практическое осуществление”80.