Сочинение члена Лондонской, Болонской, Петербургской, Берлинской и других академий наук

Мы ставим здесь перед собой задачу исследования множества объектов нашей любознательности, причем мы будем исследовать их с тем недоверием, с каким надо относиться к любой системе до тех пор, пока она не продемонстрирована нашим глазам или не доказана нашему разуму.

Исследование природы не может быть сатирой. Мы должны всегда быть настороже перед лицом внешней видимости, столь часто вводящей нас в заблуждение, перед авторитетом педантов, стремящимся нас подавить, перед шарлатанством, столь часто сопровождающим и губящим науки, и перед лицом суеверной толпы, которая на какой-то срок бывает лишь эхом одного человека.

Вспомним: вихри Декарта рассеялись, ничего не осталось от его трех элементов и почти ничего — от его описания человека; два из его законов движения неправильны, и ошибочна также его теория света; его врожденные идеи отринуты и т. д., и т. д., и т. д. Поразмыслим над тем, что системы Бернета2, Вудворта3, Уистона4, касающиеся образования Земли, не имеют в наше время ни одного сторонника; что даже в самой

Германии начинают считать монады, предустановленную гармонию и «Теодицею» остроумного и глубокомысленного Лейбница всего лишь игрой ума, забытой при самом своем возникновении всей остальной Европой. Чем больше истин было открыто в век Ньютона, тем больше следовало изгнать ошибки, эти истины осквернявшие.

В физике, как и во всех делах мироздания, следует начинать с сомнения: то первый завет Аристотеля и Декарта. Во Франции, правда, думали, что Декарт — творец этой максимы.

Будем исследовать с помощью наших собственных и чужих глаз. Затем — будем остерегаться устанавливать всеобщие правила. Кто, никогда не видав иных существ, кроме двуногих и четвероногих, станет учить, будто размножение происходит лишь в результате соития самца и самки, впадет в тягостную ошибку.

Кто до изобретения прививки растений стал бы уверять, будто деревья могут давать плоды только своего вида, отстаивал бы чисто ошибочную теорию.

Около ста лет назад люди верили, что им удалось открыть спутник Венеры. Позднее знаменитый английский наблюдатель видел этот спутник или решил, что его видел; считалось, что его видели и во Франции; между тем астрономам он даже не снился. Быть может, он существует; однако — терпение.

Можно было бы с большим основанием приписать по аналогии спутник Марсу, каковой находится от Солнца значительно дальше, чем мы; спутник этот было бы легче обнаружить; однако его никогда не видели. Самым верным путем всегда будет отсутствие уверенности в чем бы то ни было — как в небесных явлениях, так и в наземных — до тех пор, пока не будут получены вполне достоверные сведения.

Galiginosa node premit Deus: «Бог окутывает свои тайны,— говорит Гораций,— мраком ночи 54»,

Поведают ли мне когда-нибудь, с помощью каких тонких пружии Вечный Мастер заставляет расти тела? Почему омерзительный аспид, тигр, пантера Никогда не отбрасывают свой жестокий нрав? И почему, признательная к кормящей ее руке, Собака, издыхая, лижет своего любящего хозяина? И с чего бы это трепещущее насекомое слабым шагом Влачило свои сто, видимо бесполезных, ножек? Для чего этот изменчивый червячок строит сам себе

погребальный склеп, Зарывает себя в нем и затем воскресает в новом обличье И с увенчанным челом, весь в искрометных пятнышках, Взмывает в воздух, раскинув крылья?

Поведает ли мне мудрый Фаи,5 обитающий среди разноликих

растений

И овощей, собранных со всех концов света,— Поведает ли он мне, почему нежная недотрога Умирает в наших руках — стыдливая беглянка? рения, находящиеся у нас под руками, и посмотрим (путем сомнения), какие явные выводы мы можем из этого сделать.