ПИСЬМО ПЕРВОЕ
Дорогой мой Туллий, я с печалью, хотя и без удивления, воспринял весть о смерти моего друга Лукреция. Ои освободился от житейских страданий, которые не в силах был более выносить; болезни его были неисцелимы: это и послужило причиной для ухода из жизни, Я нахожу, что у него было гораздо больше для этого оснований, чем у Катона3, ибо если вы, и я, и Брут4— нее мы пережили республику, то и Катон отлично мог се пережить.
Уж не льстил ли он себя мыслью, будто больше любил свободу, чем все мы? Разве не мог он, как мы все, принять дружбу Цезаря? Или, быть может, он думал, проиграв сражение при Тапсе, будто долг его — умереть? Если бы это было так, сам Цезарь должен был бы расправиться с собой ударом кинжала после своего поражения при Диррахии; однако он сумел себя уберечь для лучшей доли. У нашего друга Лукреция был более неумолимый враг, чем у Помпея: враг тот — природа. Когда она выносит свой приговор, она не щадит; Лукреций просто опередил ее на несколько месяцев: он страдал, а теперь он более не страдает. Он воспользовался правом уйти из своего дома до того, как дом должен был рухнуть. Живи, пока у тебя есть обоснованная надежда; коль скоро ты ее утратил — умри: таково было его правило, таково и мое. Я одобряю Лукреция и сожалею о нем.Смерть его заставила меня перечитать его поэму, которая сделает его бессмертным. Некогда он сочинил ее для меня; однако ученик далеко отошел от учителя: ни вы ни я не принадлежим к его школе; мы — академики. По существу, это означает не принадлежать ни к какой школе.
Я посылаю вам то, что написал по поводу основоположений моего друга; прошу вас внести в это требуемые поправки. В наше время на долю сенаторов осталось одно лишь философствование: Цезарю принадлежит управление миром, Цицерону же — просвещение других.
ПИСЬМО ВТОРОЕ
Великий муж, вы правы! Лукреций превосходен в своих вступлениях, описаниях, в своей морали и во всем том, что он написал против суеверия.
Эти прекрасные стихи:Tantum religio potuti suadere malorum! 76
(Lib. 1, 102)
будут жить, пока жив мир. Если бы Лукреций не был таким же нелепым физиком, как все прочие, он был бы поистине человеком божественным. Его картины суеверия особенно живо поразили меня во время моего последнего путешествия в Сирию и Египет. Наши священные цыплята и наши авгуры, коих вы так изящно высмеиваете в своем трактате О гадании, вполне разумны в сравнении с ужасающими нелепостями, свидетелем коих я оказался. При этом никто не испытывает к ним большего отвращения, чем Клеопатра5 и ее двор. Клеопатра— женщина столь же умная, сколь и красивая. Вы скоро увидите ее в Риме; она вполне достойна стать вашей слушательницей. Но какой бы могущественной она ни была в Египте и каким бы она ни была философом, она не может исцелить свой народ. Жрецы умертвили бы ее; неразумный народ встал бы на их сторону и вопил бы, что святые жрецы отомстили за Сераписа и за кошек.
Похвалите же вместе со мной нашего Лукреция за то, что он нанес столько смертоносных ударов по суеверию. Если бы он на этом остановился, все народы должны были бы приходить к вратам Рима, чтобы увенчать цветами его могилу,
Еще по теме ПИСЬМО ПЕРВОЕ:
- Второе письмо Лейбница в ответ на первое письмо Кларка 1
- ПЕРВОЕ ПИСЬМО ЛЕЙБНИЦА
- Письмо первое
- Благодарный А. Письмо первое
- В. Н. Кузнецов Письмо первое О КВАКЕРАХ
- Письмо двадцать первое О ГРАФЕ РОЧЕСТЕРЕ И Г-НЕ УОЛЛЕРЕ
- ПЕРЕПИСКА С КЛАРКОМ Первое письмо Лейбница, направленное принцессе Уэльской
- ПИСЬМО О ДУШЕ (ПЕРВАЯ РЕДАКЦИЯ ПИСЬМА XIII) Письмо о г-не Локке
- № 180 Письмо Г.Г. Карпова А.Я. Вышинскому по поводу циркулярного письма Д. Илиева Св. Синоду Болгарской православной церкви
- № 172 Сопроводительное письмо С.К. Белышева В.А. Зорину к докладу епископа Ужгородского и Мукачевского Нестора опребывании в Албании и Югославии и письму протоиерея И.И. Сокаля о положении в Сербской православной церкви1
- Приложение первое
- АНТИНОМИИ ПЕРВОЕ ПРОТИВОРЕЧИЕ
- Глава 5. Первое интервью.
- Первое дело
- Первое размышление ОБЪЕКТИВАЦИЯ ВОЛИ
- § 6. Первое, второе и третье 32.