X. НЕОБХОДИМО ЛИ ЗЛО?

Зло это рассеяно всюду и проникает в нашу среду со всех сторон, подобно тому как огонь внедряется во все, что он пожирает, или эфирная материя пробивается во все поры; почти то же самое происходит и с благом.

Погружаясь в себя самого, что вижу я, кроме фатализма? Разве не должен я был родиться именно тогда, когда движения материнской утробы разверзли матку моей матери и с непреложной необходимостью выбросили меня в этот свет? Могла ли моя мать этому воспрепятствовать? Мог ли я против этого ополчиться? Дал ли я сам себе хоть что-то? Разве все мои идеи не вошли последовательно в мой мозг без того, чтобы я пригласил туда хоть одну из них? Разве не предопределили эти идеи неодолимым образом мою волю, без чего эта последняя не имела бы ни малейшего основания? Разве все то, что я делал, не вытекало с необходимостью из всех этих необходимейших предпосылок? И разве не таким же образом обстоит дело во всей природе?

Либо существующее необходимо, либо нет.

Я вижу огромную цепь, в которой все вещи — звенья; цепь эта охватывает, сжимает сегодня природу; она охватывала ее вчера и будет охватывать ее завтра: я не могу ни усмотреть, ни постичь начала вещей. Либо ничего нет, либо всё — вечно.

Я ощущаю себя бесспорно предопределенным к вере в необходимость зла, ибо зло существует. Я не вижу иного основания для его бытия, чем само это бытие.

О мой Цицерон! Откройте мне глаза, если я заблуждаюсь; но сколькие места вашей книги «De Fato» 78 поч- ти незаметно для вас самого свидетельствуют в мою пользу! Столь непобедимой силой обладает истина, так вопреки вам самим вас увлекает рок,— даже тогда, когда вы против него сражаетесь.

X!. ПОДКРЕПЛЕНИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ НЕОБХОДИМОСТИ ВЕЩЕЙ

Разумеется, существуют вещи, коим верховный интеллект не в силах воспрепятствовать, например воспрепятствовать тому, чтобы прошлое не существовало, чтобы настоящее не было подвержено постоянной текучести, чтобы будущее не вытекало из настоящего, чтобы математические истины не были таковыми. Верховный интеллект не может сделать содержимое большим по объему, нежели сосуд, в коем оно заключено, или добиться, чтобы женщина родила ребенка из уха, а Луна проходила через игольное ушко.

Перечень таких невероятных вещей был бы чересчур длинен; еще раз: весьма правдоподобно, что бог не мог воспрепятствовать злу.

Мудрый, могущественный и благой интеллект не мог намеренно осуществлять противоречивые вещи. Тысячи детей рождаются с органами, соответствующими их мозгу, но при этом оказываются порочными их грудобрюшные органы: части их отделов недостает, а это разрушает половину творений столь благостного интеллекта. О, если бы дело ограничивалось лишь половинной долей злобных созданий! Но сколько бытует преступлений — от клеветы до отцеубийства! Взгляните только: ягненок, голубь, черепаха, соловей не чинят мне никакого вреда, а бог причинял бы мне его всегда! Он разверзал бы на моем пути пропасти, поглощал город, где я родился, или на всю мою жизнь предавал бы меня страданию — и все это без причины, без повода и без того, чтобы отсюда проистекало хоть какое-то благо?! Нет, о мой боже, мое верховное бытие, бытие благое,— нет, я не могу в это поверить, не могу нанести тебе столь ужасное оскорбление!

Быть может, мне скажут, что я лишаю бога его свободы; да сохранит меня от этого его всемогущество! Делать все, что только возможно, значит полностью осуществлять свою волю. Бог сделал все, что мог сделать бог, Прекрасно, если бог не мог делать зла.