ОТ СОСТАВИТЕЛЯ

Настоящим изданием Фонд философских и междисциплинарных исследований им. М.К.Мамардашвили начинает публикацию материалов Философских чтений, посвященных памяти Ме- раба Мамардашвили, которые мы планируем проводить ежегодно.

Как составитель в процессе подготовки книги к печати я столкнулся с двумя трудностями.

Во-первых, пришлось иметь в виду, что в представлениях о Мамардашвили его образ, как правило, удвоен: это образ философа в контексте его философии и одновременно образ личности человека, который жил с нами и среди нас, но о котором мы мало что знаем. К тому же после 25 ноября 1990 года я с удивлением вдруг обнаружил, что его смерть повлияла и на восприятие его философии: ведь живой Мераб Константинович был вполне доступен и была возможность непосредственного обращения к нему, возможность получить ответ на личный вопрос.

Во-вторых, как всякий образ крупного мыслителя, образ Мамардашвили раздроблен, фрагментарен, подобно тому как у каждого из нас существует свой образ прочитанного. Но философия Мамардашвили еще не прочитана, хотя и оказалась прослушанной. Многие его тексты были лишь УСЛЫШАНЫ.

Сократическая природа философского дара Мамардашвили явила его нам, если угодно, в качестве уникального события живой, зримой метафизики, которая реализовывалась прежде всего в речевой деятельности, являя собой одновременно и текст и произведение.

В чем здесь дело?

Пожалуй, трудно найти другого мыслителя, так остро чувствовавшего, как Мамардашвили, что во второй половине XX века в силу многих причин мы оказались фактически в ситуации смерти слова. Когда слово и речь как бы погрузились в анабиоз и вместо естественной потребности в размышлении мы испытываем скорее потребность в обмене информацией, в передаче сведений. Когда наше речевое пространство, заполненное разбухшими языковыми телами, буквально вытеснило мысль, она вязнет среди пустых вербальных знаков, лишь имитирующих Слово.

Разрешить в настоящем издании отмеченные трудности не представлялось возможным. У книги скромная задача: познакомить читателя с личностью философа и отношением к нему.

Поэтому в первом разделе по возможности объективно представлен образ Мамардашвили в содержании тематики его философствования. Здесь помещены в основном материалы первого дня чтений, в которых обсуждается вопрос об оригинальности Мамардашвили как философа. Здесь же читатель обнаружит, как в одном из последних интервью он сам рассказывает о своей философии и о тех проблемах, которые его волнозали.

Составитель посчитал уместным далее поместить две лекции (шестую и седьмую) из его курса о Марселе Прусте «Психологическая топология пути», чтобы дать представление о его индивидуальной манере анализа и выявления предмета мысли.

В следующем разделе помещены материалы, авторы которых спорят о том, как различать в философии Мамардашвили, «чтб» он делал, и как относиться к тому, «ксік» он создавал свою собственную метафизику.

Вместо заключения в книгу включены материалы приложений, в которых образ Мамардашвили и его философия увидены различными (и не только философскими) глазами людей из разных стран. Поскольку у любого выдающегося мыслителя после смерти начинается как бы «вторая жизнь» уже в ореоле легенд и славы, эта сторона его жизни также представлена в материалах приложений.